Тынянов статьи. Кафедра неврологии и нейрохирургии инпр

ТЫНЯНОВ, ЮРИЙ НИКОЛАЕВИЧ (1894–1943), русский прозаик, литературовед, критик, переводчик. Родился 6 (18) октября 1894 в Режице Витебской губ. (ныне г.Резекне, Латвия) в семье врача. В 1904–1912 учился в Псковской гимназии, в 1912–1918 на историко-филологическом факультете Петербургского университета, где занимался в пушкинском семинаре С.А.Венгерова и по окончании был оставлен для продолжения научной работы. В 1918 вступил в общество по изучению поэтического языка (ОПОЯЗ), познакомился с В.Б.Шкловским и Б.М.Эйхенбаумом , вместе с которыми впоследствии создал так называемый «формальный метод», определивший развитие отечественного и мирового литературоведения в 20 в. С 1921 в течение десяти лет читал лекции в Институте истории искусств, до 1924 совмещал преподавание со службой в Коминтерне (переводчиком) и в Госиздате (корректором).

Первая опубликованная работа Тынянова – статья Достоевский и Гоголь (к теории пародии ), написанная в 1919 и вышедшая в 1921 отдельным изданием в опоязовской серии Сборники по теории поэтического языка . В первой половине 1920-х годов Тынянов написал ряд работ о Пушкине (Архаисты и Пушкин , Пушкин и Тютчев , Мнимый Пушкин ), где по-новому раскрыта историческая роль великого поэта, статьи о Ф.Тютчеве, Н.Некрасове, А.Блоке, В.Брюсове. В 1923 завершил свой главный теоретический труд – Проблема стиховой семантики , изданный в 1924 отдельной книгой под названием Проблема стихотворного языка , где исследованы принципиальные различия стиха и прозы, выявлена специфика «стихового слова». В статье Литературный факт (1924) предложен смелый ответ на вопрос «Что такое литература? («динамическая речевая конструкция»), показана диалектика взаимодействия «высоких» и «низких» жанров и стилей. В эти годы Тынянов выступал в периодике со статьями о современной литературе, создав такие непревзойденные шедевры критического искусства, как статьи Промежуток и Литературное сегодня (обе 1924).

В 1924 получил от издательства «Кубуч» заказ на популярную брошюру о В.К.Кюхельбекере. Взявшись за эту работу, Тынянов неожиданно за короткий срок написал роман Кюхля , положивший начало его писательской судьбе. Воскрешая для современников полузабытого поэта-декабриста, используя при этом обширный фактический материал, Тынянов достиг эмоциональной достоверности благодаря интуитивным догадкам. «Где кончается документ, там я начинаю», – так позднее определил он свой способ художественного проникновения в историю в статье для сборника Как мы пишем (1930).

В 1927 Тынянов закончил роман об А.С.Грибоедове Смерть Вазир-Мухтара – произведение, в котором художественные принципы автора, его взгляд на историю и современность отразились с наибольшей полнотой. В романе развернуто художественное сравнение «века нынешнего» с «веком минувшим», раскрыта вечная ситуация «горя от ума», в которую неизбежно попадает в России мыслящий человек. Власти видят в Грибоедове опасного вольнодумца, прогрессисты – благополучного дипломата в «позлащенном мундире». Эта драматическая ситуация, безусловно, проецировалась на судьбу самого Тынянова и его единомышленников: разочарование в революционных идеалах, распад опоязовского научного круга и невозможность дальнейшего продолжения коллективной научной работы в условиях идеологического контроля. В 1927 Тынянов писал Шкловскому: «Горе от ума у нас уже имеется. Смею это сказать о нас, о трех-четырех людях. Не хватает только кавычек, и в них все дело. Я, кажется, обойдусь без кавычек и поеду прямо в Персию».

Композиция и синтаксис Смерти Вазир-Мухтара отчетливо «кинематографичны»: здесь несомненную роль сыграла работа Тынянова как теоретика кино (ряд статей 1926–1927) и как киносценариста (сценарии фильма Шинель по Гоголю, фильма о декабристах С.В.Д ., в соавторстве с Ю.Г.Оксманом). С кинематографом был связан и замысел рассказа Подпоручик Киже (1927), первоначально задуманного как сценарий немого кинофильма (экранизация рассказа осуществлена в 1934). Анекдотическая фабула гротескно разработана Тыняновым как универсальная модель служебной карьеры в условиях российского политического быта. Выражение «подпоручик Киже» стало крылатым.

Приобретя известность как прозаик, Тынянов продолжал теоретико-литературную работу. В статье О литературной эволюции (1927) наметил плодотворную методику изучения литературного и социального «рядов» в их взаимодействии. В 1928 выезжал в Германию для лечения, встречался в Праге с Р.О.Якобсоном , планируя с ним возобновление ОПОЯЗа, итогом разговора стали совместные тезисы Проблемы изучения литературы и языка . В 1929 вышел сборник статей Тынянова Архаисты и новаторы – результат его научной и критической работы за девять лет.

