Что случилось с потомками Достоевского. О приходе к вере и победе над раком

Ф. М. Достоевский

Детям (сборник отрывков из повестей и романов)

Федор Михайлович Достоевский и мы

Чтение этой книги – лишь первый шаг на пути к Достоевскому. Прочесть и пережить хотя бы главные произведения этого писателя – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы», «Подросток», «Братья Карамазовы», «Записки из подполья», речь о Пушкине – нужно каждому человеку. И не только потому, что без этого нельзя называться культурным человеком, гораздо важнее то, что без этого невозможно понять жизнь, людей вокруг и себя самого. Можно, конечно, прожить и так, как говорится, в спокойном незнании, но это обманчивое спокойствие: вы будете нестись в потоке жизни и чем дальше, тем чаще с тревогой спрашивать себя: где же это я, что я тут делаю и что ждет меня потом?

Понять жизнь нам помогают Библия и другие священные книги человечества, помогают Пушкин, Лев Толстой, многие писатели и мыслители прошлого и современности. Голос Достоевского также очень нужен и важен.

Жизнь сложна, трудна и полна испытаний, но одновременно она светла и радостна, ибо в ней есть любовь и добро, счастье помощи ближнему и одоления зла в самом себе, вечная жизнь души и бесконечное милосердие Божие. Достоевский ничему не учит «сверху вниз» – он показывает: вот добро и вот зло, выбирай, ибо каждый человек свободен. Старайся быть честным перед своей совестью, не оправдывай себя, ибо дурные мысли и желания столь же (а порой и более) опасны, как и поступки.

Читать Достоевского надо медленно, как бы тяжело это поначалу ни было. Тяжело не потому, что Достоевский, как принято думать, мрачный писатель, хотя по прочтении некоторых из собранных в этой книге отрывков может сложиться именно такое впечатление. Но это все-таки в основном отдельные части больших произведений, причем части, где речь главным образом идет о детях. Переживания детей, их трудности и беды всегда очень волновали Достоевского, и он стремился к тому, чтобы они так же взволновали и заставили сопереживать его читателей. И этого не надо бояться и не надо пропускать или быстро пробегать такие страницы: точно так же, как мы учимся жить среди людей, усваиваем правила поведения и воспитываем силу воли, мы должны воспитывать и свои чувства, а нет лучшей школы воспитания чувств, чем сопереживание другим людям.

На самом деле Достоевский очень оптимистический и внушающий бодрость духа писатель, ибо в его произведениях всегда виден свет и пути выхода из самых сложных ситуаций. Об этом мы еще поговорим. Но в этой книге в основном собраны отрывки и маленькие рассказы, описывающие страдания героев от материальной бедности (материальной, потому что есть еще душевная, и она гораздо страшнее). Порой кажется, что невозможно читать, разрывается сердце, когда вживаешься в муки маленькой Нелли или семейства Ильюши Снегирева. Но эта боль лечит сердце. Ведь, к сожалению, бедности и нищеты много и вокруг нас в повседневной жизни, и, пройдя воспитание Достоевским, мы сможем лучше понять, сколько мук душевных, а не только физических – холода, голода – испытывает бедный человек, как страдает его гордость, когда он вынужден просить, как мучительно для него неравенство (особенно если это ребенок) с такими же вроде бы детьми, как он, но только имеющими богатых родителей, и как невыносима для бедных родителей невозможность накормить, одеть, вылечить любимого сына или дочь.

Достоевский вовсе не сентиментальный автор: он не призывает нас жалеть любого бедного только потому, что он бедный. Писатель понимает: порой бывает так, что в бедности своей и своего семейства повинен сам человек. Но чужая вина не освобождает нас ни от чего: наша вина, если мы не помогли страдающему ближнему, все равно будет нашей виной. Если мы увидим висящего на краю пропасти человека, мы протянем ему руку и поможем выбраться и только потом спросим, как он туда попал (а если не поможем, совесть будет мучить нас всю жизнь). Но очень часто человек оказывается беден вовсе не потому, что он глуп, любит выпить или ленив; бывает, что, раз потерпев в жизни неудачу, он уже не может поправить свои дела. Нередко причиной бедности бывает болезнь – своя или близких, – предательство друзей и еще очень многое.

Но помимо равнодушия или, того хуже, презрения к бедным есть и другая опасность, другая крайность, и о ней тоже предупреждает Достоевский. Когда мы читаем о таких страданиях или тем более видим их в жизни, в нас вместе с сочувствием и состраданием нередко рождается и протест: далее такое положение терпеть невозможно, надо сейчас же все исправить. И обязательно надо помочь, но только очень осторожно и бережно. Бедные люди, показывает нам Достоевский, очень ранимы, их может страшно обидеть любое обращение «свысока», позиция «благодетеля», который «снисходит» до них. Всегда можно помочь заботой, сочувствием, просто добрым словом. Но вот чего не следует делать – так это решать, что этим конкретным людям помогать нет смысла, следует лишь переделать весь мир по справедливости: отнять лишнее у богатых, отдать бедным, чтобы у всех было поровну. Люди все разные, и что такое «по справедливости», никто точно не знает. Очень часто такое желание – «переделать мир» – есть проявление скрытого желания самому выделиться, стать лидером, героем.

По-настоящему добрый и совестливый человек никогда не позволит себе пользоваться богатством, не делясь с бедными, не помогая им. Но насильно сделать других добрыми нельзя, можно только поступать по добру и совести самому. И, быть может, ваш пример научит еще кого-то. Любой иной путь только увеличит зло в мире.

Все это – и не только, конечно, это – помогает нам узнать и понять книги Достоевского.

Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября по новому стилю) 1821 года в Москве, в семье небогатого врача Мариинской больницы на Божедомке (ныне улица Достоевского. Больница и сейчас находится там, а в одном из ее флигелей – музей-квартира Достоевского). Федор был вторым по старшинству, а всего в семье было восемь детей. Жили очень скромно, но тем не менее родители старались дать детям достойное образование, сами занимались с ними, по вечерам устраивались домашние чтения: родители и старшие дети читали по очереди вслух, а младшие слушали. Читали Державина, Жуковского, Карамзина, исторические романы – «Ледяной дом» Лажечникова, «Юрий Милославский» Загоскина. Много читали и сами дети. К семнадцати годам Достоевский уже прочел Пушкина (которого «почти всего знал наизусть»), Державина, Лермонтова, Бальзака, Шиллера, Гюго, Гофмана, Шекспира, Гёте, Купера, Паскаля, В. Скотта.

Достоевский – это целый мир со всеми его реальными и воображаемыми противоречиями, возможностями, тенденциями, прошлым, настоящим и будущим. Его творчество вызывало и вызывает до сих пор огромный интерес, как у читателей, так и у литературоведов. О Достоевском написано огромное количество статей, монографий, научных работ.

На фоне этого богатого исследовательского материала кажется несколько странным, что тема детей, детства, детскости изучалась не столь широко. Эта тема и сейчас довольно слабо разработана, хотя литература по некоторым аспектам темы всё же имеется.

В 1907 году Р. А. Янтарёва публикует работу «Детские типы в произведениях Достоевского», в которой детские персонажи романов писателя классифицирует как три основных типа: нервные дети (Лиза Хохлакова, княжна Катя), униженные и оскорблённые (Нелли, Илюшечка), дети-феномены (Коля Красоткин, герой рассказа «Маленький герой»). Работа представляет большой интерес, но уклон в ней всё-таки психолого-педагогический. Впоследствии до второй половины XX-го века вопрос о детях и детстве в творчестве Достоевского специально не изучался.

Из статей на эту тему, появившихся в 70-ые годы, наиболее интересны небольшая, но содержательная статья Е. Семёнова «Тема детей в литературно-философской концепции Ф.М.Достоевского», статья Ю. Карякина «Всё – дитё», целый ряд публикаций В. С. Пушкарёвой: «Тема детских страданий в произведениях Ф. М. Достоевского»(1970), «Детство в концепции «золотого века» Ф. М. Достоевского»(1971) и др. Лейтмотив всех статей – униженные, страдающие дети, ставшие зеркалом социальных, классовых противоречий. Впервые делается попытка соотнести тему детства с идеей гармонии мира и философскими взглядами писателя.

Заслуживает внимания вышедшая в 90-ые годы работа Б. Тарасова «Будущее человечество...», где он касается проблем изображения детства в творчестве Ф. Достоевского. Автор отмечает, что Достоевскому характерна тенденция «овзрослять» детские персонажи, заметно изменять своеобразие их восприятия через внедрение в него взрослого сознания и его проблем, делать детей полноправными участниками диалогических романов.

