Преданья старины глубокой В этих тихих комнатах вспоминаешь о том, что в некогда известном всей Москве доме Пашкова помещался Румянцевский музей.Отдел рукописей Ленинской библиотеки сохраняет до сих пор в своем облике музейные черты. В шкафах, в особых приспособлениях

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой
Из поэмы (песнь первая) «Руслан и Людмила» (1817-1820) А. С. Пушкина (1799-1837). Строки представляют собой пушкинский перевод одной из «поэм Оссиана» английского писателя Джеймса Макферсона (1736-1796):
A tale of the times of old!..
The deeds of days of other years!..
Иносказательно о давних и малодостоверных событиях, которые мало кто помнит (ирон.).
Вот такие строки А.С.Пушкина,я думаю,подойдут,как эпиграф,к циклу моих рассказов "Наш приезд в Казахстан",потому что мои внуки с трудом верят,в каких тяжелых условиях оказалось большинство советских людей в послевоенные годы, как тяжело было восстанавливать экономику страны.Война рушила не только города,но ломала и семьи,и психику людей... Но только упорство и воля к жизни побеждали преодолевать все трудности.Я описываю жизнь от своего имени и только то,что видела и слышала сама, без розовых тонов -все как и было в моем далеком послевоенном детстве.Спасибо Интернету, а с ним и Прозе.ру за доставленную мне возможность опубликовать и оставить свои воспоминания для моих близких людей!

Другие статьи в литературном дневнике:

• 11.01.2012. Дела давно минувших дней, Преданья старины глубоко
• 09.01.2012. Взялся за гуж, не говори, что не дюж
• 06.01.2012. Приятная неожиданность

Ежедневная аудитория портала Проза.ру - порядка 100 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более полумиллиона страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Для вас, души моей царицы,
Красавицы, для вас одних
Времен минувших небылицы,
В часы досугов золотых,
Под шепот старины болтливой,
Рукою верной я писал;
Примите ж вы мой труд игривый!
Ничьих не требуя похвал,
Счастлив уж я надеждой сладкой,
Что дева с трепетом любви
Посмотрит, может быть, украдкой
На песни грешные мои.

У лукоморья дуб зеленый;
Златая цепь на дубе том:
И днем и ночью кот ученый
Всё ходит по цепи кругом;
Идет направо – песнь заводит,
Налево – сказку говорит.
Там чудеса: там леший бродит,
Русалка на ветвях сидит;
Там на неведомых дорожках
Следы невиданных зверей;
Избушка там на курьих ножках
Стоит без окон, без дверей;
Там лес и дол видений полны;
Там о заре прихлынут волны
На брег песчаный и пустой,
И тридцать витязей прекрасных
Чредой из вод выходят ясных,
И с ними дядька их морской;
Там королевич мимоходом
Пленяет грозного царя;
Там в облаках перед народом
Через леса, через моря
Колдун несет богатыря;
В темнице там царевна тужит,
А бурый волк ей верно служит;
Там ступа с Бабою-Ягой
Идет, бредет сама собой;
Там царь Кащей над златом чахнет;
Там русский дух... там Русью пахнет!
И там я был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел, и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
Одну я помню: сказку эту
Поведаю теперь я свету...

Песнь первая

Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.

В толпе могучих сыновей,
С друзьями, в гриднице высокой
Владимир-солнце пировал;
Меньшую дочь он выдавал
За князя храброго Руслана
И мед из тяжкого стакана
За их здоровье выпивал.
Не скоро ели предки наши,
Не скоро двигались кругом
Ковши, серебряные чаши
С кипящим пивом и вином.
Они веселье в сердце лили,
Шипела пена по краям,
Их важно чашники носили
И низко кланялись гостям.

Слилися речи в шум невнятный;
Жужжит гостей веселый круг;
Но вдруг раздался глас приятный
И звонких гуслей беглый звук;
Все смолкли, слушают Баяна:
И славит сладостный певец
Людмилу-прелесть и Руслана
И Лелем свитый им венец.

Но, страстью пылкой утомленный,
Не ест, не пьет Руслан влюбленный;
На друга милого глядит,
Вздыхает, сердится, горит
И, щипля ус от нетерпенья,
Считает каждые мгновенья.
В унынье, с пасмурным челом,
За шумным, свадебным столом
Сидят три витязя младые;
Безмолвны, за ковшом пустым,
Забыли кубки круговые,
И брашна неприятны им;
Не слышат вещего Баяна;
Потупили смущенный взгляд:
То три соперника Руслана;
В душе несчастные таят
Любви и ненависти яд.
Один – Рогдай, воитель смелый,
Мечом раздвинувший пределы
Богатых киевских полей;
Другой – Фарлаф, крикун надменный,
В пирах никем не побежденный,
Но воин скромный средь мечей;
Последний, полный страстной думы,
Младой хазарский хан Ратмир:
Все трое бледны и угрюмы,
И пир веселый им не в пир.

