Кто творит историю?

Не раз задавался вопросом, почему ход исторического развития отдельных наций в отдельности и всего человечества в целом при всех закономерностях кажется порой непредсказуемым? Кто творит историю? Какова конечная цель исторического развития народов и стран, многострадальной «планеты людей»?

Роль личности в истории огромна, ее отрицать нет смысла. Например, известно, что существуют закономерности хода революционных событий в различных странах. В большинстве случаев, переворот, совершаемый всегда лишь группой революционеров, и поддержанный значительной частью общества практически неизбежно, в случае успеха, приводит к террору и воцарению очередного «бонапарта». Этот сильный, харизматический лидер выдвигается постреволюционным обществом в связи с необходимостью покончить с хаосом и анархией и перейти к стадии государственного строительства на новой стадии исторического развития данного общества. Очень часто целью «бонапарта» становятся территориальные захваты: таким образом находит выход продолжащая бурлить в недрах общества «революционная энергия масс». Казалось бы, все идет по определенному историческому сценарию. «Волею» восставшего народа, под руководством «достойного» лидера творится история, предпринимается попытка создать более справедливое и более совершенное общество.

Тогда зададимся вопросом: почему так часто революции в конечном счете терпят крах? Почему каждый раз, по прошествии весьма небольшого времени, как правило, жизни одного-двух поколений можно с уверенностью сказать, что организаторы практически всех революций ушли бы из жизни добровольно, если б, воскреснув через какое-то время, узнали к чему их революции в итоге привели. Чаще всего-к результатам,прямо противоположным ожидаемым. Что сказали бы Ленин и Сталин узнав о том, к чему пришли мы сейчас? Восхитился бы Джордж Вашингтон(кстати, убежденный рабовладелец) , узнав, что представляет собой современное американское общество с чернокожим президентом во главе? А Мао Цзедун,вы думаете, был бы в восторге от современного Китая? А Адольф Гитлер, возглавивший национал-социалистическую революцию в Германии, проникся вы триумфом политкорректности в современной ФРГ и гордился бы тем положением современной Германии, которое она занимает в мире?

Получается, любая революция, несмотря за ту цену, которую, заметьте, неизбежно платит народ, ее поддержавший(а иначе это бунт и восстание, а не революция) обречена в конце концов на поражение в истории. О внутренней сущности организаторов и деятелей любой революции можно прочитать в романе Достоевского «Бесы». Поверьте, любой революционер, будь он социалист, национал-социалист, националист-бандеровец –это каинит и братоубийца по духу. Зло пожирает само себя, и любая революция, будучи изначально каинитским братоубийственным деянием по духу своему, обречена пожирать не только своих детей, но и саму себя, и свои плоды. Остается один лишь прах и тлен, и любой народ по прошествии относительно небольшого времени задается иногда кажущейся ему самому крамольной мыслью: «А зачем и кому все это было нужно? А путем реформ никак нельзя было придти к тому, что мы имеем по прошествии всех этих лет лишений и после стольких человеческих жертв принесенных нами на алтарь победы в войне с самими собой?»

Хорошо, с революциями и их творцами все ясно, по крайней мере с их духом и целями. Дьявол –разрушитель по природе своей, и все его проекты на крови замешаны, кровью сопровождаются и кровью заканчиваются. В августе 1991 года в последние дни путча, когда была поставлена последняя точка в истории русской революции, хоть малая кровь, но пролилась. Погибли три человека. На свой алтарь Сатана всегда требует жертв! На входе и на выходе…

А что с империями? Заметьте: все великие империи в истории плачевно закончили свое существование. От Римской, Византийской, Испанской,Французской, Германской, Османской,Японской, Британской остались буквально рожки да ножки! От былого величия не осталось и следа. Британия еще некоторое время надувала щеки, но вынуждена была вскоре смириться с ролью сателлита США.

Но на примере России наблюдаем разрыв всех исторических шаблонов и закономерностей!

Нет, русская революция в итоге потерпела полный и окончательный крах, сомнений здесь быть не может. Но изначально, направляемая и спонсируемая недругами из-за рубежа, имеющая своей целью окончательное поражение, распад и гибель Российской империи эта каинская по духу революция совершенно неожиданно для своих спонсоров и вдохновителей, Британии и Германии, приводит к воссозданию еще более могучего государства, чем имперская Россия. А те, кто рыли нашей Отчизне яму угодили в нее сами. Германия дважды за несколько десятилетий пережила поражение в мировой войне, прошла через огромные жертвы, бесславное торжество нацистской идеологии и ее крах, фактический распад государства и потерю независимости. Британия также фактически прекратила свое существование как империя в результате Второй мировой войны и к числу победителей ее никак нельзя отнести. Все сливки по итогам двух войн собрали США, превратившись в мирового гегемона, сцепившегося в конкурентной схватке с усилившимся в результате победы во Второй мировой войне СССР. Разложив Советский Союз идеологически, изнутри, добившись его распада, американский орел мог торжествовать над трупом поверженного врага…Вот только…слухи о смерти российской государственности и русского, как уже становится понятно, непобедимого духа оказались сильно преувеличенными.Планам строителей последнего Вавилона так и не суждено было сбыться: Россию не удалось развалить окончательно, она воспряла духом под руководством сильного и харизматического лидера и объявила Вавилону, последней богоборческой империи в истории, войну, свидетелями чего мы сейчас и являемся. А США опять же попали в собственноручно вырытую яму, духовно разложившись от ими же созданного идеологического оружия-нового идолопоклонничества: западного образа жизни. И глобальная империя «победившего» Вавилона ныне грозит рухнуть в любой момент.

Но почему? Почему пали все империи прошлого, и у нынешней глобальной нет шансов? Почему все начинания народов в деле построения «вечной» государственности идут прахом? Давайте вдумаемся. К чему стремятся все империи, включая современный всемирный Вавилон? Ответ заключен в самом вопросе: все, или почти все эти державы ставили конечной целью строительства той самой «башни до неба»: то есть создание мощного, охватывающего весь мир, или, по возможности, как можно больше территорий Ойкумены государства, где, в случае успеха, Богу бы не было места. Или Он был бы посрамлен, либо отодвинут на задний план, заслоняемый величием земной власти императора или равного Богу верховного правителя. Да и то, в случае признания самого факта существования единого Бога. Причем на словах можно было заявлять, например, о следовании воле Божьей в деле «защиты и распространения католической веры» в Испанской империи или мусульманской веры - в империи Османской. Костры инквизиции и геноцид индейцев, работорговля и казни неверных раскрывали истинную сущность и предназначение этих имперских государств. А позднее, уже в веке 19-м и, тем более, в 20-м и 21-м, строители новых империй религиозными мотивами уже не заморачивались: несли уже на штыках идеалы «свободы равенства и братства», « господства белой расы», «нового (немецкого) порядка» ,ну, и конечно,»общечеловеческих ценностей».

Империи рушились, ибо строились на крови. Только Византийская и Российская империи пали по причине отхода их народов и правителей от того, что составляет понятие «дух православия». «Константинополь пал, – писал митрополит Московский в 1458 г., – потому что отступил от истинной Православной веры.» Российская империя рухнула оттого, что значительная часть населения страны были православными лишь номинально, будучи крещенными, но не христианами по духу. И той и другой империи Западом был нанесен коварный удар в спину. Но несмотря на падение обеих держав, на их обломках смогла сохраниться православная Церковь, которая помогла пронести через все годы испытаний и лишений Дух истинного богопочитания. Именно поэтому и Греция и Россия не были уничтожены и ассимилированы завоевателями: народ-богоносец не может погибнуть, пока несет в себе искру Веры и хранит Церковь. В этом, я считаю, залог возрождения и Российской и Византийской империй в самом ближайшем будущем.

И что же получается? Весь ход человеческой истории, со времени изгнания Адама и Евы их Эдема - это непрекращающееся череда попыток различных народов создать очередную Вавилонскую башню или, хотя бы башенку. Главной для большинства империй являлась цель- возвыситься над другими народами, подчинить их себе, а затем, следующим этапом неизменно становилось очередное столпотворение. А конец такого «творчества» всегда был воистину библейским: недостроенная башня рушилась, а народы рассеивались, то есть империи распадались на множество «языков». России не суждено было сгинуть, и она трижды в своей истории возрождалась как птица-Феникс из пепла именно потому, что наш народ никогда (кроме 70 лет Вавилонского плена в двадцатом столетии) не ставил целью своего существования богоборчество. И даже те самые 70 лет строительства богоборческого государства Церковь пережила, сохранив Веру для потомков и укрепив ее через подвиг тысяч новомучеников. Ибо «Бог силен обратить зло в добро». А это значит, что историю все-таки творят народы, руководимые своими правителями, именно теми, которых они достойны. Но направляет ход исторического развития сам Господь Бог, целью которого является обратить ко спасению как можно большее количество людей, часть которых через лишения и страдания приходит к вере. Зло в истории недолговечно, ибо пожирает само себя. Немцы не смогли победить русских именно потому, что по словам Матроны Московской были злы, то есть вершили дела Каина, а мы, русские, несмотря на богоотступничество, сохранили Церковь и веру православную, и за счет своей силы духа –победили. Этот дух в нас силен и поныне. Я уверен, что русский народ будет прославлен в истории и многие из нас будут тому свидетелями. Верю, что наша победа не за горами. Вавилон должен быть разрушен и будет разрушен, так как время работает против него, а суд истории уже вынес ему справедливый приговор!

М. Д. Каммари, Г. Е. Глезерман и др.
Роль народных масс и личности в истории
Государственное издательство политической литературы.
Москва, 1957 г.

