Горький годы жизни. Литературно-исторические заметки юного техника

Родился 28 марта (16 марта по старому стилю) 1868 в Кунавино Нижегородской губернии Российской Империи (с 1919 город Канавино, с 1928 вошел в состав Нижнего Новгорода). Максим Горький – псевдоним писателя, настоящее имя Алексей Максимович Пешков.
Отец – Максим Савватьевич Пешков (1840-1871) столяр, последние годы жизни - управляющий пароходной компании.
Мать – Варвара Васильевна Каширина (1842-1879) из мещанской семьи.
Алексей Максимович рано осиротел. В 1871 году заболел холерой, отец смог выходить сына, но сам заразился и умер. После смерти отца Алексей переезжает с матерью из Астрахани в Нижний Новгород. Мать мало занималась сыном и бабушка, Акулина Ивановна, заменила Алексею родителей. В это время Алексей недолго посещал школу, и перешел в третий класс с похвальной грамотой. В 1879 году, после смерти Варвары Васильевны, дед отправляет Алексея “в люди” – зарабатывать себе на жизнь. Работал «мальчиком» при магазине, буфетным посудником на пароходе, пекарем, учился в иконописной мастерской и др. Подробнее о детстве и юности писателя можно прочитать в его автобиографических повестях «Детство» и «В людях».
В 1884 году Алексей отправляется в Казань, в надежде поступить в Казанский университет. Но денег на учебу у него не было и пришлось идти работать. Казанский период самый тяжелый в жизни Горького. Тут он испытал острую нужду и голод. В Казани знакомится с марксисткой литературой и пробует себя в роли просветителя-пропагандиста. В 1888 за связь с революционерами был арестован и вскоре отпущен, но продолжал находиться под постоянным полицейским надзором. В 1891 году отправляется странствовать и даже дошел до Кавказа. В этот период заводит много знакомств в среде интеллигенции.
В 1892 году впервые публикуется его произведение «Макар Чудра».
В 1896 году женится на Екатерине Павловне Волжиной (1876-1965). От брака были сын Максим (1897-1934) и дочь Екатерина (1898-1903).
1897-1898 жил в поселке Каменка (сейчас село Кувшиново в Тверской области Российской Федерации) у знакомого Васильева. Этот период жизни послужил материалом для его романа «Жизнь Клима Самгина».

В 1902 г. Горький был избран почетным академиком Императорской Академии наук по разряду изящной словесности. Но из-за того, что находился под надзором полиции, его избрание было аннулировано. В связи с этим Чехов и Короленко отказались от членства в Академии.
К 1902 Горький получает мировую известность. В 1902 году о Горьком было опубликовано 260 газетных и 50 журнальных статей, издано более 100 монографий.
В 1903 после смерти дочери Алексей Максимович и Екатерина Павловна решают разойтись, но не оформлять официально развод. В то время развестись можно было только через церковь, а Горький был отлучен от церкви. В 1903 сходится с Марией Фёдоровной Андреевой (1868-1953), с которой был знаком с 1900 года.
После “Кровавого воскресенья” (расстрел шествия рабочих 9 января 1905 года) выпустил революционное прокламацию, за которую был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. В защиту Горького выступило много известных европейских представителей творческого и научного мира. Под их давлением Горький был освобожден 14 февраля 1905 под залог.
С 1906 года по 1913 год вместе с Марией Андреевой живет за границей в Италии, сначала в Неаполе, а потом на острове Капри. По официальной версии из-за туберкулеза. Так же существует версия, что из-за политических преследований.
В 1907 году принимает участие в V съезде РСДРП (Российская социал-демократическая рабочая партия), который проходил в Лондоне, как делегат с правом совещательного голоса.
В конце 1913 году, к трехсотлетию дома Романовых, была объявлена всеобщая амнистия. После этого Горький возвращается в Россию в Петербург.
С 1917 года по 1919 год ведет активную общественно-политическую деятельность. В 1919 году расходится с Марией Андреевой и в 1920 начинает жить с Марией Игнатьевной Будберг(1892-1974). В 1921 по настоянию Ленина уезжает за границу. Одна из версий из-за возобновления болезни. По другой версии из-за обострения идеологических разногласий с большевиками. С 1924 года проживал в Сорренто в Италии.
В 1928 по приглашение Советского правительства и лично Сталина первый раз приезжает в СССР. Но не остается и уезжает в Италию. В 1929 году, во второй свой приезд в Союз, посещает Соловецкий лагерь особого назначения и пишет положительный отзыв о его режиме. В октябре 1929 возвращается в Италию. И в 1932 году окончательно возвращается в Советский Союз.
В 1934 году при помощи Горького организуется Союз писателей СССР. Устав Союза писателей был принят на I Всесоюзном съезде советских писателей, на котором с основным докладом выступал Горький.
В 1934 году умирает сын Горького – Максим.
В конце мая 1936 года Горький простудился и после трех недель болезни 18 июня 1936 года умер. После кремирования его прах помещен в Кремлевскую стену на Красной площади в Москве.
Со смертью Горького и его сына связано много слухов. Ходили слухи об отравление. Согласно допросам Ягоды, Горький был убит по приказу Троцкого. Некоторые в смерти обвиняют Сталина. В 1938 году по «делу врачей» проходили три врача, которых обвиняли в убийстве Горького.
Сейчас обстоятельства и причины смерти Горького и его сына Максима остаются предметом дискуссии.