Вот кончен он; встают рядами,
Смешались шумными толпами,
И все глядят на молодых:
Невеста очи опустила,
Как будто сердцем приуныла,
И светел радостный жених.
Но тень объемлет всю природу,
Уж близко к полночи глухой;
Бояре, задремав от меду,
С поклоном убрались домой.
Жених в восторге, в упоенье:
Ласкает он в воображенье
Стыдливой девы красоту;
Но с тайным, грустным умиленьем
Великий князь благословеньем
Дарует юную чету.

И вот невесту молодую
Ведут на брачную постель;
Огни погасли... и ночную
Лампаду зажигает Лель.
Свершились милые надежды,
Любви готовятся дары;
Падут ревнивые одежды
На цареградские ковры...
Вы слышите ль влюбленный шепот,
И поцелуев сладкий звук,
И прерывающийся ропот
Последней робости?.. Супруг
Восторги чувствует заране;
И вот они настали... Вдруг
Гром грянул, свет блеснул в тумане,
Лампада гаснет, дым бежит,
Кругом все смерклось, все дрожит,
И замерла душа в Руслане...
Все смолкло. В грозной тишине
Раздался дважды голос странный,
И кто-то в дымной глубине
Взвился чернее мглы туманной...
И снова терем пуст и тих;
Встает испуганный жених,
С лица катится пот остылый;
Трепеща, хладною рукой
Он вопрошает мрак немой...
О горе: нет подруги милой!
Хватает воздух он пустой;
Людмилы нет во тьме густой,
Похищена безвестной силой.

Ах, если мученик любви
Страдает страстью безнадежно,
Хоть грустно жить, друзья мои,
Однако жить еще возможно.
Но после долгих, долгих лет
Обнять влюбленную подругу,
Желаний, слез, тоски предмет,
И вдруг минутную супругу
Навек утратить... о друзья,
Конечно, лучше б умер я!

Однако жив Руслан несчастный.
Но что сказал великий князь?
Сраженный вдруг молвой ужасной,
На зятя гневом распалясь,
Его и двор он созывает:
«Где, где Людмила?» – вопрошает
С ужасным, пламенным челом.
Руслан не слышит. «Дети, други!
Я помню прежние заслуги:
О, сжальтесь вы над стариком!
Скажите, кто из вас согласен
Скакать за дочерью моей?
Чей подвиг будет не напрасен,
Тому – терзайся, плачь, злодей!
Не мог сберечь жены своей! -
Тому я дам ее в супруги
С полцарством прадедов моих.
Кто ж вызовется, дети, други?..»
«Я!» – молвил горестный жених.
«Я! я! – воскликнули с Рогдаем
Фарлаф и радостный Ратмир. -
Сейчас коней своих седлаем;
Мы рады весь изъездить мир.
Отец наш, не продлим разлуки;
Не бойся: едем за княжной».
И с благодарностью немой
В слезах к ним простирает руки
Старик, измученный тоской.

Все четверо выходят вместе;
Руслан уныньем как убит;
Мысль о потерянной невесте
Его терзает и мертвит.
Садятся на коней ретивых;
Вдоль берегов Днепра счастливых
Летят в клубящейся пыли;
Уже скрываются вдали;
Уж всадников не видно боле...
Но долго всё еще глядит
Великий князь в пустое поле
И думой им вослед летит.

Руслан томился молчаливо,
И смысл и память потеряв.
Через плечо глядя спесиво
И важно подбочась, Фарлаф,
Надувшись, охал за Русланом.
Он говорит: «Насилу я
На волю вырвался, друзья!
Ну, скоро ль встречусь с великаном?
Уж то-то крови будет течь,
Уж то-то жертв любви ревнивой!
Повеселись, мой верный меч,
Повеселись, мой конь ретивый!»

Хазарский хан, в уме своем
Уже Людмилу обнимая,
Едва не пляшет над седлом;
В нем кровь играет молодая,
Огня надежды полон взор:
То скачет он во весь опор,
То дразнит бегуна лихого,
Кружит, подъемлет на дыбы,
Иль дерзко мчит на холмы снова.

Рогдай угрюм, молчит – ни слова...
Страшась неведомой судьбы
И мучась ревностью напрасной,
Всех больше беспокоен он,
И часто взор его ужасный
На князя мрачно устремлен.