Важной частью многогранной творческой работы Тынянова был художественный перевод. В 1927 вышел сборник Гейне Сатиры , в 1932 его же поэма Германия. Зимняя сказка в переводах Тынянова. В этих книгах раскрылся несомненный поэтический талант Тынянова (явленный также в стихотворных экспромтах и эпиграммах, представленных, в частности, в рукописном альманахе Чукоккала ).

Кульминацией трагических раздумий Тынянова о русской истории стала повесть Восковая персона (1931), посвященная петровской эпохе. Мотив всеобщего предательства и доносительства, развернутый автором на материале 18 в., имеет определенное отношение и к эпохе создания повести. В рассказе Малолетний Витушишников (1933), где действует Николай I, иронически заострен мотив случайности, лежащей в основе крупных политических событий.

В начале 1930-х годов Тынянов задумал большое художественное произведение о Пушкине, которое он сам определил как «эпос о рождении, развитии, гибели национального поэта». Первая часть романа Пушкин (Детство ) была опубликована в 1935, вторая (Лицей ) – в 1936–1937. Над третьей частью (Юность ) Тынянов работал уже очень больным – сначала в Ленинграде, потом в эвакуации в Перми. Повествование о судьбе Пушкина доведено до 1820. По мнению Шкловского, работа «оборвалась, вероятно, на первой трети». Несмотря на незавершенность романа, он воспринимается как целостное произведение, являясь составной частью трилогии о Кюхельбекере, Грибоедове и Пушкине. Духовное формирование Пушкина изображено Тыняновым в широком контексте, в соотнесении с судьбами многих других исторических и литературных деятелей. В юном Пушкине автор подчеркивает жизнелюбие, страстность, пылкое творческое вдохновение. Пафос романа созвучен блоковской формуле «веселое имя – Пушкин», и его оптимистический настрой отнюдь не был уступкой «требованиям эпохи»: при рассказе о дальнейшей судьбе героя, по-видимому, было не миновать трагических тонов.

В эвакуации Тынянов написал два рассказа об Отечественной войне 1812 – Генерал Дорохов и Красная шапка . В 1943 был перевезен в Москву. Умер в Москве 20 декабря 1943.

Русский советский писатель, поэт, драматург, сценарист, переводчик, литературовед и критик, представитель русского формализма.

Родился в уездном городе Режица Витебской губернии в состоятельной еврейской семье. Его отец - врач Насон Аронович (Но́сон Аро́нович, Николай Аркадьевич) Тынянов (1862-1924) - был уроженцем Бобруйска; мать - Сора-Хася Беровна (Софья Борисовна) Эпштейн (1868-1940), уроженка местечка Докшицы Борисовского уезда Минской губернии.

В 1904-1912 годах учился в Псковской гимназии, где среди его одноклассников и друзей были Лев Зильбер, Август Летавет, Ян Озолин, Борис Лепорский. Окончил гимназию с серебряной медалью.

В 1912-1919 годах учился на историко-филологическом факультете Петроградского университета. В студенческие годы участвует в работе Пушкинского семинара С. А. Венгерова (Пушкинского историко-литературного кружка, или научного общества). Интересно, что современники вспоминали о присутствовашей в его внешности схожести с А. С. Пушкиным.

С 1918 года участник ОПОЯЗа, где, наряду с В. Б. Шкловским, Б. М. Эйхенбаумом и др. вносит свой вклад в создание научного литературоведения («формального метода» в литературоведении). В 1919 году сдает выпускную работу «Пушкин и Кюхельбекер» (утеряна в Гражданскую войну; в 1934 году Тыняновым написана одноименная статья) и «оставляется при университете» (что близко к современной аспирантуре).

В 1919-1920 годах преподает литературу в школе, до 1921 служит в Центральном бюро Союза коммун Северной области, затем в Отделе информации Петроградского бюро Коминтерна, читает лекции в Доме искусств и Доме литераторов.

В 1921-1930 годах - профессор Института истории искусств. В 1920-е годы Тынянов выступает как литературовед и литературный критик, публикует книги «Достоевский и Гоголь (к теории пародии)» (1921), «Проблема стихотворного языка» (1924), представляющую наиболее его проработанную теоретическую работу, сборник статей о литературном процессе первой трети XIX века «Архаисты и новаторы» (1929), а также многочисленные работы, не вошедшие в прижизненные сборники.

В те же годы он начинает писать профессиональную прозу (дебютировал в 1925 году под псевдонимом Юзеф Мотль в № 26-27 журнала «Ленинград»; затем следуют романы «Кюхля» (1925) и «Смерть Вазир-Мухтара» (1928), повесть «Подпоручик Киже» (1927), переводит Г. Гейне, пишет также сценарии к кинофильмам. Постепенно писательство становится его второй профессией.

Адреса Тынянова в Петербурге: 1919-1936 годы - доходный дом, Греческий проспект, 15; 1940 год - Дом творчества писателей, Пушкин, Пролетарская улица, 6; весна 1941 года - Дом творчества писателей, Пушкин, Пролетарская улица, 6.

