Значение творчества а н островского. Значение А.Н

Островский писал для театра. В этом особенность его дарования. Созданные им образы и картины жизни предназначены для сцены. Поэтому так важна речь героев у Островского, поэтому его произведения так ярко звучат. Недаром Иннокентий Анненский назвал его реалистом-слуховиком. Без постановки на сцене его произведения были словно бы не завершены, поэтому так тяжело Островский воспринимал запрещение его пьес театральной цензурой. Комедию «Свои люди - сочтемся» разрешили поставить в театре только через десять лет после того, как Погодину удалось ее напечатать в журнале.

С чувством нескрываемого удовлетворения А. Н. Островский писал 3 ноября 1878 года своему другу, артисту Александрийского театра А. Ф. Бурдину: «Пьесу свою я уже читал в Москве пять раз, в числе слушателей были лица и враждебно настроенные ко мне, и все единогласно признали «Бесприданницу» лучшим из всех моих произведений». Островский жил «Бесприданницей», временами только на неё, свою сороковую по счету вещь, устремлял «своё внимание и силы», желая «отделать» её самым тщательным образом. В сентябре 1878 года он писал оному из своих знакомых: «я работаю над своей пьесой изо всех сил; кажется, выйдет не дурно». Уже через день после премьеры, 12 ноября Островский мог узнать, и несомненно узнал, из «Русских ведомостей», как ему удалось «утомить всю публику вплоть до самых наивных зрителей». Ибо она - публика - явно «переросла» те зрелища, какие он предлагает ей. В семидесятые годы отношения Островского с критикой, театрами и зрителем становились всё более сложными. Период, когда он пользовался всеобщим признанием, завоёванным им в конце пятидесятых - начале шестидесятых годов, сменился другим, всё более нараставшим в разных кругах охлаждения к драматургу.

Театральная цензура была более жёсткой, чем литературная. Это не случайно. По сути своей театральное искусство демократично, оно более прямо, чем литература, обращено к широкой публике. Островский в «Записке о положении драматического искусства в России в настоящее время» (1881) писал, что “драматическая поэзия ближе к народу, чем другие отрасли литературы. Всякие другие произведения пишутся для образованных людей, а драмы и комедии - для всего народа; драматические писатели должны всегда это помнить, они должны быть ясны и сильны. Эта близость к народу нисколько не унижает драматической поэзии, а напротив, удваивает ее силы и не дает ей опошлиться и измельчать”. Островский говорит в своей «Записке» о том, как расширяется театральная аудитория в России после 1861 года. 0 новом, не искушенном в искусстве зрителе Островский пишет: “Изящная литература еще скучна для него и непонятна, музыка тоже, только театр даёт ему полное удовольствие, там он по-детски переживает все, что происходит на сцене, сочувствует добру и узнает зло, ясно представленное». Для “свежей” публики, писал Островский, “требуется сильный драматизм, крупный комизм, вызывающий, откровенный, громкий смех, горячие, искренние чувства”.

Именно театр, по мнению Островского, уходящий своими корнями в народный балаган, обладает возможностью прямо и сильно воздействовать на души людей. Через два с половиной десятилетия Александр Блок, говоря о поэзии, напишет, что суть ее - в главных, “ходячих” истинах, в способности донести их до сердца читателя, которой обладает театр:

Тащитесь, траурные клячи!
Актеры, правьте ремесло,
Чтобы от истины ходячей
Всем стало больно и светло!

(«Балаган», 1906)

Огромное значение, которое Островский придавал театру, его мысли о театральном искусстве, о положении театра в России, о судьбе актеров - все это нашло отражение в его пьесах. Современники воспринимали Островского как продолжателя драматургического искусства Гоголя. Но сразу же была отмечена и новизна его пьес. Уже в 1851 году в статье «Сон по случаю одной комедии» молодой критик Борис Алмазов указал на отличия Островского от Гоголя. Своеобразие Островского состояло не только в том, что он изображал не одних лишь притеснителей, но и их жертвы, не только в том, что, как писал И. Анненский, Гоголь был преимущественно поэтом “зрительных”, а Островский “слуховых” впечатлений.

Своеобразие, новизна Островского проявились и в выборе жизненного материала, в предмете изображения - он освоил новые пласты действительности. Он был первооткрывателем, Колумбом не одного лишь Замоскворечья, - кого только мы не видим, чьи голоса не слышим в произведениях Островского! Иннокентий Анненский писал: “…Это виртуоз звуковых изображений: купцы, странницы, фабричные и учителя латинского языка, татары, цыганки, актеры и половые, бары, причетники и мелкие чинуши-Островский дал огромную галерею типических речей…” Актеры, театральная среда - тоже новый жизненный материал, который освоен Островским, - все, что связано с театром, представлялось ему очень важным.

В жизни самого Островского театр играл огромную роль. Он принимал участие в постановке своих пьес, работал с актерами, со многими из них дружил, переписывался. Немало сил он положил, защищая права актеров, добиваясь создания в России театральной школы, собственного репертуара. Артистка Малого театра Н.В. Рыкалова вспоминала: Островский, «ближе познакомившись с труппой, стал у нас своим человеком. Труппа его очень любила. Александр Николаевич был необыкновенно ласков и обходителен со всеми. При царившем тогда крепостном режиме, когда артисту начальство говорило «ты», когда среди труппы большая ее часть была из крепостных, обхождение Островского казалось всем каким-то откровением. Обычно Александр Николаевич сам ставил свои пьесы… Островский собирал труппу и читал ей пьесу. Читать он умел удивительно мастерски. Все действующие лица выходили у него точно живые… Островский хорошо знал внутреннюю, скрытую от глаз зрителей, закулисную жизнь театра. Начиная с Леса» (1871), Островский разрабатывает тему театра, создает образы актеров, изображает их судьбы - за этой пьесой следуют «Комик XVII столетия» (1873), «Таланты и поклонники» (1881), «Без вины виноватые» (1883).