Соперники одной дорогой
Всё вместе едут целый день.
Днепра стал темен брег отлогий;
С востока льется ночи тень;
Туманы над Днепром глубоким;
Пора коням их отдохнуть.
Вот под горой путем широким
Широкий пересекся путь.
«Разъедемся, пора! – сказали, -
Безвестной вверимся судьбе».
И каждый конь, не чуя стали,
По воле путь избрал себе.

Что делаешь, Руслан несчастный,
Один в пустынной тишине?
Людмилу, свадьбы день ужасный,
Всё, мнится, видел ты во сне.
На брови медный шлем надвинув,
Из мощных рук узду покинув,
Ты шагом едешь меж полей,
И медленно в душе твоей
Надежда гибнет, гаснет вера.

Но вдруг пред витязем пещера;
В пещере свет. Он прямо к ней
Идет под дремлющие своды,
Ровесники самой природы.
Вошел с уныньем: что же зрит?
В пещере старец; ясный вид,
Спокойный взор, брада седая;
Лампада перед ним горит;
За древней книгой он сидит,
Ее внимательно читая.
«Добро пожаловать, мой сын! -
Сказал с улыбкой он Руслану. -
Уж двадцать лет я здесь один
Во мраке старой жизни вяну;
Но наконец дождался дня,
Давно предвиденного мною.
Мы вместе сведены судьбою;
Садись и выслушай меня.
Руслан, лишился ты Людмилы;
Твой твердый дух теряет силы;
Но зла промчится быстрый миг:
На время рок тебя постиг.
С надеждой, верою веселой
Иди на все, не унывай;
Вперед! мечом и грудью смелой
Свой путь на полночь пробивай.

Узнай, Руслан: твой оскорбитель
Волшебник страшный Черномор,
Красавиц давний похититель,
Полнощных обладатель гор.
Еще ничей в его обитель
Не проникал доныне взор;
Но ты, злых козней истребитель,
В нее ты вступишь, и злодей
Погибнет от руки твоей.
Тебе сказать не должен боле:
Судьба твоих грядущих дней,
Мой сын, в твоей отныне воле».

Наш витязь старцу пал к ногам
И в радости лобзает руку.
Светлеет мир его очам,
И сердце позабыло муку.
Вновь ожил он; и вдруг опять
На вспыхнувшем лице кручина...
«Ясна тоски твоей причина;
Но грусть не трудно разогнать, -
Сказал старик, – тебе ужасна
Любовь седого колдуна;
Спокойся, знай: она напрасна
И юной деве не страшна.
Он звезды сводит с небосклона,
Он свистнет – задрожит луна;
Но против времени закона
Его наука не сильна.
Ревнивый, трепетный хранитель
Замков безжалостных дверей,
Он только немощный мучитель
Прелестной пленницы своей.
Вокруг нее он молча бродит,
Клянет жестокий жребий свой...
Но, добрый витязь, день проходит,
А нужен для тебя покой».

Руслан на мягкий мох ложится
Пред умирающим огнем;
Он ищет позабыться сном,
Вздыхает, медленно вертится...
Напрасно! Витязь наконец:
«Не спится что-то, мой отец!
Что делать: болен я душою,
И сон не в сон, как тошно жить.
Позволь мне сердце освежить
Твоей беседою святою.
Прости мне дерзостный вопрос.
Откройся: кто ты, благодатный,
Судьбы наперсник непонятный?
В пустыню кто тебя занес?»

Вздохнув с улыбкою печальной,
Старик в ответ: «Любезный сын,
Уж я забыл отчизны дальней
Угрюмый край. Природный финн,
В долинах, нам одним известных,
Гоняя стадо сел окрестных,
В беспечной юности я знал
Одни дремучие дубравы,
Ручьи, пещеры наших скал
Да дикой бедности забавы.
Но жить в отрадной тишине
Дано не долго было мне.

Тогда близ нашего селенья,
Как милый цвет уединенья,
Жила Наина. Меж подруг
Она гремела красотою.
Однажды утренней порою
Свои стада на темный луг
Я гнал, волынку надувая;
Передо мной шумел поток.
Одна, красавица младая
На берегу плела венок.
Меня влекла моя судьбина...
Ах, витязь, то была Наина!
Я к ней – и пламень роковой
За дерзкий взор мне был наградой,
И я любовь узнал душой
С ее небесною отрадой,
С ее мучительной тоской.

Умчалась года половина;
Я с трепетом открылся ей,
Сказал: люблю тебя, Наина.
Но робкой горести моей
Наина с гордостью внимала,
Лишь прелести свои любя,
И равнодушно отвечала:
«Пастух, я не люблю тебя!»