К концу 1920-х годов рассеянный склероз, которым Тынянов страдал с молодости, приводит к частичной утрате работоспособности. В 1930-х гг. прогрессирующая болезнь, наряду с гонениями на «формалистов», несколько снижают его научную активность и переводят её из теоретического в историко-литературное русло. В это десятилетие выходят его роман «Пушкин» (1936, ч. 1 и 2), повесть «Восковая персона» (1930), рассказы «Черниговский полк ждёт» (1932) и «Малолетный Витушишников» (1933), ещё две книги переводов из Гейне.

В 1936 года Тынянов переезжает из Ленинграда в Москву, где принимает активное участие в подготовке книг из серии «Библиотека поэта», становясь после смерти Максима Горького фактическим её руководителем.

К началу войны Тынянов уже был инвалидом. Однако до конца жизни он продолжал работать над третьей частью своего последнего романа («Пушкин», не завершён) и писать рассказы (во время войны в провинциальных изданиях опубликованы как минимум три его рассказа).

Умер Ю. Н. Тынянов в декабре 1943 года, вернувшись из эвакуации в Москву. Похоронен на Ваганьковском кладбище. В Резекне в 1981 году педагог Анна Уланова создала Музей писателя, а с начала 1980-х годов проходят чтения, посвящённые памяти Тынянова.

— советский русский писатель, создатель известных исторических романов, драматург, поэт, великий теоретик литературы и кино. Родился будущий писатель 6.10.1894 г. в небольшом городке Режица, который до войны относился к Витебской губернии, в обеспеченной еврейской семье. Его отец, Н.А. Тынянов был врачом, большим любителем литературы. Позже доктор Тынянов вместе с семьей переехал в Псков. С 1904 г. Юрий учится в Псковской гимназии, которую блестяще окончил в 1912 году. Затем поступает в Университет в Петербурге на историко-филологический факультет, где становится участником Пушкинского семинара знаменитого литературоведа профессора С.А.Венгерова. Здесь Тынянов с увлечением изучает творчество Кюхельбекера. С 1915 г.он является членом историко-литературного Пушкинского кружка, преобразованного в научное общество в 1918-м. Он внес свой вклад в зарождение научного литературоведения. С блеском защитил в 1919 г. свою научную работу «Пушкин и Кюхельбекер» и по рекомендации профессора Венгерова был оставлен при университете.

Будучи человеком семейным, материально нуждающимся, Тынянов совмещает службу с преподаванием. В 1919—1920 годы он работает преподавателем литературы в школе, читает лекции в Доме литераторов, а также в Доме искусств, какое-то время работает переводчиком французского отдела в Коминтерне, с 1920—1921 г. — заведующим отдела. С ноября 1920 года занимается преподавательской деятельностью в Институте истории искусств на факультете истории словестных искусств, а также ведет курсы в Институте живого слова. В этот период Тынянов проявляет себя как блестящий литературовед и литературный критик, а также невероятно талантливый писатель. В 1921 г. вышло его первое исследование «Гоголь и Достоевский». Как вспоминал сам автор, за издание книги он получил воз дров. В 1924 г. вышла одна из его основных теоретических работ «Проблема стихотворного языка», сборник статей под названием «Архаисты и новаторы» (1929), освещавший литературные процессы первой половины девятнадцатого столетия и ряд других работ. В 1925 г. появился первый роман Тынянова «Кюхля», в котором научное исследование тесно слилось с художественной прозой. Идея написания романа была подсказана К.Чуковским, которого поразила блестящая лекция Тынянова, посвященная творчеству Кюхельбекера. Роман получил самые хвалебные отзывы со стороны критиков и успех среди читателей. Второй исторический роман «Смерть Вазир-Мухтара», где рассказывается о жизни и творчестве Грибоедова, увидел свет в 1927 году. Роман получил прекрасные отзывы от М.Горького. Среди написанных в этот же период исторических повестей и рассказов большой интерес вызывает «Поручик Киже» (1928). Одновременно Тынянов пишет в 1926 г. сценарий к фильму «Шинель», в 1927 г. сценарий к фильму «СВД»(вместе с Ю.Г.Оксманом), переводит Г.Гейне.

Писательство становится постепенно его второй профессией. К сожалению, к концу 20-х начинает ухудшаться состояние писателя, врачи объявили о неизлечимой болезни — рассеянном склерозе. В 1928 г. он уехал в Германию для консультации. Благодаря М.Горькому писатель дважды выезжал на лечение за границу в Германию и во Францию. К сожалению, и здесь врачи оказались бессильны, болезнь была неизлечима, что значительно затрудняло работу. Сегодня медицина достигла огромных успехов в лечении многих неизлечимых заболеваний, в том числе рассеянного склероза и аллергии. Эффективное лекарственное средство Аллерговал купить по выгодным ценам. Несмотря на постигшее его тяжелое испытание, писатель не сдается, он по-прежнему старается быть в курсе всего происходящего в стране и литературе. После смерти М.Горького он возглавил работу по подготовке к изданию цикла книг «Библиотека поэта». В 1930 году была написана повесть «Восковая персона», чуть позже вышли рассказы и две книги переводов произведений Гейне. В 1936 г. выходят две части его романа «Пушкин», которым он хотел завершить свою трилогию. Третью часть своего романа Тынянов писал в эвакуации во время войны, будучи уже инвалидом. Вернувшись в Москву, писатель пытался продолжить свою работу над романом, но, к сожалению, 20.12.1943 г. прекрасного, мужественного человека, талантливого ученого, мастера исторической прозы, блестящего литературоведа не стало.

