Хронотоп. Культурология

Мы воспринимаем время и пространство через культурную сетку понятий. Одним из первых, кто высказался по этому поводу, был И. Кант, который говорил об априорности апперцепции времени и пространства. Американские ученые Э. Сепир и Б. Уорф заложили основы этносемиотики, утверждающей наличие связи между средствами выражения и картиной мира.

Идея укорененности восприятия в прошлом опыте (паттерн, ментальность, конфигурация, гештальт, тема, парадигма) рассматривалась этнопсихологами (В. Вундт), гештальпсихологами (М. Вертхаймер, В. Келер, К. Коффка, К. Левин), логиками (У. Куайн), методологами (Т. Кун), антропологами (Р. Бенедикт, М. Мид, М. Херсковец, К. Клакхон), социологами (П. Сорокин), структуралистами (Э Бенвенист). Если принять модель, предложенную этими учеными, то конфигурация ТК будет ответственна за особенности восприятия времени и пространства (табл. 2).

Таблица 2

Пространство
	Четкость/нечеткость временных понятий
Передача континуальности топоса	Рефлексия временной преемственности
Дискретизация пространства, сегменты пространства, точка, линия, фигура	Градуирование временного континуума, фракталы времени, ячейки времени
Опорные точки топоса, масштаб	Квалиметрия времени, ед. измерения
Отношения центра и периферии	Изоморфность времени
Границы макро-, мезо- и микрокосма	Слоистость, неоднородность времени
Концентрический/маршрутный типы восприятия пространства	Циклические, спиральные, линейные структуры времени
Вертикальные/горизонтальные структуры пространства, многомерность	Топология времени, координация временных подсистем
Геометрия пространства: внутреннее и внешнее, гиперпространство, плоскость, объем, пространство как соцветье	Гиперцикл, время-фантом, время-кольцо, время-яма, отсутствие в идеальном времени энтропии
Оппозиция «здесь» и «там»	Время «до» и «после»
Начало и конец, разворачивание и сворачивание пространства
Социальное пространство (дорога, хата, 6 соток и Т.П.)	Социальное время (рабочий день, отпуск, вахта и Т.П.), символика первого

Отсутствие в языке понятий «бытие», «время», «пространство», «отностительность» сделало бы невозможным передать, например, теорию относительности А. Эйнштейна. Это мало грозит стандартным индоепропейским языкам, но уже по отношению к языкам индейцев, эскимосов, такой факт может иметь местО.Э. Бенвенист доказал, что категории мышления не являются универсальными. В языке эве (Того, Бенин) нет субстанциального бытия, идея существования передается пятью разными глаголами.

Не следует, однако, утрировать зависимость восприятия от паттернов сознания. Эта проблема носит диалектический характер и тесно связана с уровнем развития конкретной культуры (письменная / бесписьменная, оседлая/кочевая, городская / негородская), ее экономической практикой (собиратели-охотники/сельское хозяйство). В лексиконе эскимосов находятся десятки слов для передачи оттенков снега, а у индейцев понятия «снег», «холод» и «лед» представлены одним словом с разными окончаниями. В языках и тех и других нет философских категорий. В то же время в санскрите существуют сотни терминов для фиксирования психологических состояний. Аристотель на основе синтаксиса греческого языка выделил формальную логику.

Осуществив реверсию понятий, приходим к выводу, что не менее сильным является и воздействие хронотопа на культуру. В классической европейской физике эта тема разработана слабо. Хронотоп - нерегистрируемая субстанция, фон происходящего. Воздействие времени как имплицитного фактора, структурирующего бытие, есть скорее тема традиционных философий Индокитая. В европейской гуманитарной науке много исследование по поводу влияния географических факторов на культуру, мышление, язык (Ш.Л. Монтескье, Л.И. Мечников, В.И. Вернадский), организующем воздействии времени на культуру (К. Ясперс, Л.Н. Гумилев). М.М. Бахтин придал натуралистическому понятию А.А. Ухтомского «хронотоп» ценностно-смысловой характер и впредь время и пространство стало участовать в культурном строительстве. Это не просто формы трансцендентальной апперцепции И. Канта, а живая культурно-историческая реальность. Оживленность времени и пространства в художественной культуре исследовал и В. Кругликов, В. Подорога.

Традиционалист Р. Генон изучал ТК как разворачивание сакрального времени и пространства. Он показал, каким образом социальная и коммуникативная сущность традиционного пространства и времени скрыта в сакральных символах (Царство количества и знамения времени, 1945). Кроме того, он первым предложил термин «традиционное общество» и высказывал гипотезу о существовании «интегральной традиции».

Опираясь на метод метафизики, Р. Генон полагал, что всякий феномен имеет основание в духовной реальности, независимо от того, как он выглядит с точки зрения обыденного или научного опыта. Он понимал традицию не как наследуемые культурные формы, а как некую вписанность в силовые линии Единого Смысла. По его мнению, чем ближе к исходному смыслу располагается фаза культуры, тем большей степенью реальности она обладает. Согласно данной трактовке кризис ценностей современного человека, хаос в общественной стабильности, разлад в микросоциуме и прочие тенденции деградации есть та же самая Традиция, но в ее потенциальной фазе. При сумме всех беспорядков порядок в системе сохраняется. Традиция не исчезает, ее перестают замечать. На виду остаются только телесность и потребление. Люди перестают руководствоваться традиционными ценностями, и их ментальность задается исключительно прагматическими целями. Полная внешняя анархия и смерть Традиции есть ее точка перехода в новый цикл. Конец света наступает с космической периодичностью, принося конец иллюзии отклонения от единой Традиции.

Прогрессивистской концепции истории Р. Генон противопоставляет прогрессирующее затемнение истинного знания. Он подчеркивал, что в кризисные эпохи частично происходит откат к Традиции, и средневековье - это последний тому пример. В странах Востока и Запада вплоть до указанного периода еще присутствуют следы «священных наук», «священных искусств», являющиеся областью приложения метафизического знания.

Возрождение заимствует от греко-латинской цивилизации внешние формы, которые уже там перестали функционировать как традиционные: священная наука трансформируется в эмпирический метод, метафизика - в рационалистическую философию. Постепенно остается только профанное знание науки и философии, ограниченное и противоречивое. Следы традиционных знаний в остаточной форме разбросаны по всему миру в некоторых духовных учениях и религиях. Лишь Восток долгое время сохранял посвященческий характер передачи знаний. Р. Генон понимает Восток не географически, а ценностно, как место сохранения Традиции. Именно этим объясняет он притягательность Востока для современных искателей истины - их влечет жажда контакта с живой Традицией.

Веды, согласно Р. Генону, представляют первоначальное знание о Традиции, поэтому ведийская космическая хронология - это точный инструмент познания, с помощью которого открываются гораздо более далекие горизонты, чем с привычной исторической точки зрения. Истинная ВК всегда в полноте сохраняет содержание Традиции независимо от своего географического местопребывания. Поддержание Традиции среди людей посредством непрерывной цепи учителей есть ее миссия и основание бытия.