Положение актёров в театре, их успех зависели от того, понравятся они или нет богатым зрителям, задающим тон в городе. Ведь провинциальные труппы жили в основном на пожертвования местных меценатов, которые чувствовали себя в театре хозяевами и могли диктовать свои условия. Многие актрисы жили за счет дорогих подарков от состоятельных поклонников. Актрисе, которая берегла свою честь, нелегко приходилось. В «Талантах и поклонниках» Островский изображает такую жизненную ситуацию. Домна Пантелеевна, мать Саши Негиной сетует: «Нет моей Саше счастья! Содержит себя очень аккуратно, ну и нет того расположения промежду публики: ни подарков каких особенных, ничего такого, как прочим, которые… ежели…».

Нина Смельская которая принимает охотно покровительство богатых поклонников, превращаясь по существу в содержанку, живет гораздо лучше, чувствует себя в театре гораздо увереннее, чем талантливая Негина. Но несмотря на трудную жизнь, невзгоды и обиды, в изображении Островского, многие люди посвятившие свою жизнь сцене, театру, сохраняют в своей душе доброту и благородство. В первую очередь это трагики, которым на сцене приходится жить в мире высоких страстей. Разумеется, благородство и душевная щедрость присущи не только у трагиков. Островский показывает, что подлинный талант, бескорыстная любовь к искусству и театру поднимают, возвышают людей. Таковы Нароков, Негина, Кручинина.

Повесть М. Булгакова Морфий - ни что иное, как мир, показанный нам через восприятие врача. Главный герои повести - Бомгард, врач, от лица которого ведется повествование, и еще один враг, коллега, Сергей Поляков. Действие происходит в 1917 году, время смуты, революции, надежд и потерь. Повесть начинается с рассказа доктора Бомгарда, неожиданно переведенного с глухого участка без электричества в маленький городок с более оснащенной больницей. Радости Бомгарда нет предела: я больше не нес на себе роковой ответственности за все, что не случилось, за грыжи, воспаления, неправильные положения при ро

Главной художественной особенностью пьесы «Горе от ума» является соединение в одном произведении черт классицизма и критического реализма. От классицизма в «Горе от ума» сохраняется высокое гражданское содержание. Идея комедии может быть сформулирована следующим образом: в русском обществе начала XIX века борются две общественные силы - «век нынешний» и «век минувший». «Век минувший» представлен очень разнообразно: это практически все действующие лица, кроме Чацкого. «Век нынешний» - это Чацкий и несколько внесценических героев, о которых известно из разговоров действующих лиц (двоюродный бра

Творчество Островского сегодня входит в школьную программу, его знают и любят многие наши соотечественники. Александр Николаевич Островский — драматург, уроженец Москвы, сын адвоката и внук православного священника. Обучался он в Московском университете, на юридическом факультете (не закончил), служил в московских судах, затем стал профессиональным театральным деятелем и писателем-драматургом.

В сравнении с пьесами Тургенева или А.К. Толстого, представляющими собой прежде всего произведения литературы, драматургия Островского имеет иную природу. Она предназначена не столько для чтения, сколько для сценического воплощения, и должна изучаться, прежде всего, в рамках истории театра. Однако и история литературы не может недооценивать творчество крупнейшего русского драматурга второй трети XIX в.

Рассматривая творчество Островского, отметим, что среди его юношеских опытов есть очерки и стихи. Сделавшая его известным комедия «Несостоятельный должник», которая была переименована в «Банкрут» (а впоследствии переименованная в «Свои люди — сочтемся !»), появилась в журнале «Москвитянин» (1850-й год), хотя к постановке на сцене ее тогда не разрешили. Ложное банкротство, которое объявляет в этой пьесе купец Большов, — коллизия, основанная на фактах реальной жизни (волна банкротств, прокатившаяся по деловым кругам накануне написания комедии). Однако близкая к анекдоту сюжетная основа комедии ни в коей мере не исчерпывает ее содержания. Сюжет претерпевает почти трагический поворот: ложный банкрот оказался покинутым в долговой тюрьме своим зятем Подхалюзиным и собственной дочерью Липочкой, отказывающимися его выкупать. Шекспировские аллюзии (судьба короля Лира) были поняты многими современниками.