Таким образом, пробел, образовавшийся в изучении темы детства и детскости, постепенно заполняется, хотя имеющаяся литература лишь намечает некоторые аспекты изучения темы детства в творчестве Достоевского, но её не исчерпывает.

Итак, «дети» Достоевского. В произведениях писателя их много. Они разные, но схожи в одном: счастливых среди них практически нет. «Современное русское семейство становится всё более и более случайным, – пишет Фёдор Михайлович. Именно случайное семейство – вот определение современной русской семьи. Старый облик свой она как-то вдруг потеряла…». По мысли Достоевского, никогда в предшествующие периоды русской истории семейство «не было более расшатано, разложено, более не рассортировано, не оформлено, как теперь».

Дети в «случайных семействах» не сохраняют духовных и нравственных связей с отцами и вступают в жизнь, ничем не связанные с прошлым, с семьёй, с детством. Особенно трагично положение детей в бедных семьях: «нужда, забота отцов отражаются в их сердцах с детства мрачными картинами, воспоминаниями иногда самого отравляющего свойства. Ребёнок из такой семьи уносит с собой в жизнь «ожесточённое сердце» и «одну лишь грязь воспоминаний».

Отсутствие высшей, объединяющей всех идеи в «случайном семействе» приводит к тому, что родители не знают, как воспитывать детей, предпочитая нанимать учителей, что значит, по мнению Достоевского, откупиться от ребёнка («ленивая семья»), либо воспитывать в связи с какой-нибудь новой, модной идеей, глубоко не усвоенной ни отцом, ни тем более ребёнком, что приводит к искажениям в развитии личности. Без высшей идеи родители не могут быть для ребёнка живым примером, который, по мысли писателя, имеет большее значение, чем преподанные родителями отвлечённые истины и понятия.

«Братья Карамазовы» – это «роман о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах, в теперешнем взаимном их соотношении». Парадоксальным образом именно взаимопонимание, «теперешнее взаимное соотношение» «русских теперешних детей» и «теперешних их отцов», как раз и становится основой конфликта. Слишком хорошо видят они друг в друге семейные пороки, слишком остро чувствуют родственную зависимость во зле. Связывающая их общей греховностью «карамазовщина» раздражает и побуждает к протесту. Сыновья бунтуют против отца как объединяющего их злого начала.

Наконец, «упрощённое» воспитание часто приводит к непомерным амбициям, к неразборчивости в приятии идей (обычно европейских), к непониманию собственных национальных основ (к разряду неглубоко усвоенных западных теорий Достоевский относил и революционные идеи). Через приобщение к ним выходцы из случайных семейств реализуют свою детскую ненависть и «мстят» за «случайность» свою.

Такие герои, маленькие страдальцы, появляются уже в «Бедных людях». Это «задумавшиеся дети» чиновника Горшкова, нищий мальчик на улице. Еле намеченные детские образы не просто часть общей картины жизни «бедных людей», это восприятие мировой трагедии через муки ни в чём не повинных детей, чистых ангельской чистотой.

Несчастье, постигшее семью Горшковых, передано через особую, жуткую тишину, окутавшую жизнь всей семьи. Об этой семье никто ничего не слышит. Только ночью, кода в доме царит тишина, слышно иногда всхлипывание, потом шёпот, опять всхлипывание, точно как будто плачут, да так тихо, «так жалко». И самое мучительное для Макара Девушкина: «Даже детей не слышно. И не бывает этого, чтобы когда-нибудь порезвились, поиграли дети, а уж это худой знак». Эта подробность - особая печаль ребёнка, его неискупимые страдания - повторяются в «Бедных людях» ещё дважды и каждый раз всё тоньше и больнее.

Уже в первом крупном произведении Достоевского всплывает сразу несколько «детских» тем, которые пройдут через всё творчество писателя: тема сиротства, которая впоследствии найдёт наивысшее своё воплощение в рассказе «Мальчик у Христа на ёлке»; тема безразличного отношения большинства людей к детским страданиям и как ответная реакция – ожесточение сердца; тема безвинного детского страдания.

Начиная с «Бедных людей» из произведения в произведение кочуют у Достоевского маленькие нищие, те самые дети, которые «снятся и мерещатся» и из-за которых взбунтуется Иван и захочет пострадать Митя. Ребёнок сам по себе, его внутренний мир, особенности его развития остаются пока за пределами первого романа Достоевского, хотя этот особый мир всегда привлекал его внимание.

Этот мир мечтательного, болезненного, уединённо и фантастично развивающегося ребёнка исследует Достоевский в «Неточке Незвановой». Повествование ведётся от лица главной героини. Её исповедь (можно так сказать) основана не столько на фактах жизни героини, сколько на их эмоциональном восприятии и совсем недетском анализе.

Особенности развития героини обусловлены прежде всего жизненными обстоятельствами. Она выросла в семье, где не было игрушек, где никогда не смеялись, не было искренности, не было счастья. Эта семья окончательно разваливается со смертью матери и бегством, безумием, а вскоре и смертью отца. Для Неточки наступает время перехода от «первого детства» к «зарождению правильного сознанья», потеря «ангельского чина», даваемого только бездумностью существования.

У Достоевского, есть выражение для обозначения этого перехода - «пришибление истиной»: «дети правду узнают в девять лет», то есть «прозу» и факт действительности», и «эта истина их пришибает». Истина заключается в жестокости жизни, в безнаказанности зла, в несправедливости общественного устройства.

После потери сознания на улице Неточка оказывается в доме старого князя, видит его глаза, полные сострадания, и чувствует, что пробудилась для новой жизни. Семья князя окружила Неточку заботой, но у неё появилось новое чувство: «Я сирота». Судьба героини складывается более или менее благополучно, но это не уменьшает драматизма её развития, хотя Неточка – «кроткая», в её душе нет ненависти к миру.

Другим вариантом «овзрослённого» ребёнка является Нелли из «Униженных и оскорблённых». Если Неточка – самоё кротость, то Нелли – воплощение гордости, она живёт ненавистью и бунтом. У героини тяжёлый, мучительный характер, «странный, нервный и пылкий, но подавляющий свои порывы, симпатичный, но замыкавшийся в гордость и недоступность». Люди причинили Нелли много зла, и она невольно, подсознательно хочет отомстить им, спровоцировать на раздражение, вывести из себя. Кротость старого доктора - единственное оружие, к которому она не готова, и это оружие побеждает девочку.

«Преждевременное» развитие не далось Нелли даром: оно навсегда унесло с собой мир и спокойствие из сердца, расшатало нервную систему, подорвало здоровье. Нелли умирает. Образ Нелли вызывает глубокое сочувствие ко всем несчастным, оскорблённым и униженным детям.

Сквозную для Достоевского тему сиротства продолжают образы детей Мармеладова из романа «Преступление и наказание». Мы видим их глазами Раскольникова, который привёл домой их пьяненького отца. Мармеладовы живут в узкой тесной комнате, освещённой огарком копеечной свечи. Комната проходная. Через задний угол протянута дырявая простыня, за нею находится кровать. В комнате два стула и клеенчатый ободранный диван, старый кухонный стол, некрашеный и ничем не покрытый. Девочка лет шести спит на полу, «как-то скорчившись и уткнув голову в диван». Мальчик, годом старше, весь дрожит в углу и плачет: его только что «прибили». Старшая девочка лет девяти, тоненькая, в одной худенькой и разодранной рубашке, стоит в углу возле маленького брата, обхватив его шею своею длинною, высохшей как спичка рукой. А мать, больная, чахоточная, с раскрасневшимися до пятен щеками, ходит взад и вперёд по комнате, сжав руки на груди, с запёкшимися губами и нервно и прерывисто дышит. Страшное впечатление производит эта картина «при последнем освещении догоравшего огарка». Здесь сама нищета и разорение.

Трагизм положения семьи Мармеладовых усугубляется после нелепой смерти главы семейства под колёсами щегольской коляски. Катерина Ивановна с детьми оказывается на улице. Спасает детей от гибели Свидригайлов. Такой финал нехарактерен для произведений Достоевского.