Топос закладывает мироощущение, обусловливает дискретизацию мира, обеспечивает ритмизацию деятельности человека. Время представляет своих культурных героев для сублимации биологического субстрата. ТК отражает идею воплощения абсолютного хронотопа в относительный для эволюции индивидуальности. При этом «уровень, в котором субъект вступает в общение на началах жизни в абсолютном хронотопе, на началах глубинного общения, может и должен быть хранителем безусловно ценностного потенциала. И этот потенциал тогда может быть низводимым на иные уровни или ярусы личностного мира, где субъект совершает деятельность либо вступает в отношения в пределах обычных, условных хронотопов».

Время в ТК локально, единого времени нет, так как нет расписания автобусов и поездов. Время не пересчитывается в денежные единицы. Жизнь традиционного общества проходит в священном времени, как это превосходно воспроизвел М. Элиаде: «Труд, ремесло, война и любовь - все это были таинства. Повторение того, что пережили боги и герои, придавало человеческому существованию священный аспект, дополняющийся священной природой, приписываемой жизни и космосу. Открываясь, таким образом, Великому Времени, священное существование, каким бы бедным оно зачастую не было, тем не менее было богатым по своему значению: во всяком случае, оно не находилось под тиранией времени». Далее румынский ученый пишет о власти времени над индустриальным человеком, который сейчас, как никогда, ощущает себя узником повседневной работы, так как он контролируется временем работы. Современная цивилизация изобрела уничтожающее количество способов ухода от времени в часы досуга. Тогда как в ТК каждое занятие было способом жизни в священном времени и уходом от имманентного времени.

Аналогично можно сказать и о пространстве. Находясь в одном пространстве, человек ТК соотносился со священной географией. Каждое событие имело референта в сакральном времени и пространстве. Сейчас же мы имеем повседневное рутинное пространство и развитый туристический досуг по его смене.

Культура появляется в определенном сегменте хронотопа. Экстремальные условия хронотопа не благоприятны для РТК. Все известные развитые цивилизационные очаги расположены в благоприятных природных условиях: Египет, Шумер, Вавилон, Индия, Эллада, Китай, Мезоамерика, Перу. Существуют и другие примеры, когда наличие благоприятных природных условий не дает цивилизационного скачка: Австралия и Океания, Южная и экваториальная Африка.

Таким образом, возникает вопрос: время и пространство оказывают воздействие на ТК или ТК задает формат времени и пространства? В этом узловом моменте мы выходим на пересечение онтологии и гносеологии и давнейший спор о первичности субстанции или ее познания. Полагаем, что имеет место и то и другое и потенциальное третье. Эти два подхода схожи в подчинении субъекта властным структурам (языку, мышлению, подсознательному, социуму, хронотопу). Ситуация, однако, не настолько фатальна. Наряду с зависимостью субъекта от конкретного сегмента культуры, существует еще и возможность трансцендирования, «выскакивания» за обыденный опыт. Подобные «прорывы» в культуре будут рассмотрены в последней главе.

100 р бонус за первый заказ

Выберите тип работы Дипломная работа Курсовая работа Реферат Магистерская диссертация Отчёт по практике Статья Доклад Рецензия Контрольная работа Монография Решение задач Бизнес-план Ответы на вопросы Творческая работа Эссе Чертёж Сочинения Перевод Презентации Набор текста Другое Повышение уникальности текста Кандидатская диссертация Лабораторная работа Помощь on-line

Узнать цену

Культуру можно исследовать, основываясь на динамике общественно-исторического развития, когда происходит смена поколений. Каждое поколение осваивает доставшееся ему и продолжает унаследованную деятельность; вместе с тем оно изменяет эту деятельность в силу новых условий. В этом плане понятие “культуры” фиксирует человечески содержательный аспект общественных отношений, его можно определить через вовлекаемые в процесс общественного производства объекты (предметы, знания, символические системы и т.п.), способы деятельности и взаимодействия людей, механизмы организации и регуляции их связей с окружением, критерии оценок окружения и связей с ним. Здесь культура понимается как процесс, результат и поле осуществления потенций человека в данное время.

Социальное влияние культура приобретает, прежде всего, в качестве необходимого аспекта деятельности общественного человека, которая в силу своего характера предполагает организацию совместной деятельности людей, а, следовательно, ее регулирование определенными правилами, аккумулированными в знаковых и символических системах, традициях и т.д. Освоение духовных сокровищ народов мира, бережное и, вместе с тем, соответствующее современным задачам обращение с культурным богатством предшествующих поколений позволяет постичь смысл забытых уроков истории, дает возможность выявить живые, развивающиеся культурные ценности, без которых невозможен ни социальный прогресс, ни само совершенствование личности.

В основе истории мировой культуры лежит концепция взаимосвязи культур мира, их взаимодействие. С этой концепцией связана модель культурной диффузии, т.е. межкультурные заимствования осуществляются при помощи следующих механизмов: завоевания, когда в менее развитую культуру вносятся существенные элементы более развитой (технология вооружения, элементы стратегии, элементы структуры власти, определенные способы политической интеграции), мирное заимствование и добровольное подражание образцам иной культуры (искусство, урбанизация, профессиональная специализация, организационная дифференциация).

В культуре различается обыденный слой и ее специализированные сферы - искусство, религия, философия, наука, а также политическая, экономическая и правовая области, которые ориентированы как на поддержание социального порядка, так и обеспечение социальной значимости знания и поведения людей.

Мировая культура во времени и пространстве пестра, неисчерпаема в своих единичных проявлениях, поражающе богата формами, многообразна. В современном ее состоянии она представлена буржуазной и социалистической культурой, многообразными культурами развивающихся стран и т.д. Наряду с этим в современном состоянии мировой культуры существуют как вершинные проявления культурного творчества, выраженные в успехах развитой науки, новейших технологиях, свершениях искусства, так и ее реликтовые, архаические образования, подобные тем, которые еще имеются у аборигенов Андаманских островов, дебрей Амазонки или внутренних районов Новой Гвинеи. Еще более многолики и многокрасочны проявления культуры, взятые в их истекшем историческом бытии. Не говоря уже о первобытных формах человеческой жизни на заре истории, даже начиная с твердо зафиксированных шумерской и древнеегипетской культур, взор исследователя наталкивается на трудноисчислимое множество подчас почти несовместимых фактов культурного бытия, на неповторимое своеобразие граней и оттенков явлений культуры.

Сегодня в разных уголках мира живут и действуют своеобразные, неповторимые, уникальные культуры, подчас настолько не похожие друг на друга, что диву даешься. Во всяком случае, несомненно, что культура от своего возникновения и до наших дней никогда не была трафаретно-однообразной, безлико монотонной, она не похожа на уныло одинаковые, конвейерно-серийные продукты.

Культурное пространство и время.

Важно заметить, что для социальной коммуникации характерен социальный хронотоп, а не материальное трехмерное пространство и астрономическое время. <…> В случае если бы речь шла о технической коммуникации, т. е. о передаче сообщений, сигналов, текстов, вообще - объектов, имеющих материально предъявленную форму, обращение к многомерным хронотопам было бы неуместно. Смыслы же принадлежат не материальной, а идеальной реальности, в связи с этим их движение нельзя проследить в земной атмосфере или измерить сверхточным хронометром. Его нужно фиксировать идеальными, а не материальными инструментами. Такими "идеальными инструментами" служат понятия социальное пространство и социальное время.