Вопрос о роли народных масс в истории - один из коренных вопросов марксистско-ленинского мировоззрения и науки об обществе; вместе с тем это один из коренных вопросов политики Коммунистической партии.
Вокруг вопроса о роли народных масс в истории всегда, и особенно в нашу эпоху, эпоху социалистической революции, кипела и кипит острейшая идеологическая и политическая борьба между силами прогресса и реакции.
Роль народных масс как творца истории впервые выяснена и научно обоснована Марксом и Энгельсом. Распространив положения диалектического материализма на явления общественной жизни, Маркс и Энгельс создали исторический материализм - науку об общих законах развития общества. Исторический материализм до конца преодолел отрицание и умаление роли народных масс в истории и раскрыл решающую роль их в поступательном развитии общества.
В домарксовской социологии господствовал взгляд, согласно которому историю творят не народные массы, а отдельные выдающиеся личности - герои, короли, полководцы, законодатели, изобретатели, учёные, философы и т. д. Народные массы, по сути дела, рассматривались лишь как объект деятельности полководцев и законодателей или как слепое орудие «мирового духа», «божественного провидения», а не как самостоятельный субъект исторического действия.
Взгляд, отрицающий решающую роль народных масс в истории, очень живуч, потому что он имеет свои классовые и гносеологические корни. Социальной базой этого взгляда служат разделение общества на классы эксплуататоров и эксплуатируемых и угнетённое положение трудящихся масс. Этот взгляд распространялся и закреплялся в сознании в течение столетий, на протяжении истории трёх антагонистических общественных формаций - рабовладельческой, феодальной и капиталистической.
Гносеологические корни этого взгляда - в идеалистическом понимании истории, усматривающем коренную причину и определяющую движущую силу истории общества в идеях, а не в условиях материальной жизни людей, не в развитии способов производства.
Создатели этого взгляда - идеологи эксплуататорских классов: рабовладельцев, феодалов, буржуазии, а также мелкой буржуазии. Люди умственного труда, представители командующих классов, они рассматривали свои идеи, теории, взгляды, господствовавшие в обществе, как определяющую силу истории. Они видели, что идеи направляют деятельность людей, но не понимали того, что идеи, теории, взгляды сами являются порождением и отражением материальных условий жизни людей.
Эти идеалистические, реакционные взгляды, умаляющие, принижающие и отрицающие самостоятельную, прогрессивную, творческую роль народных масс в истории, наиболее последовательно развивали философы, социологи, экономисты и историки, стоявшие на почве философского идеализма и религии. Философ-идеалист Платон, средневековые богословы Фома Аквинский и др., епископы Боссюэ и Беркли, Жозеф де Местр, современные философские идеалисты - последователи Платона, Фомы Аквинского, Беркли, Жозефа де Местра, неогегельянцы, неокантианцы, прагматисты, интуитивисты, ницшеанцы и т. п. рассматривают трудящихся как пассивную массу, противостоящую и враждебную духу, разуму, цивилизации, культуре, неспособную к самостоятельному разумному историческому действию.
Богословы Августин, Фома Аквинский, епископ Боссюэ изображали историю как осуществление мудрой «божественной воли», а народы, их действия и борьбу - как орудие этой таинственной «божественной воли». Бедствия человечества, страданий народных масс в условиях антагонистических общественных формаций богословы объясняют кознями дьявола, который стремится совратить народы с истинного божественного пути, и наказанием божьим за «грехи» людей, в особенности за попытки народных масс освободиться от гнёта, восстать против своих угнетателей и поработителей. Взгляды богословов на представляют научного интереса, и мы на них здесь поэтому не останавливаемся.
Но и среди идеалистов были всё же отдельные мыслители (например, Д. Вико, Ж.-Ж. Руссо), которые сочувственно относились к народным массам и отмечали их прогрессивную роль в общественной жизни.
Вико жил и вырабатывал свои взгляды в Италии в период, когда росло возмущение народных масс против социального и чужеземного национального гнёта. В своей теории он развил идею общественных круговоротов, Вместе с тем он исходил из религиозной идеи о том, что миром управляет «высший разум», который стоит выше разума отдельных людей и наций и определяет ход истории. Вико очень сочувственно относился к борьбе плебейских масс против патрициев, аристократии и подчеркивал роль народных масс не только в развитии государе ства, но и в духовной жизни, в частности в создании эпоса.
Руссо жил и творил накануне французской буржуазной революции 1789 г. и развивал идеи суверенитета народа, его права на изменение общественного и политического строя, на восстание против угнетателей и поработителей.
Идеологи революционной буржуазии в лице французских просветителей XVIII века подвергли всесторонней критике феодальный строй и его идеологию, высмеяли и разоблачили феодальных монархов как тиранов и деспотов, провозгласили лозунг свободы, равенства и братства. Но и они считали народные массы не субъектом истории, не её творцом, а её объектом. С точки зрения просветителей XVIII века, «история человечества на протяжении веков, - это история угнетения его кучкой мошенников», как писал Дидро. Факт угнетения трудящихся масс тут констатируется правильно. Но причину рабства и деспотизма просветители видели не в экономических условиях развития общества, а в невежестве народных масс. «Деспотизм, этот жестокий бич человечества, является чаще всего продуктом народного невежества. Всякий народ вначале свободен. Чем объяснить потерю им свободы? Его невежеством, его глупым доверием честолюбцам», - писал материалист Гельвеций. Поэтому, с точки зрения просветителей, достаточно просветить людей, и сразу наступит царство свободы, равенства и справедливости. А кто же должен просветить людей? Разумеется, образованные люди, просветители, интеллигенция, поддержанные волей мудрых законодателей. Отсюда надежды многих просветителей на счастливый случай, на появление великого человека, просвещённого монарха.
Французским просветителям XVIII века свойствен буржуазно-идеалистический взгляд, согласно которому «невежественные» народные массы не способны к самостоятельному историческому творчеству, их ведут за собой просвещённые люди. «Мнения правят миром», - заявляли французские просветители. А отсюда логически следует, что творцы истории - это просвещённые люди, за которыми народу, «толпе», остаётся только следовать.
Взгляды буржуазных просветителей были направлены против феодального строя, против феодального государства, религии, церкви. Поэтому в своё время они имели прогрессивное значение. Но с научной точки зрения эти взгляды на историю общества являются несостоятельными, идеалистическими и метафизическими.
Социологические взгляды социалистов-утопистов XVIII и XIX веков непосредственно примыкают к идеям просветителей XVIII столетия. Но социалисты-утописты были более близки к трудящимся, эксплуатируемым массам. Их социальные теории проникнуты сочувствием и заботой о народных массах, находящихся под гнётом эксплуатации и подневольного труда. Социалисты-утописты подходили к более глубокому пониманию причин бедствий масс, их нищеты и угнетения, а следовательно, приближались к более глубокому пониманию движущих сил истории.
Просветители XVIII века, как идеологи буржуазии, рассматривали буржуазную частную собственность как вечное и естественное состояние человечества, как нечто коренящееся в самой природе человека. Социалисты-утописты, напротив, правильно усматривали источник угнетения, порабощения и эксплуатации масс в частной собственности на средства производства. В частной собственности они видели главный источник общественного неравенства, угнетения и несправедливости. Их взгляды были шагом вперёд по сравнению со взглядами просветителей. Но возникновение частной собственности социалисты-утописты рассматривали не как исторически закономерное общественное явление, не как необходимую ступень в развитии общества, а как некое грехопадение человечества, как случайное отступление от правильного пути в результате незнания законодателями истинной природы человека. Французский социалист-утопист XVIII века Морелли в своей книге «Кодекс природы» писал, что многие философы, законодатели и государственные деятели рассматривают пороки общества как роковой удел человечества, упустив из виду главную причину всех людских бедствий. Эта причина заключается в частной собственности, противоречащей «природе» человека. Именно поэтому, иронически замечает Морелли, разные «преобразователи рода человеческого» восприняли роковые заблуждения первых законодателей и постоянно умножали их.
Из такого типично просветительского, идеалистического взгляда на ход истории естественно вытекал взгляд утопистов о том, что человечеству нужен истинный герой, законодатель, который мог бы управлять народом согласно «истинной природе человека». Большинство социалистов-утопистов ждало осуществления социализма от «сильных мира» - от просвещённых монархов, мудрых законодателей, богатых филантропов. Их следует убедить в справедливости планов социалистической перестройки общества, и они возьмутся за осуществление этих планов, чтобы осчастливить страждущее человечество и тем самым прославить себя, а вместе с собой и изобретателей различных социальных систем. Эти социалисты-утописты хотели создать всеобщее счастье на земле, осуществить социалистический строй, но без активной борьбы самих трудящихся масс, без революционной борьбы рабочего класса. Большинство социалистов-утопистов XVIII и начала XIX века видело в трудящихся лишь угнетённую, страдающую массу, неспособную к самостоятельному историческому творчеству. С социалистическими идеями они обращались не к рабочему классу, а ко всем классам одинаково, а некоторые, например Сен-Симон и Фурье, даже преимущественно к богатым и образованным классам. Сен-Симон проповедовал, что новое общество будет создано на основе разработанной им новой религии - «нового христианства» - и управлять этим обществом должны учёные, инженеры и промышленники, т. е. буржуазная интеллигенция и капиталисты.
Правда, среди социалистов-утопистов было и другое, революционно-демократическое направление, представленное именами немецких утопических социалистов - вождя крестьянской войны XVI века в Германии Томаса Мюнцера н утописта XIX века Вейтлинга, английского революционера-демократа, идеолога диггеров в период английской буржуазной революции XVII века Дж. Уинстэнли, французских социалистов-утопистов и революционеров-демократов - Мелье, Мабли, Бабёфа, Дезами, Бланки, блестящей плеяды революционеров-демократов в России - Белинского, Герцена, Огарёва, Чернышевского, Добролюбова, Писарева, Шевченко, Леси Украинки, Ивана Франко, Налбандяна, Ахундова, а также революционеров-демократов Китая, Индии, США, Болгарии, Венгрии, Румынии, Польши, Италии, Турции и других стран.
Среди социалистов-утопистов XVIII века идеи революционной демократии, народной власти ярко и глубоко выразил Бабёф. Восприняв революционные, демократические и социалистические идеи своих предшественников, Бабёф и его последователи обогатили их опытом французской буржуазной революции. Если Мелье ограничивался общим призывом к восстанию трудящихся, а Мабли и Морелли вовсе не ставили вопроса о революции, то бабувисты вопрос о народном революционном восстании выдвинули в центр своего учения и программы своей деятельности.
Все люди, учил Бабёф вслед за своими предшественниками, имеют право на счастье, и это является целью их соединения в общество. Однако этого счастья нигде нет. Естественное право людей не реализовано в гражданских законах. Везде царит неравенство, причина которого заключается в частной собственности. Частная собственность и неравенство поддерживаются своекорыстным заговором одной части общества против другой - имущих, патрициев, против неимущих, плебеев. Невежество народных масс обеспечивает успех заговора угнетателей. Этот заговор можно свергнуть лишь силой революции. Восстание народа должно быть организовано тайным обществом его истинных друзей и защитников - «заговором равных» во имя равенства.
Историю общества бабувисты рассматривали как историю непрерывной борьбы между богатыми и бедными, патрициями и плебеями. Эта борьба идёт непрерывно с тех пор, как появилось стремление одних жить за счёт других. Если масса людей лишена возможности существовать и не обладает ничем, то переворот в системе собственности становится неизбежным.
Экспроприированная масса неизбежно будет стремиться к свержению угнетающего её общественного порядка и к установлению коммунистического строя. Восстание угнетённых против угнетателей обычно вспыхивает тогда, когда большинство доведено до нестерпимого положения. Французская революция, которая шла вперёд до 9 термидора, а потом пошла назад, не дала окончательной победы неимущим, не была доведена до конца. Поэтому не сделано ничего для обеспечения народного счастья. Революцию нужно продолжить до тех пор, пока она не даст победу народу и не найдёт своего завершения в полном освобождении народа.
Бабёф и его последователи развили целую программу революционных мероприятий для освобождения народа. Они выдвинули идею революционной диктатуры трудящихся, вооружения революционного народа и разоружения имущих классов - врагов народной революции.
У бабувистов не было и не могло быть научного понимания исторической роли пролетариата как особого общественного класса. Они не выделяли пролетариат из остальной неимущей массы и не видели его исторических задач. Бабувистское тайное общество, подготовлявшее революционное восстание, было далеко от задач политической партии пролетариата. Народ, писал соратник Бабёфа и продолжатель его идей Буонаротти, мало способен в начале революции избрать людей, пригодных к тому, чтобы ею руководить и её завершить. Поэтому в интересах суверенитета народа надо позаботиться не столько о собирании голосов, сколько о том, чтобы передать верховную власть в руки мудрых и твёрдых революционеров. Бабувисты выдвигали идею диктатуры наиболее сознательной части народа, которая тогда была небольшим меньшинством. Отсюда вытекали черты заговорщичества в движении бабувистов, обусловленные неясностью классового самосознания французских рабочих и неразвитостью самого класса пролетариев в конце XVIII и в начале XIX века.
Выдающийся французский революционер середины XIX века, современник Маркса О. Бланки развивал идеи Бабёфа. Он также признавал необходимость революционного свержения эксплуататорских классов и стремился осуществить революционную диктатуру народа. Он выдвинул даже лозунг диктатуры пролетариата, но не мог научно обосновать этот лозунг, ибо оставался идеалистом в понимании движущих сил истории. Бланки не сумел понять объективных законов истории. В своей тактике он исходил из идеалистических взглядов, а не из научной теории классовой борьбы. Революцию он хотел осуществить не через восстание народных масс, а через заговор и восстание тайных революционных организаций. Это обрекло его революционную деятельность на неудачу.
В Германии теоретиком утопического коммунизма, признавшим необходимость революционной борьбы рабочих масс, был В. Вейтлинг, выросший в полупролетарской среде ремесленной бедноты. Восприняв идеи французского социалиста-утописта Фурье, Вейтлинг вместе с тем понимал, что проектируемые Фурье фаланстеры и ассоциации не способны улучшить положение беднейшего и многочисленнейшего класса; это может сделать только революция - ниспровержение всего старого строя. По проекту Фурье доходы в ассоциации должны распределяться соответственно труду, капиталу и таланту; следовательно, в ассоциациях сохраняются нетрудовые доходы и классовое неравенство. А там, где существует неравенство классов, там неизбежны различные классовые интересы и классовые противоречия.
Вейтлинг учил, что политическая революция должна быть дополнена революцией социальной. Главную роль в революции должна играть революционная армия трудящихся, беднота; она объявляет после первой своей победы учреждение нового общества, избирает временное правительство, вооружает рабочих и ремесленников и обезоруживает буржуазию, вселяет бедных в дома богатых и т. д. Вейтлинг выступал против соглашения бедноты с их врагами - имущими классами. Он указывал, что угнетённые массы должны надеяться «только на собственный меч», «выбирать сами своих вождей», не останавливая своего взора на «богатых и знатных». Причины поражения революционных восстаний Вейтлинг усматривал в том, что народ щадил своих врагов - богачей, оберегал их имущество, как это было во время Лионского восстания, или предоставлял им избирательные права, как это было во время революции 1848 г.
Наряду с этими глубокими идеями, обобщавшими опыт революционной борьбы трудящихся, в учении Вейтлинга находили себе место и идеи Сен-Симона о том, что управлять обществом должны философы, учёные, гении и своего рода «новый мессия», который придёт «...с мечом в руках и осуществит учение первого. Он станет, благодаря своему мужеству, во главе революционной армии и с ней разрушит гнилое здание старого общественного порядка, унесёт в море забвения все потоки горьких слёз и водворит на земле рай». В этом сказалось известное недоверие идеолога утопического коммунизма к самодеятельности трудящихся масс, а также сознание слабости, неорганизованности и неспособности масс тогдашних ремесленников, ещё не возглавлявшихся промышленным пролетариатом, совершить своё освобождение собственными руками.
Несмотря на все недостатки, наивность и фантастику в идеологии Вейтлинга, Маркс и Энгельс рассматривали вейтлинговский коммунизм как первое самостоятельное теоретическое движение германского пролетариата, как ни с чем не сравнимый в предшествующей истории Германии «блестящий литературный дебют немецких рабочих» только что выступивших на арену исторической борьбы с буржуазией.