Общий вид Красной площади во время похорон Максима Горького. Фотография Эммануила Евзерихина. 1936 год ИТАР-ТАСС

Горьковский миф, сформировавшись в основных чертах еще до революции, был зацементирован советским каноном, а затем развенчан диссидентской и перестроечной критикой. Подлинная фигура писателя размылась до абсолютной неразличимости под слоями противоречащих друг другу мифологизаций и демифологизаций, а полная увлекательных эпизодов биография успешно заместила в коллективном воображении его творчество. Arzamas собрал спорные моменты биографии и творчества писателя-босяка, буревестника революции, основоположника соцреализма, близкого друга Ленина, советского бонзы, певца Беломорканала и Соловецкого лагеря.

1. Горький — ничтожный писатель

Самая знаменитая формулировка этого тезиса принадлежит, видимо, Владимиру Набокову. «Художественный талант Горького не имеет большой ценности» и «не лишен интереса» лишь «как яркое явление русской общественной жизни», Горький «псевдоинтеллигентен», «обделен остротой зрения и воображением», в нем «напрочь отсутствует интеллектуальный размах», а его дар «убог». Он стремится к «плоскому» сентиментализму
«в худшем варианте», в его произведениях нет «ни одного живого слова», «одни готовые штампы», «сплошная патока с небольшим количеством копоти». Не менее язвительно о писательском даровании Горького отзывался Мережковский:

«О Горьком как о художнике именно больше двух слов говорить не стоит. Правда о босяке, сказанная Горьким, заслуживает величайшего внимания; но поэзия, которою он, к сожалению, считает нужным украшать иногда эту правду, ничего не заслуживает, кроме снисходительного забвения».

Дмитрий Мережковский. «Чехов и Горький» (1906)

Другой признанный носитель высокого литературного вкуса И. А. Бунин прямо писал о «беспримерной незаслуженности» мировой славы Горького («Горький», 1936), обвиняя его чуть ли не в фальсификации собственной босяцкой биографии.

Степан Скиталец, Леонид Андреев, Максим Горький, Николай Телешов, Федор Шаляпин, Иван Бунин, Евгений Чириков. Открытка начала XX века vitber.lv

Но рядом с этими уничижительными характеристиками несложно поставить другие — прямо противоположные, дышащие любовью к Горькому и восхищением к его таланту. По слову Чехова, Горький — «настоящий», «залихватский» талант, Блок называет его «русским художником», вечно язвительный и сдержанный Ходасевич пишет о Горьком как о писателе высокой пробы, а Марина Цветаева отмечает по случаю присуждения Бунину Нобелевской премии: «Я не протестую, я только не согласна, ибо несравненно больше Бунина: и больше, и человечнее, и своеобразнее, и нужнее — Горький. Горький — эпоха, а Бунин — конец эпохи» (в письме к А. А. Тесковой от 24 ноября 1933 года).

2. Горький — создатель соцреализма

Советское литературоведение интерпретировало развитие реалистического искусства как переход от критического реализма, воплощенного в творчестве Пушкина, Гоголя, Тургенева и Толстого, к реализму социалистическому, являвшему собой официальный и единственный художественный метод советского искусства. Последним представителем критического реализма был назначен Чехов, а Горькому досталась роль «основоположника литературы социалистического реализма» и «родоначальника советской литературы» (Большая советская энциклопедия).

«Выдающимися произведениями социалистического реализма» признавались пьеса Горького «Враги» (1906) и особенно роман «Мать» (1906). При этом теория социалистического реализма окончательно оформилась лишь в 30-е годы, именно тогда и была выстроена генеалогия этого «художественного метода... представляющего собой эстетическое выражение социалистически осознанной концепции мира и человека» — с Горьким во главе и с его написанным чуть не 30 лет назад в Америке романом «Мать» в качестве высочайшего образца.

Позднее Горький чувствовал необходимость оправдать тот факт, что шедевр соцреализма был написан в Америке, вдали от русских реалий. Во второй редакции очерка «В. И. Ленин» (1930) появилась фраза: «Вообще поездка не удалась, но я там написал „Мать“, чем и объясняются некоторые „промахи“, недостатки этой книги».

Максим Горький в Италии, 1907 год Архив ИТАР-ТАСС

Максим Горький в Италии, 1912 год Архив ИТАР-ТАСС

Максим Горький в Италии, 1924 год Архив ИТАР-ТАСС

Сегодня исследователи Горького обнаруживают идеологическую пружину образцового советского романа совсем не в марксизме, как того хотело советское литературоведение, а в своеобразных идеях богостроительства, занимавших Горького на протяжении всей жизни:

«Горького не увлекал марксизм, но увлекала мечта о новом человеке и новом Боге... <...> Главная идея „Матери“ — идея нового мира, и символично, что место Бога-Отца в нем занимает Мать. <...> Сцены собраний рабочего кружка выдержаны в той же квазибиблейской стилистике: они напоминают тайные встречи апостолов».

Дмитрий Быков. «Был ли Горький?»

Примечательно, что вопреки железной хронологической логике советской теории стилей последнее произведение Горького «Жизнь Клима Самгина» (1925-1936; четвертая часть не была завершена) в статье Большой советской энциклопедии о социалистическом реализме причислено к реализму критическому.

3. Горький — борец с социальной несправедливостью

Максим Горький в президиуме торжественного собрания, посвященного празднованию 1 Мая. Петроград, 1920 год Wikimedia Commons

Несомненно, что Горький восставал против современного ему миропорядка, но его бунтарство не ограничивалось сферой социального. На метафизический, богоборческий характер горьковского творчества указывал его яростный критик Д. С. Мережковский:

«Чехов и Горький действительно „пророки“, хотя не в том смысле, как о них думают, как, может быть, они сами о себе думают. Они „пророки“ потому, что благословляют то, что хотели проклясть, и проклинают то, что хотели благословить. Они хотели показать, что человек без Бога есть Бог; а показали, что он — зверь, хуже зверя — скот, хуже скота — труп, хуже трупа — ничто».