После литературного успеха «Банкрута» в творчестве Островского в 1850-е годы наступил интереснейший «славянофильский» период, принесший замечательную комедию под названием «Не в свои сани не садись » (1853 год) — первую его пьесу, немедленно и с огромным успехом поставленную на сцене, — а также драму «Не так живи, как хочется » (1855 год) и одну из лучших пьес драматурга «Бедность не порок » (создана в 1854 году). Порок (образы Вихорева, Коршунова) неизменно побеждается в них высокой нравственностью, опирающейся на православно-христианские истины и народно-патриархальные устои (образы Бородкина, Русакова, Маломальского). Прекрасно написанный литературный характер — Любим Торцов из «Бедность не порок», сумевший привести к раскаянию своего брата Гордея и соединить влюбленных — приказчика Митю и Любовь Гордеевну (моментальное духовное возрождение Гордея Торцова много раз называли «неправдоподобным», однако автор явно и не стремился к правдоподобию в наивно-реалистическом смысле — изображая христианское раскаяние, которое как раз способно сразу сделать грешника «другим человеком»). Действие «Бедность не порок» разворачивается на святки, действие «Не так живи, как хочется» — на масленицу, и ликующее веселье, праздничная атмосфера интонирует обе пьесы (впрочем, в «Не так живи, как хочется» присутствует и мотив дьявольского соблазна, в который вовлекает было Петра скоморох Еремка).

Несколько особняком стоит в кон. 1850 — нач. 1860-х гг. так называемая «бальзаминовская» трилогия, посвященная коллизиям из быта провинции: «Праздничный сон —до обеда » (1857 год), «Свои собаки грызутся — чужие не приставай » (написана в 1861 году) и «За чем пойдешь, то и найдешь », более известная под названием «Женитьба Бальзаминова » (1861).

Сближение А.Н. Островского с лагерем авторов некрасовского «Современника» ознаменовалось незамедлительным резким обострением в его творчестве социально-обличительных мотивов. Сюда следует отнести прежде всего комедию «Доходное место» (1857), драмы «Воспитанница » (1859) и «Гроза » (1859). Сложная коллизия «Грозы », где в центре супружеская измена героини, происшедшая в характеризующейся крайней строгостью моральных правил патриархальной купеческой семье, руководимой деспотичной свекровью, была односторонне воспринята в духе «эмансипаторских» тезисов «демократической» публицистики того времени. Самоубийство главной героини (с точки зрения православия являющееся страшным грехом) истолковывалось как акт «благородной гордости», «протест» и своего рода духовная победа над «косными» «домостроевскими» морально-общественными (как подразумевалось, и религиозными христианскими) нормами. Когда высокоталантливый критик-демократ Н.А. Добролюбов в одноименной статье объявил главную героиню «Лучом света в темном царстве», эта его метафора быстро превратилась в шаблон, по которому и столетие спустя данная пьеса Островского истолковывалась в российской средней школе. При этом упускалась, да и сегодня нередко упускается не менее важная составляющая проблематики «Грозы»: «вечная» для литературы тема столкновения любви и долга. Между тем, в значительной мере именно благодаря присутствию в произведении этой темы пьеса поныне сохраняет свою драматургическую живость (впрочем, за пределами России она всегда ставилась театрами мало).

Купеческая среда, которую в период слафянофильских увлечений драматург изображал как одну из самых нравственно стабильных и духовно чистых составляющих российского общественного организма, была подана в «Грозе» как ужасное «темное царство», гнетущее молодежь, основанное на бессмысленной тирании старших, Злобное и невежественное. Катерина ощущает себя настолько затравленной, что она неоднократно говорит на протяжении пьесы о самоубийстве как единственном для себя выходе. С другой стороны, эта драма Островского, вышедшая примерно на два года ранее «Отцов и детей» И.С. Тургенева, побуждает констатировать: тема «отцов и детей» в ее остром социальном развороте как бы висела в литературной атмосфере того времени. Изображенная в «Грозе» молодежь из купеческих кругов (Катерина и Борис, Варвара и Кудряш) понимает и принимает жизненные ценности, вообще житейскую правду старшего поколения не в большей мере, чем Евгений Базаров и Аркадий Кирсанов.

Главная героиня, Катерина Кабанова, была выписана драматургом с огромной к ней симпатией. Это образ поэтичной, сентиментальной и глубоко религиозной молодой женщины, выданной замуж не по любви. Муж добр, но робок и находится в подчинении у властной матери-вдовы Марфы Кабановой (Кабанихи). Показательно, впрочем, что влюбляется Катерина по воле автора не в какого-либо внутренне сильного человека, «настоящего мужчину» (что было бы психологически естественно), а в купеческого сына Бориса, во многих отношениях похожего на ее мужа как одна капля воды на другую (Борис робок и в полном подчинении у своего властного дяди Дикого — впрочем, он заметно умнее Тихона Кабанова и не лишен образованности).

В начале 1860-х гг. Островский создал своеобразную драматическую трилогию о Смутном времени, составленную стихотворными «хрониками» «Козьма Захарьич Минин, Сухорук » (в 1862), «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский » (год создания - 1867) и «Тушино » (1867). Об этом времени в XVIII в. написал А.П. Сумароков («Димитрий Самозванец»), а в первой половине XIX в. А.С. Пушкин («Борис Годунов»), вызвавший у современников много подражаний и в прозе, и в стихах, и в драматургии. Центральное произведение трагедии Островского («Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский») посвящено периоду, хронологически незадолго до которого заканчивается сюжет пушкинского «Бориса Годунова». Островский как бы подчеркнул их связь, избрав для своего произведения стихотворную форму, — притом белый пятистопный ямб, как в «Борисе Годунове». К сожалению, великий драматург не проявил себя как мастер стиха. Взяв «исторический» крен в творчестве; Островский написал также комедию «Воевода » (1865) и психологическую драму «Василиса Мелентьева » (1868), а еще через несколько лет комедию «Комик XVII столетия ».