В этом же романе трижды возникает образ ребёнка – девочки, над которой надругались (тема надругательства над ребёнком – сквозная в творчестве Достоевского). Первый образ – пьяная девочка, которую Раскольников случайно встречает на бульваре. «Вот, смотрите, совсем пьяная… Кто её знает, из каких, не похоже, что по ремеслу. Вернее же всего где-нибудь напоили и обманули…, в первый раз… понимаете? Да так и пустили на улицу», – говорит Раскольников городовому. Второй – девочка-самоубийца из жизни и сна Свидригайлова. И третий – пятилетняя девочка из сна, с лицом камелии, с огненным бесстыдным взглядом, заставившая даже Сидригайлова в ужасе прошептать: «Как! пятилетняя!.. это, … что ж это такое?»

Страницы романа «Преступление и наказание», посвящённые детям, овеяны теплом, любовью, сочувствием, но всё же образы детей остаются на периферии сюжета, хотя существенно обогащают картину «униженных и оскорблённых».

Множество сюжетных ходов, связанных с детьми, было намечено Достоевским в черновых набросках к «Идиоту», но в окончательном тексте романа дети остались только в воспоминаниях Мышкина. Но, тем не менее, детская линия в романе ярко выражена: князя Мышкина Достоевский наделяет любовью и привязанностью к детям. «Ребёнку можно говорить – всё; меня всегда поражала мысль, как плохо знают большие детей, отцы и матери даже своих детей. От детей ничего не надо утаивать под предлогом, что они маленькие и что им рано знать. Какая грустная и несчастная мысль! И как хорошо сами дети подмечают, что отцы считают их слишком маленькими и ничего не понимающими, тогда как они всё понимают. Большие не знают, что ребёнок даже в самом трудном деле может дать чрезвычайно важный совет», - замечает князь Мышкин.

Но самое главное, что открыл князь Мышкин своим слушательницам, – это то, что дети одновременно могут быть жестоки и милосердны; они смогли злобу, презрение к падшему несчастному человеку сменить на чувство любви, дружбы, привязанности; дети оценили искренность «Леона», доверились ему, совместными усилиями скрасили последние дни Мари. Мышкин не только любит детей, их общество, но и сам в чём-то ребёнок. Ребячливость и взрослость присущи ему в равной степени.

Любимый детский возраст Достоевского - дети до семи лет и дети двенадцати-тринадцати лет. О первых он говорит устами своего героя Ивана Карамазова так: «Дети, пока дети, до семи лет например, страшно отстоят от людей: совсем будто другое существо и с другой природой». Двенадцать-тринадцать лет – возраст вполне ещё сохранивший самую младенческую, трогательную невинность и незрелость с одной стороны, а с другой – уже приобретший скорую до жадности способность восприятия и быстрого ознакомления с такими идеями и представлениями, о которых, по убеждению чрезвычайно многих родителей и педагогов, этот возраст даже представить себе будто бы ничего не может». Этот возраст обрисован в Нелли, в Коле Красоткине и других русских мальчиках из «Карамазовых», в Коле Иволгине, с их стремительностью увлечения и самыми благородными и ложными идеями, со способностью к бескорыстной, чистосердечной любви, со всеми сердечными страданиями, но без осознанной чувственности, то есть так, как у Лизы Хохлаковой. Они уже способны понять идею умом; и они ещё способны принять её всем чистым, цельным сердцем.

Подросток раним, неустойчив. У него резче, чем у взрослого, выпячено самолюбие, самомнение, мнительная щепетильность; они осознали уже полностью тайну пола. Таков Аркадий Долгорукий, главный герой романа «Подросток». Он принадлежит к «случайному семейству». Едва ли не с самого рождения Аркадий был отдан на «чужие руки и рано ощутил свою «выброшенность» из родственного круга, из нормального существования. Аркадий почти не выносит из детства светлых воспоминаний, не получает от своего отца в наследство руководящей жизненной идеи. Он самостоятельно должен найти ответ на вопрос, что есть добро и что есть зло. Через внутреннюю борьбу, через победу над собой, через овладение собой герой приходит к добру. «Я взял душу безгрешную, но уже загаженную возможностью разврата, раннею ненавистью за ничтожность и «случайность свою и с тою широкостью, с которою ещё целомудренная душа уже допускает сознательно порок в свои мысли, уже лелеет его в сердце своём, любуясь им ещё в стыдливых, но уже дерзких и бурных мечтах своих, - всё это оставленное единственно на свои силы и на своё разумение, да ещё на Бога. Всё это «выкидыши» общества, «случайные» члены «случайных семей» - так характеризует Достоевский своего юного героя в «Дневнике писателя» за 1876 год.

Подросток Достоевского душевно ломкий и неравномерный, ещё сохранивший связь с детской невинностью и вместе с тем более открытый искушениям дурного. Выход из детства отмечен у Достоевского печатью трагизма. На светлую душу ребенка падает тень безобразной, жестокой стороны жизни. Он узнаёт то, с чем ещё не в силах внутренне справиться, и это ранит его душу. Детская натура, по Достоевскому, может поражаться злом, может отзываться на зло, и зло обладает для неё силой соблазна и в том случае, если, как в романе «Подросток», добрые начала берут верх..

Тема детских страданий, всю жизнь волновавшая Достоевского, нашла отражение и в рассказе «Мальчик у Христа на ёлке». Рассказ написан в последние годы жизни и связан с размышлением о «русских теперешних детях». В основе произведения принцип контраста: великолепная ёлка в комнате за окном – и маленький оборвыш, под самое Рождество замерзающий на улице. В предсмертном видении бедному, несчастному мальчику представляется, что его приводит на райский праздник Христос, защитник обездоленных, униженных и оскорблённых. Рассказ заканчивается трагически: «А внизу наутро дворники нашли маленький трупик забежавшего и замёрзшего за дровами мальчика; разыскали и его маму… Та умерла прежде его». Финал рассказа – приговор миру, в котором страдают и гибнут дети. Страдания детей для Достоевского – один из главных признаков несправедливо устроенного мира. Одна слезинка ребёнка не стоит, по мысли писателя, счастья человечества.

Всё творчество Достоевского пронизано любовью к ребёнку, вниманием к его судьбе, беспокойством за его будущее. Детей, также как и своих взрослых героев, писатель ставит в критические ситуации, исключительные обстоятельства – дети часто оказываются в таких положениях, когда с ними происходит какое-то страшное событие, потрясение, и в момент которого детская душа надрывается, надламывается. Дети в произведениях Достоевского, повинуясь общей атмосфере его произведений, подтягиваются до взрослых героев через раннее столкновение с несовершенством человеческой жизни, через надрыв и надлом. Именно «взрослые» дети, сознающие «прозу» и «факт» действительности, становятся активными участниками сюжетных конфликтов его произведений. «Задумывающиеся» дети, форсирующие стадию детства и начинающие рассуждать о добре и зле, любви и ненависти – таковы детские персонажи в произведениях писателя.

Как известно, у автора "Братьев Карамазовых" было четверо детей, двое из которых - Соня и Алеша - умерли в младенчестве. Дочь Люба была бездетной, поэтому все живущие ныне наследники - это потомки по линии сына Федора. У Федора Федоровича Достоевского было двое сыновей, один из которых - тоже Федор - ушел из жизни совсем молодым, умер от голода уже в 20-х годах. До недавнего времени наследников великого писателя по прямой линии было пятеро: правнук Дмитрий Андреевич, его сын Алексей и три внучки - Анна, Вера и Мария. Все они живут в Санкт-Петербурге.

„ Сын Достоевского, Федор стал специалистом по коневодству и достиг в нем таких же головокружительных высот, как и его отец на поприще литературы „

Российские исследователи творчества и жизни Достоевского переживали, что фамилия великого писателя может со временем исчезнуть. Поэтому, когда в Петербурге в семье единственного праправнука писателя родился долгожданный наследник, это рассматривалось как событие огромного значения. Тем более, что назвали мальчика Федором. Любопытно, что первоначально родители намеревались назвать мальчика Иваном. И это тоже было бы символично - у деда, отца и сына были бы имена, как у главных героев романа "Братья Карамазовы". Однако все решило провидение. Мальчик родился 5 сентября, а по святцам на это время выпадает имя Федор.

