«Евангелие социализма» от А.М. Горького
Так жил и Михаил Власов, слесарь, волосатый, угрюмый, с маленькими глазами; они смотрели из-под густых бровей подозрительно, с нехорошей усмешкой. Лучший слесарь на фабрике и первый силач в слободке, он держался с начальством грубо и поэтому зарабатывал мало, каждый праздник кого-нибудь избивал, и все его не любили, боялись. Его тоже пробовали бить, но безуспешно. Когда Власов видел, что на него идут люди, он хватал в руки камень , доску, кусок железа и, широко расставив ноги, молча ожидал врагов. Лицо его, заросшее от глаз до шеи черной бородой, и волосатые руки внушали всем страх. Особенно боялись его глаз, – маленькие, острые, они сверлили людей, точно стальные буравчики, и каждый, кто встречался с их взглядом , чувствовал перед собой дикую силу, недоступную страху, готовую бить беспощадно.
– Ну, расходись, сволочь! – глухо говорил он. Сквозь густые волосы на его лице сверкали крупные желтые зубы. Люди расходились, ругая его трусливо воющей руганью.
– Сволочь! – кратко говорил он вслед им, и глаза его блестели острой, как шило, усмешкой. Потом, держа голову вызывающе прямо, он шел следом за ними и вызывал:
– Ну, – кто смерти хочет?
Никто не хотел.
Говорил он мало, и «сволочь» – было его любимое слово. Им он называл начальство фабрики и полицию , с ним он обращался к жене:
– Ты, сволочь, не видишь – штаны разорвались! Когда Павлу, сыну его, было четырнадцать лет, Власову захотелось оттаскать его за волосы. Но Павел взял в руки тяжелый молоток и кратко сказал:
– Не тронь…
– Чего? – спросил отец, надвигаясь на высокую, тонкую фигуру сына, как тень на березу.
– Будет! – сказал Павел. – Больше я не дамся… И взмахнул молотком.
Отец посмотрел на него, спрятал за спину мохнатые руки и, усмехаясь, проговорил:
– Ладно.
– Эх ты, сволочь…
Вскоре после этого он сказал жене:
– Денег у меня больше не спрашивай, тебя Пашка прокормит…
– А ты все пропивать будешь? – осмелилась она спросить.
– Не твое дело, сволочь! Я любовницу заведу…
Любовницы он не завел, но с того времени, почти два года, вплоть до смерти своей, не замечал сына и не говорил с ним.
Была у него собака, такая же большая и мохнатая, как сам он. Она каждый день провожала его на фабрику и каждый вечер ждала у ворот. По праздникам Власов отправлялся ходить по кабакам. Ходил он молча и , точно желая найти кого-то, царапал своими глазами лица людей. И собака весь день ходила за ним, опустив большой, пышный хвост. Возвращаясь домой пьяный, он садился ужинать и кормил собаку из своей чашки. Он ее не бил, не ругал, но и не ласкал никогда. После ужина он сбрасывал посуду со стола на пол, если жена не успевала вовремя убрать ее, ставил перед собой бутылку водки и , опираясь спиной о стену, глухим голосом, наводившим тоску, выл песню, широко открывая рот и закрыв глаза. Заунывные, некрасивые звуки путались в его усах, сбивая с них хлебные крошки, слесарь расправлял волосы бороды и усов толстыми пальцами и – пел. Слова песни были какие-то непонятные, растянутые, мелодия напоминала о зимнем вое волков. Пел он до поры , пока в бутылке была водка, а потом валился боком на лавку или опускал голову на стол и так спал до гудка. Собака лежала рядом с ним.
Умер он от грыжи. Дней пять, весь почерневший, он ворочался на постели, плотно закрыв глаза, и скрипел зубами. Иногда говорил жене:
– Дай мышьяку, отрави…
Доктор велел поставить Михаилу припарки, но сказал, что необходима операция, и больного нужно сегодня же везти в больницу.
– Пошел к черту, – я сам умру!.. Сволочь! – прохрипел Михаил.
А когда доктор ушел и жена со слезами стала уговаривать его согласиться на операцию, он сжал кулак и , погрозив ей, заявил:
– Выздоровлю – тебе хуже будет! Он умер утром, в те минуты, когда гудок звал на работу. В гробу лежал с открытым ртом, но брови у него были сердито нахмурены. Хоронили его жена, сын, собака, старый пьяница и вор Данила Весовщиков, прогнанный с фабрики, и несколько слободских нищих. Жена плакала тихо и немного, Павел – не плакал. Слобожане, встречая на улице гроб, останавливались и , крестясь, говорили друг другу:
– Чай, Пелагея-то рада-радешенька, что помер он… Некоторые поправляли:
– Не помер, а – издох…
Когда гроб зарыли – люди ушли, а собака осталась и, сидя на свежей земле, долго молча нюхала могилу. Через несколько дней кто-то убил ее…
7.2. Нарушение в построении предложения с несогласованным приложением.