На стезю социально-обличительной драматургии Островский прочно вернулся уже в 1860-е годы, создавая одну за другой по сей день сохраняющиеся в репертуаре театров комедии, такие как «На всякого мудреца довольно простоты » (год создания - 1868), «Горячее сердце » (1869 год), «Бешеные деньги » (1870 год), «Лес » (1871 год), «Волки и овцы » (1875) и др. Давно замечено, что положительные герои есть только в одной из перечисленных пьес — в «Лесе » (Аксюша и актер Геннадий Несчастливцев) — то есть это произведения резко сатирические. В них Островский выступил новатором, применив в крупных драматургических формах условные приемы так называемой водевильной драматургии, за это он критиковался рецензентами, которые не поняли смысла его усилий. Пробовал он возобновить и творчество в духе своих комедий, печатавшихся в 1850-е годы славянофильским «Москвитянином». Это, к примеру, такие пьесы, как «Не все коту масленица» (написана в 1871), «Правда — хорошо, а счастье лучше» (создана в 1876) и др. Но «народные» мотивы здесь приобрели внешне-орнаментальный, в какой-то мере искусственный характер.

Кроме «Леса» некоторые другие лучшие произведения Островского преломляют тему трудных судеб людей театра. Таковы его поздние драмы «Таланты и поклонники » (1882) и «Без вины виноватые » (написана 1884 году), в центре каждой из которых образ талантливой актрисы, которая вынуждена в определенный момент своей жизни переступить через нечто личное, человеческое (в первой пьесе Негина рвет с любимым женихом Мелузовым, во второй Отрадина-Кручинина отдает ребенка на воспитание Галчихе). Многие из проблем, поставленных в этих пьесах, к сожалению, мало зависят от того или иного конкретного общественного устройства, хотя зрителям XIX в. могли казаться злободневными. Но, с другой стороны, извечный их характер помогает самим сюжетам пьес оставаться живыми и актуальными по сей день.

Последнее можно отнести также к драме Островского «Бесприданница » (год создания - 1878) — одной из бесспорных вершин творчества А.Н. Островского. Может быть, это лучшее его произведение. Лариса — красивая девушка, за которой, однако, нет приданого (то есть жениться на ней, с точки зрения людей определенной психологии, было экономически «невыгодно», да и по понятиям того времени, попросту «не престижно» — кстати, такой же бесприданницей будет сделана Отрадина в «Без вины виноватых»). В то же время Лариса явно не из тех, кто решал эту проблему, уходя в монастырь. В итоге она вызывает у мужчин, увивающихся вокруг нее и соперничающих, чисто плотский и циничный интерес. Впрочем, небогатого и не блещущего умом Карандышева, готового на ней жениться и считающегося ее женихом, она сама откровенно презирает. Зато примитивно бьющего на эффекты Паратова с его «широкими жестами» Лариса по-девичьи наивно долгое время восторженно полагает «идеалом мужчины» и свято ему верит. Когда же он грубо обманул ее, она теряет почву под ногами. Отправляясь на скандальную прогулку на катерах вместе с Паратовым, Лариса говорит дома на прощание: «Или тебе радоваться, мама, или ищи меня в Волге». Утопиться Ларисе, правда, не довелось — ее, успевшую запоздало разочароваться в «идеале мужчины», застрелил окончательно отвергнутый ею жених, жалкий Карандышев, чтобы она «не досталась никому».

Как резкое переключение со злободневной «современной» проблематики выглядит написание А.Н. Островским пьесы-сказки «Снегурочка » (1873) — задуманной как феерия, но исполненной высокого символизма (перу Островского принадлежит также пьеса-сказка «Иван-царевич »). Тяга к символам вообще характерна для стиля Островского. Даже названия его произведений либо напоминают пословицы («Не так живи, как хочется», «Правда — хорошо, а счастье лучше» и др.), либо похожи на многозначительные символы («Гроза», «Лес», «Волки и овцы» и др.). В «Снегурочке» изображено условно-сказочное царство берендеев — своеобразная фантазия на темы славянской мифологии. Сюжет народной сказки претерпел под пером мастера сложный поворот. Обреченная растаять с приходом лета Снегурочка успела узнать любовь, и ее гибель оказывается своего рода «оптимистической трагедией».

«Снегурочка» свидетельствует, конечно, не столько о глубоком фактическом знании автором славянской мифологии, старинной обрядности и фольклора, сколько об интуитивном проникновенном понимании их духа. Островский создал великолепный художественный образ славянской сказочной старины, вскоре вдохновивший Н.А. Римского-Корсакова на его знаменитую оперу и позже неоднократно дававший толчок художественной фантазии других авторов (например, балет «Весна священная» И.Ф. Стравинского). В «Снегурочке», как и многих других пьесах («Бедность не порок», «Гроза», «Бесприданница» и др.), на сцене звучат песни — подлинные народные или написанные в «народном духе».

Огромное значение А.Н. Островский придавал речевому колориту, проявляя себя сторонником того, что Достоевский именовал писанием «эссенциями». Его персонажи обычно говорят, в обилии рассыпая словечки и обороты, призванные изображать язык определенной социальной среды, а также характеризовать личный культурно-образовательный уровень данного конкретного персонажа, особенности его психологии и сферу жизненных интересов. Так, «прославился» в этом плане язык претенциозной и невежественной героини «Банкрута» Липочки, которая, например, упрекает мать: «Зачем вы отказали жениху? Чем не бесподобная партия? Чем не капидон?». Мантилью она именует «мантельей», пропорцию «припорцией» и т.д. и т.п. Подхалюзин, за которого девушка выходит замуж, ей под стать. Когда она, жеманясь, спрашивает его: «Для чего вы, Лазарь Елизарыч, по-французски не говорите?», тот отвечает без обиняков: «А для того, что нам не для чего». В других комедиях юродивого называют «уродливым», следствие «средствием», кадриль «кадрелью» и т. п.