Жена писателя, Анна Григорьевна, дожила до 1918 года. В апреле 1917-го она решила уехать в свое небольшое имение около Адлера, чтобы подождать, пока улягутся беспорядки. Но революционная буря докатилась и до черноморского побережья. Дезертировавший с фронта бывший садовник в имении Достоевской заявил, что подлинным хозяином имения должен быть он - пролетарий. Анна Григорьевна бежала в Ялту. В ялтинском аду 1918 года, когда город переходил из рук в руки, она провела последние месяцы своей жизни и умерла от голода в полном одиночестве и страшных мучениях в ялтинском отеле. Там было даже некому ее похоронить, пока спустя полгода из Москвы приехал сын Федор Федорович Достоевский. Он каким-то чудом в разгар Гражданской войны пробрался в Крым, но мать свою в живых уже не застал. Она просила в завещании, чтобы ее похоронили в могиле мужа, но шла гражданская война, и сделать это было невозможно, похоронили ее в крипте Аутской церкви. В 1928 году храм взорвали, и ее внук Андрей узнает из письма, что «ее косточки валяются на земле». Он едет в Ялту и в присутствии милиционера перезахоранивает их в углу кладбища. Только в 1968 году ему удается с помощью Союза писателей похоронить прах Анны Григорьевны в могиле мужа.

По воспоминаниям внука писателя, Андрея Федоровича Достоевского, когда Федор Федорович вывозил из Крыма в Москву архив Достоевского, оставшийся после смерти Анны Григорьевны, его едва не расстреляли чекисты по подозрению в спекуляции - сочли, что перевозит в корзинах контрабанду.

Анна Сниткина с дочерью Любовью и сыном Федором

Сын Достоевского, Федор (1871-1921), окончил два факультета Дерптского университета - юридический и естественный, стал специалистом по коневодству, известным коннозаводчиком, страстно отдавался любимому делу и достиг в нем таких же головокружительных высот, как и его отец на поприще литературы. Был самолюбив и тщеславен, стремился везде быть первым. Пытался проявить себя и на литературном поприще, но разочаровался в своих способностях. Жил он и умер в Симферополе. Похоронили его на деньги Исторического музея на Ваганьковском кладбище. «Я пытался найти его могилу в восьмидесятые годы по описаниям, но выяснилось, что ее срыли еще в тридцатые», - говорит правнук писателя.

Любимая дочка Достоевского Любовь, Любочка (1868-1926), по воспоминаниям современников, «была заносчива, высокомерна, да и просто неуживчива. Она не помогала матери увековечивать славу Достоевского, создавая свой образ как дочери знаменитого писателя, впоследствии вообще разъехалась с Анной Григорьевной». В 1913 году после очередного выезда за границу на лечение она осталась там навсегда (за границей она стала «Эммой»). «Считала, что может стать писательницей, писала рассказы и романы, но ее никто не читал…» Написала неудачную книгу «Достоевский в воспоминаниях своей дочери». Личная жизнь ее не сложилась. Умерла она в 1926 году от лейкоза в итальянском городе Больцано. Похоронили ее торжественно, но по католическому обряду за неимением православного священника. Когда старое кладбище в Больцано закрыли, то прах Любови Достоевской перенесли на новое и поставили над могилой огромную порфировую вазу, деньги на нее собрали итальянцы. Как-то я встретил актера Олега Борисова, и, узнав, что он едет в те края, попросил его посыпать ее могилу землей из Оптиной Пустыни, которую я взял там у домика Достоевского».

Племянник писателя, Андрей Андреевич Достоевский(1863-1933), сын его младшего брата, был удивительно скромным и преданным памяти Федора Михайловича человеком. По примеру своего отца он стал историографом рода. Андрею Андреевичу было 66 лет, когда его отправили на Беломорканал…Через полгода после освобождения он умер.

Дмитрий Андреевич Достоевский.

„ Любимая дочка Достоевского Любовь, Любочка, по воспоминаниям современников, «была заносчива, высокомерна, да и просто неуживчива» „

Сам правнук Достоевского, Дмитрий Андреевич, 1945 года рождения, живет в Санкт-Петербурге. По специальности он водитель трамвая, всю жизнь проработал на маршруте №34. В одном из своих интервью он говорит: «В молодости скрывал, что я единственный прямой потомок Достоевского по мужской линии. Сейчас говорю об этом с гордостью». Внук Андрей Федорович Достоевский, инженер, фронтовик, создатель музея Ф.М.Достоевского в Ленинграде. Вот что рассказывает о нем его сын.

«Над ним довлело известное высказывание Ленина об «архискверном Достоевском». Когда Достоевского скинули с «корабля современности» на первом Съезде советских писателей, отец воскликнул: «Ну вот, я уже не внук русского классика!» Он родился в Симферополе. После гимназии, уже в советское время, поступил в Новочеркасский политехнический институт. Его тянуло ко всяким железякам, я знаю, что он чуть ли не первым на юге увлекся радио. Но из института его исключили, по его словам, за отказ снять студенческую фуражку. Тогда боролись с какой-либо классовой принадлежностью. На самом деле причина была другая, мне удалось выяснить ее в архивах ФСБ. Он бывал в доме профессора, которого позже арестовали.

Алексей Дмитриевич Достоевский

Андрей Федорович Достоевский

После исключения он едет в Ленинград к своему дяде Андрею Андреевичу.

Тут он заканчивает Политехнический институт и становится специалистом по лесообработке. Дядя вскоре был арестован по «Академическому делу». Это дело придумали сами чекисты. Было арестовано семь академиков и к ним присовокуплено еще 128 человек, сорок из которых сотрудники Пушкинского дома, где работал и Андрей Андреевич.

Ему дали пять лет тюрьмы, и отправили на строительство Беломоро-Балтийского канала. Ему было 64 года, и, может быть, повлиял возраст, может заступничество Луначарского, но его отпустили. Он умер через два года, успев выпустить книгу воспоминаний своего отца. Достоеведы ценят эту книгу, в ней описаны детские годы Федора Михайловича, а это очень важно в понимании человека.

Вскоре после его смерти моего отца снова арестовывают, опять инкриминировали «контрреволюционные» разговоры у профессора из Новочеркасска. Его месяц продержали в Большом доме и выпустили за недостаточностью улик. Мама говорила, что с тех пор он очень боялся…»

Надо сказать, что и внук, и правнук Федора Михайловича Достоевского сделали для открытия музея писателя в Петербурге. Наша семья отдала музею мебель, которая принадлежала племяннику писателя Андрею. Надо сказать, что горожане очень активно ответили на призыв музея подарить мебель той эпохи. Но! Послушаем правнука Ф. М, Достоевского: «Музей открылся в 1971 году, после смерти отца я стал принимать участие в его работе. Прошло уже много лет и, конечно, многое изменилось в музее. Не все, что изменилось, я поддерживаю. Сошла на нет научная работа музея, он стал обычным собранием экспонатов. Изменилась и сама экспозиция, последнее изменение меня расстроило. Мемориальная часть, сама квартира писателя, так и не приобрела духа той семьи, которая в ней жила, а ведь это было, по словам самого писателя, самое счастливое время его жизни.»

И снова Федор Достоевский - продолжатель великой фамилии.

«Когда дети достигли более или менее сознательного возраста, Федор Михайлович взвалил на них обязанность смешивать табак двух видов»

То, что Дмитрий Андреевич Достоевский - потомок великого писателя, видно с первого взгляда. Очень они похожи - Федор Михайлович и его правнук. Живет он в Санкт-Петербурге. А встретились мы в Гатчине на фестивале «Литература и кино». Правнук Достоевского оказался темпераментным человеком и никому не давал заскучать.

Дмитрий Андреевич Достоевский

«Я освоил 21 профессию, начиная с водителя трамвая»

Внук Михаила Шолохова Александр Шолохов рассказывал, как встретил однажды потомков Радищева. Они поразили его своим сходством со знаменитым предком. Вы тоже очень похожи на своего прадеда. Доводилось ли вам иметь дело с представителями других славных родов?

Одно время я был предводителем Дворянского собрания, которое в отличие от основного объединяло служивых дворян. Там было много представителей известных фамилий, в том числе Карамзины. Они тоже очень похожи на своего знаменитого родственника.

Встречая потомка известного человека, прежде всего обращаешь внимание на его внешность, а познакомившись поближе, изучаешь характер. Многие внутренние качества передаются из поколения в поколение. Если говорить о Федоре Михайловиче, то нельзя не упомянуть, что он был сладкоежкой. Во мне эта наклонность в меньшей степени проявилась, а вот у моего сына и внучки все с этим прекрасно. Я встречал упоминания о любви к сладкому в письмах моего отца и деда.