Революционная, демократическая и социалистическая идеология развивалась и во всех других странах, в которых происходило революционное движение, направленное против феодализма и капиталистической эксплуатации трудящихся. В силу особых обстоятельств наиболее всесторонне революционно-демократическая идеология развивалась в России XIX века.
Но прежде чем перейти к рассмотрению взглядов русских революционных демократов, необходимо кратко остановиться на взглядах французских буржуазных историков периода реставрации - Минье, Тьерри, Гизо. Эти историки под непосредственным влиянием событий французской буржуазной революции и последующей борьбы классов сделали попытку объяснить историю общества, и особенно великие перевороты в ней, борьбой классов, народных масс.
В своей «Истории французской революции» Минье доказывал, что история не есть биография великих личностей, а история народов. Эти же идеи развивал и Тьерри. «Движение народных масс по пути к свободе и благоденствию,- писал Тьерри, - нам показалось бы более внушительным, чем шествие завоевателей; - а их неечастия более трогательными, чем бедствия лишённых владения королей».
Минье, Тьерри, Гизо призывали к изучению жизни и быта народов, подчёркивали значение имущественных отношений. Но, будучи идеологами буржуазии, они также не могли преодолеть идеалистическое понимание истории. Основную причину развития общества они усматривали не в развитии материального производства, а в прогрессе знаний; расчленение общества на классы они нередко объясняли насилием, завоеванием и подчинением одной расы и нации другой.
Выступая против исключительного господства дворянства, эти историки изображали буржуазную частную собственность как вечное и естественное состояние, как вечную и естественную основу общества. Они воспевали борьбу третьего сословия, точнее - борьбу буржуазии против дворянства, но решительно выступали против революционной классовой борьбы пролетариата против буржуазии, объявив её вредной, незаконным восстанием против «порядка». Они были за движения народных масс, которые шли бы под руководством буржуазии, но под народом они понимали прежде всего имущие классы третьего сословия, возглавляемого буржуазией. Вследствие своей классовой ограниченности Минье, Тьерри и Гизо после прихода буржуазии к власти слова возвратились к старому взгляду, согласно которому историю творят только имущие классы, а не трудящиеся, эксплуатируемые массы. В выступлениях трудящихся масс Минье, Тьерри и Гизо видели только слепую борьбу страстей.
Значительную роль в обосновании роли народных масс в истории сыграли английские историки 20-30-х годов XIX века. Особое место в разработке этого вопроса занимают идеологи чартизма.
Из представителей домарксовского утопического социализма ближе всего подошли к правильному взгляду на роль народных масс русские революционные демократы. Будучи материалистами в решении основного вопроса философии в понимании природы, истолковав диалектику Гегеля как «алгебру революции» (Герцен), русские революционные демократы настойчиво двигались по направлению, как указывал В. И. Ленин, к диалектическому материализму, вплотную подошли к нему и остановились перед историческим материализмом.
Русские революционные демократы - Герцен, Белинский, Огарёв, Чернышевский, Добролюбов, выражая интересы крепостного крестьянства России, критически восприняли всё ценное, что было до них в русской и западноевропейской общественной мысли. Они усвоили и творчески развили революционные идеи русского материалиста Радищева, материалистическое учение Фейербаха, диалектику Гегеля, учения французских, немецких и английских социалистов-утопистов, передовые, прогрессивные взгляды французских историков Минье и Тьерри на роль народных масс в истории.
Выдающийся русский дворянский революционер и материалист А. Н. Радищев в своей книге «Путешествие из Петербурга в Москву» (1790 г.), выступая против самодержавия и крепостничества, призывал крестьян свергать своих угнетателей-помещиков, грабящих и унижающих человеческое достоинство крестьян. Радищев писал, обращаясь к крестьянам:
«Сокрушите орудия его земледелия, сожгите его риги, овины, житницы и развейте пепел по нивам, на них же совершалося его мучительство, ознаменуйте его яко общественного татя, дабы всяк, его видя, не только его гнушался, но убегал бы его приближения, дабы не заразиться его примером»
Радищев отвергал сомнения в необходимости и пользе такого восстания, восклицая:
«О! если бы рабы, тяжкими узами отягченные, яряся в отчаянии своем, разбили железом, вольности их препятствующим, главы наши, главы бесчеловечных своих господ, и кровию нашею обагрили нивы свои! что бы тем потеряло государство? Скоро бы из среды их исторгнулися великие мужи для заступления избитого племени, но были бы они других о себе мыслей и права угнетения лишенны. Не мечта сие, но взор проницает густую завесу времени, от очей наших будущее скрывающую; я зрю сквозь целое столетие!».
Это было действительное проникновение революционной мысли Радищева в будущее. Через столетие с небольшим мечта его осуществилась полностью и даже с избытком. Русский народ не только освободился от крепостного рабства, к чему стремился Радищев, но и построил социалистическое общество.
Взгляды русских революционных демократов примыкают непосредственно к этим революционным идеям Радищева. Критикуя взгляды тех социалистов-утопистов, которые утверждали, что можно осуществить социализм мирным путём, революционные демократы Герцен, Чернышевский и другие прямо указывали на неизбежность революционной борьбы народа за свержение старого строя. Они пришли к признанию необходимости революционной организации и просвещения масс путём революционной пропаганды. Они считали, что революция должна совершиться через восстание самих масс, а подготовить это восстание должна революционная организация. Герцен и Чернышевский сделали шаг вперёд - к марксизму - и в том, что пришли к пониманию необходимости коренных экономических преобразований для победы нового общественного строя. Порывая в 1869 г. с Бакуниным, Герцен писал, что одним политическим преобразованием, без экономического переворота, нельзя уйти дальше уравнительного коммунизма Бабёфа.
Высоко оценивая роль выдающихся личностей в истории, Герцен, Белинский, Чернышевский и Добролюбов вместе с тем очень хорошо понимали и подчёркивали, что отдельная личность не может по своему произволу изменить ход истории. Сила выдающихся личностей в том, что они выражают нужды общества, народа, бесстрашно выступают против старого, отживающего, и именно поэтому находят поддержку прогрессивных сил народа. Хотя народ подавлен, угнетён и бесправен, лишён знаний и культуры, его обманывают представители господствующих классов, но в конечном счёте именно народ - главный герой великих исторических событий и перемен. Мысли о решающей роли народных масс проходят красной нитью через мировоззрение русских революционных демократов, направляя их практическую деятельность.
Обобщая опыт первого этапа французской буржуазной революции 1848 г., А. И. Герцен писал: «Революция 24 февраля вовсе не была исполнением приготовленного плана; она была гениальным вдохновением парижского народа...» К Выясняя причины поражения революции, Герцен указывал, что главной, роковой ошибкой французского временного правительства, ошибкой Луи Блана, Ледрю Роллена и др. было то, что они не желали опереться на поддержку масс, не хотели осуществить революционную диктатуру народа для подавления контрреволюции, что они дали возможность силам контрреволюции организоваться и перейти в наступление против революции.
Следует отметить, что Маркс тоже критиковал Луи Блана, Ледрю Роллена и других мелкобуржуазных демократов за такие ошибки. Но Маркс не ограничился этим, а вскрыл социальные, классовые корни этих ошибок и показал, что ход и исход революции 1848 г. определялись в конечном счёте борьбой классов и соотношением классовых сил.
Герцен нанимал, что революционеры должны учитывать уровень развития народов и потребности общественного развития, что они должны идти «в «ногу с жизнью», не отставая, но и не забегая так далеко вперёд, что массы не могут пока за ними идти. Но у Герцена, как и у других революционных демократов, не было ещё верного теоретического компаса, который мог бы указать ему пути революционного движения масс, - не было у него научного, материалистического понимания истории общества.
Герцен и другие революционные демократы XIX века в России со всей остротой ставили вопрос о правильном руководстве трудящимися массами со стороны революционеров, о выработке правильной революционной теории. Им чужда была идея преклонения перед стихийностью; они подвергали критике анархические идеи Бакунина о стихийном крестьянском бунте как главном условии свержения старого строя. Герцен называл «расстригами науки и ренегатами цивилизации» тех, кто отвергает необходимость сознательного руководства революционным движением. Он подчёркивал, что сами трудящиеся массы, на которых лежит вся «тяжесть быта», ищут «слова и понимания», т. е. революционную теорию, отворачиваясь с негодованием от тех, кто пытается доказать, что наука - не для масс, а только для избранных.
Разумеется, Герцен пришёл к этим выводам не сразу, а в результате внимательного изучения опыта революционных движений, в результате длительных и мучительных исканий, разочарований, ошибок, суровой критики и самокритики.
На примере Герцена и других революционных демократов Ленин учил пролетариат и его партию понимать великое значение революционной теории, понимать, что «беззаветная преданность революции и обращение с революционной проповедью к народу не пропадает даже тогда, когда целые десятилетия отделяют посев от жатвы».
Оставаясь на почве утопического социализма, русские революционные демократы выступали вместе с тем идеологами крестьянской революции, возлагали все свои надежды на народную революцию, а не на жалкие реформы старого строя.
Связывая осуществление своих целей с революционной борьбой народных масс, русские революционные демократы выступали против господствовавших в то время идеалистических теорий культа личности в исторической науке.
История, писал Н. А. Добролюбов, не биография великих людей. Она занимается отдельными людьми, даже и великими, только потому, что они имели важное значение для народа, для человечества. История не сводится и к истории государства, она главным своим предметом должна иметь жизнь народов. Поэтому, выясняя роль выдающегося человека, надо показывать, «как выразились в нём те элементы живого развития, какие мог он найти в своём народе». История народов совершается закономерно, а не зависит от произвола отдельных личностей. Даже удачные в начале преобразования, если они противоречат естественному ходу истории, характеру и интересам народа, не бывают прочными.
Глубокие теоретические положения о роли народных масс в истории развивал и Д. И. Писарев. Вслед за Добролюбовым он считал, что прежнее изучение истории не является научным, потому что историки не изучают жизнь народов, а ограничиваются историей государств, королей, завоевателей и т. п. Вопрос о положении трудящихся масс является первостепенным вопросом истории.
Изучение истории важно потому, что именно оно даёт возможность понять, «как эти массы чувствуют и мыслят, как они изменяются, при каких условиях развиваются их умственные и экономические силы, в каких формах выражаются их страсти и до каких пределов доходит их терпение. История должна быть осмысленным и правдивым рассказом о жизни массы; отдельные личности и частные события должны находить в ней место настолько, насколько они действуют на жизнь массы или служат к её объяснению. Только такая история заслуживает внимания мыслящего человека».
Здесь важно отметить глубокий интерес русских революционных демократов к условиям жизни и «развития умственных и экономических сил» трудящихся масс, исторический поход к проблеме роли народных масс в развитии общества. Русские революционные демократы рассматривали всю известную историю общества как историю борьбы между трудящимися и их угнетателями, эксплуататорами, «дармоедами», как писал Добролюбов.
Вслед за Добролюбовым Писарев развивал мысль о том, что деятельность так называемых исторических личностей, не связанных с народом, поверхностна, ограниченна, часто не достигает намеченных целей или приводит к результатам, прямо противоположным этим целям. Объясняется это тем, что данные деятели проходят мимо народной жизни, не будят сознания народа, противоречат его интересам и потребностям. Ум и воля одного человека - капля в море, исчезающая «в общих проявлениях великой народной мысли, великой народной воли».
Но чем определяется сознание и воля народа? На этот вопрос русские революционные демократы, как и их предшественники, ещё не могли дать ясного, научно обоснованного ответа.
Будучи лишена образования, масса, говорил Писарев, или подчиняется, или принимает участие в движениях стихийно, несознательно. Поэтому живые силы народов до сих пор играли в истарических событиях самую второстепенную роль; изменялись политические формы, созидались и разрушались государства, но всё это большей частью проходило мимо народа, не нарушая и не изменяя ни междучеловеческих, ни междусословных, ни экономических отношений. Так происходило примерно до конца XVIII века. Но по мере развития сознательности масс возрастает их роль в исторических событиях. Этот вывод Писарева говорит о том, что русские революционные демократы подходили исторически к оценке роли народных масс.
В. Г. Белинский, оценивая роль народных масс в событиях революции 1830 г. во Франции, отмечая их доверчивость по отношению к буржуазии, вместе с тем писал: «Народ - дитя; но это дитя растёт и обещает сделаться мужем, полным силы и разума... Он ещё слаб, но он один хранит в себе огонь национальной жизни и свежий энтузиазм убеждения, погасший в слоях «образованного общества». Под «образованным» обществом Белинский понимал буржуазию «торжествующую», пришедшую к власти во Франции и из революционного класса ставшую классом контрреволюционным.
Из всех русских революционных демократов Н. Г. Чернышевский ближе всех подошёл к научному пониманию роли народных масс в истории, роли передовых, прогрессивных, революционных классов в политическом развитии общества. Недаром Ленин писал, что от сочинений Чернышевского веет духом классовой борьбы.
Чернышевский считал, что именно трудящиеся массы являются движущими силами исторического прогресса, несмотря на то, что они придавлены господствующими классами - помещиками и буржуазией. Какими бы забитыми, политически несознательными и отсталыми ни были пока угнетённые трудящиеся массы, но при известных исторических обстоятельствах они будут быстро пробуждаться, просвещаться, проявлять «энергичные усилия» и принимать «отважные решения». Эти выводы Чернышевский делал на основе глубокого изучения истории революционных движений как в России, так и на Западе.
С позиции революционной демократии Чернышевский подверг глубокой критике взгляды националистов и расистов, делящих народы на «высшие» и «низшие» расы и нации. «О каждом из нынешних цивилизованных нapодов мы знаем, что первоначально формы его быта были не те, как теперь. Формы быта имеют влияние на нравственные качества людей. С переменою форм быта эти качества изменяются. Уж по одному тому всякая характеристика цивилизованного народа, приписывающая ему какие-нибудь неизменные нравственные качества, должна быть признаваема ложной».
Чернышевский не дал материалистического объяснения причин изменения форм быта, но исторический подход к народным массам дал ему и другим русским революционным демократам сильнейшее оружие против всякого рода антинародных, реакционных теорий.
У Чернышевского мы находим важную мысль о «первостепенном значении влияния быта на умственное и нравственное развитие народов», Чернышевский писал:
«Масса трудится, и понемногу совершенствуются производительные искусства. Она одарена любознательностью или, по крайней мере, любопытством, - и постепенно развивается просвещение; благодаря развитию земледелия, промышленности и отвлечённых знаний смягчаются нравы, улучшаются обычаи, потом и учреждения; всему этому причина одна - внутреннее стремление массы к улучшению своего материального и нравственного быта»
Но вопрос о том, чем обусловливается и определяется это «внутреннее стремление» масс к улучшению своего быта в каждую эпоху, в силу каких причин изменяется это стремление, Чернышевский и другие революционные демократы оставляли без ответа или же ссылались на «природу» трудящихся масс.
В силу исторических условий - экономической отсталости России, отсутствия в ней рабочего движения в то время - русские революционные демократы не могли выйти из рамок утопического социализма и идеалистического понимания истории, не могли открыть законы развития общества, понять роль материального производства, способов производства как определяющей силы развития общества. Они не могли совершить перехода от революционного демократизма к научному коммунизму, т. е. встать на позиции пролетариата как самого передового класса, призванного историей стать творцом нового, коммунистического общества. Воззрения революционных демократов на народ и его роль в истории оставались просветительски абстрактными, поскольку они не выделяли из общей массы трудящихся рабочий класс и не смогли в силу той же экономической и политической отсталости страны прийти к пониманию исторической роли рабочего класса как вождя и организатора революционной борьбы всех трудящихся.
Основную причину развития общества Чернышевский и другие революционные демократы продолжали видеть в прогрессе знаний, в распространении просвещения, а не в изменении способов производства материальных благ. В этом сказалась незавершённость и ограниченность философского материализма русских революционных демократов и всего домарксовского материализма. Все старые, домарксовские материалисты, как указывал Энгельс, изменяли материализму именно в понимании истории общества. Вместо того чтобы исследовать, каковы те материальные условия, которые лежат в основе идей, они считали идеальные побудительные силы последними причинами общественных событий. Это помешало им понять законы развития материальных условий, определяющих развитие общества, развитие деятельности народных масс как творца истории.