А.Н. Островский — крупнейший русский драматург XIX в., давший национальному театру первоклассный репертуар, а русской литературе классические произведения, сохраняющие огромное художественное значение и для нашей современности.

Сочинение

Александр Николаевич Островский... Это явление необычное. Его роль в истории развития русской драматургии, сценического искусства и всей отечественной культуры трудно переоценить. Для развития русской драматургии он сделал столь же много, как Шекспир в Англии, Лоне де Вега в Испании, Мольер во Франции, Гольдони в Италии и Шиллер в Германии. Несмотря на притеснения, чинимые цензурой, театрально-литературным комитетом и дирекцией императорских театров, вопреки критике реакционных кругов, драматургия Островского приобретала с каждым годом все большие симпатии и среди демократических зрителей, и в кругу артистов.

Развивая лучшие традиции русского драматического искусства, используя опыт прогрессивной зарубежной драматургии, неустанно познавая жизнь родной страны, непрерывно общаясь с народом, тесно связываясь с наиболее прогрессивной современной ему общественностью, Островский стал выдающимся изобразителем жизни своего времени, воплотившим мечты Гоголя, Белинского и других прогрессивных деятелей литературы о появлении и торжестве на отечественной сцене русских характеров.
Творческая деятельность Островского оказала большое влияние на все дальнейшее развитие прогрессивной русской драматургии. Именно от него шли, у него учились лучшие наши драматурги. Именно к нему тянулись в свое время начинающие драматические писатели.

О силе воздействия Островского на современную ему писательскую молодежь может свидетельствовать письмо к драматургу поэтессы А. Д. Мысовской. “А знаете ли, как велико было Ваше влияние на меня? Не любовь к искусству заставила меня понять и оценить Вас: а наоборот, Вы научили меня и любить, и уважать искусство. Вам одному обязана я тем, что устояла от искушения попасть на арену жалких литературных посредственностей, не погналась за дешевыми лаврами, бросаемыми руками кисло-сладких недоучек. Вы и Некрасов заставили меня полюбить мысль и труд, но Некрасов дал мне только первый толчок, Вы же - направление. Читая Ваши произведения, я поняла, что рифмоплетство - не поэзия, а набор фраз - не литература, и что, только обработая разум и технику, художник будет настоящим художником”.
Островский оказал мощное воздействие не только на развитие отечественной драматургии, а и на развитие русского театра. Колоссальное значение Островского в развитии русского театра хорошо подчеркнуто в стихотворении, посвященном Островскому и прочтенном в 1903 году М. Н. Ермоловой со сцены Малого театра:

На сцене жизнь сама, со сцены правдой веет,
И солнце яркое ласкает нас и греет...
Звучит живая речь простых, живых людей,
На сцене не “герой”, не ангел, не злодей,
А просто человек... Счастливый лицедей
Спешит скорей разбить тяжелые оковы
Условности и лжи. Слова и чувства новы,

Но в тайниках души на них звучит ответ,-
И шепчут все уста: благословен поэт,
Сорвавший ветхие, мишурные покровы
И в царство темное проливший яркий свет

О том же знаменитая артистка писала в 1924 году в своих воспоминаниях: “Вместе с Островским на сцену явилась сама правда и сама жизнь... Начался рост оригинальной драматургии, полный откликами на современность... Заговорили о бедных, униженных и оскорбленных”.

Реалистическое направление, приглушаемое театральной политикой самодержавия, продолжаемое и углубляемое Островским, поворачивало театр на путь тесной связи с действительностью. Лишь оно давало театру жизнь как национальному, русскому, народному театру.

“Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь”. Это замечательное письмо получил среди прочих поздравлений в год тридцатипятилетия литературно-театральной деятельности Александр Николаевич Островский от другого большого русского писателя - Гончарова.

Но намного раньше о первом же произведении юного еще Островского, напечатанном в “Москвитянине”, тонкий ценитель изящного и чуткий наблюдатель В. Ф. Одоевский написал: “Если это не минутная вспышка, не гриб, выдавившийся сам собою из земли, просеченной всякой гнилью, то этот человек есть талант огромный. Я считаю на Руси три трагедии: “Недоросль”, “Горе от ума”, “Ревизор”. На “Банкроте” я поставил номер четвертый”.

От столь многообещающей первой оценки до юбилейного письма Гончарова-полная, насыщенная трудом жизнь; трудом, и приведшим к столь логической взаимосвязи оценок, ибо талант требует прежде всего великого труда над собою, а драматург не погрешил перед богом - не зарыл свой талант в землю. Опубликовав первое произведение в 1847 году, Островский с тех пор написал 47 пьес да более двадцати пьес перевел с европейских языков. А всего в созданном им народном театре- около тысячи действующих лиц.
Незадолго до смерти, в 1886 году, Александр Николаевич получил письмо от Л. Н. Толстого, в котором гениальный прозаик признавался: “Я по опыту знаю, как читаются, слушаются и запоминаются твои вещи народом, и потому мне хотелось бы содействовать тому, чтобы ты стал теперь поскорее в действительности тем, что ты есть несомненно, - общенародным в самом широком смысле писателем”.