И все мне дико, мрачно стало:
Родная куща, тень дубров,
Веселы игры пастухов -
Ничто тоски не утешало.
В унынье сердце сохло, вяло.
И наконец задумал я
Оставить финские поля;
Морей неверные пучины
С дружиной братской переплыть
И бранной славой заслужить
Вниманье гордое Наины.
Я вызвал смелых рыбаков
Искать опасностей и злата.
Впервые тихий край отцов
Услышал бранный звук булата
И шум немирных челноков.
Я вдаль уплыл, надежды полный,
С толпой бесстрашных земляков;
Мы десять лет снега и волны
Багрили кровию врагов.
Молва неслась: цари чужбины
Страшились дерзости моей;
Их горделивые дружины
Бежали северных мечей.
Мы весело, мы грозно бились,
Делили дани и дары,
И с побежденными садились
За дружелюбные пиры.
Но сердце, полное Наиной,
Под шумом битвы и пиров,
Томилось тайною кручиной,
Искало финских берегов.
Пора домой, сказал я, други!
Повесим праздные кольчуги
Под сенью хижины родной.
Сказал – и весла зашумели:
И, страх оставя за собой,
В залив отчизны дорогой
Мы с гордой радостью влетели.

Сбылись давнишние мечты,
Сбылися пылкие желанья!
Минута сладкого свиданья,
И для меня блеснула ты!
К ногам красавицы надменной
Принес я меч окровавленный,
Кораллы, злато и жемчуг;
Пред нею, страстью упоенный,
Безмолвным роем окруженный
Ее завистливых подруг,
Стоял я пленником послушным;
Но дева скрылась от меня,
Примолвя с видом равнодушным:
«Герой, я не люблю тебя!»

К чему рассказывать, мой сын,
Чего пересказать нет силы?
Ах, и теперь один, один,
Душой уснув, в дверях могилы,
Я помню горесть, и порой,
Как о минувшем мысль родится,
По бороде моей седой
Слеза тяжелая катится.

Но слушай: в родине моей
Между пустынных рыбарей
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Всё слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб и самая любовь.

И я, любви искатель жадный,
Решился в грусти безотрадной
Наину чарами привлечь
И в гордом сердце девы хладной
Любовь волшебствами зажечь.
Спешил в объятия свободы,
В уединенный мрак лесов;
И там, в ученье колдунов,
Провел невидимые годы.
Настал давно желанный миг,
И тайну страшную природы
Я светлой мыслию постиг:
Узнал я силу заклинаньям.
Венец любви, венец желаньям!
Теперь, Наина, ты моя!
Победа наша, думал я.
Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.

В мечтах надежды молодой,
В восторге пылкого желанья,
Творю поспешно заклинанья,
Зову духов – и в тьме лесной
Стрела промчалась громовая,
Волшебный вихорь поднял вой,
Земля вздрогнула под ногой...
И вдруг сидит передо мной
Старушка дряхлая, седая,
Глазами впалыми сверкая,
С горбом, с трясучей головой,
Печальной ветхости картина.
Ах, витязь, то была Наина!..
Я ужаснулся и молчал,
Глазами страшный призрак мерил,
В сомненье все еще не верил
И вдруг заплакал, закричал:
«Возможно ль! ах, Наина, ты ли!
Наина, где твоя краса?
Скажи, ужели небеса
Тебя так страшно изменили?
Скажи, давно ль, оставя свет,
Расстался я с душой и с милой?
Давно ли?..» – «Ровно сорок лет, -
Был девы роковой ответ, -
Сегодня семьдесят мне било.
Что делать, – мне пищит она, -
Толпою годы пролетели.
Прошла моя, твоя весна -
Мы оба постареть успели.
Но, друг, послушай: не беда
Неверной младости утрата.
Конечно, я теперь седа,
Немножко, может быть, горбата;
Не то, что в старину была,
Не так жива, не так мила;
Зато (прибавила болтунья)
Открою тайну: я колдунья!»
И было в самом деле так.
Немой, недвижный перед нею,
Я совершенный был дурак
Со всей премудростью моею.

Но вот ужасно: колдовство
Вполне свершилось, по несчастью.
Мое седое божество
Ко мне пылало новой страстью.
Скривив улыбкой страшный рот,
Могильным голосом урод
Бормочет мне любви признанье.
Вообрази мое страданье!
Я трепетал, потупя взор;
Она сквозь кашель продолжала
Тяжелый, страстный разговор:
«Так, сердце я теперь узнала;
Я вижу, верный друг, оно
Для нежной страсти рождено;
Проснулись чувства, я сгораю,
Томлюсь желаньями любви...
Приди в объятия мои...
О милый, милый! умираю...»