Что за зверь такой — российская элита? Особенная она у нас, эксклюзивная, лимитированная, как сумка Prada, за которой стоят в очереди гламурные барышни? Или такая же, как у всех? Почему коррупция иногда во благо, а борьба кремлевских кланов нередко является гарантией стабильности? Кто вершит историю — народ или те, кто сверху?

С Ольгой Викторовной Крыштановской, директором Центра изучения российской элиты ГУУ, мы встретились в исторический день — день ожидаемого озвучивания президентом своего желания идти на четвертый срок. При традиционном отсутствии любых равных конкурентов.

Что ждет нашу элиту в 2018-м году и станет ли очередная победа Путина на выборах началом системного кризиса власти в России, которым нас всех так любят пугать?

— Ольга Викторовна, Путин — по-прежнему наш президент?

— А как же! Хотя любые выборы для России — всегда кризис, всегда напряжение всех сил. И сейчас это так, несмотря на очевидность исхода голосования. Путин, конечно, легко победит, но трудности начнутся на следующий же день после выборов. Ведь на следующее утро после победы он проснется «хромой уткой». Потому что все знают, что это его последний срок.

— Почему же последний? В 2024 году ему будет всего лишь 72. Елизавете Второй — 91, и ничего, царствует.

— Последний срок по действующей Конституции. Путин — законник. Он всегда чтил закон. Поэтому для него это последний срок. И он это понимает. Но он понимает и другое: как только он станет «хромой уткой», элита начнет искать преемника, на которого нужно делать ставки. Начнется борьба «всех против всех» — за влияние в новой структуре власти. И ему надо не просто уйти. Ему надо перестроить систему так, чтобы не было большой смуты. Это сложно.