Юрий Николаевич Тынянов - один из самых талантливых русских филологов и писателей XX века, проложивший свой собственный путь в науке и художественной литературе. Как теоретик и историк литературы он стремился разобраться в закономерностях литературной эволюции, отмечал в литературном процессе не только преемственность, но и отталкивание: доказывал, что "всякая литературная преемственность есть прежде всего борьба, разрушение старого целого и новая стройка старых элементов". Это был, как иногда его называют, Эйнштейн в литературоведении.

Талант Ю. Тынянова был универсальным: как литературовед он специализировался на литературе пушкинской эпохи, был теоретиком кино и сценаристом; в художественной прозе является родоначальником историко-биографического романа. По широте интересов и глубокой образованности Тынянов - типичный представитель поколения 20-х годов ХХ века, которое на себе ощутило, как история "вошла в быт человека, в его сознание, проникла в самое сердце и стала заполнять даже его сны" (Б.Эйхенбаум).
В предисловии к исследовательским работам Ю. Тынянова В. Каверин писал: "Научная деятельность Юрия Николаевича Тынянова началась очень рано - в сущности, еще в гимназические годы. Уже к семнадцати годам он не просто прочел, а пережил русскую литературу". Немаловажно, что свои вхождением в мир литературы Тынянов обязан Псковской губернской мужской гимназии, в которой он обучался с 1904 по 1912 год.
В автобиографии Тынянов рассказывал о городе: "Девяти лет поступил в Псковскую гимназию, и Псков стал для меня полуродным городом. Большую часть времени проводил с товарищами на стене, охранявшей Псков от Стефана Батория, в лодке на реке Великой, которую и теперь помню и люблю... Стена Стефана Батория была для нас вовсе не древностью, а действительностью, потому что мы по ней лазали. Стена Марины Мнишек была недоступна, стояла в саду - высокая, каменная, с округлыми готическими дырами окон. Напротив, в Поганкиных палатах, была рисовалка. Говорили, что купец Поганкин замостил улицу, по которой должен был ехать Грозный мимо его палат, конским зубом. Грозному понравилась мостовая, и он заехал к нему... Не так давно я слышал, что там при раскопках, действительно нашли древнюю мостовую.
На реке Великой (у впадения Псковы) я видел сквозь прозрачную воду железные ворота, - псковичи закрывали реку и брали дань с челнов...
Гимназия была старозаветная, вроде развалившейся бурсы. И правда, среди старых учителей были еще бурсаки..."
"В городе враждовали окраины: Запсковье и Завеличье. В гимназии то и дело слышалось: "Ты наших, запсковских, не трогай", "Ты наших, завелицких, не трогай". В первые два года моей гимназии были еще кулачные бои между Запсковьем и Завеличьем...
...Главным зрелищем была ярмарка - в феврале или марте. Перед балаганом играли на открытой площадке в глиняные дудочки: "Чудный месяц плывет над рекою".
С тех пор знаю старую провинцию".
Положительные эмоции давали прогулки с друзьями: "Мы много ходили... Исходили десятки верст вокруг города - помню все кладбища, березки, пригородные дачи и станции, темные рудые пески, сосны, ели, плитняк..." Тынянов признавался: "В гимназии у меня были странные друзья: я был одним из первых учеников, а дружил с последними. Мои друзья, почти все, гимназии не кончили: их выгоняли "за громкое поведение и тихие успехи"".
В старших классах круг друзей Ю. Тынянова составили Август Летавет, Лев Зильбер (брат В.Каверина), Николай Брадис, Николай Нейгауз, Мирон Гаркави. Но самые теплые отношения были с Летаветом и Зильбером. Л.Зильбер вспоминал: "Дружба была крепкой, сердечной. Хотя мы были разные, совсем не похожие друг на друга. Очень организованный, сосредоточенный, терпеливый, прилежный Летавет; вспыльчивый, непримиримый, начитанный Тынянов - они прекрасно учились, почти на круглые пятерки, оба великолепно знали латынь.
Я отставал от них во всем, а латынь остро ненавидел. Зато я неплохо танцевал и играл на скрипке... Тынянов был круглолицый шатен с очень большим лбом и почти курносый".
В.А. Каверин, младший брат Л. Зильбера, писал о Тынянове: "Среди юношей, кончавших гимназию, много занимавшихся и успевавших одновременно влюбляться, проводить ночи в лодках на реке Великой, решать философские проблемы века, он был и самым простым, и самым содержательно-сложным. Он был веселее всех. Он заразительно хохотал, передразнивая товарищей, подражая учителям, и вдруг уходил в себя, становился задумчив, сосредоточен.
...Главным делом, которому еще в гимназии Тынянов решил посвятить жизнь, Была история литературы.
Глубокая, всепоглощающая любовь к нашей литературе была основной чертой всей жизни Тынянова".
Вероятно, интересы и пристрастия будущего писателя были предопределены впечатлениями отроческих и юношеских лет. В своих исторических романах "Кюхля", "Смерть Вазир-Мухтара", "Пушкин" он обращался к пушкинскому времени, причем характерной особенностью этих произведений была новизна взгляда в прошлое благодаря научному воображению Тынянова.
Теория и история литературы у Тынянова органично связаны с его художественной практикой: рядом с проблемами "литературного факта" и "литературной эволюции" остро вставали проблемы "авторской индивидуальности" - проблемы судьбы и поведения, человека и истории, и это нашло прямое отражение в его литературном творчестве. Исследователю, который смотрел на историю не сверху вниз, а "вровень" (выражение Ю.Тынянова), необходимо было вырваться из традиции, при которой за пределами изучения оказывался "домашний", бытовой материал. Он своим творчеством доказал, что "жизнь писателя, его судьба, его быт и поведение могут быть тоже "литературным фактом"".
Тынянов подошел к историческому документу как художник. Он признавался: "Там, где кончается документ, там я начинаю..."
С 1932 г. до самой смерти Тынянов работал над романом о Пушкине, который, к сожалению, не был закончен. В архиве писателя сохранилась запись, относящаяся к роману "Пушкин" : "Эта книга - не биография. Читатель напрасно стал бы искать в ней точной передачи фактов, точной хронологии, пересказа научной литературы. Это - не дело романиста, а обязанность пушкиноведов. Отгадка часто заменяет в романе хронику происшествий - с той свободой, которую издавна, по старинному праву, пользуются романисты. Научная биография этим романом не подменяется и не отменяется. Я бы хотел в этой книге приблизиться к художественной правде о прошлом, которая всегда является целью исторического романиста".
Возможно, что живое дыхание прошлого Тынянов впервые ощутил в Пскове.