И между тем она, Руслан,
Мигала томными глазами;
И между тем за мой кафтан
Держалась тощими руками;
И между тем – я обмирал,
От ужаса зажмуря очи;
И вдруг терпеть не стало мочи;
Я с криком вырвался, бежал.
Она вослед: «О, недостойный!
Ты возмутил мой век спокойный,
Невинной девы ясны дни!
Добился ты любви Наины,
И презираешь – вот мужчины!
Изменой дышат все они!
Увы, сама себя вини;
Он обольстил меня, несчастный!
Я отдалась любови страстной...
Изменник, изверг! о позор!
Но трепещи, девичий вор!»

Так мы расстались. С этих пор
Живу в моем уединенье
С разочарованной душой;
И в мире старцу утешенье
Природа, мудрость и покой.
Уже зовет меня могила;
Но чувства прежние свои
Еще старушка не забыла
И пламя позднее любви
С досады в злобу превратила.
Душою черной зло любя,
Колдунья старая, конечно,
Возненавидит и тебя;
Но горе на земле не вечно».

Наш витязь с жадностью внимал
Рассказы старца; ясны очи
Дремотой легкой не смыкал
И тихого полета ночи
В глубокой думе не слыхал.
Но день блистает лучезарный...
Со вздохом витязь благодарный
Объемлет старца-колдуна;
Душа надеждою полна;
Выходит вон. Ногами стиснул
Руслан заржавшего коня,
В седле оправился, присвистнул.
«Отец мой, не оставь меня».
И скачет по пустому лугу.
Седой мудрец младому другу
Кричит вослед: «Счастливый путь!
Прости, люби свою супругу,
Советов старца не забудь!»

МБОУ «Степуринская СОШ»

Старицкий район, Тверской области

Праздник, посвященный дню памяти

Святого Благоверного Михаила Тверского.

Золотова Марина Александровна

Зам директора по ВР

Пояснительная записка

Номинация: методика организации и проведения «Уроков Мужества», торжественных мероприятий, посвященных памятным событиям Российской истории.

«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой...»

Праздник, посвященный дню памяти Святого Благоверного Михаила Тверского.

В настоящее время необходимо и важно воспитывать у детей такие качества, как патриотизм, любовь к Родине, чувства долга. В целях реализации данных принципов одним из важнейших воспитательных моментов является проведение таких праздников, они помогут постичь суть непостижимой, великой и трагической страницы истории Древней Руси и роли в ней Тверского княжеского дома.

Цель: воспитание чувства любви к историческому прошлому, гордости за героическое прошлое предков; развитие уважения к памяти великого человека и его подвигу.

Задачи:

способствовать пониманию школьниками истинных духовных ценностей

Отечества;

формировать гражданственную позицию учащихся;

развивать творческие способности детей

развивать у обучающихся чувства патриотизма, любви к Родине,

чувства гордости за свой народ, страну, чувства уважения к героическим

поступкам людей.

Оформление:

Репродукции картины «Бортеневское сражение»;

Репродукция иконы «Святой Михаил Тверской»;

выставка книг посвященных данной теме;

выставка рисунков «Истории великие дела...»

Участники данного мероприятия: учащиеся 7-11 классов.

Результат деятельности : убежденность учащихся в том, что настоящий гражданин любит и гордится Родиной и ее народом, изучает историко-культурное, духовное наследие, верен своему гражданскому долгу и готов к защите Отечества.

Звучит фонограмма «Богатырская симфония» А.П. Бородина

Ведущий 1 : Всегда интересно узнать что-нибудь новое, особенно если речь идет о той земле, на которой ты родился, где находится частичка твоего сердца...

А для тех кто родился на Тверской земле, знать историю своих родных мест просто необходимо хотя бы потому, что история богата событиями и людьми, которыми можно гордиться. Одному из таких людей и посвящается этот праздник. Михаил Тверской.

1 чтец:

«Когда мой дух
Вдруг обнищает силой,
Когда кругом отрежутся пути.
Тогда шепну я:
«Господи, помилуй!»-
И попрошу я:
«Господи, прости!»
И грешный перст

легко чела коснется,
Потом замрет усталая рука
Я не гадаю - что во мне проснется,
Что в будущем случится,

Моя душа во власти не покоя
Мятежная, но кроткая на вид.
Как всякая - в святые норовит,
Не понимая, что это такое».
Так думал князь тверской
Над Волгой мутной,
Где льдины,

наособицу кружась,

Вздымались обреченно и могутно,

Хребты ломая, лезли носом в грязь.

В дуге зенита маленькая птаха

У солнышка, как будто бы у зги.

На Михаиле красная рубаха

Малинового цвета сапоги.

Разгоряченный, словно после битвы,

Движения подчеркивали стать.

Крестясь, творил о русичах молитвы,

Прося Твери земную благодать.