ВВЕДЕНИЕ.
Приложение - это определение, выраженное именем существительным, стоящим в том же падеже (то есть СОГЛАСОВАННЫЕ), что и определяемое слово. Характеризуя предмет, приложение дает ему другое название и утверждает наличие у него какого-либо дополнительного признака. Приложения могут относиться к любому члену предложения, выраженному именем существительным, личным местоимением, субстантивированным причастием и прилагательным, а также числительным. Например: Так и жил Михаил Власов, слесарь , волосатый, угрюмый, с маленькими глазками (М. Г.); Это была она, петергофская незнакомка (Пауст.); Первому, старшему из всех, Феде, вы бы дали лет четырнадцать (Т.); Мать ехала с отцом со станции Сиверской, а мы, дети , выехали им навстречу (Наб.).
Примечание: Имена собственные-названия, употребленные в переносном смысле (на письме заключенные в кавычки) также являются приложениями, их называют НЕСОГЛАСОВАННЫМИ в отличие от СОГЛАСОВАННЫХ.
Также очень часто являются приложениями имена собственные, написанные без кавычек.
Не являются приложениями (хотя по форме связи напоминают их) компоненты некоторых видов сложных слов: а) сложных слов, представляющих собой термины (диван-кровать, кран-балка, роман-газета, музей-квартира, изба-читальня), б) сложных слов, частью которых являются оценочные слова (жар-птица, паинька-мальчик, бой-баба, горе-руководитель, чудо-рыба).
НЕСОГЛАСОВАННЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ, выраженные условным наименованием.
7.2.1. Имена собственные-названия, употребленные в переносном смысле (на письме заключенные в кавычки) , всегда являются приложениями, если относятся к определяемому слову, и стоят в форме именительного падежа, независимо от падежной формы определяемого слова. Например: В числе семисот матросов, высадившихся с броненосца «Потемкин» на румынский берег, был Родион Жуков (Кат.); Во время испытания танкера «Ленинград» судостроители спустили на воду еще одно такое же судно - «Клайпеда» . Именно такой тип приложений присутствует в заданиях ЕГЭ . Обратите внимание: как только из предложения «уходит» ОПРЕДЕЛЯЕМОЕ слово (то есть книга, журнал, картина, пьеса, статья, автомобиль, пароход и так далее), ИМЯ СОБСТВЕННОЕ перестаёт быть приложением, сравните: история романа «Евгений Онегин»-история создания «Евгения Онегина»; Малевич выполнил несколько копий «Черного квадрата»-Картина Казимира Малевича «Чёрный квадрат» создана в 1915 году.
7.2.2 Если же речь идёт о ПРИЛОЖЕНИИ −имени собственном, но написанном без кавычек , то существует очень длинный ряд правил, регулирующих их написание. Одни группы имён собственных согласуются с определяемым словом, другие не согласуются. К счастью, таких заданий на ЕГЭ (во всяком случае, до 2016 года) не встречалось.
Следуя этим правилам, следует писать, к примеру,
На планете Марс (а не Марсе);
На озере Байкал (а не Байкале);
За горой Эльбрус (а не Эльбрусом).
На реке Ганг (не Ганге), но на Москве-реке (не Москва-реке).
Полную информацию о написаниях подобных приложений можно получить, прочитав любое из пособий Дитмара Розенталя, посвящённое вопросам стилистики и литературной правке.
Со страшной силой потянуло в деревню. Ехал как-то домой, включил песню «Любэ», а там вот это их «По высокой-высокой траве». И я так подумал: да ну эту канитель с бумагами, со школами, уеду в деревню! - и уехал.
Рассказывает нам свою историю 34-летний педагог-историк Михаил Власов , и сам в свои утопические планы не верит.
Вы поймите, - говорит. - Я не супергерой, который, как Ленин , ходит из угла в угол и думает, как же спасти Дергуновку. Нет у меня никакого плана или программы. Я просто пытаюсь построить свой мир, где есть место для 30 тысяч игрушечных овец. И не хочу относиться ко всей этой истории с предельной серьезностью.
Однако дела в Дергуновке Михаил заварил серьезные. Чудеса стали случаться в селе, доселе невиданные.
Тут нужно о помещике Власове (так он сам себя окрестил) подробнее рассказать. А особенно о летней школе для мальчишек - школе Гекльберри Финна, в которую сейчас городские мамочки мечтают своих сыновей пристроить.
Домик окнами в степь
Полтора года живет Власов в Дергуновке.
Мишка хороший, - отзываются сельчане. - Мы его спрашиваем: «Куда ж ты приехал? Что ж тебе дома не жилось-то?» А он плечами поводит.
Куда приехал? В старенький деревянный домишко на берегу речки Вязовки . Купил по дешевке на деньги от проданной квартиры в городе. А что? Участок 90 соток. Соседний пустующий домик тоже приватизировал: «Отремонтирую - сдавать буду!»