Этот дом №9, запечатлённый фотографом в послевоенные годы, стоящий и ныне на улице Воровского, с виду как будто ничем не примечательный, имеет на самом деле очень интересную судьбу. Построенный в 1889 году, он стал свидетелем многих событий. Именно здесь в 1904-1911 гг. жил будущий писатель Ю.Н. Тынянов.
В 1989 году Псковский горисполком принял решение создать в этом доме литературный музей, в экспозиции которого отразить жизнь и творчество писателей и поэтов, связанных с псковской землей. Хотелось бы узнать, будет ли реализовано это решение?

Приобретая широкую известность как прозаик, Тынянов продолжает литературоведческую работу, стремясь обобщить свой исследовательский опыт, сформулировать методологические принципы науки будущего.

Род. в семье врача. В 1904-12 учился в Псковской гимназии. В 1912 поступил на историко-филол. ф-т Петербургского ун-та, где занимался в пушкинском семинаре С. Венгерова, слушал лекции А. Шахматова, И. Бодуэна де Куртене. Среди товарищей по ун-ту были М. Азадовский, Ю. Оксман, Н. Яковлев и др. Первыми научными работами Т. стали доклад "Литературный источник "Смерти поэта"" (впервые опубл.: Вопросы лит-ры. 1964. № 10. С. 98-106) и доклад о пушкинском "Каменном госте". В студенческие годы была написана также большая работа о В. Кюхельбекере, рукопись которой не сохранилась. В 1916 Т. женился на сестре своего товарища по псковской гимназии Л. Зильбера - Елене.

По окончании ун-та в 1918 Т. был оставлен С. Венгеровым при кафедре рус. лит-ры для продолжения научной работы. В том же году он познакомился с В. Шкловским и Б. Эйхенбаумом и вступил в Общество по изучению поэ-

тич. языка (ОПОЯЗ), участие в кото ром сыграло огромную роль в судьбе Т. как ученого. С 1921 и течение 10 лет преподавал в Ин-те истории иск-в, читая лекции о рус. поэзии. До 1924 совмещал научно-преподавательскую работу со службой в Коминтерне в качестве переводчика, затем в Госиздате корректором.

Первая опубл. работа Т. - ст. "Достоевский и Гоголь (к теории пародии)". написанная в 1919 и вышедшая в 1921 отд. изд. в опоязовской серии "Сб-ки но теории поэтич. языка". Тщательное сопоставление стилистических различий между двумя писателями привело ученого к смелому выводу о том, что принцип "отталкивания" лежит в основе лит. развития и является объективным законом: "... всякая литературная преемственность есть прежде всего борьба, разрушение старого целого и новая стройка старых элементов" ("Поэтика. История литературы. Кино" // Подгот. изд. и коммент. Е. Тоддеса, М. Чудаковой, А. Чудакова. М., 1977. С. 198). Это положение стало генеральной идеей всей дальнейшей научной работы Т., фундаментом его теоретической и историко-лит. концепции.