Дмитрий Мережковский. «Чехов и Горький», 1906

Известно, что Горькому были близки идеи русского космизма, идеи борьбы со смертью как воплощением абсолютного зла, ее преодоления, обретения бессмертия и воскресения всех мертвых («Общее дело» Н. Ф. Федорова). По свидетельству О. Д. Чертковой, за два дня до смерти в бреду Горький произнес: «...знаешь, я сейчас спорил с Господом Богом. Ух, как спорил!» Горьковский бунт захватывал мироздание, жизнь и смерть, был призван изменить миропорядок и человека, то есть метил куда выше простого изменения общественного устройства. Прямое художественное выражение этого — сказка в стихах «Девушка и смерть» (1892), вызвавшая знаменитую резолюцию Сталина: «Эта штука сильнее „Фауста“ Гете (любовь побеждает смерть)».

4. Горький — антимодернист

Образ Горького — поборника реалистических тенденций в литературе, противника декаданса и модернизма, основателя соцреализма рассыпается, если приглядеться к его реальному месту в литературном процессе Серебряного века. Яркий романтизм ранних рассказов, ницшеанство и богоискательство оказываются созвучны модернистским тенденциям русской литературы рубежа веков. Анненский пишет о пьесе «На дне»:

«После Достоевского Горький, по-моему, самый резко выраженный русский символист. Его реалистичность совсем не та, что была у Гончарова, Писемского или Островского. Глядя на его картины, вспоминаешь слова автора „Подростка“, который говорил когда-то, что в иные минуты самая будничная обстановка кажется ему сном или иллюзией».

Иннокентий Анненский. «Драма на дне» (1906)

Портрет Максима Горького. Ок. 1904 года Getty Images / Fotobank

Мифологизация Горьким своей жизни также может быть прочитана по-новому в контексте символистского жизнетворчества, а близость со многими модернистами ярко демонстрирует всю относительность традиционного советского взгляда на место Горького в литературном процессе. Неслучайно тончайший взгляд на природу горьковского искусства принадлежит не кому иному, как Владиславу Ходасевичу, важнейшей фигуре русского модернизма, входившему на протяжении нескольких лет в домашний круг писателя.

5. Горький и Ленин

Образ Горького как великого пролетарского писателя, канонизированный советской официальной культурой, обязательно включал в себя легенду о теснейшей дружбе, связывавшей буревестника революции с Лениным: легенда имела мощную визуальную составляющую: многочисленные скульптуры, картины и фотографии, изображавшие сцены оживленных бесед создателя соцреализма с пролетарским вождем.

Ленин и Горький с рыбаками на Капри. Картина Ефима Чепцова. 1931 год Getty Images / Fotobank

На деле политическое положение Горького после революции было далеко не однозначным, а влияние — ограниченным. Уже с 1918 года писатель играл в Петрограде роль несколько двусмысленную, причиной чему были его весьма критические по отношению к социалистической революции очерки, составившие книгу «Несвоевременные мысли» (книга не перепечатывалась в России вплоть до 1990 года), и вражда с могущественным председателем Петроградского совета Григорием Зиновьевым. Такое положение привело в конце концов к почетной ссылке Горького, продлившейся почти двенадцать лет: певцу революции не нашлось места в послереволюционной действительности.

Впрочем, к созданию этого мифа приложил руку и сам Горький, в сентиментальных красках изобразивший дружбу с Лениным в биографическом очерке о нем.

6. Горький и Сталин

Последний период жизни Горького — после его возвращения в советскую Россию — так же, как и вся его биография, оброс легендами, несущими, правда, противоположный идеологический заряд. Особое место среди них занимают популярные слухи, что Горький, вернувшись, попал под жесткий контроль чекистов, что Сталин угрожал ему и его семье и в конце концов расправился с неугодным писателем (предварительно организовав убийство его сына).

Но факты говорят о том, что сталинизм Горького был искренним, а отношения со Сталиным — как минимум нейтральными. После возвращения писатель изменил свое мнение о методах большевиков, увидев в советской реальности грандиозную лабораторию по переделке человека, вызвавшую его глубокое восхищение.

«В 1921-1928 годах Горького смущало и тяготило полуопальное положение буревестника революции, принужденного жить за границей на положении чуть ли не эмигрантском. Ему хотелось быть там, где творится пролетарская революция. Сталин, расправившийся с его недругом Зиновьевым (имею в виду не казнь Зиновьева, а его предварительную опалу), дал Горькому возможность вернуться и занять то высокое положение арбитра по культурным вопросам, которого Горький не мог добиться даже при Ленине. Сама личность Сталина, конечно, ему в высшей степени импонировала. <...> Несомненно, он льстил Сталину не только в официальных речах и писаниях».

Владислав Ходасевич. «О смерти Горького» (1938)

Молотов, Сталин, Микоян несут урну с прахом Горького к Кремлевской стене.

Похороны Горького. Сталин, Молотов, Каганович выносят урну с прахом из Дома союзов.

Трудящиеся Москвы на траурном митинге на Красной площади. Мультимедиа-арт-музей, Москва

Похороны Горького. Сталин, Молотов, Каганович, Орджоникидзе и Андреев несут урну с прахом во время траурного митинга.