— Так как избежать того, чтобы к 2024 году верхушка не перегрызла глотки друг другу? Как?

— Существуют разные варианты. Например, Путин может отойти в условную сторону, оставив за собой значительный объем власти. Для этого придется ослабить пост президента и передать часть его полномочий в другой орган. Например, в какой-то условный «Госсовет» или «Верховный совет». Путин уходит туда, но оставляет за собой функции Верховного главнокомандующего. А новый президент (преемник) будет только высшим дипломатом. Постепенно элита привыкает к этому человеку, власть переходит из рук в руки, без драмы, спокойно.

— Но для этого нужно менять Конституцию!

— Да, нужно. И это минус подобного варианта.

— Так, может, дешевле восстановить в России монархию? Тогда преемственность власти станет проще, понятнее.

— Переход власти — слабость любой авторитарной системы, где выборы не являются определяющим механизмом. Поэтому кризис, угроза «оранжевой (электоральной) революции». Монархия — система, где переход власти ясен теоретически. Было бы здорово: сделать главу государства пожизненным монархом, который мало что решает. А центр переместить в правительство или в иной институт. Практически это, конечно, оксюморон — воскрешать в наше время все эти ритуалы с горностаевыми мантиями и коронами.

— А существует другой вариант спасения отечества, более современный?

— Я думаю, что Путину бы очень хотелось, чтобы его преемник был избран на честных, свободных выборах всем населением страны. Но он понимает, чем это закончится — битвой элит не на жизнь, а на смерть, смутой, которая, возможно, продлится годы. Поэтому преемник — более реалистичный вариант. Выборы, но не без руля и ветрил (то есть не абсолютно свободные), а такие, где бюрократия выдвинет своего кандидата и будет его поддерживать всеми возможными средствами.

— То есть демократические процедуры нам таки не светят?

— Мы воспитаны в авторитарной среде. У нас авторитарные отношения в семьях, в школе — почти везде. Мы носим в себе авторитарный синдром. Власть не может быть демократичной в авторитарном социуме. Даже если часть просвещенных правителей этого хочет. Это не кнопку нажать. Это сложнее.

— Может быть, проблема еще и в несменяемости нашей элиты? Как бы ни проштрафились чиновники — переведут на другую должность, иногда и с повышением. Тот же Виталий Мутко. Бесит всех!

— Мутко — да… Но вот посмотрите, сколько лет Шойгу сидит на высших постах. Сколько Лавров возглавляет МИД. Почему-то никого это не раздражает. А Мутко раздражает. Может, дело не в продолжительности, а в качестве работы? Но действительно, в нашем спорте — беда. И она не только из-за того, что Мутко плохо работает.

— А из-за чего же?

Существуют вещи высшего идеологического порядка. Которые никак от Мутко не зависят. Я имею в виду ту роль, которую играет спорт в России.

Было время, когда мы шли по пути «стыдливого национализма». Помните, лозунг «Россия для русских» звучал все более уверенно. Но он так и не стал знаменем государственной политики, так как закладывал под наше общество мину: гигантский конфликт этносов, народов, религий.

Власть остановилась. И заменила национализм на патриотизм, который не разъединяет, а объединяет гражданскую нацию. Русский, украинец, татарин, еврей — все мы граждане России и все любим Родину. А что является платформой для патриотизма?

— Общие враги?

— В том числе и враги. Но есть и более позитивные понятия: культура, русский язык, спорт. Спорт очень важен для воспитания патриотизма. Поэтому он и стал частью государственной политики. Наши спортивные победы воспринимались как победы Путина. Путин добился сочинской Олимпиады! Путин добился проведения в РФ футбольного мундиаля! Спортивные победы — это победы политики Путина. Поэтому удар по спорту, который сегодня нанесен, это удар не столько по Мутко, сколько по президенту.

— Так, может, именно обида заставит россиян дать достойный отпор?

— Я думаю, когда наши спортсмены поедут на Олимпиаду, это вызовет небывалый патриотический всплеск. Триколора не будет в руках спортсменов? Значит, его будет десятикратно больше на трибунах. Нам нельзя называться «российской сборной»? Значит, мы прославим «олимпийских атлетов из России». Будут иные хэштеги и мемы, но накал поддержки наших будет в разы сильнее. А Мутко уже пострадал, и, я думаю, он недолго будет оставаться членом правительства.

— Кстати, Мутко на втором месте в традиционном антирейтинге элиты, который составляет ваш центр. А лидирует — впрочем, ожидаемо — кандидат в кандидаты в президенты Ксения Анатольевна Собчак.

Да, Собчак второй год держит первенство в рейтинге антигероев. Мы анализировали, что же так возмущает в ней народ? Первое: ее богатство. Она говорит, что сама заработала. Но народ видит иначе: кто сорок лет пропахал на шахте, в школе, в больнице, на ферме никогда не поймет, как это девочка еще в студентках МГИМО «заработала» миллионы. Людям ясно, что это мамины и папины, что она не «трудяга», а банальный «мажор».

Второе: ее манера говорить менторским тоном, поучать, высмеивать. В этом читают надменность, снобизм и неуважение к людям. Здесь Ксению Собчак можно сравнить с Раисой Горбачевой — тот же стиль общения, вызывающий раздражение.

— Не думаю, что Ксения Анатольевна знает, как к ней относятся на самом деле.

— Я думаю, что знает. Тут дело не в незнании, а в трактовке. Гламурные барышни свято верят, что их не любят из-за того, что завидуют. Это простое и удовлетворяющее их объяснение, которое свидетельствует о нехватке эмоционального интеллекта.

— А может быть, им просто плевать на чужое мнение?

— Нет, все мы хотим, чтобы нас любили и уважали. Знаете, как-то Анатолий Чубайс признался, как ему тяжело годами нести груз народной нелюбви. Никому не все равно.

«Кланы как раз нужны»

— Вот, оказывается, какая российская элита несчастная. Как она страдает. А это во всех странах так? Все же элита — понятие общемировое. Так чем наша, родная, отличается от их, западной?

— Ничем. Элиты не отличаются ничем. Отличаются политические системы. Если ты избираешься как на Западе, то подотчетен народу и все делаешь, чтобы тебя ценили люди.

— У нас же совершенно необязательно нравиться всему народу. Достаточно угодить одному, самому главному человеку.

— Если ты назначаешься, то служишь не народу, а начальнику. Поэтому западная элита заточена на эффективность. А наша — на силу и преданность. То есть гипотетический претендент должен так повести себя, чтобы вышестоящие товарищи приняли его в свой узкий круг. При данном раскладе чиновники делятся на две категории: лояльных и компетентных. Если все станут лояльными, то система перестанет работать.

— Прямо как у нас сейчас!

— Нет, сейчас система как раз вполне функционирует: государство же существует, есть бюджет, платятся зарплаты, пенсии, учителя — учат, врачи — лечат, поезда — ходят. А раз система действует, значит, помимо лояльных в ней есть и профессионалы.

— Почему же не довести количество профессионалов до ста процентов?

— Потому что каждый начальник хочет, чтобы его окружали преданные люди. Так быстрее принимать решения. Так надежнее. Так у тебя больше аппаратный вес. Мы же тоже при возможности стараемся окружать себя друзьями. Но в любой системе должен существовать баланс между компетентными и лояльными. Иначе система рухнет.

— Посмотришь, так везде какие-то «кланы»!

— Когда не развиты общественные институты, когда нет отлаженной системы разделения властей, кланы как раз нужны. Кланы — это система сдержек и противовесов. Это барьер для абсолютизма, когда один человек может творить все что угодно.

— Клановая система хорошо? Родственники, друзья, однокурсники — все при деле?

— При определенных политических условиях клановая система играет полезную роль. Беда была бы, если бы этого не было. У нас принято в определенных кругах говорить, что Путин — единоличный правитель. Но это не так. Он очень осторожный и гибкий руководитель. С самого первого дня своего президентства он держал баланс нескольких группировок. Он никогда не давал полного приоритета ни силовикам, ни либералам. Это его сильная сторона.

«Мы способны любить только сильную руку»

— Но с чего кто-то решил, что это вообще нам нужно — иметь непотопляемый ближний круг, которому позволено абсолютно все. Друзьям — все, врагам — закон. Разве справедливо, когда некоторые коррупционеры равнее, чем другие?

Здесь, как я считаю, происходит подмена понятий. Истинная коррупция, в ее чистом виде, не укрепляет, а разрушает единоначалие. Когда полководец на войне кричит всем идти в атаку, а кто-то взял тысячу рублей и не идет — это как? Это единоначалие? Командира не слушаются.

Разве Путина не слушаются? Прямая коррупция — она составляет лишь малую часть от того, что мы привыкли коррупцией называть. Скорее, мы имеем дело с кормлением, существовавшим на Руси аж с ХV века, со времен Ивана Грозного. Тогда это преступлением не являлось. Да и сегодня мы же не считаем коррупционером официанта, берущего за свой труд чаевые.

Перестройка этой системы кормления постепенно идет, но требует определенного времени, сил, средств. Это сложно и дорого — переломить издавна сложившееся положение вещей. Но мы двигаемся вперед.

Прежде все было гораздо проще: раз — и деньги в конвертике, а теперь эти подношения все чаще оформляются как гранты, награды. При этом сумма, которая раньше требовалась для решения вопроса — предположим, миллион рублей, — ныне вполне официально обрастает налогами и подчас становится десятью миллионами расходов.

— Бедные коррупционеры! Такие траты!

Существует еще третья схема поддержки российских чиновников — так называемые латентные зарплаты. На законодательном уровне утверждается, что оклад того или иного должностного лица составляет сумму, скажем, сто тысяч рублей. Но помимо этого он получает еще двенадцать окладов ежемесячно. Разве это можно называть коррупцией?

Государство не всегда способно платить из своего бюджета большие зарплаты высшим чиновникам, которых те, несомненно, достойны в силу выполняемого ими обширного круга обязанностей. И это абсолютно легальный способ повысить доход чиновников, впрочем, особо не афишируемый. И то, что многие из них потом покупают яхты, огромные дома, дорогие машины… народ, конечно, может считать, что они поголовно взяточники, а они на самом деле живут на зарплату. И это нормально. Это традиция. Что чиновники богаты.

— Может, это страна у нас такая особая? В силу своих размеров, географического расположения, природных богатств, ментальности. Воровали и будут воровать. Ибо есть что красть и до Москвы далеко. И любому новому правителю, если он хочет остаться наверху, приходится принимать эти правила, прогибаться под Россию, под ее матрицу. И одновременно быть очень сильным, чтобы слушали и боялись.

— Да, и если придет другой лидер, с другим складом характера, России может вообще не стать. Мы, россияне, способны любить и понимать только сильную руку. Никого другого.

— Ведь был Александр Второй Освободитель, которого взорвали, благочестивый семьянин Николай Второй, в итоге доведший страну до революции и расстрелянный.