Федор Михайлович интенсивно курил. Я провел исследование ближайших предков и выяснил, что и они имели эту склонность. У жены Достоевского Анны Григорьевны есть упоминание о том, что ее супруг брал папиросу за папиросой. Причем это было целое действо. Когда дети достигли более или менее сознательного возраста, Федор Михайлович взвалил на них обязанность смешивать табак двух видов в определенных пропорциях. Дети, видимо, любили вертеть эту смесь. Они же занимались набиванием папирос. По теперешним понятиям, они готовили отцу яд, тем более что тот страдал заболеванием легких. Антибиотиков еще не существовало, так что он губил себя, и дети ему в этом помогали.

Федор Михайлович Достоевский

- Знатное родство предопределило вашу жизнь?

Непременно. Когда у меня спрашивают, имею ли я отношение к известному писателю, я смотрю человеку в глаза и решаю, стоит ли с ним общаться. Но всегда можно сказать: «Нет. Однофамилец». Люди, узнав, что ты потомок знаменитого человека, пытаются понять: а сам-то ты что из себя представляешь? И это может стать трагедией жизни.

Дочь Федора Михайловича, Люба, могла сказать: почему все говорят о моем отце, почему не говорят обо мне, я тоже буду писать. И писала. Но я бы не сказал, что у нее был талант. С большим трудом заставил себя прочитать то, что она написала.

У Анны Григорьевны есть исповедальное слово, где она говорит, что на потомках гениев природа отдыхает. Люба всю жизнь тяжело жила, так и не вышла замуж, не родила детей. Линия рода на ней прервалась. Она считала себя особой женщиной, боялась продешевить с избранником, чему есть два письменных подтверждения.

Она хотела выйти замуж за губернатора Старой Руссы, а он на нее не обращал внимания. Ее общение со Львом Львовичем Толстым тоже не переросло в роман.

Когда ее матери говорили, мол, что же вы, молодая вдова, не выходите замуж, она отвечала, что после Достоевского можно пойти разве что за самого Льва Николаевича Толстого, но он уже занят. И у Любы сложилось что-то подобное. Вместе со Львом Львовичем она писала какие-то пьески, но в итоге они расстались.

У Достоевского есть пророчество относительно собственной семьи. Уже на смертном одре он вызвал к себе детей и прочитал им притчу о блудном сыне. Оба его ребенка оторвались от дома. Он понимал, что не сможет на них влиять. Люба покидает Россию, когда ни один русский человек и не думал еще уезжать: В 1912-м говорит матери, что едет в Европу на лечение, а потом вернется, а сама до смерти прожила за границей и там умерла. А жила на деньги, полученные от издания книг отца, которые ей аккуратно высылала мама.

Есть трагическое письмо, где Анна Григорьевна просит Любу не играть в казино, напоминает о печальном примере отца (больше я не встречал упоминаний об этом). Может быть, Люба взяла себя в руки и больше не играла.

За границей к юбилею смерти отца она написала воспоминания. По-французски. У нас их издали в 1928-м. Люба родилась в Дрездене, вот ее и тянуло в Европу. А ее брат Федя в Петербурге родился, и когда ему мама писала: «Поезжай в Европу, развейся, отдохни», отвечал: «Чего я там не видел?»

Он всю жизнь занимался скаковыми лошадьми, держал конюшню, а когда она сгорела, едва успел лучших лошадей спасти. Интересно, что сестры Федора Михайловича остались в Москве, а братья поехали в Петербург. Достоевский в последние дни, а он умирать не собирался, написал в записной книжке и в письме Анне Григорьевне о подготовке к переезду в Москву.

- Сколько вам было лет, когда вы узнали, кто вы есть?

Лет в 15. Как только мама почувствовала, что можно мне об этом сказать, но добавила: «Только поменьше об этом говори». Время такое было.

А я не торопился рассказать своей старшей внучке Ане о ее знаменитом предке. В новогодние дни мы поехали в музей Достоевского. Рядом - памятник ему. Мы подошли. Аня уже умела читать, пальчиком провела по буквам: «Ой, и я Достоевская». Тут я ей и объяснил, что этот дядя - родственник, пообещал показать, сколько он книг написал. Через два дня мы нашли у нее маленькую книжку, которую она сама сшила, заполненную синусоидами. Аня написала книгу.

- А ваш сын…

Он постепенно заменяет меня. Я сразу решил, что не буду на него давить своим отношением к Федору Михайловичу, пусть формируется самостоятельно. Не подсовывал книг со словами: «Читай прапрадеда». Он сформировался сам.

- Кто он по профессии?

Учился в педагогическом, но по специальности «учитель английского языка» не работал. И это тоже в наших генах сидит.

Федор Михайлович получил высшее образование, был инженером-топографом, но через полгода подал в отставку, стал свободным человеком, начал писать и жить на это. Тогда трудно было существовать на литературные труды. Тургенев, Толстой имели деревеньки, крестьян, которые пахали на них. У Достоевского такого подспорья не было. Сын Федор ни одного дня на государственной службе не состоял. У внука Андрея, моего отца, большая часть жизни прошла в советское время.

Он окончил индустриальный, а теперь политехнический институт в Ленинграде, изучал лесоустройство. Потом началась война, он фактически в первые дни ушел на фронт, был ранен и в 1946-м по медицинским показателям получил раннюю пенсию. Я принципиально отказался получать высшее образование.

- А в чем принцип?

Считал, что неинтересно быть инженером за 80 рублей в месяц. Хотелось многому научиться. У меня 21 профессия. В советское время я вообще считался летуном. В отделе кадров, глядя в мою трудовую книжку, настороженно ко мне относились. Смотрели внимательно в глаза, в итоге принимали. Видно же, что не пьяница.

- Знаю, что вы водили трамвай, а чем еще занимались?

Спектр профессий - от технических до художественных.

- И какая самая художественная?

Нанесение алмазных граней на хрустальные вазы. Это одна из моих первых профессий. В старших классах ввели обязательное профессиональное образование. Я пошел в школу на Фонтанке, где половина моих одноклассников училась на заводе художественного стекла, а другая гравировала валы, при помощи которых наносился рисунок на ткань. С раннего детства увлекался радиотехникой, собирал приемники.

В 90-е наступили сложности, я оказался без работы. Меня пригласили в Германию открывать Общество Достоевского, и я там остался поработать, ремонтировал первые видеомагнитофоны, телевизоры. Получал деньги и отсылал посылки семье, чтобы как-то ее прокормить.

- Так вы один там жили?

Сначала один. Привез в Германию всю семью, когда понял, что легко могу устроиться, а если надо будет - пойду водить мюнхенский трамвай.

Пригодилось качественное вязание моей жены Люды. Я ее отводил в парк, она сидела на скамеечке и вязала. Была возможность заработать, и мы ни от чего не отказывались. Домой вернулись на иномарке.

Из Германии уехали удивительным образом. Случился ГКЧП. По телевизору объявляют, что готовы предоставить политическое убежище в упрощенной форме, автоматически продлевая визу россиянам, находящимся на территории Германии. Мы собрались семейным советом, подумали - вдруг границу закроют, и все, и мы тут застрянем. Собрались и поехали домой. Хотя у нас в Германии была квартирка снимаемая, постоянная работа, хотя и неофициальная. Живи и радуйся. Но у меня ностальгия наступила на третьем месяце.

- Вы могли бы припеваючи жить, создав фонд Достоевского.

Еще в юности размышлял: я - правнук великого человека, но буду ли я жить за счет этого или стану самостоятельным? Моя жизнь разделилась на две части: одна принадлежала Федору Михайловичу, а вторая была моей собственной. Но мысль что-то специально создавать не приходила в голову. Единственное, что я сделал, так это защитил саму фамилию как товарный знак, чтобы она не появилась всюду, чтобы не появлялись казино «Достоевский».

- Но отель-то есть.

Соответствующая бумага у меня появилась позже, чем название отеля. Задним числом мы не имеем возможности что-то менять.

Мне сообщили из Старой Руссы, что москвичи закупили четыре участка, построили гостиницу, назвали «Достоевский». Спросили, как я к этому отношусь. Я ответил: «Пусть будет так». Даже Анна Григорьевна не была против одноименного парохода на Волге. Путешествуя по реке, она написала: «Мимо меня прошел пароход «Достоевский». И жила на улице Достоевского в Ялте. Когда станцию метро в Петербурге назвали «Достоевская», я подумал: пусть так и будет. В честь Анны Григорьевны.

Анна Григорьевна Достоевская

«Федор Михайлович любил пиво»

- Когда вас приглашают в разные города и страны на мероприятия, посвященные Достоевскому, чего от вас хотят?

