Выбор Джеймса Норрингтона: Сказки, рассказанные перед сном профессором Зельеварения Северусом Снейпом. Достойный соперник джека воробья

Вымышленный персонаж, один из действующих лиц серии фильмов "Пираты Карибского моря" (Pirates of the Caribbean), адмирал Ост-Индской торговой компании (East India Trading Company). Норрингтона сыграл английский актер Джек Дэвенпорт (Jack Davenport).

По словам сценаристов, сначала Норрингтон задумывался как один из злодеев, который должен был объединить силы с пиратом Барбоссой (Barbossa). Эта идея позже была использована во втором фильме серии, "Сундук мертвеца" (Dead Man"s Chest), где он предает своих товарищей и выступает на стороне лорда Катлера Беккетта (Cutler Beckett), хотя позже и сожалеет об этом. Авторы предполагали, что Норрингтон появится только в первом фильме, "Проклятие Черной жемчужины" (The Curse of the Black Pearl), но он настолько понравился аудитории, что стал персонажем сиквела. В третьей части, "На краю света" (At World"s End), Норрингтон погибает от рук Прихлопа Билла Тернера (Bootstrap Bill Turner), спасая Элизабет Суонн (Elizabeth Swann) и других членов экипажа "Черной жемчужины".

Итак, что внимательный зритель знает о Джеймсе Норрингтоне? В первом фильме он предстает перед нами адмиралом Ост-Индской торговой компании, вел

иколепным фехтовальщиком и человеком чести, которого уважают и боятся даже пираты. Он очень опытный морской офицер, служивший ранее в королевском военном флоте. О детстве и юности Норрингтона рассказывается в книге "Jack Sparrow: 10 - Sins of the Father". Там Джеймс, мальчик пяти или шести лет, сопровождает своего отца, адмирала Лоуренса Норрингтона (Lawrence Norrington), командующего военным кораблем. Когда мальчик падает за борт, его спасает пират, отец Джека Воробья (Jack Sparrow), но адмирала Норрингтона такой поворот событий не устраивает – он явно предпочел бы, чтобы сын утонул, нежели чувствовать себя обязанным пирату.

Позже мы видим Джеймса, лейтенанта королевского морского флота, на борту корабля, который везет в Порт-Ройал (Port Royal) нового губернатора Уэзерби Суонна (Weatherby Swann) и его дочь Элизабет (Elizabeth Swann). Джеймс высказывает Элизабет свои взгляды по поводу пиратов, говоря,

что все они заслуживают лишь виселицы. Затем Норрингтон становится капитаном королевского флота. Он всегда ставит на первое место долг, часто жертвуя личными интересами ради общего блага. Он особенно не любит пиратов и видит себя вершителем правосудия в Карибском море. Хотя порой он кажется слишком пафосным и даже высокомерным, в действительности он добрый и благородный человек, который с большим уважением относится к друзьям и товарищам, и в частности, к Элизабет Суонн.

В "Проклятии Черной жемчужины" Норрингтон вот-вот получит звание коммодора, и Элизабет, превратившаяся в прекрасную юную женщину, будет среди гостей на церемонии назначения. Норрингтон влюблен в Элизабет и собирается сделать ей предложение, а губернатор, отец девушки, целиком и полностью одобряет этот брак. Увы, здесь в планы отважного капитана вмешивается судьба – в гавани объявляется легендарный пират Джек Воробей, завязываются отнош

ения между Элизабет и Уиллом Тернером (Will Turner), на Порт-Ройал совершают нападение пираты, и, в конечном итоге, вихрь приключений навсегда положит конец спокойной и размеренной жизни героев фильма.

На протяжении всего фильма Норрингтон вынужден то гоняться за пиратами, то спасать от гибели главных героев. В конце фильма Элизабет принимает предложение Норрингтона, но делает она это не по велению сердца, а чтобы спасти своего возлюбленного Уилла и капитана Джека Воробья. Норрингтон благородно дает им день форы, прежде чем пуститься в погоню.

В "Сундуке мертвеца" становится ясно, что Норрингтон, потеряв во время урагана корабль, попал в опалу и исчез. Более того, в Порт-Ройал прибывает безжалостный лорд Катлер Беккет, глава английской Ост-Индской торговой компании, с ордером на арест Норрингтона, Элизабет Суонн и Уилла Тернера за соучастие в побеге Джека Воробья.

Когда зритель видит Джеймса в след

ющий раз, он совершенно опустился – одетый в рванье, он пьянствует в таверне Тортуги (Tortuga) и собирается наняться на корабль Джека Воробья, движимый стремлением отомстить тем, кого он считает ответственными за свое падение. После многих приключений ему удается добыть то, что ищет лорд Беккет – сердце Дэйви Джонса (Davy Jones), - и благодаря этому, он получает полное прощение, получает обратно свой чин и принимает командование кораблем. Более того, он становится адмиралом Ост-Индской торговой компании. Между тем, Норрингтон понимает, что поступив так, он подвел своих товарищей и пошел против собственной чести, и это не дает ему покоя.