Версия о том, что Горького убили, впервые была озвучена в ходе Третьего Московского процесса 1937 года: в злодейском убийстве писателя и его сына, Максима Пешкова, обвиняли бывшего наркома внутренних дел Генриха Ягоду, а также секретаря Горького Петра Крючкова и трех известных врачей — Льва Левина, Игнатия Казакова и Дмитрия Плетнева. Все это преподносилось как часть обширного «правотроцкистского» заговора. В частности, Ягода признался, что убил Горького по личному указанию Троцкого, переданному через Енукидзе: якобы заговорщики пытались рассорить Горького со Сталиным, а когда ничего не вышло, решили его устранить, опасаясь, что после свержения сталинского руководства Горький, к чьему мнению прислушиваются и в стране, и за рубежом, «подымет свой голос протеста против нас». Максима Пешкова Ягода якобы приказал отравить из личных соображений, поскольку был влюблен в его жену. Чуть позже возникают версии, согласно которым Сталин сам приказал Ягоде отравить Горького, или даже сделал это собственноручно, послав ему коробку конфет. Известно, впрочем, что Горький не любил сладкое, а конфетами обожал одаривать родных и гостей, так что отравить его таким образом было бы затруднительно. В целом, никаких сколько-нибудь убедительных доказательств версии об убийстве не известно, хотя писали о ней много.

Но версия эта оказалась выгодна: Сталин воспользовался ею как предлогом для расправы над троцкистско-зиновьевским блоком. Разоблачители Сталина, в свою очередь, с удовольствием вписали Горького в число сталинских жертв.

7. Горький, русский народ и евреи

Портрет Максима Горького. Картина Бориса Григорьева. 1926 год Wikipedia Foundation

Образ Горького — певца русского народа рассыплется, если принять во внимание, что великий пролетарский писатель с ненавистью относился к русскому крестьянству и деревне. В системе взглядов Горького крестьянин олицетворял все негатив-ные свойства человеческой натуры: глупость, лень, приземленность, ограниченность. Босяк, излюбленный горьковский тип, будучи выходцем из крестьянской среды, возвышался над ней и всем своим существованием отрицал ее. Столкновение Челкаша, «старого травленного волка», «заядлого пьяницы и ловкого, смелого вора», с трусливым, слабым и ничтожным крестьянином Гаврилой ярко иллюстрирует это противопоставление.

«Вымрут полудикие, глупые, тяжелые люди русских сел и деревень... и их заменит новое племя — грамотных, разумных, бодрых людей. На мой взгляд, это будет не очень „милый и симпатичный русский народ“, но это будет — наконец — деловой народ, недоверчивый и равнодушный ко всему, что не имеет прямого отношения к его потребностям».

Максим Горький. «О русском крестьянстве» (1922)

По-своему горьковское отношение к крестьянству понял Мережковский: «Босяк ненавидит народ, потому что народ — крестьянство — все еще бессознательное христианство, пока старое, слепое, темное — религия Бога, только Бога, без человечества, но с возможностью путей и к новому христианству, зрячему, светлому — к сознательной религии Богочеловечества. Последняя же сущность босячества — антихристианство...» («Чехов и Горький», 1906).

Примером народности, в которой уже воплотились искомые идеалы разума, трудолюбия и деловитости, для Горького служили евреи. Он не раз писал о евреях в тех же выражениях, в каких рисовал образ нового человека, который придет на смену русскому крестьянину. Еврейская тема занимает важное место в публицистике писателя, он всегда выступает последовательным защитником еврейства и жестким противником антисемитизма:

«В продолжение всего тяжелого пути человечества к прогрессу, к свету... еврей стоял живым протестом... против всего грязного, всего низкого в человеческой жизни, против грубых актов насилия человека над человеком, против отвратительной пошлости и духовного невежества».

Максим Горький. «О евреях» (1906) 

Русский писатель, прозаик, драматург Максим Горький (Алексей Максимович Пешков) родился в в 1868. Несмотря на известность писателя, биография Горького, особенно в детстве, полна неопределенностей. Его отец, Максим Савватиевич Пешков (1840-1871), происходил из мещан Пермской губернии. Дед Горького – Савватий Пешков – был человеком крутого нрава: дослужился до офицерского чина, но за жестокое обращение с подчиненными был разжалован и сослан в Сибирь. Его отношение к сыну Максиму было не лучше, по причине чего тот несколько раз убегал из дому. В возрасте же 17 лет ушел из дома навсегда – после этого сын с отцом больше не виделись. Максим Пешков был талантливым, творческим человеком. Обучился ремеслу краснодеревщика, осел в Нижнем Новгороде и стал работать столяром в пароходстве И. С. Колчина. Здесь он женился на Варваре Васильевне Кашириной (1842-1879), которая происходила из семьи нижегородских купцов. Согласие на брак дала лишь мать невесты – Акулина Ивановна, отец же – Василий Васильевич Каширин – согласия не давал, но потом смирился. Весной 1871 Максим Пешков уехал с семьей в Астрахань, где начал работать управляющим астраханской конторой пароходства Колчина. Летом 1871 Максим Савватиевич, выхаживая заболевшего холерой Алешу, заразился сам и умер. Варвара Васильевна с сыном и матерью вернулись в Нижний Новгород в дом отца.

Дед Горького – Василий Васильевич Каширин – в молодые годы был бурлаком, затем разбогател и стал владельцем красильной мастерской. В свое время он был старшиной красильного цеха, избирался гласным (депутатом) нижегородской Думы. Кроме деда Горького, в доме жили два его сына со своими семьями. Лучшие времена для семьи Кашириных прошли – из-за фабричного производства бизнес шел к упадку. К тому же семья Кашириных не была дружной. Жили, как на войне, и Алеша Пешков был там лишь обузой. Горький считал, что мать не любила его, считая виновником несчастий, и поэтому отстранилась от него. Она начала устраивать личную жизнь и повторно вышла замуж. Лишь бабушка – Акулина Ивановна – относилась с добротой к Алеше. Она заменила ему мать и, как могла, поддерживала внука. Именно бабушка дала ему любовь к народным песням и сказкам. Дед же, несмотря на свой сложный характер, обучил мальчика в шестилетнем возрасте по церковным книгам грамоте. В 1877-1879 Алеша Пешков успешно учился в Нижегородском слободском канавинском начальном училище. В августе 1879 от чахотки скончалась его мать. Дед к тому времени совсем разорился и отправил 11-летнего внука «в люди».