Александр Николаевич Островский (1823—1886) по праву занимает достойное место в ряду крупнейших представителей мировой драматургии.

Значение деятельности Островского, в течение более чем сорока лет ежегодно печатавшего в лучших журналах России и ставившего на сценах императорских театров Петербурга и Москвы пьесы, многие из которых явились событием в литературной и театральной жизни эпохи, кратко, но точно охарактеризовано в известном письме И. А. Гончарова, адресованном самому драматургу.

«Литературе Вы принесли в дар целую библиотеку художественных произведений, для сцены создали свой особый мир. Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после Вас мы русские, можем с гордостью сказать: „У нас есть свой русский, национальный театр“. Он, по справедливости, должен называться „Театр Островского“».

Островский начал свой творческий путь в 40-х гг., при жизни Гоголя и Белинского, и завершил его во второй половине 80-х гг., в пору, когда уже прочно входил в литературу А. П. Чехов.

Убеждение, что труд драматурга, создающего репертуар театра, является высоким общественным служением, пронизывало и направляло деятельность Островского. Он был органически связан с жизнью литературы.

В молодые годы драматург писал критические статьи и участвовал в редакционных делах «Москвитянина», пытаясь изменить направление этого консервативного журнала, затем, печатаясь в «Современнике» и «Отечественных записках», дружески сошелся с Н. А. Некрасовым, Л. Н. Толстым, И. С. Тургеневым, И. А. Гончаровым и другими писателями. Он следил за их творчеством, обсуждал с ними их произведения и прислушивался к их мнению о своих пьесах.

В эпоху, когда государственные театры официально считались «императорскими» и находились под управлением Министерства двора, а провинциальные зрелищные учреждения были отданы в полное распоряжение предпринимателям-антрепренерам, Островский выдвигал идею полной перестройки театрального дела в России. Он доказывал необходимость замены придворного и коммерческого театра народным.

Не ограничиваясь теоретической разработкой этой идеи в специальных статьях и записках, драматург в течение долгих лет практически боролся за ее осуществление. Главными сферами, действуя в которых он реализовал свои воззрения на театр, были его творчество и работа с актерами.

Драматургию, литературную основу спектакля Островский считал определяющим его элементом. Репертуар театра, дающий зрителю возможность «видеть на сцене русскую жизнь и русскую историю», по его понятиям, был адресован прежде всего демократической публике, «для которой хотят писать и обязаны писать народные писатели». Островский отстаивал принципы авторского театра.

Образцовыми опытами такого рода он считал театры Шекспира, Мольера, Гете. Соединение в одном лице автора драматических произведений и их интерпретатора на сцене — учителя актеров, режиссера — представлялось Островскому залогом художественной целостности, органичности деятельности театра.

Эта мысль в условиях отсутствия режиссуры, при традиционной ориентации театрального зрелища на выступление отдельных, «солирующих» актеров была новаторской и плодотворной. Ее значение не исчерпано и в наши дни, когда режиссер стал главной фигурой в театре. Достаточно вспомнить театр Б. Брехта «Берлинер ансамбль», чтобы убедиться в этом.

Преодолевая косность бюрократической администрации, литературные и театральные интриги, Островский работал с актерами, постоянно руководя постановками своих новых пьес в Малом московском и Александринском петербургском театрах.

Суть его идеи состояла в осуществлении и закреплении влияния литературы на театр. Принципиально и категорично он осуждал все более дававшее себя чувствовать с 70-х гг. подчинение драматических писателей вкусам актеров — фаворитов сцены, их предрассудкам и капризам. Вместе с тем Островский не мыслил драматургии без театра.

Его пьесы были написаны с прямым расчетом на реальных исполнителей, артистов. Он подчеркивал: для того чтобы написать хорошую пьесу, автор должен вполне владеть знанием законов сцены, чисто пластической стороны театра.

Далеко не каждому драматургу он готов был вручить власть над художниками сцены. Он был уверен, что только писатель, создавший свою неповторимо своеобразную драматургию, свой особыймир на сцене, имеет что сказать артистам, имеет чему их научить. Отношение Островского к современному театру определялось его художественной системой. Героем драматургии Островского был народ.

Целое общество и, более того, социально-историческая жизнь народа представали в его пьесах. Недаром подходившие к творчеству Островского с взаимно противоположных позиций критики Н. Добролюбов и А. Григорьев увидели в его произведениях целостную картину бытия народа, хотя по-разному оценили изображенную писателем жизнь.

Этой ориентации писателя на массовые явления жизни соответствовал принцип ансамблевой игры, который он отстаивал, присущее драматургу сознание важности единства, целостности творческих устремлений коллектива актеров, участвующих в спектакле.

В своих пьесах Островский изображал общественные явления, имеющие глубокие корни, — конфликты, истоки и причины которых нередко восходят к отдаленным историческим эпохам.

Он видел и показывал плодотворные устремления, возникающие в обществе, и новое зло, подымающееся в нем. Носители новых устремлений и идей в его пьесах вынуждены вести тяжелую борьбу со старыми, освященными традицией консервативными обычаями и взглядами, а новое зло сталкивается в них с веками складывавшимся этическим идеалом народа, с прочными традициями сопротивления социальной несправедливости и нравственной неправде.