В третьем фильме Джеймс Норрингтон гибнет от рук пирата, но перед этим он восстанавливает свою честь, спасая Элизабет и ее товарищей. На прощание Элизабет целует Норрингтона, а все мы знаем, что все, кого Элизабет Суонн целовала в фильмах, после этого прощались с жизнью

Послышались пушечные выстрелы, и я выбежала из каюты, где буквально только что умер пиратский барон. На выходе меня кто-то резко затормозил. Сначала я не поняла, что случилось, но потом я почувствовала знакомый холод стали на своей коже, и вопросы отпали сами собой. Я дёрнулась вперёд в попытке высвободиться из стальной хватки сильных мужских рук, но почувствовала лишь, как клинок сильнее впился в мою шею, отчего по ней побежала капля крови. Мною овладела какая-то безотчётная паника, и мне стало казаться, что я задыхаюсь, но тут я услышала до боли знакомый голос:

Элизабет!

Я опустила взгляд и встретилась глазами с командором Норрингтоном. Неожиданно, по непонятной причине, в эту секунду на меня накатила волна облегчения. Я была так рада видеть его здесь, посреди всей этой неразберихи и отчаяния, что, не отдавая себе отчёта, кинулась к нему.

Джеймс! Джеймс!

И стушевалась: на мгновение мною овладело сомнение, и я стала медленно спускаться по мокрым ступенькам, неустанно вглядываясь в лицо командора. Он, несомненно, тоже был рад видеть меня, так как его глаза при встрече со мной засияли от счастья и восхищения. По крайней мере, мне так казалось. Когда я спустилась к нему, он заключил меня в объятья. Незнакомый трепет прошёл по всему моему телу и больно отозвался в сердце. Объятья были недолгими, к моему явному сожалению, и, отстранившись от меня, Джеймс с нескрываемой радостью в голосе произнёс:

Как твой отец будет рад, что ты спаслась!

Вся радость и умиротворённость в моей душе разом рухнули, уступив место горечи недавней утраты вперемешку с нарастающей злостью на командора. Зачем же он делает вид, что ничего не знает?

Мой отец мёртв.

На лице Норрингтона отразилось искренне непонимание. Так что либо он очень хороший актёр, либо действительно ничего не знает.

Этого не может быть. Он… он вернулся в Англию.

Но даже после этих слов я всё равно не могла поверить, что ему ничего неизвестно. Я, конечно же, знала, что Джеймс не умеет лгать, но уже не была ни в чём уверена после его предательства ради титула.

Лорд Беккет так сказал?

После моих слов он явно смутился и хотел было что-то ответить, убедить меня в его неведанье, но тут его прервал громкий булькающий голос. Несомненно, он мог принадлежать только капитану «Летучего Голландца». Дейви Джонсу.

Кто из вас тут капитан корабля?

На секунду мне стало страшно и, видимо, не зря. Один из матросов моей команды тотчас же сдал меня, испугавшись за собственную шкуру.

Капитан она, - выдал матрос, скрывая дрожь в голосе и указывая на меня, от остальных членов команды послышались бурные подтверждения.

Морской дьявол обратил взгляд на меня и на его внушающем ужас лице отобразилось удивление. Он сделал шаг в моём направлении, и я, не отдавая себя отчёта, взглянула на Джеймса, инстинктивно ища у него защиты, но командор, казалось, был удивлён не меньше Джонса. Но нужно было отдать ему должное: когда капитан "Летучего Голландца" сделал ещё один шаг ко мне, Джеймс всё-таки пришёл в себя и истинно командным голосом отдал приказ:

Корабль на буксир. Пленных в карцер, - потом, немного помедлив, уже тише продолжил, - капитану я отдам свою каюту.

Он сказал это с такой нежность в глазах и голосе, что моё сердце глухо пропустило удар, но я тотчас опомнилась, вспомнив о том, что команда будет меня презирать, если я приму эту милость со стороны врага. Поэтому мне пришлось, переступив через себя, сказать как можно более вызывающе:

Благодарю, сэр. Но я предпочту остаться с командой.

Я отвернулась от него и уже было пошла прочь, как вдруг он взял меня за руку чуть ниже локтя, и я резко обернулась, подавляя зарождающиеся гнев и презрение. В его глазах было столько печали, а в голосе горечи:

Элизабет! Клянусь… я ничего не знал.

Утихшая злость вновь стала жечь изнутри и подмывала сказать командору какую-нибудь гадость.

О чём? На чьей ты стороне?.. Ну, теперь знаешь.

Я видела боль, промелькнувшую в его глазах, и злилась сама на себя за это. Но так было нужно. Я резко выдернула руку из его крепкой хватки и отошла к своей новой команде. Джеймс тем временем смотрел на меня так, как будто с него живого содрали кожу. Мне было невыносимо жаль его, но иначе - никак нельзя.

Меня и остальных членов команды посадили в мокрую гнилую камеру. Стало так тоскливо, что я уже начала немного жалеть о своём решении. Правда, недолго: на «Голландце» есть дело, которое надо было во что бы то ни стало выполнить. Найти отца Уилла…

Когда Элизабет отвели в карцер, Джеймс Норрингтон поднялся в свою каюту и долго размышлял. И выходило всё в пользу слов девушки: она определённо была права, а он... Он должен был определиться, чью сторону принять. На стороне ли он своей страны или же своей любимой?