«В людях» Алексей Пешков сменил множество занятий: работал «мальчиком» в обувном магазине, посудником на пароходе, находился в услужении, ловил птиц, был продавцом в иконной лавке, учеником в иконописной мастерской, статистом в театре на Нижегородской ярмарке, десятником на ремонте ярмарочных зданий и др. Во время работы на пароходе «Добрый» начальником Алексея Пешкова был повар – отставной гвардейский унтер-офицер Михаил Смурый, который заметил любознательность мальчика и пробудил в нем любовь к чтению. Книги во многом спасали Алексея Пешкова от злого, несправедливого мира, помогли многое понять. Несмотря на ранние лишения и страдания, он сумел сохранить жизнелюбие. Впоследствии М. Горький писал: «Я не ждал помощи извне и не надеялся на счастливый случай… Я очень рано понял, что человека создает его сопротивление окружающей среде».

В 1884 Алексей Пешков поехал поступать в Казанский университет. Вернулся он в Нижний Новгород в 1889 и с перерывами прожил здесь до 1904. В 1913-1914 М. Горький написал автобиографическую повесть «Детство».

В Нижнем Новгороде существует Музей детства А. М. Горького «Домик Каширина». В этом доме Алеша Пешков начал жить с конца августа 1871, после приезда с матерью из Астрахани. Весной 1872 дед Горького разделил имущество между сыновьями, и дом остался его сыну Якову. Сам же Василий Васильевич с женой Акулиной Ивановной и внуком Алешей переехал жить в другой дом. В Музее детства А. М. Горького воспроизведена подлинная обстановка дома семьи Кашириных.

Горький Максим

Автобиография

А.М.Горький

Алексей Максимович Пешков, псевдоним Максим Горький

Родился 14 марта 1869 года в Нижнем-Новгороде. Отец - сын солдата, мать - мещанка. Дед со стороны отца был офицером, разжалован Николаем Первым за жестокое обращение с нижними чинами. Это был человек настолько крутой, что мой отец с десятилетнего возраста до семнадцати лет пять раз бегал от него. Последний раз отцу удалось убежать из семьи своей навсегда, - он пешком пришёл из Тобольска в Нижний и здесь поступил в ученики к драпировщику. Очевидно, у него были способности и он был грамотен, ибо уже двадцати двух лет пароходство Колчина (ныне Карповой) назначило его управляющим своей конторой в Астрахань, где в 1873 году он и умер от холеры, которой заразился от меня. По рассказам бабушки, отец был умный, добрый и очень весёлый человек.

Дед со стороны матери начал свою карьеру бурлаком на Волге, через три путины был уже приказчиком на караване балахнинского купца Заева, потом занялся окраской пряжи, разжился и открыл в Нижнем красильное заведение на широких началах. Вскоре он имел в городе несколько домов и три мастерских для набойки и окраски материи, был выбран в цеховые старшины, служил в этой должности три трехлетия, после чего отказался, оскорблённый тем, что его не выбрали в ремесленные головы. Он был очень религиозен, до жестокости деспотичен и болезненно скуп. Жил девяносто два года и за год перед смертью сошёл с ума, в 1888 году.

Отец и мать обвенчались "самокруткой", ибо дед не мог, конечно, выдать свою любимую дочь за безродного человека с сомнительным будущим. Мать моя на мою жизнь никакого влияния не имела, ибо, считая меня причиной смерти отца, не любила меня и, вскоре выйдя замуж второй раз, уже совершенно сдала меня на руки деда, который и начал моё воспитание с псалтири и часослова. Потом, семи лет, меня отдали в школу, где я учился пять месяцев. Учился плохо, школьные порядки ненавидел, товарищей тоже, ибо всегда я любил уединение. Заразившись в школе оспой, я кончил учение и более уже не возобновлял его. В это время мать моя умерла от скоротечной чахотки, дед же разорился. В семье его, очень большой, так как с ним жили два сына, женатые и имевшие детей, меня никто не любил, кроме бабушки, изумительно доброй и самоотверженной старухи, о которой я всю жизнь буду вспоминать с чувством любви и уважения к ней. Дядья мои любили жить широко, то есть много и хорошо пить и есть. Напившись, обыкновенно дрались между собой или с гостями, которых у нас всегда бывало много, или же били своих жён. Один дядя вколотил в гроб двух жён, другой - одну. Иногда и меня били. Среди такой обстановки о каких-либо умственных влияниях не может быть и речи, тем более, что все мои родственники - народ полуграмотный.

Восьми лет меня отдали "в мальчики" в магазин обуви, но месяца через два я сварил себе руки кипящими щами и был отослан хозяином вновь к деду. По выздорвлении меня отдали в ученики к чертёжнику, дальнему родственнику, но через год, вследствие очень тяжёлых условий жизни, я убежал от него и поступил на пароход в ученики к повару. Это был гвардии отставной унтер-офицер, Михаил Антонов Смурый, человек сказочной физической силы, грубый, очень начитанный; он возбудил во мне интерес к чтению книг. Книги и всякую печатную бумагу я ненавидел до этой поры, но побоями и ласками мой учитель заставил меня убедиться в великом значении книги, полюбить её. Первая понравившаяся мне до безумия книга - "Предание о том, как солдат спас Петра Великого". У Смурого был целый сундук, наполненный преимущественно маленькими томиками в кожаных переплётах, и это была самая странная библиотека в мире. Эккартгаузен лежал рядом с Некрасовым, Анна Радклиф - с томом "Современника", тут же была "Искра" за 1864 год, "Камень веры" и книжки на малорусском языке.