В основном представления себя самого как прямого потомка. Грубо говоря, зовут в качестве свадебного генерала. Меня это не устраивает, и я делаю доклады: например, о жизни детей, основанный на тысяче писем Анны Григорьевны к детям и их писем к ней. Они хранятся в Пушкинском доме, но никто, кроме меня, на них не напал до сих пор.

Из них я узнал, что Федор Михайлович очень любил пиво. У Анны Григорьевны написано, что в каждом городе, где они останавливались, было какое-то пригожее место. Там они сидели, любовались пейзажами и пили пиво, упоминает светлое. Этот напиток был в моей семье немаловажным продуктом. Сам я от него отошел, а сын любит.

- Значит, можно еще извлечь новые факты, сделать находки?

Случается. У нас есть шанс найти черновую рукопись «Братьев Карамазовых». Следы какие-то остались, как и предположение, что она была украдена и перемещалась по восставшей России в 1918-м в сторону Грузии. В конечном итоге, я думаю, она ушла за границу и где-то скрывается, если считать, что рукописи не горят. В ней бесценные для текстологической работы правки писателя.

Много чего нет, например, рукописи «Бесов», и письма пропали. Я обнаружил упоминания о том, что дети Достоевского Федя и Люба плохо учились. Федя честно пишет маме, что прогуливает уроки и как-то, гуляя в саду, оказался на скамейке рядом с седовласым генералом. Разговорились, и выяснилось, что у него во время службы в Сибири были письма Федора Михайловича, штук двадцать. Но все они сгорели. А когда Достоевские купили домик в Старой Руссе, оказалось, что хозяин скрыл, что время от времени участок заливается водой. Как-то Люба оставалась там одна, а вещи с первого этаже не перенесли наверх, и чемоданы с письмами Достоевского размокли. Она их выбросила.

«Племянника Достоевского отправили на строительство Беломоро-Балтийского канала»

- Давайте воспроизведем фамильное древо.

У Федора Михайловича было четверо детей. Первый и последний умерли в младенчестве. Люба, как мы уже говорили, не имела потомства. Оставался Федор, родословная которого тянется до сегодняшнего дня. После него следующими были опять Федор и Андрей. Федор-третий умер в 16 лет. Мама сохранила его стихи. Они были напечатаны в «Хронике рода Достоевских». Когда я показал их поэтам, рассказал, что написал их 16-летний юноша, все были потрясены. Насколько это зрело.

- Интересно, что три Федора подряд.

Это старая русская традиция - старшего сына называть именем отца. У Андрея тоже было двое детей - моя довоенная сестра и я, послевоенный. То, что я Дмитрий, - на этом, скорее всего, мама настояла в память о своем рано умершем брате. У нас с сестрой Татьяной почти десять лет разницы. Мы из разных поколений. Ее жизнь во многом повторила судьбу Любы. Не знаю, чью жизнь сам проживаю.

- А как вашего внука назвали?

Федя. Федор-четвертый. Я настаивал на Иване. Мне нравилось, что Алексей есть, Дмитрий есть, пусть будет и Иван. Я верю в то, что для Федора Михайловича три брата - ипостаси одного человека: бунтующего, верующего и сомневающегося. Мой сын Алексей стал капитаном монастырского флота на Валааме. Он там служил в армии и остался. Все тогда беспокоились, что их детей могут отправить в Чечню. У него еще не было семьи, а продолжать род надо. И тут Федор Михайлович вместе с Господом помог.

Оказалось, что сын опоздал на осенний призыв, там уже был комплект. И он остался на зиму при монастыре, пришелся ко двору. Игумен дал ему вечное благословение - редчайший случай. Почти двадцать лет сын там живет.

Во время одной из своих поездок Алексей встретился с владыкой Томским, и выяснилось, что он мечтал превратить корабль в церковь, чтобы он курсировал по рекам Сибири. Предложил сыну стать его капитаном. Церквей в деревнях раз, два и обчелся, а на строительство новых нет денег. А на корабле можно и венчать, и отпевать.

Мне позвонили из канцелярии архиепископа и спросили как отца, благословляю ли я сына на дальнейшее действие. Я загорелся, сказал, что не против. А сын иначе решил: «Я еще валаамским духом не наполнился».

- Если предков почитаешь, тогда они и поддерживают?

Есть у меня собственные наработки на этот счет. Я заболел раком в молодости. Мне жить охота, а надо оперироваться. Не было никакой гарантии, что выживу. Но ведь жив.

Моя мама хоть и перековалась в советского человека, но помнила, что происходит из дворян. Ее дед Шестаков был начальником артиллерии Петропавловской крепости, генерал-губернатором Вильно (теперешнего Вильнюса). В советское время мама вынуждена была это скрывать, в графе «социальное происхождение» указывала, что из мещан.

Потом она присоединилась к архискверной фамилии Достоевского - по определению Ульянова-Ленина. Сама ареста избежала, а вот мой отец месяц сидел в тюрьме на Шпалерной. В деле написано, что его арестовали через три дня после убийства Кирова.

То, что он сидел, стало известно за границей. Там начали писать: внук великого писателя в тюрьме. И отца выпустили. Федор Михайлович спас. А могли бы пришить все что угодно, как сделали это в отношении Андрея Андреевича - племянника Федора Михайловича, сына его брата: его забрали в 1931-м.

Есть документы по поводу этих арестов, которые никто, кроме меня, не видел. Волосы дыбом встали, настолько все было притянуто за уши. Андрея Андреевича отправили на строительство Беломоро-Балтийского канала, а ему было 64 года. Спас Луначарский, хотя министром уже не был. Андрей Андреевич через два года умер. Я впервые прочитал его первое объяснение после ареста в женевском архиве, имея разрешение на зачитывание от ФСБ. Вот где махровая бесовщина.

- Ваша фамилия притягивала к вам, наверное, самых разных людей?

Постоянно. Но я ведь и родственник Пушкина через Павлищева, по женской линии. И, возможно, ближе к нему, чем некоторые из нынешних потомков.

- А что за история связана в вашем роду с Голливудом?

Я горю этой темой, хочется, чтобы сценарий об Анне Григорьевне был поставлен. Моя бабушка Екатерина Петровна его написала, определила как художественно-документальный. По моим изысканиям он основан на ее беседах с Анной Григорьевной о Федоре Михайловиче.

Бабушка, конечно, его не видела: Достоевский умер, когда она познакомилась с его сыном. Сценарий она отправила в Голливуд в 1956 году, а в 1957-м умерла.

Екатерина Петровна общалась с Ниной Берберовой. Так вот она утверждала, что сценарий был принят. Надо было заключать договор, но Екатерины Петровны уже не было на свете. Сценарий ушел в архив. Вот бы его найти - думаю, что он не пропал в архивах Голливуда.

Бабушка занималась частными уроками, обучала большевистскую поросль, поскольку знала четыре языка. На это и жила. А тут еще получила ложное сообщение, что ее сын Андрей погиб. В общем, она решила уехать из СССР. Оказалась в Регенсбурге, Париже, потом в Ментоне. Там и дожила до конца своих дней и похоронена на православном кладбище. Я был там. Пришла интересная мысль, что хотел бы тоже там лежать. Такая красота! Вид на Средиземное море, похожее на изумруд, а рядом мандарины и лимоны растут.

- Рада, что познакомилась с вами. Такой вы темпераментный человек, живущий тем, чем и надо жить.

Темперамент действительно есть. Федор Михайлович такой же был заводной. И у Федора Федоровича тоже темперамент имелся. Не скажу так про отца. А еще в наших генах полное отсутствие злопамятства. Тоже от Федора Михайловича. Анна Григорьевна об этом пишет. Он хоть и называл кое-кого своими литературными врагами, но мечтал с ними помириться.

Говорил: «Останавливайтесь на каких-то ярких точках в своей жизни, держитесь их, и тогда у вас будет все хорошо в жизни». Правнук писателя Дмитрий Достоевский поделился рассказами о таких «ярких точках» своей жизни, а еще - о представителях знаменитого рода, силе материнской молитвы и чуде своего исцеления у Старорусской иконы Божией Матери.

О приходе к вере и победе над раком

К вере меня подтолкнула болезнь. Когда мне было 25 лет, у меня обнаружили рак. Была операция, потом полгода я лежал в Онкологическом центре на улице Чайковского в Ленинграде, где проходил курс химиотерапии. Я, как мог, боролся с этой болезнью.