— Список можно продолжить. Из последних, конечно, Михаил Горбачев, также один из лидеров нашего антирейтинга. Да, можно пытаться что-то изменить в нашей ментальности, и Петр Первый — один из тех, кто пытался это сделать.

— Демократически отрезая боярам бороды?

— Чтобы заставить их подчиняться себе. Потому что при любом царе-реформаторе, как правило, начинается бунт элит. И перед этой белой вороной тут же встает непростой выбор: готов ли он ради своих принципов бороться со своей страной, желающей совсем другого.

«Ломоносов — внебрачный сын Петра Первого»

— Делай что должно, и будь что будет. Но иногда общество заходит в тупик — когда низы не хотят, а верхи не могут. Возможен ли бунт элит в ближайшем обозримом будущем? Или, скорее, следует ожидать протеста черни?

Протест низов не так страшен, поверьте, у нас слишком большая страна, сконцентрировать и одновременно мобилизовать народную массу сразу на всей ее территории практически невозможно. Для этого должно совпасть слишком многое. Время, место. Как в 1917-м.

Революции никогда не задумывались и не совершались народными массами, те к ним просто присоединялись. А все изменения в обществе начинаются исключительно в элите.

В том же 91-м году при относительно мирном распаде СССР у власти в принципе остались те же самые представители партийной номенклатуры, но из второго эшелона, сбросившие путы идеологии, молодые. Политбюро в силу своего возраста просто не могло с ними бороться.

То, что характерно для системы демократической — спокойный переход власти, является ахиллесовой пятой системы авторитарной. При демократии элита сразу разделена на два клана, и те по очереди качаются на качелях. Сохраняя, опять же, устойчивый баланс.

— Республиканцы и демократы...

— Виги и тори. Алая и Белая розы. У нас похожую систему попытались искусственно культивировать, но ничего не получилось.

— Стабильность — это хорошо. Но не тогда, наверное, когда в обществе отсутствуют социальные лифты, кроме как для детей, чьи родители уже встроены в систему.

На мой взгляд, ситуация совсем не такая, какой она кажется в народе. Проблема несколько в другом. Профессии, целые социальные прослойки, при которых эти карьерные лифты были возможны, постепенно исчезают. Не только у нас — во всем мире.

Большинство людей сегодня превращаются в прекариат, или, можно сказать, «опасный пролетариат», у которого нет постоянной работы, неустойчивое социальное положение, нестабильный доход, нет специальности, которая была бы действительно востребована обществом.

Вся эта гигантская человеческая масса болтается между небом и землей. Именно она готова в любой момент идти на митинги, так как имеет кучу свободного времени. При этом у этих людей вполне может быть университетское образование, красный диплом. После окончания одного вуза они подчас идут поступать во второй, в третий, чтобы заняться хоть чем-то... Лет через пять после завершения последнего института до них наконец доходит, что то, что они имеют, это и есть жизнь.

Вот у этих «не пойми кто» лифта действительно нет. Мы посчитали — это где-то порядка 20 миллионов человек. Они опасны, потому что озлоблены, фрустрированы, агрессивны и неоправданно полагают, что заслуживают большего и в их бедах виноват кто-то другой.

— Виновата та же элита? Где-то читала, что на Западе проводилось исследование и выяснилось, что счастливым человечество может сделать лишь общество, близкое к средневековому. Но с водопроводом, канализацией и самолетами. Есть аристократия, которая получает хорошее образование, постигает мир, живет в свое удовольствие, и есть низшие классы, должные возделывать свою ниву. При этом образование у последних минимальное — читать, писать, считать. «Многие знания рождают многие печали». Практически идеальное общество, причин для революции нет, потому что низшие касты и не подозревают, что можно жить по-другому.

То, что вы рассказали, звучит, конечно, дико, но с экономической точки зрения имеет определенный смысл.

Любому обществу нужны дворники. И вот представьте, что на подобную вакансию претендуют сразу три кандидата. Один с тремя классами образования, другой после средней школы, третий с вузовским дипломом. Кто будет мести лучше? Зачем дворнику образование МГУ? А если выберут именно дипломированного специалиста, не станет ли он со временем задумываться о смысле жизни и о том, что находится не на своем месте?

Внутренняя неудовлетворенность порождает агрессию, которой бы не было, если бы человек ни о чем таком не размышлял. Он был бы гораздо счастливее. Смотришь старые фильмы про ХIХ век — там ведь слуги не претендуют на то, чтобы стать хозяевами. Предел их мечтаний — стать управляющими, мажордомами. И в этом залог стабильности, гармонии всего общества.

— Извините, но что, если простой человек, родившийся в семье того же дворника из предыдущего рассказа, вдруг окажется умен и талантлив и способен на гораздо большее? Мы опять возвратимся к тому же, с чего начали — рано или поздно это закончится попыткой восстановить классовую справедливость.

— Да, конечно, среди дворников частенько возникают шариковы.

— И Ломоносовы, кстати, тоже!

— А вот тут не так однозначно. Когда я училась в МГУ, в 80-е годы, на историческом факультете защищалась докторская диссертация о том, что на самом деле никакого лапотного крестьянина из Архангельской губернии не было: Ломоносов — внебрачный сын Петра Первого. Генетику никуда не денешь. Он даже внешне был похож на царя. Но об этом в те времена говорили шепотом из пропагандистских соображений.

— И как, диссертацию защитили?

— Представьте себе, да.

— Ок, я согласна. Есть нынешняя российская элита, и есть мы — остальные. И вместе нам не сойтись. Хотя даже в королевской Англии сегодня осуществляются вполне успешные попытки скрестить простолюдинку Кейт Миддлтон и принца Уильяма, а теперь вот и афроамериканка Меган Маркл получила предложение от принца Гарри. Почему же у нас не так?

Поймите, у других стран другая история элит. Они у них вообще есть — история и элита. А у нас подчистую вырезали всю аристократию под корень, раз за разом, даже у советской номенклатуры был свой печальный опыт: она имела все, пока находилась при должности, а потом все в одночасье теряла, и наверх опять приходили очередные шариковы, которые заново выстраивали систему под себя. Поэтому так держались за власть тогда и держатся сейчас.

Дайте нашей новой аристократии окрепнуть, повзрослеть, успокоиться, привыкнуть к своим «золотым унитазам», почувствовать себя не временщиками, когда сел на министерство и как можно больше и быстрее нахапал, пока не отстранили и не посадили. Люди должны наследовать свой статус и богатство, знать, что никто ни у кого ничего точно не отнимет, что это их собственность, которую они передадут детям, а те — внукам, и поверьте, тогда их отношение к стране и к людям, которые в ней живут, будет совсем другим. А это все болезни роста.

Сколько стоит написать твою работу?

Выберите тип работы Дипломная работа (бакалавр/специалист) Часть дипломной работы Магистерский диплом Курсовая с практикой Курсовая теория Реферат Эссе Контрольная работа Задачи Аттестационная работа (ВАР/ВКР) Бизнес-план Вопросы к экзамену Диплом МВА Дипломная работа (колледж/техникум) Другое Кейсы Лабораторная работа, РГР Он-лайн помощь Отчет о практике Поиск информации Презентация в PowerPoint Реферат для аспирантуры Сопроводительные материалы к диплому Статья Тест Чертежи далее »

Спасибо, вам отправлено письмо. Проверьте почту .

Хотите промокод на скидку 15% ?

Получить смс
с промокодом

Успешно!

?Сообщите промокод во время разговора с менеджером.
Промокод можно применить один раз при первом заказе.
Тип работы промокода - "дипломная работа ".

Кто делает историю: отдельные личности или народ?

Философия истории имеет своим предметом всемирно-историческое движение народов мира в их едином целом, то есть принципы и законы, которые лежат в основании этого движения, решающие причины, определяющие социальное бытие, такие как: революции, войны и т. д.

Прежде чем узнать ответ на вопрос: «Кто делает историю: отдельные личности или народ?» - нужно точно определить два эти понятия.

Временами философы и историки преувеличивают роль личности в создании истории. Роль личности велика в силу особого места и особой функции, которую она призвана выполнять. Философия истории ставит историческую личность на подобающее ей место в системе социальной действительности, указывая на реальные общественные силы, выдвигающие её на историческую, сцену и показывает, что она может делать в истории, а что и не в силах.

В общей форме исторические личности определяются так: это личности, вознесенные силой обстоятельств и личными качествами на пьедестал истории. Они являются не только практическими и политическими деятелями, но и мыслящими людьми, духовными руководителями, понимающими, что нужно и что своевременно, и ведущими за собой других, массу. Эти люди чувствуют и принимают историческую необходимость и вроде бы, должны быть свободными в своих действиях и поступках. Но дело в том, что они не принадлежат сами себе.

Став во главе государства, армии или народного движения, личность может оказывать положительное, либо отрицательное влияние на ход и исход исторических событий. Поэтому общество обязано знать в чьих руках сосредоточена административная власть.

В процессе исторической деятельности выявляются сильные и слабые стороны личности. И то и другое приобретает порой огромный социальный смысл и оказывает влияние на судьбы нации, народа и даже человечества.

Вождь должен уметь обобщать внутреннюю и международную обстановку, сохранять простоту и ясность мысли в невероятно сложных ситуациях, исполнять назначенные планы, программу, вовремя заметить изменения и найти какой путь избрать, как историческую возможность превратить в действительность. Большое значение имеет, если во главе государства стоит гений, человек, который обладает мощным умом, огромной волей, упорством в достижении своих целей, который обогащает общество новыми открытиями, идеями, изобретениями. От главы государства зависит судьба страны. Можно лишь сказать: каков народ, такова избранная им личность.

Чтобы раскрыть роль народа как творца истории, необходимо, прежде всего, установить, что такое народ, народные массы.

Народ не представляет собой нечто неизменное, внеисторическое, раз и навсегда данное. Он не есть также серая, беспорядочная «толпа», «чернь», враждебная всякой цивилизации и прогрессу, как это пытаются представить идеологи эксплуататорских классов.

Народ – это прежде всего трудящиеся, а в классово-антагонистическом обществе – эксплуатируемые массы.

Решающее значение народных масс в историческом процессе вытекает из определяющей роли способа производства материальных благ в развитии общества. Материальное производство служит основой общественной жизни, а главную производственную силу составляют трудящиеся, народные массы. Следовательно, народ, трудящиеся являются решающей силой общественного развития, подлинным творцом истории.

Трудящиеся массы творят историю, прежде всего, своим производительным трудом. Их руками создаются все материальные ценности города и села, заводы и фабрики, дороги и мосты, станки и машины и т.д. без чего немыслимо существование человека.

Народ творит историю, но творит её не по собственному произволу, а в зависимости от общественных условий и, прежде всего, от исторически определённого способа производства материальных благ.

Маркс и Энгельс отвергали абстрактный подход к человеку. Они показали, что человек всегда конкретен, всегда принадлежит к исторически определенной общественной формации, классу, нации, трудовому коллективу и т. д.