Послышался противный скрип двери карцера, и все находящиеся в нём повернули головы к источнику звука. За дверью показался командор и громким шёпотом сказал:

Идём со мной.

Я так хотела, но гордость не позволила мне сдвинуться с места. Поэтому я осталась стоять у столба с надменным выражением лица, которое в прошлом вызывало бы у меня глубокую ненависть. Надменность была мне противна, но сейчас лишь в ней одной я видела выход. Командор тем временем повторил, но уже всей команде:

Скорее.

Я поняла, что упрямиться было бы глупо и кивнула все - выходите, и лишь потом сама подошла к выходу и холодно спросила у Норрингтона:

Что это значит?

Джеймс ответил мне, ни на секунду не заколебавшись:

Я сделал выбор.

Чтобы уйти незамеченными, нам пришлось идти по кромке корабля, а потом - по канату, соединяющему наши корабли. Когда уже вся команда перебралась на тросс, я остановилась и посмотрела на Джеймса. Он выглядел очень встревоженным. Тут он повернулся ко мне и, глядя в глаза, сказал:

Не ходите в «Бухту погибших кораблей». Беккет знает о сборе пиратов. Я думаю, среди них есть предатель.

Не пытайся заслужить моё прощение, - больно и противно от своих же слов, но иначе никак.

Тут он нахмурился и посмотрел так, как смотрел на меня в детстве. Как на маленького шкодливого ребёнка. Это было совсем не обидно, напротив, даже очень приятно.

Я не причастен к гибели твоего отца… Но зато я повинен в других грехах.

Сейчас это звучало так искренне, что я тут же оставила все сомнения и поверила в его слова, ему. Сейчас мне стало стыдно, что я не доверяла ему.

Бежим с нами, - сказала я ему дрожащим от волнения голосом, - Джеймс, бежим со мной.

Его глаза по-детски округлились, а красиво изогнутый рот слегка приоткрылся. Всё его лицо выражало то ли неверие, то ли удивление. Но сейчас он был так прекрасен, что я не выдержала и закусила губу - не поцеловать его, не целовать, Элизабет. Джеймс хотел что-то сказать, но его прервал грубый голос одного из матросов «Голландца».

Кто это там?

Джеймс рефлекторно отодвинул меня рукой к себе за спину, как бы загораживая от всего зла в этом мире.

Уходи. Я догоню.

Я видела, чувствовала, что он говорит не правду. Я всегда это замечала и знала: Джеймс Норрингтон не умеет врать.

Ты лжёшь.

Тут он посмотрел мне в глаза с такой нежной любовью, что я задохнулась.

Наши судьбы тесно сплелись, Элизабет, но не соединились.

С этими словами он осторожно наклонился и аккуратно прижался своими тёплыми губами к моим. У меня в эту минуту, казалось, за спиной выросли крылья, и я вдруг чётко поняла, что люблю его и не могу потерять. Вскоре он с трудом оторвался от моих губ и снова принял боевую стойку.

Беги, скорее.

Но я знала, что моё место теперь подле него.

Нет! Я не уйду без тебя, - сказала я тоном, не терпящим возражений.

Он умоляюще взглянул на меня и хотел было что-то сказать, но тут из-за угла вышел матрос и пошёл прямо на нас. Мы с Джеймсом выхватили шпаги.

Вернитесь на место, матрос.

На это он ответил лишь едва разборчивым бормотанием:

Никто не покинет борт.

Я сказал - стоять! Это приказ!

Это приказ… Часть команды… Часть корабля! Тревога! Пленный сбежал!

Мне стало так страшно, а в душе вдруг похолодело в предчувствии беды. Матрос начал подходить всё ближе, а Джеймс вытащил пистолет и направил на него.

Отставить!

Матросов всё прибавлялось. Нужно было бежать немедля.

Джеймс! Джеймс, бежим!

Но он как будто не слышал меня, и лишь когда я схватила его за руку, посмотрел на меня и, прицелившись, выстрелил в трос. Матрос, поднявший тревогу, воспользовался тем, что Джеймс отвлёкся и занёс над ним какую-то палку. Заметив это краем глаза, я сразу же поняла, что он намеревается сделать.

Всё произошло буквально в считанные секунды. Я оттолкнула Джеймса, и он от неожиданности упал за борт. Потом я сама попыталась выпрыгнуть и мне это удалось, но кто-то из этих тварей всё же успел всадить нож мне в плечо. Я с криком упала в воду. Было невозможно больно, и, на какой-то момент я отключилась и пошла ко дну. Я тонула и думала: «Вот он каков, оказывается, мой конец. В воде, меж двух кораблей». Но тут чьи-то сильные руки потащили меня из толщи воды к поверхности…

Я очнулась уже в каюте на борту «Жемчужины». Плечо сильно болело, но ножа уже в нём не наблюдалось. Повязка. Я повернула голову к окну и увидела подле него мужчину, стоящего ко мне спиной. Я сразу узнала его по статной фигуре и военной выправке. Слабым голосом позвала его и попыталась подняться.

Джеймс.