ПРОСТРАНСТВО культуры - важнейший аспект модели мира, характеристика протяженности, структурности, сосуществования, взаимодействия, координации элементов отдельной культуры и соответствующих отношений между культурами, а также смысловой наполненности для человека структурной организации культур.
Размещено на реф.рф
Среди них главные: зрительные образы и моторные ощущения, которые дают представления о Пространстве и Времени культуры.

Социальное пространство - это интуитивно ощущаемая людьми система социальных отношений между ними. Социальные отношения многочисленны и разнообразны - родственные, служебные, сосœедские, случайные знакомства и т. д., в связи с этим социальное пространство должно быть многомерным. Когда говорят, что человек "пошел вверх" или "опустился на дно жизни", имеется в виду социальное пространство.

По мере рационализации представлений о Пространстве выделяются такие всœеобщие свойства, как связь со временем и трехмерность. Специфическими свойствамми Пространства являются его однородность или неоднородность, изотропность или анизотропность, симметрия или асимметрия. Интересный феномен анизотропного пространства в сказках и мифах: долгие испытания по пути к цели и быстрое возвращение в родные края.

Уже на ранних стадиях человеческой истории формируются особые пространственные сферы жизнедеятельности, значимые для человека. Функционально выделœены из окружающей среды пространство непосредственного обитания (жилище и посœелœения), территория вокруг него, включающая особые зоны хозяйственных циклов. У племен, ведущих охотничье-собирательский образ жизни эти зоны образуются исходя из циклов восстановления лесных растений и животных в той экосистеме, в которую включено племя. С возникновением древних земледельческих обществ особое значение приобретают зоны плодоносных земель. К примеру, для жителœей Древнего Египта зона по берегам Нила была особым пространством, имевшим решающее значение для судеб этой цивилизации.

Специфические черты и характеристики социального пространства отражаются, хотя и не всœегда адекватно, в мировоззрении человека соответствующей исторической эпохи. К примеру, в древних мифах ясно прослеживается представление о качественном различии частей пространства, противопоставление упорядоченного пространства человеческого бытия остальному пространству, в котором действуют недобрые и непонятные человеку силы. В этих представлениях в фантастической форме отражалось реальное различие между ʼʼочеловеченнымʼʼ пространством и пространством природы, остающимся вне сферы человеческой деятельности.

Средневековому мышлению было свойственно рассматривать пространство как некоторую систему разнокачественных мест. Каждое из них наделялось определœенным символическим значением. Различался земной греховный мир и мир небесный - мир ʼʼчистых сущностейʼʼ. Следует отметить, что зачатки такого разделœения обнаруживаются уже в первых мифологических попытках объяснения мира (Явь, Навь у славян).

Культура имеет региональный и хронологический аспект.

Учитывая зависимость отпонимания культуры, пространство культуры также может обозначаться различно,e.g.:

Культура как отдельная этническая общность → пространство – регион проживания, обитания;

Культура / варварство → пространство редуцируется до ʼʼздесьʼʼ, ʼʼу насʼʼ, ʼʼмыʼʼ / ʼʼониʼʼ, ʼʼтамʼʼ, ʼʼне здесьʼʼ; ᴛ.ᴇ. опять же ареал обитания, но с учетом того, чья это культура ʼʼздесьʼʼ;

Культура как совокупность норм и ценностей → субъективизация культурного пространства;

Культура как искусство → музеи, галереи;

Культура как совокупность материальных объектов, созданных человеком → объективизация и материализация культурного пространства etc.

Пространственные структуры, характеризующие общественную жизнь, не сводятся ни к пространству неживой природы, ни к биологическому пространству. Здесь возникает и исторически развивается особый тип пространственных отношений, в котором развивается человек как общественное существо. Социальное пространство, вписанное в пространство биосферы и космоса, обладает особым человеческим смыслом. Оно функционально расчленено на ряд подпространств, характер которых и взаимосвязь исторически меняются по мере развития обществ.

ВРЕМЯ КУЛЬТУРЫ - важнейший аспект модели мира, характеристика длительности существования, ритма, темпа, последовательности, координации смены состояний культуры в целом и ее элементов, а также их смысловой наполненности для человека.

Социальное время - это интуитивное ощущение течения социальной жизни, переживаемое современниками. Это ощущение зависит от интенсивности социальных изменений. В случае если в обществе изменений мало, социальное время течет медленно; если изменений много, время ускоряет свой ход. Согласно "социальным часам", десятилетия застоя равны году революционной перестройки.

Социальное время является мерой изменчивости общественных процессов, исторически возникающих преобразований в жизни людей. На ранних стадиях общественного развития ритмы социальных процессов были замедленными. Родоплеменные общества и пришедшие им на смену первые цивилизации древнего мира воспроизводили на протяжении многих столетий существующие социальные отношения. Социальное время в этих обществах носило квазициклический характер.
Размещено на реф.рф
Ориентиром общественной практики было повторение уже накопленного опыта͵ воспроизводство действий и поступков прошлого, которые выступали в форме священных традиций. Отсюда особая ценность прошлого времени в жизнедеятельности традиционных обществ. Человек древнейших цивилизаций жил, как бы оглядываясь в прошлое, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ представлялось ему золотым веком. Не случайно в традиционных обществах понятия ʼʼдревнийʼʼ и ʼʼхорошийʼʼ, ʼʼдобрыйʼʼ были почти синонимами.

Авангардные отрасли общественной и культурной деятельности формируют два вида информации:

Необходимую (для обеспечения процесса производства);

Прибавочную (заимствованную другими социальными группами).

Реальное пространство-время отличается от суммарного. Речь идет о результатах эффекта незапланированного взаиомодействия.

Центральная дихотомия – линœейного и циклического типов времени.

Впервые западная цивилизация вышла из цикла в кумулятивный линœейный тип. Восток сохраняет циклический тип времени.

Организуя во времени протекание событий, сохра­няя их в памяти общества, культура обеспечивает как поддержание информации, крайне важно й для выживания и развития общества, так и передачу ее во времени - на длительные отрезки.

Время может измеряться по-разному: по естествен­ным или искусственным циклам, иметь линœейную длительность, но во всœех случаях культура обеспечивает сохранение крайне важно ­го прошлого и определœенное проникновение в будущее.

Классификация культур производится не только по уровням или типам общностей, но и по периодам. Хотя эти периоды во многом не совпадают в разных обществах, принято устанавливать некоторые общие типологии культур в за­висимости от принятой периодизации: ʼʼкультура древнего мираʼʼ, ʼʼсредневековьеʼʼ, ʼʼновое времяʼʼ, ʼʼкультура эпохи Танʼʼ.

В каждом обществе время подвергается институциональному и социальному структурированию. В средние века его держала под своим контролем церковь или государство, в связи с этим время измерялось либо от уникальных ʼʼоткровенийʼʼ, либо по династи­ческим периодам. Длительное время город и деревня жили ʼʼпо разным часамʼʼ, по своим временным циклам жили разные ци­вилизации. В индустриальном обществе время становится условием эффективного производства и подлежит единому точному (боль­шей частью механическому) расчету - по часам и календарю и приспособлено к принципам крупного производства. И только в постиндустриальном обществе оно распадается на разные ритмы в соответствии с устойчивым плюрализмом социальной жизне­деятельности и разнообразием культурной жизни.