С этого момента моей жизни я начал читать всё, что попадало под руку; десяти лет начал вести дневник, куда заносил впечатления, выносимые из жизни и книг. Дальнейшая жизнь очень пестра и сложна: из поварят я снова возвратился к чертёжнику, потом торговал иконами, служил на Грязе-Царицынской железной дороге сторожем, был крендельщиком, булочником, случалось жить в трущобах, несколько раз отправлялся пешком путешествовать по России. В 1888 году, живя в Казани, впервые познакомился со студентами, участвовал в кружках самообразования; в 1890 году я почувствовал себя не на своём месте среди интеллигенции и ушёл путешествовать. Шёл из Нижнего до Царицына, Донской областью, Украиной, зашёл в Бессарабию, оттуда вдоль южного берега Крыма на Кубань, в Черноморье. В октябре 1892 года жил в Тифлисе, где в газете "Кавказ" напечатал свой первый очерк "Макар Чудра". Меня много хвалили за него, и, переехав в Нижний, я попробовал писать маленькие рассказы для казанской газеты "Волжский вестник". Их охотно принимали и печатали. Послал очерк "Емельян Пиляй" в "Русские ведомости" тоже приняли и напечатали. Мне, пожалуй, следует заметить здесь, что легкость, с которой провинциальные газеты печатают произведения "начинающих", воистину изумительна, и я полагаю, что она должна свидетельствовать или о крайней доброте господ редакторов или же о полном отсутствии у них литературного чутья.

В 1895 году в "Русском богатстве" (книга 6) напечатан мой рассказ "Челкаш" - о нём отозвалась "Русская мысль" - не помню в какой книге. В том же году в "Русской мысли" помещён мой очерк "Ошибка" - отзывов не было, кажется. В 1896 году в "Новом слове" очерк "Тоска" - отзыв в сентябрьской книге "Образования". В марте текущего года в "Новом словаре" очерк "Коновалов".

До сей поры ещё не написал ни одной вещи, которая бы меня удовлетворяла, а потому произведений моих не сохраняю - ergo*: прислать не могу. Замечательных событий в жизни моей, кажется, не было, а впрочем, я неясно представляю себе, что именно следует подразумевать под этими словами.

---------* Следовательно (лат.)

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые автобиография напечатана в книге "Русская литература ХХ века", т.1, изд."Мир", М. 1914.

Написана автобиография в 1897 году, о чём свмдетельствует авторская пометка в рукописи: "Крым, Алупка, д.Хаджи-Мустафа". В Алупке М.Горький жил в январе - мае 1897 года.

Автобиография написана М.Горьким по просьбе литературоведа и библиографа С.А.Венгерова.

По-видимому, в это же время или несколько позднее М.Горький написал автобиографию, напечатанную в извлечениях в 1899 году в статье Д.Городецкого "Два портрета" (журнал "Семья", 1899, номер 36, 5 сентября):

"Родился 14 марта 1868 или 9-го года в Нижнем, в семье красильщика Василия Васильевича Каширина, от дочери его Варвары и пермского мещанина Максима Савватиева Пешкова, по ремеслу драпировщика или обойщика. С тех пор с честью и незапятнанно ношу звание цехового малярного цеха... Отец умер в Астрахани, когда мне было 5 лет, мать - в Канавине-слободе. По смерти матери, дедушка отдал меня в магазин обуви; в ту пору имел я 9 лет от роду и был дедом обучен грамоте по псалтири и часослову. Из "мальчиков" сбежал и поступил в ученики к чертёжнику, - сбежал и поступил в иконописную мастерскую, потом на пароход, в поварята, потом в помощники садовника. В сих занятиях прожил до 15 лет, всё время занимаясь усердно чтением классических произведений неизвестных авторов, как-то: "Гуак, или непреоборимая верность", "Андрей Бесстрашный", "Япанча", "Яшка Смертенский" и т.п.

Максим Горький (настоящее имя Алексей Максимович Пешков) родился 16 (28) марта 1868 года в Нижнем Новгороде. Устойчивым легендам о его «босяческом» происхождении, что так импонировало революционно настроенной интеллигенции, противоречат Словарь Брокгауза и Ефрона (где говорится о нем, как о выходце из среды «вполне буржуазной») и факты. Дед Горького по отцовской линии был офицером, правда, разжалованным - за жестокое обращение с подчиненными. Отец, Максим Савватеевич Пешков, будучи одаренным и удачливым человеком, добился значительного жизненного успеха. Некоторые черты его биографии затем повторит сын, но с большим размахом.

В трехлетнем возрасте сын Пешковых Алеша заболел холерой и заразил отца. Мальчик выжил, а отец ушел из жизни. Мать к сыну охладела, считая его виновником смерти горячо любимого мужа. Вскоре мать отдала его на воспитание деду и бабушке Кашириным.
Василий Васильевич Каширин характер имел взрывной, деспотичный, и мальчик рос в атмосфере постоянных семейных скандалов. Тем не менее, к внуку он был привязан, обучил его в шесть лет сначала церковно-славянской грамоте, а лишь затем – современной. В девятилетнем возрасте мальчика отдали в Нижегородское Кунавинское училище, где он закончил два класса и был переведен в третий с похвальной грамотой за «отличные перед прочими успехи в науках и благонравие». В это время дед разорился и, не умея пережить удар судьбы и смириться с нищетой, заболел душевной болезнью. Одиннадцатилетний Алеша Вынужден был оставить училище и отправиться в «люди», то есть обучаться какому-нибудь ремеслу.