Он резко обернулся и быстро подошёл ко мне. На его лице читалось облегчение, а в глазах искреннее беспокойство.

Элизабет. Ты очнулась. Не поднимайся. Лежи. Тебе нужен покой. Как ты?

Я послушно легла обратно и не отрываясь смотрела в так полюбившиеся мне серо-зелёные глаза. Он взял мою руку и стал нежно её поглаживать. Я хотела повернуться, но рана дала о себе знать. Я зашипела от боли, чем сильно встревожила командора.

Ах, я совсем забыл, вам же нужно сменить повязку.

Он аккуратно размотал старую повязку, которая уже практически вся пропиталась моей кровью, а потом так же аккуратно наложил новую. Я же в это время очень внимательно на него смотрела. Следила за его изящными, но в то же время уверенными движениями. Иногда он нечаянно прикасался пальцами к моей коже, и в такие моменты я вздрагивала. Это было так необычно. И так приятно. Когда он закончил, то посмотрел на меня и поймал мой изучающий взгляд. Джеймс смутился, а потом улыбнулся и спросил:

Я не знала, что ответить и поэтому просто протянула к нему здоровую руку. Он бережно взял её в свою и посмотрел мне в глаза.

Элизабет. Я прошу тебя выслушать меня.

У меня застопорилось дыхание, но я всё же ответила.

Конечно.

Я люблю тебя, Элизабет. Уже очень давно. И хочу, чтобы ты стала моей женщиной, моей женой, - тут командор запнулся, но вскоре продолжил: - Но я знаю, что не мил тебе и что ты любишь другого. Раньше бы я отпустил тебя, но последний год научил меня, что ничто не вечно и что любой момент может оказаться последним. И поэтому я ещё раз хочу спросить тебя. Элизабет, ты выйдешь за меня замуж?

Я в тот миг, кажется, забыла, как дышать, а моё сердце замерло. Я долго не могла проронить ни слова, но Джеймс терпеливо ждал ответа. Когда я наконец вздохнула и постаралась взять себя в руки, то голос оказался тих и слаб:

Джеймс, я…

У меня не хватало духу признаться, что я люблю его, и, видимо, он истолковал мою запинку неверно. Он грустно улыбнулся и опустил глаза.

Не продолжай, я всё понимаю.

Нет, Джеймс, послушай я…, - но он вновь не дал мне договорить.

Джеймс отпустил мою руку, встал и направился к двери. Я понимала, что если он сейчас уйдёт, то больше никогда не появится в моей жизни. Эта мысль вмиг сделала меня смелее. Я встала, борясь с болью и догнала его только у самой двери. Он обернулся и посмотрел на меня печально, без тени надежды. Я собралась с силами и, встав на цыпочки, коснулась его губ своими в лёгком нежном поцелуе. Но вскоре отстранилась, чтобы наконец договорить.

Джеймс, я люблю тебя. И я согласна стать твоей женой.

Невозможно описать, какой фонтан эмоций отобразился на лице командора. От удивления до самого чистого неподдельного счастья. Он шумно выдохнул и, притянув меня к себе, начал страстно целовать мои щёки, постепенно переходя к губам. Я почувствовала, как его губы накрывают мои и нежно раздвигают их. Его руки обвивают мою талию и крепко прижимают меня к нему. Я чувствую через тонкую ткань рубашки тепло его тела, и это заставляет меня прижаться к нему ещё сильнее. Я хочу, чтобы этот поцелуй длился вечность, но вскоре нам обоим не хватает воздуха, и мы немного отстраняемся друг от друга. Смотрим друг другу в глаза, при этом не выпуская из объятий, и понимаем, что много слов сейчас не нужно, разве что:

Я люблю тебя.

Вымышленный персонаж, один из действующих лиц серии фильмов "Пираты Карибского моря" (Pirates of the Caribbean), адмирал Ост-Индской торговой компании (East India Trading Company). Норрингтона сыграл английский актер Джек Дэвенпорт (Jack Davenport).

По словам сценаристов, сначала Норрингтон задумывался как один из злодеев, который должен был объединить силы с пиратом Барбоссой (Barbossa). Эта идея позже была использована во втором фильме серии, "Сундук мертвеца" (Dead Man"s Chest), где он предает своих товарищей и выступает на стороне лорда Катлера Беккетта (Cutler Beckett), хотя позже и сожалеет об этом. Авторы предполагали, что Норрингтон появится только в первом фильме, "Проклятие Черной жемчужины" (The Curse of the Black Pearl), но он настолько понравился аудитории, что стал персонажем сиквела. В третьей части, "На краю света" (At World"s End), Норрингтон погибает от рук Прихлопа Билла Тернера (Bootstrap Bill Turner), спасая Элизабет Суонн (Elizabeth Swann) и других членов экипажа "Черной жемчужины".