До появления человека время не существовало?

Социально-историческое время течет неравномерно. Оно как бы уплотняется и ускоряется по мере общественного прогресса. Причем само ускорение социально-исторического времени происходит неравномерно. В эпоху революционных преобразований это ускорение, своеобразное спрессовывание исторического времени, его насыщение социально значимыми историческими событиями, происходит в значительно большей степени, чем в периоды относительно спокойного развития.

Наиболее динамичное время – время политических преобразований, медленнее всœего осуществляется время социокультурных процессов.

Существует соперничество различных социальных групп за распределœение социального и культурного пространства и времени (молодежь и пенсионеры).

Специфика Пространства и Времени культуры состоит в том, что они, в отличие от материальных предметов, не бывают восприняты с помощью органов чувств, а потому их образы соединœены с определёнными метафорами и обусловлены ими. Среди них главные - зрительные образы и моторные ощущения, которые дают представления о Пространстве и Времени культуры. Эта особенность присуща восприятию всœех без исключения явлений и процессов, недоступных органам чувств. Все сущее обладает временными и пространственными характеристиками, что делает невозможной дефиницию и времени и пространства в ее классическом понимании. Время – категория - не должна быть отнесено ни к какому “роду”, а потому всœе его определœения тавтологичны и используют связанные с ним самим ассоциации либо стремятся выразить его суть с помощью свойств, присущих пространству. Связь с пространством принадлежит к числу наиболее существенных, всœеобщих свойств времени. По мере рационализации представлений о времени у него выделяются также такие всœеобщие свойства, как одномерность, асимметричность и необратимость. Но именно связь времени с пространством послужила исходным пунктом последующих рационализаций временных характеристик всœего сущего. Время и пространство - необходимые компоненты всœего содержания человеческого восприятия, будучи способами различения предметов. При этом пространство есть восприятие сосуществующих в поле восприятия чувств, впечатлений, а время - чередование накопленных чувств, впечатлений, ᴛ.ᴇ. определённое взаимоотношение между непосредственными и полученными ранее восприятиями.

Социальные смыслы (знания, эмоции, стимулы) обладают свойством старения, т. е. утрачивают ценность со временем. Но только не с календарно-астрономическим временем, измеряемым сутками, годами, веками, а с социальным временем, измеряемым скоростью общественных преобразований. Смыслы устаревают потому, что появляются новые, более актуальные смыслы, завладевающие вниманием общества. По этой причине одни смыслы, к примеру математические теоремы, сохраняют свою ценность веками, а другие, к примеру прогнозы погоды на завтра, послезавтра, никого не интересуют. Движение смыслов в социальном времени - это длительность сохранения смыслами своей ценности.

Историческая справка и итоги:

СПВ - это не просто форма существования общества, но само общество. Как утверждает М.Кастельс, социальное пространство не есть отражение, фотокопия общества, "оно и есть общество".

То же самое можно утверждать и относительно социального времени. Конструирование СПВ есть одновременно моделирование социального мира на всœех уровнях от миросистемного до микроиндивидуального.

Один из первых социологов, поставивших вопрос социального пространства и времени - Г.Зиммель (1858-1918). Он сводил общество к взаимодействию индивидов, а взаимодействие - к пространству и времени как чистым "социальным формам" кантианского толка. Чистота этих форм означает то, что они являются лишь необходимыми условиями, но вовсœе не действующими факторами взаимодействий. По этой причине, отрывая "форму пространства и времени" от социального содержания, Зиммель, по сути, свел ее к физической характеристике и лишь поставил вопрос действительно социального пространства и времени. Хотя в ряде случаев он придает пространственным явлениям специфический социальный характер.
Размещено на реф.рф
К примеру, рассматривая межгосударственные и межобщинные границы, он определял их как "социологические факты, имеющие пространственное оформление".

И.Валлерстайн констатирует, что традиционная культура социологии Дюркгейма, Маркса и Вебера не знала проблемы социального времени и пространства, исходила из его вечной данности, как в механике Ньютона, или из простой последовательности событий. Эта культура признавала, с одной стороны, вечное время, а с другой - эпизодическое. Но ни то, ни другое не является социальным временем, ᴛ.ᴇ. временем, обусловленным и построенным обществом. Фундаментальный вызов этой культуре представляет концепция Броделя, у которого социальная действительность происходит в двух видах социального времени: в структурном времени, длинном, но не вечном, и среднем циклическом времени в пределах структур.
Размещено на реф.рф
Оба вида времени строятся на базе системного анализа общества. Οʜᴎ являются социальными фактами. Бродель - один из первых создателœей социальной конструкции времени. Такое время фактически игнорировалось историками и социологами. Концепция Броделя есть протест против игнорирования социального времени.

Наверное, впервые специфически социальное время в социокультурной форме было рассмотрено П.Сорокиным и Р.Мертоном. Οʜᴎ сформулировали фундаментальную зависимость социального времени от социальных структур: "система времени варьирует вместе с социальной структурой", а точки отсчета социального времени определяются социально значимыми событиями. Социальное время у них имеет социальные истоки и наполнено культурным содержанием.

П.Сорокин внес большой вклад и в теорию социального пространства. Он отличал его от геометрического пространства и сводил его к народонаселœению Земли, к системе социальных отношений индивидов, групп, популяций, составляющих его координаты. В случае если евклидово пространство трехмерно, то социальное - многомерно, ᴛ.ᴇ. имеет больше трех измерений. Он различал его горизонтальные и вертикальные (стратификационные) параметры.

П.Бурдье создает одну из фундаментальных конструкций социального пространства. Общество рассматривается им как многомерное пространство, а "социология представляет собой социальную топологию". В ней "социальный мир можно изобразить в форме многомерного пространства". Структуру социального пространства составляет "ансамбль" четырех "полей" практик: экономической, социальной, культурной, политической, определяющих его многомерность и связанных "габитусом". Борьба за социальное пространство, за власть над ним сосредотачивается вокруг соответствующих четырех ресурсов как "капиталов": экономического, социального, культурного, политического или "символического". "Структура социального пространства определяется … структурой распределœения капитала и прибыли, специфических для каждого отдельного поля".

П.Штомпка утверждает, что "время, как и пространство, являются универсальным контекстом социальной жизни". Время рассматривается в качестве конституирующего фактора любого социального изменения. Различаются два времени: "количественное" - часы, календари, ᴛ.ᴇ. физическое и "качественное", социальное, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ регулируется обществом. Выделяются шесть функций социального времени, определяемых активностью общества. Время имеет форму ресурса, который можно потреблять, экономить, распределять.