С 1879 по 1884 год побывал учеником в обувной лавке, в чертежной и иконописной мастерских, на камбузе парохода «Добрый», где произошло событие, которое можно назвать стартовым для Алеши Пешкова на его пути Максиму Горькому, - встреча с поваром по фамилии Смурый. Этот замечательный в своем роде кок, несмотря на малограмотность, был, одержим страстью к собиранию книг, преимущественно в кожаных переплетах, что и определило «диапазон» его собрания – от готических романов Анны Радклиф до литературы на малорусском языке. Благодаря этой, по словам писателя, «самой странной библиотеке в мире» («Автобиография», 1897), он пристрастился к чтению и «читал все, что попадало под руку»: Гоголя, Дюма, Некрасова, Скотта, Флобера, Бальзака, Диккенса, журналы «Современник» и «Искра», лубочные книжки и франкмасонскую литературу…

Ощутив вкус к знанию, Алексей Пешков в 1884 году отправился в Казань поступать в университет, но по бедности его «университетом» стала жизнь: поселившись в ночлежке среди будущих своих героев и, работая чернорабочим, начал посещать кружки самообразования, студенческие сходки, библиотеку нелегальных книг и прокламаций при булочной Деренкова, который взял его на работу подручным пекаря. Вскоре появился и наставник – один из первых марксистов в России Николай Федосеев…

И вдруг, уже нащупав «судьбоносную» революционную жилу, 12 декабря 1887 года Алексей Пешков пытается покончить с собой (простреливает себе легкое). Причину этого одни биографы находят в его неразделенной любви к сестре Деренкова Марии, другие – в начавшихся репрессиях против студенческих кружков. Эти объяснения представляются формальными, поскольку совсем не идут к психофизическому складу Алексея Пешкова. По природе своей он был борец, и все беды на пути только освежали его силы.
За попытку самоубийства Казанская духовная консистория отлучила Пешкова от церкви на семь лет.

Летом 1888 года Алексей Пешков начал свое знаменитое четырехлетнее «хождение по Руси»,чтобы возвратиться из него уже Максимом Горьким. Поволжье, Дон, Украина, Крым, Кавказ, Харьков, Курск, Задонск (где посетил Задонский монастырь), Воронеж, Полтава, Миргород, Киев, Николаев, Одесса, Бессарабия, Керчь, Тамань, Кубань, Тифлис – вот неполный перечень его маршрутов. За время странничества работал грузчиком, железнодорожным сторожем, мойщиком посуды, батрачил в деревнях, добывал соль, был избит мужиками и лежал в больнице, служил в ремонтных мастерских, несколько раз подвергался аресту – за бродяжничество и за революционную пропаганду. В эти же годы пережил увлечение народничеством, толстовством (в 1889 году заезжал в Ясную Поляну с намерением попросить у Льва Толстого участок земли для «земледельческой колонии», но их встреча не состоялась), переболел учением Ницше о сверхчеловеке, которое навсегда оставило в его воззрениях свои «оспины».

Первый рассказ «Макар Чудра», подписанный его новым именем – Максим Горький, вышел в 1892 году в тифлисской газете «Кавказ» и ознаменовал своим появлением конец странничества. Горький вернулся в Нижний Новгород. Своим литературным крестным отцом он считал Владимира Короленко. По его протекции с 1893 года начинает публиковать очерки в приволжских газетах, а через несколько лет становится постоянным сотрудником «Самарской газеты», где вышло более двухсот его фельетонов за подписью Иегудиил Хламида, а также рассказы «Песня о Соколе», «На плотах», «Старуха Изергиль» и другие. Здесь же он познакомился с корректором «Самарской газеты» Екатериной Павловной Волжиной и, преодолев сопротивление матери браку дочери-дворянки с «нижегородским цеховым», в 1896 году с ней обвенчался.

В следующем году, несмотря на обострившийся туберкулез и заботы с рождением сына Максима, Горький выпускает новые повести и рассказы, большинство из которых станут хрестоматийными: «Коновалов», «Зазубрина», «Ярмарка в Голтве», «Супруги Орловы», «Мальва», «Бывшие люди» и другие. Вышедший в Петербурге первый двухтомник Горького «Очерки и рассказы» (1898) имел небывалый успех и в России, и за рубежом. Спрос на него был столь велик, что тут же потребовалось повторное издание – выпущено в 1899 году в трех томах. Свою первую книгу Горький послал Чехову, перед которым благоговел, тот откликнулся более чем щедрым комплиментом: «Талант несомненный, и притом настоящий, большой талант».

Общественная позиция Горького была радикальной. Он не раз подвергался арестам, в 1902 Николай II распорядился аннулировать его избрание почетным академиком по разряду изящной словесности (в знак протеста Чехов и Короленко вышли из Академии). В 1905 вступил в ряды РСДРП (большевистское крыло) и познакомился с В. И. Лениным. Им оказывалась серьезная финансовая поддержка революции 1905-07.
Быстро проявил себя Горький и как талантливый организатор литературного процесса. В 1901 встал во главе издательства товарищества «Знание» и вскоре стал выпускать «Сборники товарищества «Знание», где печатались И. А. Бунин, Л. Н. Андреев, А. И. Куприн, В. В. Вересаев, Е. Н. Чириков, Н. Д. Телешов, А. С. Серафимович и др.
Вершина раннего творчества, пьеса «На дне», в огромной степени обязана своей славой постановке К. С. Станиславского в Московском художественном театре (1902; играли Станиславский, В. И. Качалов, И. М. Москвин, О. Л. Книппер-Чехова и др.) В 1903 в берлинском Kleines Theater состоялось представление «На дне» с Рихардом Валлентином в роли Сатина. Другие пьесы Горького - «Мещане» (1901), «Дачники» (1904), «Дети солнца», «Варвары» (обе 1905), «Враги» (1906) - не имели такого сенсационного успеха в России и Европе.