Итак, что внимательный зритель знает о Джеймсе Норрингтоне? В первом фильме он предстает перед нами адмиралом Ост-Индской торговой компании, великолепным фехтовальщиком и человеком чести, которого уважают и боятся даже пираты. Он очень опытный морской офицер, служивший ранее в королевском военном флоте. О детстве и юности Норрингтона рассказывается в книге "Jack Sparrow: 10 - Sins of the Father". Там Джеймс, мальчик пяти или шести лет, сопровождает своего отца, адмирала Лоуренса Норрингтона (Lawrence Norrington), командующего военным кораблем. Когда мальчик падает за борт, его спасает пират, отец Джека Воробья (Jack Sparrow), но адмирала Норрингтона такой поворот событий не устраивает – он явно предпочел бы, чтобы сын утонул, нежели чувствовать себя обязанным пирату.

Позже мы видим Джеймса, лейтенанта королевского морского флота, на борту корабля, который везет в Порт-Ройал (Port Royal) нового губернатора Уэзерби Суонна (Weatherby Swann) и его дочь Элизабет (Elizabeth Swann). Джеймс высказывает Элизабет свои взгляды по поводу пиратов, говоря, что все они заслуживают лишь виселицы. Затем Норрингтон становится капитаном королевского флота. Он всегда ставит на первое место долг, часто жертвуя личными интересами ради общего блага. Он особенно не любит пиратов и видит себя вершителем правосудия в Карибском море. Хотя порой он кажется слишком пафосным и даже высокомерным, в действительности он добрый и благородный человек, который с большим уважением относится к друзьям и товарищам, и в частности, к Элизабет Суонн.

В "Проклятии Черной жемчужины" Норрингтон вот-вот получит звание коммодора, и Элизабет, превратившаяся в прекрасную юную женщину, будет среди гостей на церемонии назначения. Норрингтон влюблен в Элизабет и собирается сделать ей предложение, а губернатор, отец девушки, целиком и полностью одобряет этот брак. Увы, здесь в планы отважного капитана вмешивается судьба – в гавани объявляется легендарный пират Джек Воробей, завязываются отношения между Элизабет и Уиллом Тернером (Will Turner), на Порт-Ройал совершают нападение пираты, и, в конечном итоге, вихрь приключений навсегда положит конец спокойной и размеренной жизни героев фильма.

На протяжении всего фильма Норрингтон вынужден то гоняться за пиратами, то спасать от гибели главных героев. В конце фильма Элизабет принимает предложение Норрингтона, но делает она это не по велению сердца, а чтобы спасти своего возлюбленного Уилла и капитана Джека Воробья. Норрингтон благородно дает им день форы, прежде чем пуститься в погоню.

В "Сундуке мертвеца" становится ясно, что Норрингтон, потеряв во время урагана корабль, попал в опалу и исчез. Более того, в Порт-Ройал прибывает безжалостный лорд Катлер Беккет , глава английской Ост-Индской торговой компании, с ордером на арест Норрингтона, Элизабет Суонн и Уилла Тернера за соучастие в побеге Джека Воробья.

Когда зритель видит Джеймса в следующий раз, он совершенно опустился – одетый в рванье, он пьянствует в таверне Тортуги (Tortuga) и собирается наняться на корабль Джека Воробья, движимый стремлением отомстить тем, кого он считает ответственными за свое падение. После многих приключений ему удается добыть то, что ищет лорд Беккет – сердце Дэйви Джонса (Davy Jones), - и благодаря этому, он получает полное прощение, получает обратно свой чин и принимает командование кораблем. Более того, он становится адмиралом Ост-Индской торговой компании. Между тем, Норрингтон понимает, что поступив так, он подвел своих товарищей и пошел против собственной чести, и это не дает ему покоя.

В третьем фильме Джеймс Норрингтон гибнет от рук пирата, но перед этим он восстанавливает свою честь, спасая Элизабет и ее товарищей. На прощание Элизабет целует Норрингтона, а все мы знаем, что все, кого Элизабет Суонн целовала в фильмах, после этого прощались с жизнью.