Потребность в специфически социальном пространственно-временном обобщении наиболее полно выражается в концепции сетевого/информационного общества М.Кастельса. В ней общество, отождествляемое с социальной структурой, сводится к трем самым общим компонентам: пространству, времени, технологии. Пространство нового общества построено на потоках капиталов, информации, технологий, организационных взаимодействий, образующих сеть. Пространство ресурсных потоков есть господствующая пространственная форма сетевого общества, которая надстраивается над физическим пространством мест

Сетевое общество создает новую темпоральность, которую Кастельс называет "вневременное время", порождаемое попытками информационных сетей аннигилировать время. Пространство потоков придает новую форму времени. "Вневременное время, как я назвал господствующую темпоральность нашего общества, возникает, когда характеристики сетевого общества порождают систематическую пертурбацию в порядке следований явлений… Устранение очередности создает недифференцированное время, ĸᴏᴛᴏᴩᴏᴇ равнозначно вечности… Секундные трансакции капитала, гибкое предпринимательство, варьируемое рабочее время жизни, размывание жизненного цикла… суть фундаментальные явления, характерные для сетевого общества… Фактически, большинство людей и большинство мест в нашем мире живут в другой темпоральности". При этом, при всœех своих достоинствах, концепция времени Кастельса страдает, во-первых, определœенной фантастичностью и утопичностью, а во-вторых, отсутствием конструктивных параметров социального пространства-времени сетевого общества.

Социальное пространство-время (СПВ) - это не просто физическое место и не просто последовательность событий в вечном времени. СПВ - это фундаментальные социальные факты, параметры, измерения, компоненты общества, конституирующие его в целом, дополняющие физическое пространство-время, включающие его и включенные в него.

Кулътура как система

Культурное пространство и время. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Культурное пространство и время." 2017, 2018.

Лавренова Ольга Александровна 2010

О.А. Лавренова

«ВРЕМЯ БОЛЬШЕ ПРОСТРАНСТВА...»

ИСТОРИЧЕСКОЕ И МИФОЛОГИЧЕСКОЕ ВРЕМЯ В КУЛЬТУРНОМ ЛАНДШАФТЕ

Обсуждается время как универсальная категория культуры, проявляющаяся в культурном ландшафте. Пространство, время и представления о них образуют своеобразную «сетку координат», в которой строится образ мира каждой культуры. Мифологическое и историческое время - каждое из них имеет свои закономерности проявления в ландшафте и пространственные характеристики. Благодаря процессу семиозиса определенные локусы в культурном ландшафте могут становиться выразителем и таких категорий, как вечность и безвременье, ритуальное и сакральное время.

Ключевые слова: время; пространство; культурный ландшафт.

Универсальные категории культуры, которые определяют ее ментальность и бытие во всех ее проявлениях, - такие «понятия и формы восприятия действительности, как время, пространство, изменение, причина, судьба, число, отношение чувственного к сверхчувственному, отношение частей к целому» . Список этих категорий может быть расширен. В совокупности они создают устойчивое образование, которое А.Я. Гуревич определяет как «модель мира» («картину мира», «образ мира»), характерную для отдельно взятой культуры и эпохи - ту «сетку координат», которая обусловливает восприятие действительности и характер деятельности. «Эти основные категории как бы предшествуют идеям и мировоззрению, формирующимся у членов общества и его групп, и поэтому, сколь бы различными ни были идеология и убеждения этих индивидов и групп, в основе их можно найти универсальные для всего общества обязательные понятия и представления, без которых невозможно построение никаких идей, теорий, философских, эстетических, политических или религиозных концепций и систем. Названные категории образуют основной семантический «инвентарь» культуры. <...> Эти категории запечатлены в языке, а также в других знаковых системах (в языке искусства, науки, религии), и мыслить о мире, не пользуясь этими категориями, столь же невозможно, как нельзя мыслить вне категории языка» .

По мнению А. А. Ивановой, с которым мы согласимся, картина мира «выступает в роли универсального алгоритма (когнитивной матрицы), посредством которого реальные культурные ландшафты превращаются в художественные миры. При всех конкретных различиях этнические картины мира формируются на основе нескольких типовых структурных моделей. В основу каждой из них положен свой “сценарий” восприятия и концептуализации этносообществом окружающей природно-социальной среды» .

Универсальные категории, которые находят свое материализованное выражение в пространстве, формируют тем самым культурный ландшафт. Например, столь значимая для любой культуры категория «Другого» имеет свое выражение не только в метафорическом и внутриличностном пространстве, но и в ландшафте -в заборах, изгородях, в административных и естественных границах, разделяющих локальные культуры.

Современная пространственная картина мира по М.Ю. Лотману включает в себя «и мифологический универсум, и научное моделирование, и бытовой “здравый смысл”. При этом у обычного человека эти /и ряд других/ пласты образуют гетерогенную смесь, ко-

торая функционирует как нечто единое... На этот субстрат накладываются образы, создаваемые искусством или более углубленными научными представлениями, а также перекодировкой пространственных образов на язык других моделей. В результате создается сложный, находящийся в постоянном движении семиотический механизм» . Научная картина мира не находится в противоречии с мифологической, они «разведены» в разных пластах сознания, и, соответственно, восприятия.

«. С самого начала человек имеет единое пространство... Человеческое созерцание пространства и времени предшествует всем внешним ощущениям» , - пишет М. Шелер. Из них в реальной, физически ощутимой данности человек имеет только пространство, в котором на протяжении всей истории выражает время, тем самым создавая уравновешенный Универсум. Одной из культурных форм их выражения или восприятия, наряду с социальной и природной средой, культурными и религиозными практиками, часовыми механизмами и магическими шарами, становится культурный ландшафт.

Культурное наследие: копилка событий исторического времени

Настоящее мгновение может выдержать напор столетий и сохранить свою целостность, остаться тем же «сейчас». Нужно только уметь вырвать его из почвы времени, не повредив его корней, -иначе оно завянет.

О. Мандельштам. Франсуа Виллон

Описывая исторический ход времени, можно прибегнуть к метафоре и сказать, что история, как событийная материализация времени, сообщает пространству-времени еще одно измерение. «Исторический взгляд на мир открывает нам физический космос, движущийся по кругу в четырехмерном Пространстве-Времени, и Жизнь на нашей планете, эволюционирующую в пятимерной рамке Пространства-Времени-Жизни. А человеческая душа, поднимающаяся в шестое измерение посредством дара Духа, устремляется через роковое обретение духовной свободы в направлении Творца или от Него» .

Время проявляет себя в пространстве как созидатель, накапливающий культурные и духовные сокровища, и как разрушитель - безжалостно уничтожающий памятники и артефакты, которые, как вехи, закрепили в культурном ландшафте исторические события или духовные взлеты их творцов. Метафора «силы

времени» , времени-разрушителя, всегда присутствует и в ментальности и в языке. В этом контексте культурное наследие представляется как то, на чем проявляет свою силу времени, и как свидетельства, результаты исторического течения времени, запечатленные в артефактах и памятниках, находящиеся в постоянном противостоянии с его разрушительной силой.

Течение времени должно иметь свои плоды, это парадигма западной культуры, отмечаемая ее мыслителями, например А. де Сент-Экзюпери: «Время покажется тебе не продавцом песка, пускающим все прахом, -жнецом, увязывающим тугой сноп. <. > Нехорошо, если быстротечное время истирает нас в пыль и пускает по ветру, лучше, если оно нас совершенствует. Время тоже нужно обжить. <...> Я чувствую, как обтекает нас бесплодное время. Я чувствую, как оно утекает. Время не должно течь так ощутимо. Оно должно обрести форму, созреть и состариться. Оно должно стать вещью, постройкой» .