В 1-й пол. 20-х гг. Т. написан ряд работ об А. Пушкине и лит. борьбе его эпохи: "Архаисты и Пушкин", "Пушкин и Тютчев", "Мнимый Пушкин", где ист. роль великого поэта раскрыта по-новому, конкретно и точно. В ст. о Ф. Тютчеве и Н. Некрасове, А. Блоке и В. Брюсове даны четкие историко-лит. характеристики поэтов, определено их неповторимое своеобразие. В 1923 Г. завершил свой главный теоретико-лит. труд - "Проблема стиховой семантики", изд. в 1924 отд. книгой под назв. "Проблема стихотворного языка". В этой книге раскрыто природное различие стиха и прозы, выявлен специфический смысл "стихового слова". В ст. "Литературный факт" (1924) предложен смелый ответ на вопрос "Что такое литература?" ("динамическая речевая конструкция"), описана реальная связь худож. явлений с житейскими, показана ист. диалектика взаимодействия "высоких" и "низких" жанров и стилей.

Выступая в периодике как лит. критик, Т. сочетал научно-ист, подход с острым ощущением современности, терминологическую лексику с метафоричностью и отточенной афористичностью. В ст. "Литературное сегодня" (Рус. современник. 1924. № 1) проза нач. 20-х гг. показана как целостная система, в ст. "Промежуток" (Там же. 1924. № 4) представлена такая же убедительная панорама поэзии, даны выразительные и емкие характеристики творчества А. Ахматовой, Б. Пастернака, О. Мандельштама, В. Маяковского и др. мастеров стиха. Критич. оценки Т. основаны и на пророческой интуиции, и на точных научных критериях: творчество своих современников Т. рассматривал в единой системе литературной эволюции. Ряд заостренно-гиперболических, ироничных журнальных этюдов ("Записки о западной литературе", "Кино - слово -музыка", "Сокращение штатов", "Журнал, критик, читатель и писатель"), подписанных при публикации псевдонимом Ю. Ван-Везен, носит экспериментальный характер: Т. разрабатывал здесь предельно лаконичную форму свободного, раскрепощенного критич. высказывания.

В 1924 Т. получил заказ от изд-ва "Кубуч" на написание популярной брошюры о Кюхельбекере. Взявшись за эту работу, Т. неожиданно написал за короткий срок роман "Кюхля" (1925), положивший начало писательской судьбе автора. Воскрешая для современников полузабытого поэта-декабриста, используя при этом обширный фактический материал, Т. достиг эмоциональной достоверности благодаря интуитивным догадкам. "Там, где кончается документ, там я начинаю", - определил он позднее в статье для сб. "Как мы пишем" (1930) свой способ творческого проникновения в историю. С этого момента Т. начинает сочетать научную работу с литературной, постепенно все более тяготея к творческой деятельности. Вопрос о соотношении науки и иск-ва в работе Т. - предмет продолжающихся и по сей день споров. Одни исследователи и мемуаристы говорили об "открытой антиномии" этих двух начал (Антокольский П. Г. Знание и вымысел//Восп. о Ю. Тынянове: Портреты и встречи. М., 1983. С. 253), другие отстаивали положение о неотделимости Т. -ученого от Т. -художника (Эйхенбаум Б. М. Творчество Ю. Тынянова//Там же. С. 210- 223). Однако здесь возможен еще один ответ: Т. умел бывать и "чистым" ученым, не терпящим беллетризации идей и концепций, и изобретательным художником, свободным от пут жесткой логики, и плюс к этому всему умел еще и сопрягать науку с лит-рой - там, где это оправданно и эффективно.

В 1927 Т. закончил роман об А. Грибоедове "Смерть Вазир-Мухтара" - произв., в. котором худож. принципы автора, его взгляд на историю и современность отразились с наиб, полнотой. Т. не ставил перед собой утилитарно-просветительской цели: история Вазир-Мухтара отнюдь не является элементарной "биографией" Грибоедова. Т. часто прибегает к худож. трансформации фактов, строит чисто творческие. версии событий (напр., описывая любовную интригу Грибоедова с женой Ф. Булгарина). Нек-рые беллетристические догадки автора, впрочем, нашли впоследствии док. подтверждение (участие рус. дезертиров во главе с Самсон-Ханом в битвах с рус. войсками на стороне персов, подстрекательская роль англ, дипломатов в разгроме рус. миссии). Однако главное в "Смерти Вазир-Мухтара" - это последовательно развернутое худож. сравнение "века нынешнего" с "веком минувшим", раскрытие вечной ситуации "горя от ума", в которую с неизбежностью попадает в России мыслящий человек. Так, Грибоедов в изображении Т. оказывается в трагическом одиночестве, его проект преобразования Кавказа отвергается и правительственными чиновниками, и ссыльным декабристом И. Бурцевым. Власти видят в Грибоедове опасного вольнодумца, прогрессисты - благополучного дипломата в "позлащенном мундире". Эта драматическая ситуация, безусловно, проецировалась на судьбу самого Т. и его единомышленников: разочарование в рев. идеалах, распад опоязовского научного круга и невозможность дальнейшего продолжения коллективной работы в условиях идеологического контроля. В 1927 Т. писал В. Шкловскому: "Горе от ума у нас уже имеется. Смею это сказать о нас, о трех-четырех людях. Не хватает только кавычек, и в них все дело. Я, кажется, обойдусь без кавычек и поеду прямо в Персию".