Обобщая эти два понятия, я могу сделать вывод: народ нуждается в мудром вожде, без лидера народ никогда не достигнет своих целей. Следовательно вождь – решающая сила. Но в тоже время и народ не менее решающая сила истории: так как он создаёт все материальные и значительную часть духовных благ, обеспечивая эти решающие условия существования общества; он развивает производство, что ведет к изменению и развитию всей социальной жизни; он совершает революции, благодаря чему имеет место общественный прогресс. Таким образом, и народ является истинным творцом истории.

Значит, народ и личность, отдельно друг от друга не могут делать истории. На ход исторических событий влияют и народ и отдельные личности, так как в истории эти два понятия неразрывно связаны. Поэтому я уверена, что историю делает народ, потому что он – главная, решающая сила истории.

Кто делает историю отдельные личности или народ?

Чтобы ответить на этот вопрос, необходимо, прежде всего, установить, что такое народ и что такое личность.

1) Народ – это подлинный субъект истории; его деятельность создает преемственность в поступательном развитии общества. Место и роль народа в истории впервые раскрыл марксизм-ленинизм, устранивший один из главных пороков идеалистической социологии, которая игнорировала решающую роль народа в общественном развитии, приписывая ее выдающимся личностям. Марксизм-ленинизм исследовал социальное содержание понятия «народ» и установил, что характер народа, его классовый состав изменяются на разных ступенях истории. Для первобытного строя, когда не было классового деления общества, термины «население» и «народ» не различаются. В антагонистических формациях в состав народа не входят господствующие эксплуататорские группы, ведущие антинародную реакционную политику. Только с ликвидацией эксплуататорских классов при социализме понятие «народ» охватывает все социальные группы общества.

Марксизм-ленинизм выясняет объективное различие в положении отдельных классов, слоев и групп населения и на основе учета их классовых интересов приходит к выводу о составе народа. На всех ступенях общественного развития основой народа, его большинством являются трудящиеся массы – главная производительная сила общества. В классовом обществе народ может включать в себя слои населения с весьма различными и даже противоположными интересами. К народу принадлежит, например, буржуазия, боровшаяся против феодализма в буржуазных революциях, участвующая в национально освободительной борьбе против империализма и колониализма. «Употребляя слово «народ» - писал В.И. Ленин, - Маркс не затушевывал этим словом различия классов, а объединял определенные элементы, способные довести до конца революцию».

Марксизм-ленинизм отличает революционный народ, сплоченный идейно и организационно и способный вести борьбу за решение назревших задач общественного прогресса, от тех масс, которые по своему положению заинтересованы в социальных преобразованиях, но не принимают участия в активной политической борьбе. В политическом побуждении и организации народа главную роль играет его авангард, рабочий класс, возглавляемый партией. Конкретно-исторический подход к народу дает возможность коммунистическим партиям проводить гибкую политику, учитывающую изменения в позициях различных классов, что позволяет выковывать широкий народный фронт, объединяющий все прогрессивные элементы населения, способные вести борьбу за мир, национальную независимость, демократию и социализм.

Опора на народ, изучение его опыта, запросов и устремлений – характерная особенность деятельности коммунистической партии. « … мы можем удовлетворять, - писал В.И. Ленин, - только тогда, когда правильно выражаем то, что народ создает». Развитие общества подготавливает материальные и духовные предпосылки для всё более широкого и активного участия народа как в разрушении старого, так и в создании нового общественного строя. Созидательная деятельность и активность народа является решающим фактором в строительстве социализма и коммунизма.

2) Личность – это качества и уровень развития человека объединяемые в единый образ и создаваемый в процессе воспитания, образования человека, то есть его приобщение к общественной культуре.

Индивидуальные качества раскрывают личность с самых разных ее сторон – квалификации, степени культуры, образования и т. д.

Под влиянием общественных отношений формируются многообразные проявления жизни, качества личности. Конкретное общественное производство, экономические отношения порождают такие социальные типы личности, как раб или рабовладелец, крестьянин или феодал, рабочий или капиталист и т.д.

Присущие обществу социальные отношения – классовые, национальные и другие – через носителей этих отношений (класс, нацию и др.) порождают классовые, национальные и иные черты личности, которые суть проявления его социальной жизни. Скажем, рабочий класс формирует в принадлежащей ему личности такие качества, как организованность, дисциплинированность, принципиальность, непримиримость к частной собственности, революционность и т.д.

В своем единстве качества личности, то есть ее разнообразные жизненные проявления – экономические, социальные, духовные, представляют собой продукт и выражение совокупности всего многообразия общественных отношений.

Будучи продуктом социальной среды, личность не растворяется в обществе. Она не безвольный винтик социального механизма. В той же мере в какой личность формируется социальными обстоятельствами, она формирует и само общество. Нельзя забывать, писал Маркс, «что обстоятельства изменяются именно людьми».

Самыми выдающимися историческими личностями, оставившими глубокий след в истории, являются величайшие вожди пролетариата и всех трудящихся К. Маркс, Ф Энгельс, В.И. Ленин. Они были тесно связаны с народными массами, учили их и сами учились у масс, обобщая их богатый революционный опыт. Маркс, Энгельс, Ленин всегда были противниками культа личности и постоянно выступали против чрезмерного преувеличения роли отдельных руководителей, славословия и лести по их адресу. Основоположники марксизма-ленинизма считали, что только метод коллективного руководства обеспечивает успех революционного движения.

Вывод: Из вышесказанного следует, что, как бы ни была велика отдельная личность, она не в состоянии определить ход истории. Подлинным творцом истории, создателем всех духовных и материальных ценностей является народ, трудящиеся массы.

Похожие рефераты:

Министерство общего и профессионального образования Российской Федерации Самарская Государственная Экономическая Академия Кафедра философии Контрольная работа

СЕВЕРО-ЗАПАДНАЯ АКАДЕМИЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ СЛУЖБЫ ЮРИДИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ РЕФЕРАТ по дисциплине «КУЛЬТРОЛОГИЯ» на тему: «Определение культуры, роль личности в ее развитии»

Министерство высшего образования Российской федерации СИБИРСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГЕОДЕЗИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ кафедра гуманитарных наук РЕФЕРАТ по дисциплине: культуролгия

Н.А. Бердяев о характере русского народа. Николай Александрович Бердяев - один из самых известных русских философов XX века. Учился в Киевском университете. За участие в «Союзе борьбы за освобождение рабочего класса» был исключен сослан в Вологду. Вскоре отошел от марксизма. В начале XX столетия п...

Из книги «Богема: опыт сообщества» 1848 год: революция, воображение, иллюзия Роман Анри Мюрже «Сцены из жизни богемы» (позже именно он послужил основой для либретто знаменитой оперы Пуччини) принято считать чуть ли не первым «официальным документом», засвидетельствовавши...

Министерство образования Российской Федерации Ижевский государственный технический университет Кафедра программного обеспечения Р Е Ф Е Р А Т на тему

Многообразие определений в понятии « культура» в современной культурологии? Культурология – это предмет филосовского сознания, который изучает историю мировой культуры.

ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ОБРАЗОВАНИЯ АДМИНИСТРАЦИИ УЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ УЛЬЯНОВСКИЙ ТЕХНИКУМ ПИТАНИЯ И ТОГОВЛИ РЕФЕРАТ Предмет: Обществознание Тема: Культура, её значение в жизни человека и общества

Лев Тихомиров в своем труде "Монархическая государственность", написанном в начале ХХ века и давшем теоретическое обоснование монархическому принципу, писал следующее: "Человечество вовсе не всегда правильно догадывается, к чему оно идет. История Греции, по общему убеждению всех ее политических людей и граждан, была процессом развития демократии. А между тем, он на самом деле завершился всемирной монархией Александра Македонского, который явился представителем культурного дела, подготовленного предшествовавшим периодом развития демократии. Такого исхода не ждали греки ни при Фемистокле, ни при Перикле. Не представляли себе и доблестные республиканцы Рима времен Пунических войн грядущего появления Цезаря и Августа".

Согласно данным опросов общественного мнения, около 20% граждан современной России готовы поддержать возрождение монархии. Не исключено, правда, что под "монархией" каждый из респондентов понимает что-то свое. Разброс мнений в этом вопросе чрезвычайно широк. Для кого-то предпочтительна монархия конституционная, вполне декоративная: в качестве некоего символа, способного стабилизировать политическую жизнь в стране и подчеркнуть историческую преемственность эпох. Другие, наоборот, чают возвращения к самодержавному строю, ждут полновластного кесаря, который обеспечит необходимую централизацию власти, очистит Авгиевы конюшни "демократии", восстановит международный статус России, устроив внутри страны некое подобие царства справедливости.

Помнится, герой романа Михаила Булгакова, насмотревшись на художества петлюровцев, воскликнул в сердцах: "Я - монархист по своим убеждениям. Но в данный момент тут требуются большевики…" Сейчас можно слышать другое: "Я - социалист по убеждениям, но без мудрого и сильного царя Россия не выберется из трясины…"

Редактор портала "Правая.ру", историк Александр Елисеев некогда в своей статье "Царь и Советы!" ("Завтра" №47, 2007 г.) писал так: "… Самодержавие и самоуправление - вот та формула диалектического синтеза, при помощи которой можно возродить исконно русское правление на новом уровне".

Сегодняшнее монархическое движение противоречиво и неоднородно. На нем лежит проекция тайн и парадоксов Отречения, свершившегося в марте 1917 года. Религиозный смысл прекращения и восстановления в России монархии очевиден для очень многих православных верующих, хотя признается не всеми.

Идеологические, духовные и политические оттенки монархического сознания накладываются на нерешенные вопросы о возможном способе установления монархии в России.

Современные российские монархисты делятся на две основные группы: так называемых "соборян" и "легитимистов". То есть на сторонников избрания нового, не связанного никакими династическими предпочтениями царя на Соборе, и на сторонников династии Романовых.

Первые в самом начале 90-х годов оформились в довольно мощное движение, ратующее за созыв нового Всероссийского Земского Собора, на котором и будет избран будущий царь. У истоков этого движения стоял монархист и народник Вячеслав Клыков, ратовавший за приход новой правящей династии, а именно - за потомков советского маршала Георгия Жукова. После гайдаровских реформ и расстрелов 1993 года закончилась общественная эйфория, вызванная перестройкой. Вместе с ней сама собой сошла на нет и деятельность соборных монархистов.

Что касается "легитимистов", то здесь мы видим несколько течений, ориентированных на разные конкурирующие между собой ветви династии Романовых, представители которых родились и живут за пределами России и ведут "династические споры". Однако сегодня европейские монархи и представители владетельных домов, утративших престолы, признают право наследия только за Кирилловичами, которых хорошо знают и у нас.

Наследник российского престола, сын Великой княгини Марии Владимировны и принца Прусского Франца-Вильгельма Гогенцоллерна, Великий князь Российский Георгий - младший из Кирилловичей. Он родился в 1981 году в Мадриде, где проживает и поныне. По отцу он является праправнуком германского императора Вильгельма II, по матери - прапраправнуком российского императора Александра II. Родной язык Георгия - французский, хотя он без труда говорит и читает на испанском, английском и русском.