В ландшафте культурное наследие, в особенности расположение культовых сооружений, свидетельствует о том, что через пространство протянуты «нити времени». Культурная преемственность в некоторых местах проявляется как сила, сплетающая историческое и мифическое время в тугой узел, о чем размышляют современные исследования: «Храмы редко строили на пустом месте. Им всегда предшествовали святилища, через которые они подхватывали золотую нить преемственности, идущую из мифологических времен» .

Культурное пространство развивается во времени, но - улавливает, запечатлевает ход времени, событий, материализует, фиксирует в артефактах, архитектурных сооружениях и памятниках, типах природопользования, в наслаивающихся культурных пластах. Лев Гумилев рассматривал артефакты как «кристаллизованную пассионарность», напротив, полагая, что наследие выпадает из времени: «...сделанное переживает своих создателей, и тех, для кого оно было сделано, и их наследников, ибо косное вщество, заключенное в форму, - вневременно» . «В нем время отделено от пространства. Оно - памятник того, что ушло; оно - след минувшей жизни» .

Если же рассматривать артефакты и памятники в контексте их семантической нагрузки в культуре и культурном ландшафте, то материальное наследие, напротив, представляется зримым напластованием времени и стимулом к «инверсии» времени в сознании соприкасающихся с ним людей, поскольку при соприкосновении с объектами наследия, с «аурой» места, мысль человека обращается вспять, в исторические события, пытаясь уловить обычай и стиль, вкус и запах ушедшей эпохи. Происходит то самое извлечение отдельного исторического события или временного периода из недр времени, о котором писал О. Мандельштам.

Собственно время, способы его измерения тоже могут стать объектом наследия и музеефикации в ландшафте. Так, в музее-заповеднике «Томская писаница» на рубеже XX и XXI вв., когда человечество с особой остротой ощутило ход времени и задумалось о его природе и исчислении, была создана экспозиция «Время и календари», которая стала выразителем концепции

времени и его исчисления, воплощающегося в разных формах культурных традиций. Здесь собраны календарные модели и календари разных времен и культур. Возможность регистрировать ход времени увлекала человека с древнейших времен, делала его жизнь цикличной и размеренной. Первые календари каменного века, древнеегипетский, древнеримский, скандинавский, древнеславянский календари, календари сибирских народов, промысловые календари - все это собрано в единую экспозицию под открытым небом, являющуюся важным смысловым элементом культурного ландшафта музея-заповедника. Если весь культурный ландшафт Томской писаницы в контексте музеефикации посвящен течению исторического времени - от неолита к сегодняшнему дню, то данная экспозиция выводит его семантику на совершенно иной семантический уровень - в орбиту определения времени Бергсона: «Время - это изобретение, или же оно ничто» .

Мифологическое время -все возвращается на круги своя?

От врат Мгновения уходит долгий, вечный путь назад: позади нас вечность. <.>

Ибо все, что должно произойти на этом пути вперед -должно произойти еще раз! <.>

Каждый миг начинается бытие; вокруг каждого «здесь» вращается кольцеобразное «там».

Середина - повсюду. Путь вечности - кривая.

Ф. Ницше. Так говор-ил Заратустра

Я - пространство и время, где ты можешь сбыться.

А. де Сент-Экзюпери. Цитадель

Закономерно возникает вопрос о векторности семантического поля «пространство-время». Казалось бы, вектор времени неизменно направлен в будущее, но даже в современно секуляризованном обществе глубоко укоренены архетипы традиционной культуры, которые оборачивают время вспять. Из глубины времен как наследие дописьменных цивилизаций осталось стремление «сохранить сведения о порядке, а не о нарушениях, о законах, а не об эксцессах. Здесь на первый план выступает не летопись или газетный отчет, а календарь, обычай, этот порядок фиксирующий, и ритуал, позволяющий все это сохранить в коллективной памяти» .

Одно из основных свойств мифологического времени - его цикличность, возвратность, которая противостоит однонаправленности вектора исторического времени. «Циклическое сознание» настроено на типизацию (отождествление того, что есть, с тем, что уже не однажды было), а «линейное» - на индивидуализацию» . «Космологическое сознание предполагает, что в процессе времени повторяется один и тот же онтологически заданный текст. Между тем, историческое сознание, в принципе, предполагает линейное и необратимое <...> время» . «.Мифическое Время, первичное, не идентифицируемое с историческим прошлым, Время истока в том смысле, что оно возникло «сразу», что до него не было какого-либо иного Времени, потому что никакое Время не могло существовать до появления реальности, рассказанной мифом» .

Линейное время может быть связано с историческими событиями, уникальными в своей неповторимости, свидетельствующие о «поступательном» развитии общества. Векторность переживаемому времени сообщает не только история, но и концепция «конца света». Христианское сознание внесло «представление <...> об однократности, неповторимости, единичности ключевых событий в судьбах мира» , «соединило в естественном синтезе характеристики цикличности и линейности времени (с линейностью в данном случае связываются идеи необратимости, но и конечности времени...)» . По мнению Мирча Элиаде «. христианство по сравнению с другими религиями внесло новое содержание в понятие и само познание литургического времени, утверждая историчность личности Христа. Для верующего литургия разворачивается в неком Историческом Времени, освященном воплощением Сына Божьего» . Следует отметить, что и Будда, и Конфуций, и Магомет, и тем более основатели новейших конфессий (преподобный Мун, например), -личности, чья историчность также составляет неотъемлемую часть религиозной традиции и картины мира, где священное время имеет некоторые исторические аналоги. Но далеко не во всех религиозных традициях есть понятие «конца времени», составляющее важнейшую онтологическую константу христианства.

Еще одно определение линейного времени классифицирует его как отличное от исторического, это «явление новоевропейской мысли, появляется впервые у Декарта. Оно уже полностью абстрагировано как от событий, так и от истории, которая несет моральный смысл. Оно бескачественно, равномерно, необратимо, без начала и конца. Его главный атрибут, длительность, делает его измеряемым» .

Цикличность мыслится как внеисторичность, и не оперирующая такими понятиями, как направленность времени. В частности, для античного сознания исторический процесс «не имел исхода, не имел начала, в нем все повторяется, все находится в вечном круговороте, в вечном возвращении» . Во многом цикличность времени определяла не только сущность мифологического сознания, но также смена времен года, организующая деятельность человека «по кругу»: «Время-пространство традиционного человека не столь хроно-логично-линейно, как наше; оно скорее расширено - в прошлое и в будущее; даже настоящий момент бывает окружен разными слоями времени. <.> Понятие «циклическое время» приложимо к хозяйственному году-циклу. О целостном восприятии времени у традиционного лучше говорит сферическая модель. Радиус этой сферы бывает разный у разных людей и у разных культур. Общая тенденция состоит в его расширении. Сферное время смыкается со сферным пространством. <...> Когда пространство охватывает мир нижний и верхний, его сферность делается очевидной» . Интересно, что в вышеприведенной цитате для описания качеств времени современный антрополог Ян Чеснов предлагает сугубо пространственную модель, причем исключающую динамику. Если цикличность подразумевает динамическое состояние мира, то сфер-ность подразумевает стабильность. Чеснов вводит еще одно понятие - распределительное время традиции,

«беременное» взрывом. «Распределительное время можно предсказать по его топам-заменителям. <. > В его концепции, что положено делать в один момент, запрещено - вплоть до жесткой санкции - в другой. <...> Распределительное время никогда не завершено, оно всегда в становлении. Это не линейное развитие. Оно в любой момент предполагает бифуркацию, выбор, разрыв - постоянно плавающую нулевую точку культурогенеза» .