Норрингтон стоял на палубе "Летучего Голландца" и, облокотившись на перила, смотрел на серую морскую воду. Его жизнь в последнее время была такой же серой и горькой, как эта вода. Вообще вся его жизнь была никчемной и унылой, за исключением тех ярких моментов, когда он видел Элизабет... и того времени, когда он был матросом на пиратском корабле. Остальная же его жизнь была наполнена скукой и рутиной. Ежедневные отчеты начальству с тех пор, как он стал лейтенантом, а впоследствии адмиралом... Джеймс тяжело вздохнул. Он словно попал в клетку и не мог из нее вырваться. Он забыл вкус свободы, хотя, честно признаться, не ощущал его очень давно. Уже тогда, в тот день, когда его назначили лейтенантом, он словно перешел какую-то грань
между свободным офицером и относительно свободным лейтенантом. А сейчас он заперт на пиратском судне, находится в окружении уродливых матросов с полипами на лице, и кто знает, когда закончится этот ужас?
Об этом ли он мечтал, когда так страстно желал добыть сердце Дейви Джонса? Представлял ли себе, что повлечет за собой приказ о назначении его на должность адмирала? Он говорил себе, что это великая честь, но в глубине души сомневался в правильности своего выбора. Может, надо было остаться там, на острове, и отдать сердце его заклятому врагу Джеку? Но отдать силу в руки пираты тогда ему казалось немыслимым поступком, о котором даже думать нельзя было. Может, стоило отдать сердце этому выскочке кузнецу? О чем он там говорил, о своем отце? Освободить отца... Наверное, Джонс так и сделал бы, чтобы вернуть себе сердце, но Джеймс был готов побиться об заклад, что Тернер все равно оставил бы сердце себе, чтобы править морем.
Норрингтон снова тяжело вздохнул. Тогда у него был выбор, а сейчас - что? Только нашивки адмирала и ограниченная власть на этой чертовой посудине. Паруса застонали, словно услышали мысли Джеймса. Он взглянул на них. Дырявые лохмотья, как они не разорвались окончательно? Сейчас Норрингтон пожалел, что не курит. Было бы чем занять унылые долгие часы на этом проклятом судне.
Смеркалось. Свинцовые тучи постепенно заволакивали небо, обещая если не шторм, то легкое ненастье. Джеймс услышал далекий раскат грома. А может, это был пушечный залп. Сквозь пелену невелых мыслей внезапно ясно проявился недавний приказ Бекета - следовать за "Императрицей", судном какого-то китайского пирата. Кажется, его имя - Сяо Фень. Беккет не вдавался в подробности относительно причины, заставившей его отдать такой приказ, но Норрингтон был не глуп и понимал, что это связано с Джеком Воробьем и, значит, с Элизабет. Он питал слабую надежду на то, что этот китайский пират знает что-нибудь о ней.
Джеймс сильно любил Элизабет. Губернаторская дочка, самая завидная невеста в городе, она всегда оставалась для него чем-то особенным, волшебным. Впервые он увидел ее, когда ей было лет одиннадцать, а ему двадцать. Она была тогда такая худенькая, вся в веснушках, очень любопытная. Особенно ей нравилось слушать о пиратах. Мистер Гиббс имел в запасе большое количество пиратских историй и иногда рассказывал ей легенды о капитане Моргане и других "знаменитостях". Если Норрингтону удавалось, он пресекал эти разговоры, так как считал, что такие вещи могут сильно повлиять на Элизабет. Джеймс горько рассмеялся: как будто сломали сухую ветку. Кто мог предугадать, что спустя несколько лет красавица Суонн станет пираткой, за чью голову будет объявлена награда? "Нельзя угадать судьбу", - подумал адмирал и, бросив сумрачный взгляд на хмурое небо, зашел в каюту. Там было тихо и темно, на стенах висело несколько потемневших от времени картин. Почти вся мебель была покрыта наростами: полипами, ракушками, бледно-оранжевыми морскими звездами, некоторые из которых шевелились. Норрингтон сел за стол, на котором в беспорядке валялось несколько старых карт.
На пороге послышались шаги, и через мгновение Джеймс услышал голос одного молоденького офицера, которому "посчастливилось" попасть на "Голландец". Норрингтон устало повернулся к нему.
- Что вы сказали? - спросил он и сам удивился тому, каким уставшим звучал его голос.
- Адмирал, мы нагоняем "Императрицу". Показались ее кормовые огни. Что прикажете делать?
- Подойдем к ней как можно ближе, а затем пойдем на абордаж. Это все. Ступайте.
- Да, сэр, - отдав честь и развернувшись, офицер ушел. Норрингтон откинулся на спинку жесткого стула и стал ждать. Думал ли он, что на "Императрице" окажется Элизабет? К тому же, в роли капитана? Нет, конечно. Предполагать такое было бы полной бессмыслицей.

Прошло некоторое время. Наконец Норрингтон услышал громкий пушечный залп и понял: пора. Он вовремя выбежал из каюты: скорострельная пушка Джонса как раз собиралась выстрелить.
- Отставить! - крикнул Джеймс. - Пленные нам нужны живыми!
Существо с раковиной на лице свирепо посмотрело на адмирала, но подчинилось.
- На абордаж! - скомандовал Норрингтон. - Захватить судно, пленных - в карцер "Голландца". Капитана - ко мне. Выполнять!
- Есть, адмирал, - проворчало существо и повторило команду Джеймса матросам "Голландца".
- Подать шлюпку, - все так же жестко приказал Норрингтон. - Я лично прослежу за работой.
- Есть, адмирал, - снова повторило существо с раковиной на лице. Норрингтон сел в шлюпку и скоро стоял на покрытой щепками палубе "Императрицы". Из каюты вывели толпу китайцев, которые сбились в кучу, дрожа. "Где Сяо Фень?" - удивленно подумал Джеймс.
- Кто здесь капитан? - услышал Норрингтон голос Дейви Джонса. Матросы Сяо Феня буквально вытолкнули из общей массы немного испуганную, растерянную, но все равно ужасно красивую Элизабет Суонн. Адмирал потерял дар речи от удивления. Он не ожидал, что она окажется капитаном преследуемого пиратского судна, он не думал, что судьба сведет их сегодня вечером. Норрингтон сделал шаг вперед и сказал:
- Элизабет... Как ты здесь оказалась? - возможно, эта фраза была нелепой и дурацкой, но в голове у него все мысли перепутались.
- Я капитан "Императрицы", - холодно ответила она.
- Пленных в карцер, - коротко бросил Джеймс. - Капитан займет мою каюту.
Он увидел появившееся в глазах Элизабет презрение, а потом услышал, как она сказала:
- Я буду вместе с пленными.
- Хорошо, - Норрингтон не стал настаивать, понимая, что это может разозлить Элизабет. Наблюдая за тем, как она вместе с китайцами спускается в холодный и влажный трюм, где ползают мокрицы и склизкие улитки, он испытал острое желание удержать ее на одну минуту на палубе, чтобы только увидеть ее глаза, ее лицо... Повинуясь какому-то мимолетному порыву, Джеймс воскликнул:
- Элизабет!
Она повернулась, при этом одна из заколок, скрепляющих ее сложную прическу, упала вниз, но она этого не заметила.
- Я не виновен в смерти твоего отца, - сказал Джеймс. - Я не лгу тебе.
- Я знаю, Джеймс, - тихо ответила она; ее голос был уставшим и напряженным. - Но уже поздно оправдываться. Ты уже выбрал сторону.
- Я сожалею об этом каждую минуту своей проклятой жизни, Элизабет. И поверь мне, если предоставится случай, я его не пропущу.
Элизабет хотела что-то сказать, но не успела. Высокий матрос с водорослями вместо волос несильно толкнул ее в спину, приказывая пошевеливаться. Норрингтон схватился за шпагу, но взгляд Элизабет остановил его. Она скрылась в трюме. Стоя в неподвижности на мокрой палубе, Норрингтон принял решение.