Князь Георгий за свои неполные тридцать лет успел поучиться в Оксфорде, поработать в Европарламенте, а затем в агентстве Еврокомиссии по вопросам ядерной безопасности в Люксембурге. С позапрошлого года он работает советником генерального директора компании "Норильский никель", представляя эту российскую корпорацию в Институте никеля (Брюссель, Бельгия).

Великий князь Георгий любезно согласился побеседовать с представителями газеты "Завтра". Личность и воззрения наследника рода Романовых, несомненно, будут интересны большинству наших читателей.

"ЗАВТРА". Ваше Высочество, как Наследник Императорского Дома, мыслите ли вы себя в качестве потенциального монарха?

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ГЕОРГИЙ МИХАЙЛОВИЧ. Статус Главы Императорского Дома, которой в настоящее время является моя мать Великая Княгиня Мария Владимировна, и ее наследника, естественно, содержит в себе возможность когда-то в будущем возглавить не только династию, но и свою страну. Конечно же, это может произойти лишь в том случае, если монархический принцип будет вновь востребован российским народом. Если настанет день, когда я буду призван к этому служению, я не уклонюсь от него. Но в настоящем, как все государи нашего Дома в изгнании: мои прадед, дед и моя мать - я стараюсь жить по известному принципу "Делай, что должно, и будь, что будет". Было бы глупо сидеть и мечтать: "А что я буду делать, если взойду на престол"? Я стараюсь быть полезным своей Родине в том положении, в котором нахожусь сейчас, помогать своей матери в исполнении ее долга и накапливать профессиональный опыт и знания, которые пригодятся в любом случае.

"ЗАВТРА". Как, на ваш взгляд, могла бы быть реализована монархическая идея в современных условиях?

В.К. Для восстановления монархии необходимо осознанное и свободное всенародное волеизъявление. Я уверен, если народ получит честную и объективную информацию, он сделает правильные выводы и выберет то, что соответствует его подлинным национальным интересам. История показывает, что механическое большинство часто ошибается. Но если народ ощущает себя не "массой" и не "населением", а совокупностью личностей, объединенных общими ценностями, уважающих своих предков и себя, желающих, чтобы это уважение сохранилось у следующих поколений, - тогда народ не совершит ошибки. Согласитесь, что возрождение монархии после Смуты XVII века, 400-летие окончания которой мы скоро будем отмечать, ярко иллюстрирует мои слова.

"ЗАВТРА". Может ли Русская Монархия состояться вне Империи, в рамках локального "национального государства"?

В.К. В обозримом будущем я не вижу никаких предпосылок, чтобы Россия утратила свой многонациональный характер, независимо от типа ее государственного устройства. Но если рассуждать теоретически… Настоящая Империя - это не система угнетения одной нацией других, а семья братских народов, объединенных общими целями и интересами, хранящих единство в многообразии. Россия изначально была многонациональным государством и на протяжении всей своей истории стремилась к интеграции народов в единую Империю. Но, наряду с этим, в нашем прошлом были периоды, когда преобладали центробежные силы. В свое время возродить централизованное государство смогло Московское княжество, изначально очень маленькое и уступающее во влиянии даже другим аналогичным "локальным национальным государствам". Причина этого, на мой взгляд, заключается в том, что московским государям, с одной стороны, удалось отстоять твердый монархический принцип, а с другой - их политика была достаточно гибкой и современной. Да, они умели идти на компромиссы, и при этом не предавали главного и на протяжении нескольких поколений стратегически готовили объединение и освобождение своей страны. В наше время Россия, действительно, из-за тяжких последствий нескольких революций ХХ века, отброшена далеко назад. Но, повторяю, я убежден, что до "локального национального государства" мы не докатимся никогда. Наоборот, я верю, что у России есть шанс не только сохранить свою нынешнюю территориальную целостность, но и привлечь братские народы бывшей Российской Империи к обновленным формам интеграции. Отлично понимаю, что это будет не дореволюционная Империя и не СССР. Однако обращение к лучшим примерам из прошлого позволит нам сберечь, по крайней мере, единое цивилизационное пространство.

"ЗАВТРА". Многие актуальные консервативные модели начинаются с обязательной диффамации советского периода. В вашем видении, что такое восстановление монархии в России? Политический реванш или своеобразный авангардный проект для Русского будущего? Реставрация или попытка объединить нацию с учётом советского опыта?

В.К. Очень серьезный вопрос. Восстановление монархии ни в коем случае не может быть реваншем. Император Николай II отрекся от престола именно в надежде всех примирить и предотвратить братоубийство. Российский Императорский Дом не принимал участия в гражданской войне, когда она все-таки разразилась. Мы не "красные" и не "белые", и у нас не может быть реваншистских настроений. Революция является страшной национальной трагедией. Наша Династия очень сильно от нее пострадала. Но пострадал и весь наш народ, в том числе непосредственные творцы и участники революции с обеих сторон. Если наши мысли и желания устремлены в будущее, мы должны перестать бередить старые раны и вспоминать друг другу обиды. Моя мать постоянно призывает соотечественников искать не то, что разъединяет, а то, что сближает всех нас. Если мы хотим вернуть России ее место в мире, нам нужно не продолжать обвинять друг друга, а научиться прощать и просить прощения. И идти вперед с доброжелательностью и солидарностью, а не с ненавистью и местью.

Монархия - это идея истинного народного единства. Будучи законной и наследственной, то есть непрерывной в историческом времени, она объединяет граждан страны не только ради каких-то сиюминутных целей, а исходя из многовековых традиций, во имя настоящего и ради будущего. Монархия обязана учитывать любой опыт - и положительный, и отрицательный. Забывать, действительно, не следует ничего, чтобы избежать повторения зла. Необходимо давать моральную и правовую оценку событиям прошлого. Например, ничем нельзя оправдать воинствующий богоборческий характер тоталитарных режимов и творимый ими классовый или расовый геноцид, когда миллионы людей были истреблены за то, чего они ни при каких обстоятельствах не могли изменить, - за их национальное или социальное происхождение. Но, осуждая преступления и ошибки, с грязной водой не надо выплескивать и ребенка. В советский период в жизни нашего народа было много светлого и героического. Мой прадед государь Кирилл Владимирович и мой дед государь Владимир Кириллович всегда призывали четко различать безбожную и бесчеловечную марксистско-ленинскую идеологию и творчество народного духа, которое разрывает любые оковы.

Российский Императорский Дом уверен, что монархия - это современный и прогрессивный государственный строй, у которого есть будущее. Он способен к синтезу положительного опыта всех периодов нашей истории, в том числе и советского. Еще мой прадед в одном из своих обращений высказал очень правильную мысль: "Не нужно уничтожать никаких учреждений, жизнью вызванных, но необходимо отвернуться от тех из них, которые оскверняют душу человеческую". Я полностью разделяю эту точку зрения. Такова моя позиция.

"ЗАВТРА". Монархический проект неизбежно должен опираться на слой "государевых людей". Из каких страт общества, на ваш взгляд, должен происходить набор? Олигархи, армия, интеллигенция и т.д.

В.К. Монархия - это общенациональная идея. Она не может опираться на какие-то отдельные классы и социальные группы. Одно из главных преимуществ легитимной наследственной монархии состоит в том, что в этой системе глава государства не обязан своей властью никому, кроме Бога. И поэтому он способен быть подлинным Арбитром, Отцом нации, которому равно дороги все члены его семьи. Монархия должна иметь опору во всех слоях общества. Конечно, государство немыслимо без иерархической структуры. Другое дело, что правящий слой должен постоянно обновляться и пополняться лучшими представителями всех социальных слоев и групп. А сами эти слои и группы должны получить возможность достойно занимать свое место в правовом государстве и гражданском обществе, обладая всеми необходимыми правами и обязанностями.

"ЗАВТРА". Ваши предки - Цари и Императоры. Чувствуете ли вы свою особость, причастность к истории вашего рода, условно говоря: не снятся ли вам сны о прошлом династии?

В.К. Сны... не снятся, но причастность, безусловно, ощущаю, как, наверное, любой человек чувствует связь со своими предками. Даже если он об этом не задумывается, существует, в конце концов, генетика. Наши предки покинули земной мир, но какая-то их частичка продолжает жить в нас, влиять на наш характер, темперамент, а, следовательно, на наши действия. Ощущение принадлежности к своему роду побуждает к самодисциплине. Мы должны стараться вести себя так, чтобы не опозорить наших предков, и чтобы нашим потомкам не было стыдно за нас.

"ЗАВТРА". Не тяготит ли вас роль Наследника Дома, не мешает ли в жизни ваш статус?

В.К. Да уж… Отрицательный ответ на Ваш вопрос будет означать легкомыслие, а положительный - чрезмерную гордость. В действительности же, любое положение, связанное с доверием к тебе других людей и их надеждами, является нелегким бременем. Но, в то же время, это и воодушевляет и позволяет выстоять в сложных жизненных ситуациях. Я не могу сказать, что мое положение тяготит меня. Но я понимаю, что это большая ответственность. Я имею право на личную жизнь, тем более, что в настоящее время у меня нет государственных обязанностей. Но я все равно не могу делать многое из того, что делают частные лица. Мама и дедушка с бабушкой своим воспитанием заложили в моем сознании своеобразный светофор. Если даже возникает мысль: "А почему я, в конце концов, должен делать или не делать то-то и то-то?", то вдруг зажигается красный свет. Иногда бывает по-человечески досадно, что, может быть, упустил какие-то возможности, но потом, по прошествии времени и по здравом рассуждении, я убеждаюсь, что самоограничение в большинстве случаев было правильным и полезным. Бог устроил наш мир так, что всё в жизни уравновешивается, так что жаловаться на судьбу никогда не стоит.

"ЗАВТРА". Есть у вас предпочтения в русской истории, любимые герои или антигерои?

В.К. Мне близок спокойный и уверенный стиль правления Александра III. При нем Россия была настоящей сверхдержавой, могущество которой опиралось не на страх и неприязнь, а на искреннее уважение. Когда он умер, даже геополитические противники нашей страны воздали ему должное, потому что он был гарантом международного равновесия. Я считаю, что незаслуженно обойден вниманием Иоанн III, которому в 1480 году было суждено мирным путем покончить с иноземным игом. А ведь именно он является отцом суверенитета нашего государства. Такие государи, как Иоанн III, может быть, не прославились великими сражениями и грандиозными реформами, но реально они сделали для страны больше многих ярких правителей. А вообще, главным героем российской истории, конечно, является наш народ. Им часто жертвовали ради мнимых "государственных интересов". Но что это за интересы и чьи они, если ради них приносятся в жертву миллионы людей? Настоящими героями являются не те, кто эффектно победил в борьбе за власть, укокошив без счета своих сограждан, а те, кто добился успехов, максимально сберегая человеческие жизни. А когда действительно есть угроза национальному существованию, наш народ не нужно убеждать идти на жертвы. Пример тому - все войны, от походов Олега и Святослава до Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.