Семантическая нагрузка циклического и линейного времени гораздо глубже, чем разнонаправленность направления движения, и коренится в древнейшей дихотомии «очеловеченного» времени и пространства, которое порождается делением мира на священное и мирское. Неоднородность времени для религиозного человека - священное и мирское пространство, священное и мирское время. «... Священное Время по своей природе обратимо, в том смысле, что оно буквально является первичным мифическим Временем, преобразованным в настоящее. Всякий церковный праздник, всякое Время литургии представляют собой воспроизведение в настоящем какого-либо священного события, происходившего в мифическом прошлом, «в начале». Таким образом, Священное Время может быть возвращено и повторено бесчисленное множество раз. С некоторой точки зрения о нем можно сказать, что оно не «течет», что оно не составляет необратимой «протяженности». Это в высшей мере онтологическое «парменидово» время: оно всегда равно самому себе, не изменяется и не утекает» . «.Религиозный человек живет в двух планах времени, наиболее значимое из которых - Священное - парадоксальным образом предстает как круговое, обратимое и восстанавливаемое Время, некое мифическое вечное настоящее, которое периодически восстанавливается посредством обрядов» . Возможно, священное время представляет собой не замкнутую, а разомкнутую цикличность - спираль. При повторяемости ритуалов происходит возврат к начальному времени, но на качественно ином уровне, поскольку от эпохе к эпохе качественно меняется ментальность этноса, меняется переживание древних обрядов и особенности структуры святилища. Время спиралевидное «соединяет в себе черты циклического и линейного времени. Точных совпадений с событиями прошлого уже нет, но у каждого нынешнего события есть свой аналог в первовремени» .

Механизм «возвращения» времени - обряды, -обычно имеют в культурном ландшафте свою локализацию. Святилища, храмы, молельные камни и другие формы организации священного пространства являются вместилищами священного времени, его выразителями вовне - зримыми и ощутимыми манифестациями в обыденном, мирском пространстве.

Мирча Элиаде отмечает, что «и в отношении нерелигиозного человека можно констатировать понимание некоторой прерывности и неоднородности Времени. Для него также наряду с монотонным временем работы существует и время празднеств и представлений, т.е. «праздничное время»» . Существуют и соответствующие места - парки отдыха, клубы и т.п. Существуют и «путеводители» по таким местам - «Досуг в Москве» и подобные издания.

Вечность У8. безвременье

Невестой вашей будет Вечность,

А храмом - мир.

Н. Гумилев. Людям будущего

Усердие и тоска сродни друг другу.

Их питает одно и то же.

Бескрайность - их пространство, бесконечность времени - их пища.

А. де Сент-Экзюпери. Цитадель

Вечность - внутреннее время религиозного искусства, пространство иконы. Отсюда возникает метафора «мир как икона», когда динамическая система при определенных условиях и определенной точке зрения может выступать как семантическая сеть, отражающая структуру Вечного мира. В такой системе в сакральных центрах натянуты струны молитвенного безмолвия, соединяющие вечность с временным.

В материалистическом понимании вечность есть «бесконечность времени существования материального мира, обусловленная несотворимостью и неуничтожи-мостью материи и ее атрибутов, материальным единством мира» . В традиционной системе ценностей Вечность - не бесконечность времени, каковой ее полагают материалисты. Это иное качество «пространства-времени» и иное качество существования.

«Пребывание во времени и в вечности - два разных способа бытия, в разных мирах, которые сосуществуют как мир видимый и невидимый <. > Граница между этими мирами проницаема» . Граница в данном случае - слом структуры бытия, позволяющий выйти из одного пространства в другое, иномерное, из времени - в его отсутствие, в начальную точку творения, «протовремя», обладающее потенциальностью времени-пространства, но где ни времени, ни пространства не существовало. Помимо изначальной Вечности в большинстве культурных традиций существует понятие «иного мира», качественно иного пространства-времени, обители ангелов, праведников, богов. По мысли Бердяева, «иной» мир есть просветление и преображение нашего существования, победа над падше-стью времени» . То есть само наличие времени уже свидетельствует об ущербности нашего актуального мира, в котором проявляются неумолимые законы прошлого-настоящего-будущего и возможности исчисления времени. «В противопоставлении «количественного» времени «внеколичественной» вечности можно усмотреть аналогию с противопоставлением пространства физического нефизическому, идеальному, умозрительному (бытийному квазипространству; пространству инобытия). На последнее также не распространяются законы «количества»: протяженности, измерения. В обоих случаях в основе противопоставления лежит идея «калькуляции» (термин М. Хайдеггера) материи: времени/пространства. Количество «метит» мир физический» .

Иное понимание вечности - «созревшее» время, изжившее свои исчисляемые характеристики. «Хорошо, - говорит А. де Сент-Экзюпери устами своего героя, - когда ты становишься ближе к Господу, а Он -тишина вечности. В ней все уже высказано, все уже сделано» .

В количественном течении времени проявляет себя история - последовательная смена событий и состояний мира в целом и отдельного места, в котором совершаются исторические события разного «пространственного» (от местечкового до глобального) и разного «временного» масштаба (от памяти одного поколения до нескольких тысячелетий). Но идеал «резонанса» исторического события - вечность (можно вспомнить популярную надпись на братских могилах Великой Отечественной войны: «Ваш подвиг бессмертен». Аналогичные записи о «вечном резонансе» исторического события в разных вариантах встречаются на мемориальных плитах и памятниках разных исторических периодов). История «есть не что иное, как глубочайшее взаимодействие между вечностью и временем, непрерывное вторжение вечности во время. <. > история есть непрерывная борьба вечного с временным» . Возможно, сверхсмысл истории - в постепенном «созревании» времени, ведущем к безмолвию вечности.

Выход из тенет временного, суетного мира - цель духовного поиска в самых разных религиозных традициях. В христианском миросозерцании «земное время соотнесено с вечностью, и в определенные, решающие моменты история «прорывается» в вечность. Христианин стремится перейти из времени земной юдоли в обитель вечного блаженства Божьих избранников» . Вечность проявляется в овеществленной, «опро-странствленной» истории - на каждом ее этапе создавались культовые сооружения, символизирующие если не собственно вечность, то путь к ней - ставящие своей функциональной целью преодоление границы между вечностью и временным, суетным миром. Не только храмы, но пещеры, пустыни, горные вершины становились действенными участниками или необходимым условием «духовного делания», выводящего за рамки временного мира.

Прими меня, мать-пустыня, <...>

Научи ты меня, мать-пустыня,

Волю Божию творити!