На операцию меня повезли без всякой предварительной подготовки, и я сказал врачам: «Почему так? Я боюсь». Мне в ответ: «В твоем направлении написано: “Cito”. Ты знаешь, что такое “cito”? Это по-латыни значит “немедленно”, “срочно”. Мы хотим тебя спасти». Я говорю: «Ну, хорошо, спасайте». То есть в тот момент речь шла о жизни и смерти.

Мистическим образом в этот момент в Петербурге оказался переводчик из Японии, работавший над переводом Достоевского. Япония тогда была одной из самых передовых стран в сфере производства лекарств от рака. Моя мама, ныне покойная, обратилась к нему с письмом, в котором просила спасти потомка Достоевского (потом ее письма я передал в музей). Когда я буквально через неделю (в советское-то время!) принес коробку с лекарством заведующей нашим отделением, она не поверила, что это возможно: «Это лекарство мы через Москву поименно заказываем! Вас не было в списке. И вот через неделю вы приносите это лекарство!» И я с большой гордостью сказал: «Ну я же Достоевский, потомок Федора Михайловича, которого знают во всем мире. Поэтому естественно, что весь мир готов помочь мне дальше жить».

По молитве моей матери я не умер от рака, остался жив

Это с одной стороны. А другая связана с моей мамой, которая спустя 50 лет после своего крещения пошла в церковь вымаливать жизнь сына. Я считаю, что вторая причина того, что я остался жив, - это молитва моей матери. Она забыла все, что полагается делать в храме, и просто как мать обратилась к Богу: «Господи! Спаси моего сына! Оставь его в живых!» Чтобы Господь помог тебе, нужна вера и душа, прямое обращение к Богу. Он мне помогал, и не раз.

Лично я смог победить рак два раза. Поверьте, не так страшен чёрт, как его малюют. Надо только не опускать руки и не бояться, а верить, что сможешь победить. При этом надо не ждать симптомов - плохого самочувствия и болей (ведь сама опухоль не болит), а проверяться, хоть раз в году. Мои победы основаны на том, что я обнаруживал свои болячки вовремя.

Важно также не оставлять человека один на один с этим грозным заболеванием, поддерживать в его вере, что он справится. Но не менее важно и самому больному быть в положительном тонусе и именно в этот период заниматься тем, что ему нравится. Мой опыт мне говорит, что силы самого организма в этих условиях работают на излечение. Поэтому я всегда желаю всем доброго здравия!

«Бог исцелил меня от язвенной болезни у Старорусской иконы»

В Старой Руссе регулярно проходят «Достоевские чтения», и много лет их духовно окормляет митрополит Новгородский и Старорусский Лев. По давно сложившейся традиции старорусские чтения начинаются с Божественной Литургии в храме , одном из самых древних старорусских храмов. Федор Михайлович был прихожанином этого храма.

Я почувствовал, что мне надо подойти именно к этой иконе. Подхожу - и вдруг заливаюсь слезами…

Для меня это особый храм. В Старой Руссе у меня начинались страшные боли из-за того, что местная вода совершенно иная, чем ленинградская. Из-за своей болезни мучился я страшно. И вдруг однажды меня что-то привело к Георгиевской церкви. Бабушки надраивали пол, службы не было. Умом я понимал, что пришел сюда не вовремя, что никого из молящихся здесь сейчас нет, только я один. А сердце в этот момент было устремлено к чудотворной Старорусской иконе Божией Матери. Я почувствовал, что мне надо подойти именно к ней. Подхожу. Происходит некий катарсис. Я, взрослый мужик, и вдруг заливаюсь слезами… Ухожу из церкви, совершенно не понимая, что со мной произошло.

Проходит день. И вдруг я обнаружил, что никакой боли нет, что я совершенно здоров и даже ощущаю в себе подъем сил. Я остаюсь на этот день, слушаю доклады. На следующий день после докладов происходит закрытие чтений и банкет, на котором присутствует вся администрация Старой Руссы. Все в некоем недоумении: «Дмитрий Андреевич, вы наконец побывали на нашем прощальном банкете. Как это приятно!» С тех пор у меня как будто этой болезни и не было.

В 45 лет, то есть в достаточно зрелом возрасте, я крестился в Старой Руссе, где отмечал и свой 60-летний юбилей. Так что именно в Старой Руссе произошло и мое исцеление, и одно из самых важных событий моей жизни - крещение. По благословению священников Георгиевского храма я везде и всюду рассказываю о чуде своего исцеления от язвенной болезни. И я очень рад, когда ко мне подходят люди и говорят: «Знаете, со мной произошло то же самое, что и с вами». Не только от болезней они исцелялись, но и другие жизненные проблемы разрешались после молитвы у Старорусской иконы Божией Матери. К этой иконе стараются прийти все верующие, кому доведется побывать в Старой Руссе.

Она была принесена греками из Ольвиополя еще в первые века христианства на Руси и находилась в Старой Руссе до XVII века. Во время моровой язвы 1655 года жителю города Тихвина было откровение, что мор прекратится, если туда принесут чудотворную Старорусскую икону, а Тихвинская икона будет отправлена в Старую Руссу. После перенесения икон мор прекратился, но тихвинцы не вернули образ и только в XVIII веке разрешили снять копию со Старорусской иконы. 4 мая 1768 года копия была привезена в Старую Руссу, в честь чего было установлено празднество. Вторая праздничная дата отмечается 18 сентября 1888 года, когда в Старую Руссу был возвращен подлинник. В этом году исполнится 130 лет со дня этого исторического события.

Дети и внуки Федора Михайловича Достоевского

Моя мама, родившаяся до 1917 года, как и все русские люди тогда, была крещена. Но она воспринимала советскую действительность уже как некую данность, в которой ей приходилось жить, и поэтому старалась максимально обезопасить свою и нашу жизнь. И из-за того, что она вышла замуж за Андрея Федоровича, потомка «архискверного Достоевского», как называл писателя Ленин, она боялась крестить нас, своих детей.

Вообще мама никак не ожидала, что родит близнецов. Это было в 1945 году. По ее словам, у меня и моей сестрички Иры было одно одеяло на двоих. Как все «военные дети», мы были ослаблены и месяца через три после нашего рождения заболели воспалением легких. Так получилось, что Господь оставил меня как продолжателя мужской линии, а Иру забрал. Однажды мама привела меня на могилку, где была похоронена Ира, и сказала: «Это твоя сестричка». Я же ее совсем не помню, три месяца нам только было. А потом и маму там похоронили - в Петербурге, на Сходненском кладбище. Теперь там прибавилось Достоевских, потому что там лежит вся семья Андрея Федоровича. Шесть могил Достоевских. Надеюсь, что когда-нибудь и я туда вернусь.

У Федора Михайловича было три сестры и три брата. И все ветви прекратились, только наша маленькая веточка осталась. Когда праздновался юбилей моего отца, я позволил себе сделать доклад о его жизни. Это, конечно, весьма трудная задача, потому что человек, носящий фамилию Достоевский, должен прожить свою собственную жизнь и вместе с тем всегда помнить, что он потомок Федора Михайловича, который сказал всему миру очень важные слова.

Закончив в 19 лет Инженерное училище, Федор Михайлович сразу заявил: «Я этой профессией не буду заниматься, а буду писателем». Его сын Федор тоже быстро нашел себя - всю жизнь занимался коневодством, был достаточно известным специалистом в этой области, опубликовал много статей в императорском коннозаводческом журнале.

Когда Федор Михайлович уехал в Москву на открытие памятника Пушкину, где он произнес свою знаменитую «Пушкинскую речь», Анна Григорьевна писала ему: «Мне никак не сладить с Федей, он все время убегает, я застаю его с мальчишками на улице, он интересуется лошадьми». А он ей в ответ: «Купи ты ему жеребенка, будет чем заняться, и он перестанет убегать из дома». Что и было сделано. И в следующем письме, надеясь, что сыну уже купили жеребенка, Федор Михайлович просит поцеловать его наравне со всеми. Это было почти пророческим предсказанием того, что Федор Федорович всю жизнь будет заниматься лошадьми. В столь малом возрасте отец совершенно точно определил главный интерес жизни своего сына.

Когда узнаю т, что был еще и третий Федор - внук писателя, умерший, к сожалению, рано, часто задают вопрос: «Почему столько Федоров?» На Руси по традиции старшего сына часто называли именем отца, рассчитывая на многодетность. Но Федор Михайлович поздно завел семью, и много детей у него не могло быть, хотя трое из четверых его детей прожили полную жизнь.