***
Отвлечь команду было легко, стоило лишь рассказать им о нескольких бочках рома, которые лежали в одной из кают. Уродливый капитан корабля скрылся в своей темной норе, и вскоре послышались дрожащие звуки старого органа. Джеймс спустился вниз и в одном из клеток нашел команду "Императрицы". Китайцы сбились в испуганную кучу, как только услышали шаги Джеймса и увидели его. А Элизабет вышла вперед, явно догадываясь, что происходит. Норрингтон взглянул в ее зеленовато-карие глаза и сказал:
- Я сделал свой выбор, Элизабет, - и толкнул ржавую дверь клетки. - Выходи.
Но она отступила назад и пропустила вперед команду, которая поспешно покинула тесное помещение, скудно освещенное несколькими фонарями. А потом сама она неспешно, словно выходя из комнаты перед прогулкой, вышла наружу. Она с благодарностью посмотрела на него, но он знал, что если бы он ее не выпустил и она бы попала в лапы Беккету, то тогда бы приняла свою участь без единого стона и крика. Норрингтон догадывался, что Беккету нужна была Элизабет не только из-за того, что она пиратка. Ее не ждала виселица, а ей была уготовлена куда более жалкая участь. Лорд Катлер запер бы ее в своем поместье, в одной из роскошных комнат, куда будет время от времени заходить с горящими от вожделения холодными серыми глазами... Из раздумий его вырвал встревоженный голос Элизабет:
- Джеймс! Джеймс! Что с тобой?
- Ничего, - Норрингтон провел рукой по лицу. - Нам надо идти, у нас мало времени.
На палубе уже почти никого не было, кроме нескольких матросов с "Императрицы", которые готовились сбежать с "Голландца", используя канаты, которыми китайском судно крепилось к кораблю Джонса.
- Прощай, Элизабет, - негромко сказал Норрингтон. Она нерешительно посмотрела на него, потом перевела взгляд на висящие над морской бездной канаты, по которым карабкались матросы из ее команды. Потом она снова перевела взгляд на Норригтона и сказала каким-то странным голосом:
- Джеймс, бежим. У тебя есть выбор, Джеймс.
"Я не могу", - хотел ответить Норрингтон, но он посмотрел в молящие глаза Элизабет и увидел там, как сильно ей хочется, чтобы он покинул этот проклятый корабль вместе с ней. И он тоже захотел этого. А там - будь, что будет. И даже ненавистные лица Тернера и Воробья не будут уже так противны ему. Главным станет то, что он бросит прежнюю опостылевшую жизнь, бросит этот чертов корабль и этого чертово Беккета, бросит их всех и уйдет вместе с Элизабет. И адмирал, всю жизнь подчинявшийся кому-то, сделал свой выбор.
Элизабет увидела ответ в его глазах и радостно улыбнулась. Потом сделала то, что никак не ожидал от нее Джеймс: она поцеловала его. Первые капли дождя падали на палубу, на эполеты адмирала, на растрепанные волосы девушки, а они стояли и целовались. Губы у Элизабет были мягкие и соленые: от слез и от морской воды. Джеймс провел рукой по ее щеке, стирая соленую влагу, и снова поцеловал ее. Они забыли о времени, об опасности. Сейчас им важны были только они, и ничто другое.
- Пора, Элизабет, - наконец сказал Норрингтон, и в это время на палубе появился матрос из команды Джонса. Он мгновение смотрел на пару, а потом закричал хриплым голосом:
- Пленные сбежали! Тревога! Пленны... - договорить он не успел: блестящая шпага Норрингтона пронзила его сердце. Элизабет тихо вздохнула от ужаса: она узнала в мертвом матросе отца Уилла.
- Элизабет, поторопись, - услышала она твердый голос Джеймса. Повернувшись к адмиралу, она сказала:
- Только вместе с тобой, Джеймс.
Он услышал топот бегущей на палубу команды уродов и, обхватив Элизабет за талию, схватился другой рукой за канат, и подбежавшие матросы Джонса успели увидеть лишь его лицо, скрывающееся в ночи. Пара выстрелов - и канат оборвался, увлекая за собой вниз пару тел.
Но Элизабет и Джеймс не пострадали. Они добрались до "Императрицы". Там Норрингтон сменил мундир адмирала на простую одежду моряка. Сидя в каюте и потягивая ром, которого в избытке оказалось в трюме, Джеймс думал о том, что было бы, если бы он не ушел, и о том, что будет. Еще он думал об Элизабет, о ее красоте, о вкусе ее губ. Изменит ли этот поцелуй что-нибудь в их отношениях или все останется по-прежнему? Кто знает. Главное, что жизнь его изменилась. Он нашел в себе силы сделать выбор и твердо знал, что теперь все будет по-другому. Джеймс усмехнулся, представив себе разъяренное лицо Беккета, и сделал еще один глоток старого рома медового цвета.