Да избави меня, мать-пустыня,

От злыя муки от превечной!

Приведи ты меня, мать-пустыня,

В небесное царство!

говорит Иосаф-царевич в известном духовном стихе. Пустыня в данном случае выступает как путь в иное пространство-время - небесное царство, производную от Вечности. (В части христианской традиции небесное царство, рай, жизнь вечная, вечное блаженство обладают некой внутренней динамикой, соответственно, вряд ли возможно говорить, что это та Вечность, где нет времени. «Те блага, что есть на земле, на небе становятся вечными» (цит. по: ), - в подобной интерполяции земного и временного в вечное сама Вечность превращается в бесконечное дление).

Медиатором между мирами может быть и культурный ландшафт, организованный по «образу и подобию» инобытийного ландшафта. Вера в небесный Иерусалим стала одним из побудительных мотивов создания Нового Иерусалима в России - через символическое и прямое подобие элементов ландшафт становится «калькой» не только Иерусалима земного, но и небесного. Отсюда -

то благолепие, которое ощущают верующие в данном месте. Естественно, что представители иной традиции или люди недостаточно глубоко знающие традицию в таких местах-медиаторах не могут прочесть текст культурного ландшафта, его символику, превращающую участок земной поверхности в икону.

В буддийской традиции о нирване иногда говорится как о месте, точно такие же пространственные метафоры существуют в русском языке как по отношению к вечности, так и ко времени.

Семантическая противоположность вечности - безвременье не как отсутствие, а как «смерть» времени. В контексте пары «время-безвременье» время имеет этические коннотации. У Симеона Полоцкого, например, мерой времени «является дело, в нем совершающееся, и «потребно» то время, которое заполнено делом; нет дела - нет и самого времени, и торжествует бесплодное и «бездельное» безвременье, враг которого само время, это безвременье истребляющее. Но дело должно быть благим, творческим, устрояющим мир и жизнь. Пагубные «делеса» несовместимы со временем - они губят его» . То есть время человеческой жизни должно быть созидательным, здесь время обретает плоть и форму, в отличие времени, «пускающего все прахом». У времени есть собственные «лобные места» в любом городском ландшафте - про них принято говорить, что там «убивают» или «прожигают время», т.е. делают его течение бессмысленным. У этих мест нет внутреннего ритма, это своего рода постоянно дей-

ствующие «поглотители» времени - локусы безвременья.

Время больше пространства. Пространство - вещь. Время же, в сущности, мысль о вещи.

Жизнь - форма времени. Карп и лещ -Сгустки его. И товар похлеще -Сгустки. Включая волну и твердь Суши. Включая смерть.

И. Бродский. Сохрани на холодные времена...

Павел Флоренский, исследуя проблематику имени Божия, приходит к выводу о том, что трансцендентные категории могут быть выражены в культуре только через символ - он есть «такая реальность, которая больше себя самой» . Согласно современным трудам в области семиотической концепции культуры «время в структуре культуры имеет знаковую сущность. Знак -носитель временных параметров» . В диалектике отношения пространства и времени субъект рождается для символической жизни .

Время, наиболее насущная и неуловимая категория культуры, создает ощущение изначально данной жизненной субстанции, получает знаковое выражение в пространстве, улавливается им, как нейтрино специальными ловушками, опредмечивается и символизируются уже не отдельно, а как бытийная, онтологическая основа культурного ландшафта.

ЛИТЕРАТУРА

2. Иванова А.А. Фольклор как форма репрезентации и интерпретации культурного ландшафта // Культурные ландшафты России и устойчивое

развитие. Четвертый выпуск трудов семинара «Культурный ландшафт» / Под ред. Т.М. Красовской. М.: Геофак МГУ, 2009. С. 39-45.

3. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История. М.: Языки русской культуры, 1996. 447 с.

4. ШелерМ. Избранные произведения / Пер. с нем.; сост., науч. ред., предисл. А.В. Денежкина; послесл. Л.А. Чухиной. М.: Гнозис, 1994. 490 с.

5. ТойнбиА.Дж. Постижение истории / Пер. с англ. М.: Прогресс; Культура, 1996. 608 с.

6. АрутюноваН.Д. Время: модели и метафоры // Логический анализ языка: Язык и время. М.: Индрик, 1997. С. 51-61.

7. Сент-Экзюпери А. Сочинения в двух томах. Т. 2: Цитадель / Пер. с фр. М. Кожевниковой. М.: Согласие, 1994. 558 с.

8. Шапошникова Л.В. Великое Путешествие: В 3 кн. Кн. 2: По маршруту Мастера. М.: МЦР, Мастер-Банк, 2000. Т. 2. 544 с.

9. Вернадский В.И. Химическое строение Земли и ее окружения. М.: Наука, 1965. 374 с.

10. Гумилев Л.Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. 528 с.

11. BergsonH. L’evolition creatrice. Paris: Presses universitaires de France, 1966.

12. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М.: Наука, 1987. С. 3-11.

13. ЯковлеваЕ.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени и восприятия). М.: Гнозис, 1994. 344 с.

14. Успенский Б.А. История и семиотика (восприятие времени как семиотическая проблема) // Труды по знаковым системам. XXIII. Тарту: ТГУ, 1989. С. 66-84.

15. Элиаде М. Священное и мирское: Пер. с фр., предисл., коммент. Н.К. Гарбовского. М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.

16. Панова Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М.: Языки славянской культуры, 2003. 808 с.

17. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. 175 с.

18. ЧесновЯ.В. Лекции по исторической этнологии. М.: Гардарика, 1998. 400 с.

19. Философский энциклопедический словарь / Гл. редакция: Л.Ф. Ильичёв, П.Н. Федосеев, С.М. Ковалёв, В.Г. Панов. М.: Сов. энциклопедия, 1983. 840 с.

20. Мурьянов М. Ф. ВРЕМЯ (понятие и слово) // Вестник языкознания. 1978. № 2. С. 52-66.

21. Бердяев Н.А. Самопознание. (Опыт философской автобиографии). М.: Книга, 1991. 445 с.

22. Голубиная книга. Русские народные духовные стихи XI-XIX веков. М.: Московский рабочий, 1991. 351 с.

23. Баткин Л.М. Итальянское Возрождение: проблемы и люди. М.: РГГУ, 1995. 448 с.

24. Топоров В.Н. Из истории русской литературы: В 2 т. Т. 2: Русская литература второй половины XVIII века: Исследования, материалы, публикации. М.Н. Муравьев: Введение в творческое наследие. М.: Языки славянской культуры, 2003. Кн. II. 928 с.

25. Флоренский П.А. Об имени Божием // Studia Slavica Hung. 1988. 34/1-4.

27. Батов В.И. Подход к описанию пространства культуры // Памятники и современность. Вопросы освоения историко-культурного наследия.

М.: НИИК, 1987. С. 7-22.

28. Prieto L.J. Ipotesi sulla significazione dell’ opera d’arte // Saggi di semiotica. Parma: Sull’arte e sul soggeto, Partiche editrice, 1991. Vol. 2.

Статья представлена научной редакцией «Философия, социология, политология» 1 сентября 2010 г.