Ведущий 2 : Михаил Ярославич Тверской (1271-1318гг) князь Тверской с 1285 Т. Великий Владимирский с 1305 по 1317 г. Отец его Ярослав Ярославич, брат Александра Невского, умер за шесть недель до рождения сына, возвращаясь из Орды. Воспитан Михаил матерью княгиней Ксенией и Тверским Епископом Симеоном. «Родился же он от блаженной воистину преподобной матери великой княжны Ксении, и его эта святая и премудрая мать воспитала в страхе Господнем и научила святым книгам и всякой премудрости.»

Ведущий 1 : Уделом Михаилу Тверскому досталась «Тверь старая, Тверь богатая », сравнительно молодое княжество Северо- восточной Руси, быстро выросшее во второй половине 13 века, за счет притока населения из владимирских земель, страдающих от татаро- монгольского ига. Поэтому возмужав, Михаил пытается объединить русские земли под своей властью и организовать освободительную борьбу против Золотой Орды.

2 чтец: « Русь рвали на части Княжьи распри безвременьем. Редко в согласии - чаще с силой растерянной...

Не объять необъятного

По отдельности каждому.

Дела были ратные - стали гибелью страшной...
Была жизнь вольная
Верх по восходящей-
Стала веткой сломанной,

безжизненно висящей.»

Ведущий 2 : После смерти 1304 г. Великого князя Андрея Александровича Михаил Тверской в возрасте 33 лет едет в орду и получает ярлык на Великое княжение.

На Великокняжеский Владимирский стол приходит русский князь, воспитанный в духе единодержавной власти на Руси. Его первого стали называть «Великим князем всея Руси» ж «самодержцем», именно так к нему обращался в письмах Патриарх Константинограда Нифонт. Осенью или зимой 1305 года тверской князь вернулся «изо Орды отъ царя на великое княжение, и сяде на великомъ княженни въ Володимери...»

3 чтец: Князь / Михаил в бордовом зипуне,

Расшитом жемчугами и парчою,

На вороном породистом коне

Во Тверь въезжал с открытой головою.

За ним с великокняжьим ярлыком

Берег ларец печатник пуще ока.

Тохта, вручая, цокнул языком

И засопел в раздумий глубоком.

Всесильный и великочтимый хан

Не утруждал велеречивой речью,

Он оглядел тверского князя стан

И пожалел его по-человечьи.

Тохта хитер, но пуще был умен,

Перебирая четки, думал чаще.

Что если правил бы в Орде не он.

То на кусочки Русь князья растащат.

Перегрызутся из-за городов,

Себя не помня в перепалках шумных.

Пока живой хоть несколькогодов

Он от Литвы спасает неразумных.

«Что им в великокняжьем ярлыке,

Пока не сшилась твердая основа?

Князья глупы, дурак на дураке,

Но Михаил из варева другого».

Ведущий 1 : Михаил Ярославич встал на долгий путь будущего объединения Руси и начал делать на нем первые шаги к экономическому объединению. Немецкий ученый Э. Клюг утверждает: «Михаил Ярославич был первым князем, о котором мы доподлинно знаем, что он перенял у прежних баскаков взимание податей для Орды». Это и есть тот главный инструмент, который в будущем с блеском использовал Калита для экономического укрепления Москвы. Таким образом, именно в Твери, и именно Михаил первым завладел мощным рычагом будущего экономического благосостояния.

В 1313 г. умер Тохта и на ханский престол взошел Узбек. Михаил Ярославич и другие князья поехали в Орду за подтверждением своих прежних ярлыков или за получением новых. Узбек не имел пока оснований отнять у Михаила Ярославича великое княжение, да и сам Михаил хлопотал в Орде о том, чтобы сохранить за его собой.