Глубокий филос. трагизм "Смерти Вазир-Мухтара" обусловил довольно прохладную реакцию критики. "В романе зазвучали ноты, для советской литературы неожиданные. Роман разошелся с одним из важнейших ее устоев советской литературы: с ее категорическим требованием исторического оптимизма" (Белинков А. В. Юрий Тынянов . 2-е изд. М., 1965. С. 303). Непривычным для сов. лит. канона было и стилистическое решение романа, его экспрессивная гротескность и метафоричность, ритмизованность авт. речи, порой напоминающей свободный стих (таково, в частности, открывающее роман вступление). Композиция и синтаксис "Смерти Вазир-Мухтара" отчетливо "кинематографичны": здесь несомненную роль сыграла работа Т. как теоретика кино (написанные в 1926-27 ст. "О сценарии", "О сюжете и фабуле в кино", "Об основах кино" и др.) и как киносценариста [сценарии к/ф "Шинель" по Н. Гоголю, 1926; фильма о декабристах "С. В. Д. " ("Союз великого дела"), 1927, в соавторстве с Ю. Оксманом]. С кинематографом был связан и замысел рассказа "Подпоручик Киже" (1927), первоначально задуманного как сценарий немого к/ф (экранизация рассказа была впоследствии осуществлена в 1934). Анекдотическая фабула гротескно разработана Т. как универсальная модель служебной карьеры в условиях российского полит, быта. Выражение "подпоручик Киже" стало крылатым.

Приобретая широкую известность как прозаик, Т. продолжает литературоведческую работу, стремясь обобщить свой исследовательский опыт, сформулировать методологические принципы науки будущего. В 1927 он публикует ст. "О литературной эволюции", где намечает плодотворную методику изучения лит. и социального "рядов" в их взаимодейст-

вии. Осенью 1928 Т. выезжает в Берлин для лечения, затем встречается в Праге с Р. Якобсоном, планируя с ним возобновление ОПОЯЗа; итогом встречи стали совместные тезисы "Проблемы изучения литературы и языка". В 1929 выходит сб. ст. Т. "Архаисты и новаторы" - результат его научной и критич. работы за 9 лет. С 1931 Т. активно участвовал в работе над книжной серией "Библиотека поэта". В 30-е гг. Т. продолжает заниматься биографиями Пушкина, Грибоедова, Кюхельбекера, однако на первый план в его работе отчетливо выходит худож. проза. Это отнюдь не было изменой науке: разработанная Т. методологическая система была предназначена для многолетнего детализированного развития, для продолжения в обширных коллективных трудах. Рассчитывать на это в 30-е гг. не приходилось, широкое обращение мировой науки к идеям Т. началось только в 60-70-е гг. Вместе с тем у Т. в 30-е гг. появляется целый ряд перспективных прозаических замыслов, с реализацией которых ему приходится спешить (Т. знал о неизлечимости своей болезни) и многие из которых так и остались неосуществленными.

Важной частью многогранной творческой работы Т. был лит. перевод. В 1927 вышел сб. Г. Гейне "Сатиры", а в 1932 его же поэма "Германия. Зимняя сказка" в переводах Т. В этих книгах раскрылся несомненный поэтич. талант Т. (явленный также в стихотв. экспромтах и эпиграммах, представленных, в частности, в рукописном альм. "Чукоккала"). Гейне был близок Т. аналитическим остроумием, колкой ироничностью в сочетании с затаенной серьезностью, мужественной готовностью к непониманию, свободой от пошлости и показного глубокомыслия. В судьбе Гейне, творившего несмотря на неизлечимую болезнь, Т. видел прообраз своей собственной судьбы. Все это дает основание считать нем. лирика четвертым "вечным спутником" Т. - наряду с Пушкиным, Грибоедовым и Кюхельбекером.

Кульминацией трагических раздумий Т. о рус. истории стала пов. "Восковая персона" (1931). Обратившись к петровской эпохе, писатель начал повествование со смерти императора, сосредоточивая затем свое внимание на жизни простых людей, судьба которых оказалась парадоксальным образом связана с одним из начинаний царя-реформатора: солдат Михаил сдает своего брата, урода Якова в кунсткамеру в качестве музейного "монстра". Б. Эйхенбаум справедливо увидел в сюжете повести "идейное и художественное присутствие пушкинского "Медного всадника"" (Творчество Ю. Тынянова. С. 220). К этому надо добавить, что в повести Т. трагические краски сгущены, а в разработке образа Петра мотив призрака становится доминирующим. "Философия повести - философия скептическая, философия бессилия людей перед лицом исторического процесса" (Цырлин Л. Тынянов-беллетрист. Л., 1935. С. 303). "Восковая персона" - своего рода гипербола трагического взгляда на историю, взгляда, исключающего какую бы то ни было идеализацию и "верхов", и "низов", и власти, и народа. Мотив всеобщего предательства и доносительства, развернутый автором на материале событий 18 в., имеет определенное отношение и к эпохе создания повести. Утяжеленная стилистика "Восковой персоны", предельная насыщенность языка архаическими элементами соответствуют содержательной задаче: показать статичность истории, как бы вынося за скобки ее динамическую сторону. "Восковая персона" и сегодня являет собой своеобразное испытание для читателя -испытание глубочайшим сомнением, мастерски воплощенным ощущением ист. обреченности и безнадежности. Эта точка зрения не претендовала на то, чтобы быть единственной истиной, но, безусловно, нуждалась в худож. закреплении.