Каждый персонаж в пьесах Островского органически связан со своей средой, своей эпохой, историей своего народа. Вместе с тем рядовой человек, в понятиях, привычках и самой речи которого запечатлено его родство с социальным и национальным миром, является средоточием интереса в пьесах Островского.

Индивидуальная судьба личности, счастье и несчастье отдельного, рядового человека, его потребности, его борьба за свое личное благополучие волнуют зрителя драм и комедий этого драматурга. Положение человека служит в них мерилом состояния общества.

Мало того, типичность личности, энергия, с которой в индивидуальных особенностях человека «сказывается» жизнь народа, в драматургии Островского имеет важное этическое и эстетическое значение. Характерность — прекрасна.

Подобно тому как в драматургии Шекспира трагический герой, будь он прекрасен или ужасен в плане этической оценки, принадлежит сфере прекрасного, в пьесах Островского характерный герой в меру своей типичности является воплощением эстетики, а в целом ряде случаев и духовного богатства, исторической жизни и культуры народа.

Эта особенность драматургии Островского предопределила его внимание к игре каждого актера, к способности исполнителя представить на сцене тип, ярко и увлекательно воссоздать индивидуальный, самобытный социальный характер.

Эту способность Островский особенно ценил в лучших артистах своего времени,поощряя и помогая развивать ее. Обращаясь к А. Е. Мартынову, он говорил: «...из нескольких черт, набросанных неопытной рукой, вы создавали окончательные типы, полные художественной правды. Вот чем вы и дороги авторам».

Свое рассуждение о народности театра, о том, что драмы и комедии пишутся для всего народа, Островский заканчивал словами: «...драматические писатели должны всегда это помнить, они должны быть ясны и сильны».

Ясность и сила творчества автора, помимо созданных в его пьесах типов, находит свое выражение в конфликтах его произведений, построенных на простых жизненных происшествиях, отражающих, однако, основные коллизий современного общественного бытия.

В ранней своей статье, положительно оценивая повесть А. Ф. Писемского «Тюфяк», Островский писал: «Интрига повести проста и поучительна, как жизнь. Из-за оригинальных характеров, из-за естественного и в высшей степени драматического хода событий сквозит благородная и добытая житейским опытом мысль.

Эта повесть истинно художественное произведение». Естественный драматический ход событий, оригинальные характеры, изображение жизни рядовых людей — перечисляя эти приметы истинной художественности в повести Писемского, молодой Островский несомненно шел от своих размышлений над задачами драматургии как искусства.

Характерно, что Островский придает важное значение поучительности литературного произведения. Поучительность искусства дает ему основание сопоставить и сблизить искусство с жизнью.

Островский считал, что театр, собирая в своих стенах многочисленную и разнородную публику, соединяя ее чувством эстетического наслаждения, должен воспитывать общество, помогать простым, неподготовленным зрителям «впервые разбираться в жизни», а образованным давать «целую перспективу мыслей, от которых не отделаешься» (там же).

При этом Островскому была чужда отвлеченная дидактика. «Иметь хорошие мысли может всякий, а владеть умами и сердцами дано только избранным», — напоминал он, иронизируя над писателями, подменяющими серьезную художественную проблематику назидательными тирадами и голой тенденцией. Познание жизни, ее правдивое реалистическое изображение, размышление над наиболее актуальными для общества и сложными вопросами — вот что должен преподносить публике театр, вот что делает сцену школой жизни.

Художник учит зрителя мыслить и чувствовать, но не дает ему готовых решений. Дидактическая же драматургия, не раскрывающая мудрости и поучительности жизни, а подменяющая ее декларативно выраженными прописными истинами, нечестна, так как не художественна, между тем как именно ради эстетических впечатлений люди приходят в театр.

Эти идеи Островского нашли своеобразное преломление в ею отношении к исторической драматургии. Драматург утверждал, что «исторические драмы и хроники <...> развивают народное самопознание и воспитывают сознательную любовь к отечеству».

Вместе с тем он подчеркивал, что не искажение прошлого в угоду той или иной тенденциозной идее, не рассчитанные на внешний сценический эффект мелодрамы на исторические сюжеты и не переложение в диалогическую форму ученых монографий, а подлинно художественное воссоздание живой реальности ушедших веков на сцене может явиться основой патриотического спектакля.

Подобный спектакль помогает обществу познать себя, побуждает к размышлениям, придающим сознательный характер непосредственному чувству любви к родине. Островский понимал, что пьесы, которые он ежегодно создает, составляют основу современного театрального репертуара.

Определяя типы драматических произведений, без которых не может существовать образцовый репертуар, он, помимо драм и комедий, рисующих современную русскую жизнь, и исторических хроник, называл феерии, пьесы-сказки для праздничных спектаклей, сопровождающиеся музыкой и танцами, оформленные как красочное народное зрелище.

Драматург создал в этом роде шедевр — весеннюю сказку «Снегурочка», в которой поэтическая фантастика и живописная обстановка сочетаются с глубоким лирико-философским содержанием.

История русской литературы: в 4 томах / Под редакцией Н.И. Пруцкова и других - Л., 1980-1983 гг.

Литературная жизнь России всколыхнулась, когда вошли в неё первые пьесы Островского: сперва в чтении, затем в журнальных публикациях и, наконец, со сцены. Пожалуй, наибольшее по объёму и глубочайшее по оценкам критическое наследие, посвящённое его драматургии, оставили Ап.А. Григорьев, друг и почитатель творчества писателя, и Н.А. Добролюбов. Статья Добролюбова «Луч света в тёмном царстве» о драме «Гроза» стала общеизвестной, хрестоматийной.