Ведущий 2 : «В 1315г. новый хан вручил Михаилу ярлык на великое княжение. До 1317 был он великим князем Владимирским. Не возвеличить свое родовое тверское княжество, но объединить Русь под единой властью мечтал. Твердо знал - Русь может освободиться от ига Золотой Орды лишь будучи единой. Все эти годы воевал. Оберегая единство великого владимирского княжества, ходил походами на переменчивый Новгород, на Торжок, на Москву. Может, и сбылись бы его мечты, да московский князь Юрий Данилович - его племянник двоюродный уж больно яростно рвался на великое княжение. Сумел таки обойти его Юрий. В 1317 году, обещая платить дань большую, чем Михаил Тверской, получил от хана Узбека ярлык на великое княжество Владимирское. Уступил ему Михаил Ярославич. Уступил без боя. Понимал: в споре меж русскими разить друг дружку врагам на потеху любо ли? А у Юрия Даниловича руки чесались поратиться. Зимой1317 году вышел он с немалым войском на Тверь. По татарскому обычаю воевать вышел - с молодой женой Кончакой, сестрой самого хана Узбека да с татарским войском, где полководцами были Кавгадый и Острева. Уверенный в своей силе, Юрий хвастал: "Не одолеет меня тверской князь. Нету у него такого войска!". На каждой стоянке подолгу пировал Юрий Данилович, угощал красавицу Кончаку, рассылал кругом отряды разорять тверские деревни. Ждал он, когда новгородская рать подойдет к Твери, чтобы вместе осадить город. Михаил Ярославич стремительным ударом разгромил новгородцев, а затем повернул войско навстречу московскому князю. В сорока верстах от Твери, на месте, называемом Бартенево, встретил он полки Юрия Даниловича. Хоть и меньше ратников у Михаилы, ринулся бесстрашно в сечу, надеясь на верных тверичей, на силушку свою немалую, да твердо зная, что Бог всегда правому поможет. Да, да вот на этом гнедом вылетел он тогда на ратном поле, а сзади - кованая дружина его. И несся по полю боевой клич: "Тверь, Тверь, Тверь!"

Ведущий 1 : Случилось несбыточное, негаданное. Разметал Михаил московские войска, опрокинул и татар, которые кинулись прочь, спасаясь бегством. Впервые с кровавого похода Батыя в 1238 году в битве с русскими показали татары спину.

Захватил князь Михаил богатый полон: жену Юрия Даниловича черноокую красавицу Кончаку, родного брата московского князя - Бориса да еще, - позор великий для воина татарского князя Кавгадыя. А было это 22 декабря 1317 года.

Приказал Михаил с честью, с бережением доставить пленников в Тверь, угощал их, как дорогих гостей. Пленил Кончаку умом и радушием, нашел лекаря для князя Бориса которого одолевали раны - в битве помяли его крепко.

Ну а потом пришла беда. Умерла в одночасье Кончака И пополз по Твери, по всему княжеству и далее липкий слушок - отравили. Почему он тогда отмахнулся от этого слуха? Почему не понял, против кого направлена клевета? Почему не приказал боярам допросить слуг Кончаки и Кавгадыя?

Не верилось, что татары могут отравить сестру своего грозного хана? И тем более не поверилось, что свой, русский будет заниматься таким богопротивным, страшным делом. И правильно, что не поверилось. Свой-то никогда не сделает подобного. А уж тем паче он - князь. Как же он не уберег ее? Почему не подумал, что злодей тайный и на женщину руку поднять может? Кому нужна была ее смерть? Юрию Московскому? Нет, нет! Не изверг же он окаянный - жену губить. Значит... значит, Кавгадый?

Когда провожал Кавгадыя и других татар из Твери с богатыми дарами, много льстивых слов о храбрости и великодушии тверского князя услышал тогда Михаил. Мало верил этим словам. И все же не мог подумать, что тот, кому он сохранил жизнь, уже обдумал, как вернее погубить Михаила Ярославича. Могло ли прямодушное русское сердце предположить такое коварство?»

Ведущий 2 : Выходя на Бортеневское поле, Тверской князь знал, что в случае его победы Орда не простит своего поражения, что и произошло. Михаил Ярославич был вызван на суд в Орду, где был осужден и казнен. Перед отъездом на суд у Тверского князя был выбор: бежать, и тогда из Орды пришло бы огромное карательное войско. Михаил предпочел сохранить жизни тысяч своих подданных, добровольно поехав на суд и казнь.

4 чтец:

«Не езди, тятя!»-Сыновья просили

«Нам так печально будет ожидать!»

«Не езди, княже!»- птицы всей России

Вдруг перестали в рощах щебетать...

«Отговори!» - Князья просили Анну.
«Спаси, Господь!»- Крестились кузнецы. ,

А Михаил, решительный и бледный,

Смотрел в глаза, готовые для слез

Чуть- чуть надеясь на исход победный,

Уже не верил этому всерьез.

Он слишком знал жестокие их нравы,

Что не к домбру зовут его в Орду,

Где и святого сделают неправым,

И потому предчувствовал беду.

Он знал и то,

Что до скончанья века

Подымется отеческая рать, /

Но за Кончаку, за сестру Узбека,

Ему сполна придется отвечать.

И он искал решительное слово,

Чтоб оградить потомков от беды.

Увидел снова поле Куликово,

Где из Непрявды зачерпнул воды... ...

Князь Михаил тревоги пересилив,

Вдруг улыбнулся детям на крыльце

Судьба страны,

Судьба самой России

Была печатью на его лице.

Окинув избы и хоромы взором,

Дотронулся до повода коня:

«Неведомо, что будет,

Но с позором

Не повстречают русичи меня.