После поражения революции 1905-07 Горький эмигрировал на остров Капри (Италия). «Каприйский» период творчества заставил пересмотреть сложившееся в критике представление о «конце Горького» (Д. В. Философов), которое было вызвано его увлечениями политической борьбой и идеями социализма, нашедшими отражение в повести «Мать» (1906; вторая редакция 1907). Он создает повести «Городок Окуров» (1909), «Детство» (1913-14), «В людях» (1915-16), цикл рассказов «По Руси» (1912-17). Споры в критике вызвала повесть «Исповедь» (1908), высоко оцененная А. А. Блоком. В ней впервые прозвучала тема богостроительства, которое Горький с А. В. Луначарским и А. А. Богдановым проповедовал в каприйской партийной школе для рабочих, что вызвало его расхождения с Лениным, ненавидевшим «заигрывание с боженькой».
Первая мировая война тяжело отразилась на душевном состоянии Горького. Она символизировала начало исторического краха его идеи «коллективного разума», к которой он пришел после разочарования ницшевским индивидуализмом (по мнению Т. Манна, Горький протянул мост от Ницше к социализму). Безграничная вера в человеческий разум, принятая как единственный догмат, не подтверждалась жизнью. Война стала вопиющим примером коллективного безумия, когда Человек был низведен до «окопной вши», «пушечного мяса», когда люди зверели на глазах и разум человеческий был бессилен перед логикой исторических событий. В стихотворении Горького 1914 года есть строки: «Как же мы потом жить будем?//Что нам этот ужас принесет?//Что теперь от ненависти к людям // Душу мою спасет?»

Октябрьская революция подтвердила опасения Горького. В отличие от Блока, он услышал в ней не «музыку», а страшный рев стомиллионной крестьянской стихии, вырвавшейся через все социальные запреты и грозившей потопить оставшиеся островки культуры. В «Несвоевременных мыслях» (цикл статей в газете «Новая жизнь»; 1917-18; в 1918 вышли отдельным изданием) он обвинил Ленина в захвате власти и развязывании террора в стране. Но там же назвал русский народ органически жестоким, «звериным» и тем самым если не оправдывал, то объяснял свирепое обращение большевиков с этим народом. Непоследовательность позиции отразилась и в его книге «О русском крестьянстве» (1922).
Несомненной заслугой Горького была энергичная работа по спасению научной и художественной интеллигенции от голодной смерти и расстрелов, благодарно оцененная современниками (Е. И. Замятин, А. М. Ремизов, В. Ф. Ходасевич, В. Б. Шкловский и др.) Едва ли не ради этого задумывались такие культурные акции, как организация издательства «Всемирная литература», открытие «Дома ученых» и «Дома искусств» (коммун для творческой интеллигенции, описанных в романе О. Д. Форш «Сумасшедший корабль» и книге К. А. Федина «Горький среди нас»). Однако многих писателей (в т. ч. Блока, Н. С. Гумилева) спасти не удалось, что стало одной из основных причин окончательного разрыва Горького с большевиками.
С 1921 по 1928 Горький жил в эмиграции, куда отправился после слишком настойчивых советов Ленина. Поселился в Сорренто (Италия), не прерывая связей с молодой советской литературой (Л. М. Леоновым, В. В. Ивановым, А. А. Фадеевым, И. Э. Бабелем и др.) Написал цикл «Рассказы 1922-24 годов», «Заметки из дневника» (1924), роман «Дело Артамоновых» (1925), начал работать над романом-эпопеей «Жизнь Клима Самгина» (1925-36). Современники отмечали экспериментальный характер произведений Горького этого времени, которые создавались с несомненной оглядкой на формальные искания русской прозы 20-х гг.

В 1928 Горький совершил «пробную» поездку в Советский Союз (в связи с чествованием, устроенным по поводу его 60-летия), до этого вступив в осторожные переговоры со сталинским руководством. Апофеоз встречи на Белорусском вокзале решил дело; Горький возвратился на родину. Как художник он целиком погрузился в создание «Жизни Клима Самгина», панорамной картины России за сорок лет. Как политик фактически обеспечивал Сталину моральное прикрытие перед лицом мирового сообщества. Его многочисленные статьи создавали апологетический образ вождя и молчали о подавлении в стране свободы мысли и искусства - фактах, о которых Горький не мог не знать. Он встал во главе создания коллективной писательской книги, воспевшей строительство заключенными Беломорско-Балтийского канала им. Сталина. Организовал и поддерживал множество предприятий: издательство «Аcademia», книжные серии «История фабрик и заводов», «История гражданской войны», журнал «Литературная учеба», а также Литературный институт, затем названный его именем. В 1934 возглавил Союз писателей СССР, созданный по его инициативе.

Смерть Горького была окружена атмосферой таинственности, как и смерть его сына - Максима Пешкова. Однако версии о насильственной смерти обоих до сих пор не нашли документального подтверждения. Урна с прахом Горького помещена в Кремлевской стене в Москве.