Правда, покинули дети Федора Михайловича этот мир весьма печально. Дочь Достоевского Люба умерла в 1926 году в Италии. За несколько дней до смерти ее посетил консул Чехословакии, который тогда очень помог Любе. Было обнаружено письмо, где он писал: «Я должен признать, что дочка всемирно известного писателя умирает в нищете». Сын Федор при таких же обстоятельствах умер в Москве. Ему было 60 лет, а ей 62 или 63 года.

Анна Григорьевна упрашивала сына: «Посмотри мир». А Федя отвечал: «Мне России достаточно»

Федя родился в Петербурге и, оставаясь русским человеком, вообще не хотел ехать за границу, хотя мать его упрашивала: «Поезжай, деньги есть, посмотри, как другие живут». А он: «Нет, мне России вполне достаточно, я лучше в баню схожу». А Люба, которая родилась на Западе, взяла и уехала из России навсегда, сказав маме, что едет ненадолго лечиться. Исколесила всю Европу, потом заболела и умерла в Италии, в Больцано, на границе с Австрией.

Федор Федорович умер и был похоронен в Москве. К сожалению, его могила утрачена, и сейчас мы пытаемся ее найти. Вот такие разные судьбы двух детей Федора Михайловича…

Вообще Федор Михайлович очень переживал из-за того, что дети у него поздние, что он не сможет вырастить их. В конце жизни он вновь поселился в Петербурге, где жил и его брат Андрей, дети которого были уже достаточно взрослыми. «Как бы я хотел, чтобы мои маленькие дети были похожи на твоих самостоятельных детей», - писал Федор Михайлович брату. Но он понимал, что из-за возраста может не увидеть своих детей взрослыми. Это, конечно, была для него большая трагедия.

Система воспитания Ф.М. Достоевского

В письмах о детях Достоевский никогда не использовал слово «воспитывать», но: «наблюдай», «веди»

Это совершенно уникальная система. Немногие ею воспользовались. К сожалению, педагогическая наука не пошла по стопам Достоевского. Прежде всего, он никогда в своих письмах к Анне Григорьевне не использовал слово «воспитывать», а употреблял совершенно другие слова: «наблюдай», «веди».

Его принципом было понимать ребенка, а не подтягивать его к своему взрослому уровню, облегчая свое собственное существование. И это приносило прекрасные плоды. Анна Григорьевна вспоминала о том, что он не мог пройти мимо любого ребенка, чтобы не начать говорить с ним, переводя на детский язык достаточно серьезные мысли. Однажды, вспоминала Анна Григорьевна, они ехали то ли из Старой Руссы, то ли в Старую Руссу и едва вошли в вагон, как услышали плач ребенка, и Федор Михайлович тут же исчез. Вскоре ребенок затих, и Анна Григорьевна увидела его беседующим о чем-то с Федором Михайловичем. Правда, она была несколько недовольна тем, что муж забыл о ней и сразу полетел к чужому ребенку, и увела его обратно в свое купе.

Расскажу еще один случай. Я обнаружил записи о поездке на пароходе в Рязань. Там была земля, часть которой должен был унаследовать Федор Михайлович. Они тогда занимались своим наследством. На палубе чей-то ребенок скандалил, плакал и был не в своей тарелке. Хотя с ними были четырехлетний Федя и шестилетняя Люба, Федор Михайлович побежал выручать чужого ребенка и довольно долго им занимался, оставив своих детей.

Прадед Григорий Гомерович и прапрадед Гомер Карлович

На Достоевских чтениях и симпозиумах, посвященных жизни и творчеству Федора Михайловича, мы много слышали о разных интересных находках, связанных с историей рода и биографией писателя. Даже мне, его потомку, ранее были мало известны такие предки Достоевского, как его бабка Анастасия - жена униатского священника, прадед Григорий Гомерович и прапрадед Гомер Карлович. Их имена и отчества звучат несколько неожиданно для русского уха.

Приоткрыта и тайна внезапного ухода отца Достоевского Михаила Андреевича из отчего дома и его разрыва с родительской семьей, обстоятельства его участия в войне 1812 года. Правда, обнаруженные недавно новые следственные документы, касающиеся его загадочной гибели в 1839 году, как полагают, от рук крепостных крестьян, все еще не позволяют однозначно решить этот вопрос.

Рассекречены сегодня также и документы о потомках Достоевского, репрессированных в 1930-е годы.

Праправнуки и праправнучки Достоевские

У меня один сын, а я всегда мечтал о девочке. И теперь у нас три очень симпатичные внучки, которые со мной приезжали однажды в Старую Руссу на Достоевские чтения. Еще в детстве я готовил их к пониманию того, что они не просто девчонки, а девчонки с генами Достоевских - Маша, Вера и Аня. Младшая Машенька родилась 23 ноября 2006 года.

Когда я подвел Аню к знаменитому 30-томному академическому собранию сочинений Федора Михайловича, она посмотрела оценивающе и сказала: «Нет, мне столько не написать». А через пару дней она сложила пополам листик и аккуратными каракулями написала свое собственное произведение, увы, нечитаемое. Теперь эта «книжечка» находится в фонде Музея Ф.М. Достоевского в Петербурге.

Конечно, мы мечтали и о внуке, и когда он родился, назвали его Федором. Так что теперь у нас растет еще один Федор Достоевский.

О Музее детства в Даровом

В подмосковном имении Достоевских Даровое прошло детство писателя. Вообще для формирования личности человека очень важно, в каких условиях и в каком окружении проходит его детство. Поэтому, думаю, людям интересно увидеть место, где с 10 до 17 лет жил и воспитывался будущий гениальный писатель.

В имении Даровое необходимо создать Музей детства Достоевского. Это уникальное место

Родной брат писателя Андрей вспоминал, что маленький Федя был веселым, очень любил играть, гулять по липовой роще и лесу. Его первые молитвы слышали стены сохранившегося до наших дней Свято-Духовского храма. Он расположен в соседнем с имением селе Моногарово. Сюда водила будущего писателя его матушка. У Достоевского встречается упоминание о голубе, который перелетел из одного окна в другое во время Литургии. Если мы сохраним эти яркие точки, связанные с детством писателя, это очень поможет в восприятии его мировоззрения. Возле храма есть небольшой погост, где, как полагают, похоронен отец Федора Михайловича. Теперь главная задача - установить точное место его могилы.

На международных научных конференциях, посвященных Достоевскому, звучат доклады о значении воспоминаний детства в творчестве писателя. В имении Даровое необходимо создать Музей детства писателя. Это уникальное место, где практически полностью сохранился исторический ландшафт, роща с 200-летними липами, овраг, населенные пункты, которые упоминаются в произведениях Достоевского.

«От алмазчика до водителя трамвая»

В моей трудовой книжке указано 18 профессий. Обычно я говорю: «У меня профессии - от алмазчика до водителя трамвая». Сейчас я консультант в петербургском Музее Достоевского. Правда, у меня нет высшего образования. Иногда я думаю, что зря не пошел в вуз, ведь у меня было достаточно знаний, чтобы спокойно сдать экзамены и поступить туда, куда я хочу. Но после окончания школы мне показалось, что интереснее окунуться в самую гущу жизни и попробовать себя в разных областях, и я не стал никуда поступать. А когда однажды в перестроечное время в мои руки попала трудовая книжка (обычно она лежит в отделе кадров), то оказалось, что у меня 18 профессий. Это иногда очень помогало мне в жизни.

Про немца, который хотел бы родиться в России

В 1990 году было очень тяжело, в магазинах пустые прилавки. И вдруг меня приглашают в Германию на открытие Общества Достоевского. Открытие - всего один день, а дальше что? А дальше я думаю: «Ага, я умею очень многое. Я найду здесь работу». И я работал в Германии, помогая своей семье посылками оттуда. Это был такой «посылочный период». Немцы все время спрашивали: «Чего в России нет, что нам посылать?» Я помогал, подсказывая, какие продукты нужны в России.

Немцы очень хотели помогать кому-то конкретно, им было важно не только помогать, но и сдружиться, обмениваться письмами. Когда я возвращался из отпуска в Гамбург, одна пожилая супружеская пара попросила меня передать немцу, который им помогал, письмо и «большое спасибо».

Меня это тогда так поразило. Я подумал: «Ты же к нам пришел как завоеватель, с ружьем. Что же такое в России, что тебя заставило такую фразу на склоне лет сказать?» Как патриота своей страны, меня его слова, конечно, очень порадовали.