Иная худож. концепция явлена в рассказе "Малолетний Витушишников" (1933), где иронически заострен мотив случайности, нередко лежащей в основе крупных полит, событий. Выведенный в рассказе Николай I предстает игрушкой в руках судьбы, а случайная встреча царя с верноподданным подростком по ходу сюжета обрастает множеством легендарных версий, полностью вытесняющих реальную суть происшедшего. Такой же иронией проникнуты многие прозаические миниатюры Т., которые он намеревался объединить в цикл "Моральные рассказы".

В нач. 30-х гг. Т. задумывает большое худож. произв. о Пушкине, которое он сам определял как "эпос о рождении, развитии, гибели национального поэта" (Каверин В., Новиков Вл. Новое зрение//Книга о Юрии Тынянове. М., 1988. С. 234). В 1932 он начинает работу над повествованием о предках Пушкина - "Ганнибалы", успевает написать вступление и 1-ю главу. Но такой ист. разбег оказался, по-видимому, слишком велик, и Т. начал писать роман о Пушкине заново, сделав его началом 1800. 1-я часть ром. ("Детство") опубл. в 1935, 2-я ("Лицей") - в 1936-37. Над 3-й частью ("Юность") Т. работал уже очень больным - сначала в Ленинграде, а потом в эвакуации в Перми. В 1943 она была опубл. в ж. "Знамя". Повествование о судьбе Пушкина доведено до 1820. "Работа оборвалась, вероятно, на первой трети" (Шкловский В. Б. Город нашей юности//Восп. о Ю. Тынянове. С. 36).

Несмотря на незавершенность романа, он воспринимается как целостное произв. о детстве и юности поэта, являясь составной частью трилогии Т. о Кюхельбекере, Грибоедове и Пушкине. Духовное формирование Пушкина изображено Т. в эпически широком контексте, в соотнесении с судьбами мн. ист. и лит. деятелей. Строя многоплановую панорамную композицию, Т. не прибегает ни к пространно-детальным описаниям, ни к длинным синтаксическим периодам. Роман писался в лаконичной и динамичной манере, близкой к прозе Пушкина. В отличие от желчной иронии "Смерти Вазир-Мухтара", здесь преобладает светлый юмор. В юном Пушкине автор подчеркивает жизнелюбие, страстность, пылкое творческое вдохновение. В последней части романа Т. художественно разрабатывал высказанную им в историко-биогр. ст. "Безыменная любовь" (1939) гипотезу о прошедшей через всю жизнь Пушкина любви к Е. Карамзиной. Пафос романа созвучен блоковской формуле "веселое имя - Пушкин", и его оптимистический настрой отнюдь не был уступкой "требованиям эпохи": при рассказе о дальнейшей судьбе героя автору, по-видимому, было не миновать трагических тонов.

В эвакуации Т. написал также 2 рассказа об Отеч. войне 1812 - "Генерал Дорохов" и "Красная шапка" (о полководце Я. Кульневе). В 1943 он был перевезен в Москву, где умер в Кремлевской больнице. Похоронен на Ваганьковском кладбище.

Путь Т. как писателя и литературоведа - уникальный в рус. и мировой культуре опыт плодотворного соединения художественности и научности.

Соч.: Соч.: В 3 т. /Вст. ст. Б. Костелянца. М., 1959; Соч.: В 2 т. Л., 1994.

Лит.: Степанов Н. Л. [Вот. ст. ]//Тынянов Ю. Н. Проблема стихотв. языка: Статьи. М., 1965; Юрий Тынянов . Писатель и ученый: Восп. Размышления. Встречи. М., 1966; Тыняновский сб.: В 6 вып. Рига, 1984-98; Чуковский Н. К. Лит. восп. М., 1989; Немзер А. Лит-ра против истории//Дружба народов. 1991. № 6; Новиков В. И. [Вст. ст., коммент. ]//Лит. факт/Сост. О. И. Новиковой. М., 1993; Новиков Вл. "Горе от ума у нас уже имеется... ": Письмо Юрию Тынянову// Новый мир. 1994. №10; Немзер А. Карамзин - Пушкин: Заметки о ром. Ю. Н. Тынянова//Лотмановский сб. М., 1995. Вып. 1; Weinstein M. Tynianov: le conception de contemporaneite et ses enjeux//Litterature. 1994. № 95; Tynianov ou la poetique de la relativite. Paris, 1996.

В. И. Новиков.

Цит. по: Русские писатели 20 века. Биографический словарь. М.: Большая Российская энциклопедия; Рандеву-АМ, 2000, сс. 697-699