Обратимся к оценкам Ап.А. Григорьева. Развёрнутая статья, озаглавленная «После “Грозы” Островского. Письма к Ивану Сергеевичу Тургеневу» (1860), во многом противоречит мнению Добролюбова, полемизирует с ним. Несогласие было принципиальным: два критика придерживались различного понимания народности в литературе. Григорьев считал народностью не столько отражение в художественном творчестве жизни трудящихся масс, как Добролюбов, сколько выражение общего духа народа, вне зависимости от положения и сословия. С точки зрения Григорьева, Добролюбов сводит сложную проблематику пьес Островского к обличению самодурства и вообще «тёмного царства», а драматургу отводит лишь роль сатирика-обличителя. Но не «злой юмор сатирика», а «наивная правда народного поэта» — вот в чём сила дарования Островского, как видит её Григорьев. Григорьев называет Островского «поэтом, который играет на всех ладах народной жизни». «Имя для этого писателя, для такого большого, несмотря на его недостатки, писателя — не сатирик, а народный поэт» — вот главный тезис Ап.А. Григорьева в полемике с Н.А. Добролюбовым.

Третьей позиции, не совпадающей с упомянутыми двумя, придерживался Д.И. Писарев. В статье «Мотивы русской драмы» (1864) он полностью отрицает всё положительное и светлое, что Ап.А. Григорьев и Н.А. Добролюбов увидели в образе Катерины в «Грозе». У «реалиста» Писарева иной взгляд: русская жизнь «не заключает никаких задатков самостоятельного обновления», и внести в неё свет могут только люди, подобные В.Г. Белинскому, тот тип, что проявился в образе Базарова в «Отцах и детях» И.С. Тургенева. Тьма же художественного мира Островского беспросветна.

Наконец, остановимся на положении драматурга и общественного деятеля А.Н. Островского в контексте борьбы в русской литературе идейных течений русской общественной мысли — славянофильства и западничества. Время сотрудничества Островского с журналом «Москвитянин» М. П. Погодина нередко связывают с его славянофильскими взглядами. Но писатель был намного шире этих позиций. Пойманное кем-то высказывание этого периода, когда из своего Замоскворечья он смотрел на Кремль на противоположном берегу и промолвил: «Зачем здесь понастроили этих пагод?» (казалось бы, явно «западническое»), тоже никак не отражало его подлинных устремлений. Не был Островский ни западником, ни славянофилом. Могучий, самобытный, народный талант драматурга расцвёл в период становления и подъёма русского реалистического искусства. Пробудился гений П.И. Чайковского; возникло на рубеже 1850—1860-х годов XIX века творческое содружество русских композиторов «Могучая кучка»; расцвела русская реалистическая живопись: творили И.Е. Репин, В.Г. Перов, И. Н. Крамской и другие крупнейшие художники — вот какой напряжённой жизнью кипело богатое на таланты изобразительное и музыкальное искусство второй половины XIX столетия. Кисти В. Г. Перова принадлежит портрет А. Н. Островского, Н. А. Римский-Корсаков создаёт оперу по сказке «Снегурочка». А.Н. Островский вошёл в мир русского искусства естественно и полноправно.

Что же касается собственно театра, то сам драматург, оценивая художественную жизнь 1840-х годов — времени его первых литературных исканий, говорит о великом разнообразии идейных течений и художественных интересов, множестве кружков, но отмечает при этом, что всех объединяло общее, повальное увлечение театром. Литераторы 1840-х годов, принадлежавшие к натуральной школе, бытописатели-очеркисты (первый сборник натуральной школы назывался «Физиология Петербурга», 1844—1845) во вторую часть включили статью В.Г. Белинского «Александринский театр». Театр воспринимался как место, где сталкиваются классы общества, «чтобы вдоволь насмотреться друг на друга». И этот театр ждал драматурга такого масштаба, который проявился в А.Н. Островском. Значение творчества Островского для русской литературы чрезвычайно велико: он поистине явился продолжателем гоголевской традиции и основателем нового, национального русского театра, без которого невозможно было бы появление драматургии А.П. Чехова. Вторая половина XIX столетия в европейской литературе вообще не дала ни одного драматурга, сопоставимого по масштабу с А. Н. Островским. Развитие литературы Европы шло иначе. Французский романтизм В. Гюго, Жорж Санд, критический реализм Стендаля, П. Мериме, О. де Бальзака, затем — творчество Г. Флобера, английский критический реализм Ч.Диккенса, У. Теккерея, Ш. Бронте прокладывали пути не драме, но эпосу, в первую очередь — роману, и (не столь заметно) лирике. Проблематика, герои, сюжеты, изображение русского характера и русского быта в пьесах Островского так национально своеобразны, так понятны и созвучны именно русскому читателю и зрителю, что драматург не оказал такого влияния на мировой литературный процесс, как впоследствии Чехов. И во многом причиной этого стал язык пьес Островского: перевести их, сохранив сущность оригинала, передать то особое и особенное, чем он завораживает зрителя, оказалось невозможным.

Источник (в сокращении): Михальская, А.К. Литература: Базовый уровень: 10 класс. В 2 ч. Ч. 1: уч. пособие / А.К. Михальская, О.Н. Зайцева. - М.: Дрофа, 2018