Я никогда в беде их не покину,

Невзгоды разделю напополам».

Князь чувствовал-

Печаль смотрела в спину

И шла за ним смиренно по полям.

Ведущий 1 : В августе 1318 года Михаил Ярославич выехал из Твери в Орду, приняв благословение от своего епископа Варсонофия. Во Владимире Михаил встретил ханского посла Ахмыла, который предупредил его о том, что он оболган Кавгадыем. Его дети говорили ему: «Не езди, дорогой отец наш, в Орду, но пошли одного из нас, потому что ты оклеветан перед царем; подожди пока утихнет гнев царский». Михаил Ярославич вполне справедливо отвечал им: «Вы видите, что не требует царь вас... и только моей головы хочет. Если же я не пойду и уклонюсь, мое родное княжество будет пленено, много христиан избито, а мне после этого все же придется умереть. Лучше же мне ныне положить душу свою за многие души!»

Михаила Ярославича безосновательно обвиняли в том, что он не платил царю дань, воевал против его посла и отравил его сестру. Князь был признан виновным, и на него была наложена тяжелая деревянная колода Кавгадый же всеми способами добивался казни великого князя тверского. Хан наконец изъявил свое согласие на смерть Михаила Ярославича.

5 чтец:

Князь пить хотел,

Все тело так болело,

Что этот день- считал Последним днем.

Вдали заря закатная алела

Как будто ранен леса окоём...

К нему пришли бояре осторожно,

Шептали тихо в проседь бороды,

Что сговор есть с купцами и возможно

Ему побег устроить из Орды...

Но князь ответил,

Даже слишком резко,

Что от судьбы и хана не уйдешь.

И он боярам рек той ночью синей,

Что жизнь ему мила и дорога,

Но он в Орде- посол своей России,

И не к лицу устраивать бега,

Он говорил о жалком материнстве

В поре военных суетных годов,

И о единстве,

Только о единстве

И княжеств, и земель, и городов.

Велел беречь он избы и хоромы,

От ворогов не бечь на сеновал.

За землю от ордынского погрома

Он жизнь свою, страдая отдавал.

Ведущий 2 : Множество татар-палачей ворвалось в палатку Михаила. Палачи схватили князя за колоду на шее и ударили его о стену палатки так сильно, что пробили ее. Затем татары бросили Михаила на землю и долго били его ногами. Наконец один из них именем Романец вонзил в грудь князя нож и несколько раз повернул его. Так 22 ноября 1318 года погиб великий князь тверской Михаил Ярославич. Но Владимир Колосов считает, что эта история имеет продолжение. После расправы Кавгадый с гневом сказал Юрию: «Не брат ли он тебе старейший, как отец; зачем же тело его лежит нагое». После этого Михаил Ярославич был крепко привязан к большой доске по приказу князя Юрия. Но на следующее утро он был найден лежащим в стороне. Правая рука Михаила была на лице, а левая -прижата к ране на груди. На основании этого можно сделать вывод, что князь умер не от рук татарских палачей, а еще более мучительной смертью: за смерть был принят глубокий обморок, после которого князь пришел в сознание и, очевидно, потеряв много крови, слез с доски, после чего и умер.

Тело Михаила привезли в Москву и погребли в Спасском монастыре. Но нескоро об этом узнали в Твери. Великая княгиня Анна ее сыновья Дмитрий, Александр, Василий просили Юрия, чтобы тот отпустил тело их отца домой. Но разрешение они получили лишь в июне 1319 г. «И певше над ним надгробное пение и положиша в церкви святаго Спаса на десной стране... месяца сентября в 6 день». После трагической кончины своего супруга великая княгиня Анна постриглась в Тверском Софийском монастыре. После смерти Михаила Ярославича княжить стал его сын Дмитрий.

Ведущий 1 : На заре становления нашей государственности русский князь Михаил Тверской совершил великий подвиг:

он первым стал объединять Русь,

он первым вышел на открытое военное столкновение с ордынской конницей и разгромил ее,

он, первое лицо государства добровольно поехал на суд и казнь в Орду и «положил жизнь за други своя».

В 1549 году на втором Московском Соборе Михаил Тверской был причислен к лику святых.

Мы гордимся подвигом своих предков, историей нашего народа и будем преумножать славу своего Отечества.

Ведущий 2 : « Бога во имя, в вере искренней, истинной
ни перед кем свой штандарт не склоню,
В борьбе не за первенство, за единству,
Жизнь и смерть, не колеблясь, приму...
И не надо скорбеть,

Что в земле станет прахом.

Я телом умру, но душою спасусь

И жил я без страха,

И уйду я без страха

В вере в святую единую Русь.»

Святой благоверный князь Михаил Тверской, моли Бога о нас!