***
Через несколько дней он сидел на песчаном пляже необитаемого острова и смотрел на закат. Рядом сидела Элизабет, положив голову ему на плечо. Норригнтон до сих пор не мог поверить, что она все-таки выбрала его. Он не до конца понимал всех причин, заставивших ее сделать это, и не хотел понимать. Знал он одно: Элизабет не могла десять лет ждать Уилла, чтобы проводить с ним всего день. Она хотела жить, ей нужен был тот, кто будет рядом, и этим человеком оказался он, Джеймс. Он даже жалел кузнеца: тот будет жить вечно, а это не самая завидная участь. Норрингтон обнял Элизабет и поцеловал в висок. Она улыбнулась и еще крепче прижалась к нему. Они были счастливы.

Джек Воробей

Уилл Тёрнер

Элизабет Суонн

Гектор Барбосса

Дейви Джонс

Второстепенные персонажи

Джон Браун

В «Пиратах Карибского моря: Проклятие „Чёрной жемчужины“» Гиббс впервые появляется как матрос на борту Королевского судна, несущего и его молодую дочь Элизабет из Англии в Порт-Роял. Гиббс очень суеверный и боится одного упоминания о пиратах. Когда они сталкиваются с разбитым судном, Гиббс является первым, кто предложил, что разбитое судно было атаковано пиратами. Он, вероятно, как и Элизабет, был свидетелем, как «Чёрная Жемчужина» уплывала от разбитого судна.

При неизвестных обстоятельствах Гиббс покинул Королевский флот.

Гиббс превосходный моряк и толковый предводитель. Знает множество легенд и небылиц. Не промах и выпить. Он остается в команде Джека на протяжении трех фильмов, а затем остается на Тортуге - кутить. Позже, судьба вновь сводит его (в Лондоне) с Джеком в поисках источника молодости. Приговаривается к смертной казни, но сжигает карту Источника при Барбоссе (ставшим английским капером). Это вынуждает Барбоссу взять Гиббса с собой на поиски Источника, так как Гиббс во всех деталях помнил содержание карты.

В итоге Джек и Гиббс добыли бутылку, в которую с помощью магии была заключена «Черная Жемчужина», а также остальную «коллекцию» Чёрной Бороды.

Анна-Мария

Чёрная Борода

Эдвард Тич по прозвищу «Чёрная Борода» появляется в четвёртом фильме Пиратов - капитан корабля «Месть королевы Анны». Наводил страх на всех пиратов своей способностью владеть магией: с помощью куклы Вуду мог управлять человеком и причинять ему боль и страдания, с помощью сабли - любым кораблём, также ему подчинялись зомби. Джек Воробей указывает, что капитан «Чёрная Борода» был обезглавлен, его тело трижды проплыло вокруг корабля, и он снова поднялся на борт. Эдвард Тич и его дочь Анжелика (возможно и не дочь) собирают новую команду для поиска источника вечной молодости, так как квартермейстер (один из зомби на корабле «Месть королевы Анны», который может предвидеть события) предсказал гибель Чёрной Бороды от одноногого человека (Гектора Барбосса). В команду входил также Джек Воробей, как пират, знающий путь к источнику. Хотя несколько раз Джек Воробей считает, что он не сможет причинить какую либо боль Анжелике, он убеждается в том, что в случае чего он посмеет поднять руку даже на собственную дочь.

Сяо Фэнь

Марти

Низкорослый пират. Ходит с огромным пистолетом, с которым отлетает на полметра, когда стреляет.

Коттон

Коттон - вымышленный персонаж фильма Пираты Карибского моря: Проклятие Чёрной Жемчужины. Немой пират, неизвестно как научивший попугая говорить вместо себя. Ходит с попугаем. Впервые появился в фильме, когда Джеку Воробью представлял команду Гиббс.

Ян Мёрсер

Правая рука лорда Катлера Беккета. Вооружён пистолетом. Участвовал во всех сражениях Ост-Индской торговой компании. В фильме «Пираты Карибского моря: на краю света» был убит Дейви Джонсом.

Ссылки