Пока быт налаживал, скучать не приходилось. А потом…
Работать дипломированному учителю истории с 10-летним стажем здесь негде. Дергуновскую школу три года назад закрыли, а в соседних вакансий нет.
Посидел Власов, подумал и пошел к директору бывшего школьного музея изучать, что это за место такое - Большая Дергуновка.
Так в Википедии статья про село появилась. Большое событие для стариков-старожилов было (только они тут и остались). Вся страна про село узнала.
А когда Власов сподвигнул остатки населения площадки детские в порядок привести - и вовсе прославились.
Приехали в Дергуновку журналисты.
Арт-объекты снимали, это модное что-то. Музей, говорят, тут хотят сделать. Не хуже остальных заживем, - гордятся дергуновцы.
Покраска трех детских площадок в Дергуновке действительно большой прорыв.
Ржавые качели «заиграли» на фоне волжской степи. Вот только кому там кататься? Детей в Дергуновке - единицы, еще с десяток на каникулы к бабушкам приезжают.
В единственный спортзал я купил пять мячей, волейбольную сетку и насос. Деньги на все это нашел через соцсеть: создал группу села, разработал проекты по благоустройству и объявил сбор средств на них. За четыре месяца люди перевели на счет 40 тысяч рублей, - рассказывает Власов.
«Картошка квадратная стала округляться»
Не отпускает школа Власова. Кошки Глашка и Кефир, огород, куры - хорошо. Но нет-нет, а про детство свое вспоминает.
Мы интересно жили: творили, играли, мастерили. Все лето у бабушки в деревне - все умели делать. А сегодня что? Сидят в компьютерах дети. Не у всех есть возможность в деревню уехать, - рассуждает Власов.
Подумал он, что неплохо бы для мальчишек летнюю полевую школу организовать. И организовал.
Школу Гекльберри Финна в Большой Дергуновке теперь все самарцы знают. Помогли все те же соцсети. Объявление в июне в группе дал - тут же привезли ему знакомые своих ребят. Самира и Мишу, обоим по 13 лет.
Жили пацаны в отдельном доме. Сами убирались, сами готовили себе еду. Не сразу получалось у них, городских. Но постепенно картошка квадратной формы стала округляться. Рыбу сами ловить научились. Рогатки впервые в жизни сделали, - рассказывает Власов.
«Смена» длилась неделю - тут уж как родители согласовали. Говорят, за это время мальчишки круто изменились.
Сын никуда дольше, чем на день, не уезжал, - отзывается о школе Гека Финна мама Самира Наталья Аббасова . - А если и уезжал, то вспоминал только о плохом. Я очень боялась, что будет то же самое. В первые дни он звонил и взахлеб рассказывал, чем они занимались. А потом сказал: «Здесь так хорошо спится, очень тихо. И домой не сильно хочется, я только по вам скучаю».
Новых Геков «помещик Власов» ждет со дня на день. Прежние двое мальчишек на второй заезд обещали, да еще пару «курсантов» домик принять готов.
Родители отпускают к нему детей добровольно - доверяют.
Тепличные дети растут. Мужского влияния почти нет. К труду не приучены, из квартир носа не высунут. Пусть учатся, к земле привыкают, на свежем воздухе играют, - говорит мать-одиночка Анна Родионова . Она думает отправить своего 10-летнего сынишку в Дергуновку хоть на недельку.
Сами вы чудики
А Власов в перерыве между сменами музей по крохам собирает. Хочет сделать вымирающую Дергуновку интересной для туристов.
Основа музея уже лежит у него на деревянном резном стуле: вырезки из столетних газет, фотографии, сочинения дореволюционных школьников…
В Дергуновке есть легенда, что Петька, порученец Чапаева , на самом деле родом отсюда. И якобы зовут его не Петька, а Сергей Войлоков , он был местным казнокрадом. Снялся с чапаевцами, когда они вместе проходили, а Петькой назвался, чтобы родные не смогли вычислить: село постоянно переходило от белых к красным, - вещает Михаил в социальной сети.
У него в планах - организовать в селе летний кинотеатр: посреди поля поставить полку для буккроссинга, раскрасить заброшенный магазин в центре села, высадить лазоревые тюльпаны и даже снять про Дергуновку фильм.
Я не отказываюсь от своих планов. Все будет, но со временем, - уверяет Власов. - Один я всего этого не осилю. Дергуновцы-то инертные. У меня много сил уходит на собственный участок. Друзья приезжают, говорят, что я не работаю, лентяй. А вы попробуйте столько травы скосить! - Михаил вдруг спохватывается, достает из-за кровати двух игрушечных овец:
Мои старики-соседи жутко жалеют о временах, когда в деревне было 30 тысяч голов овец. Столько овец я содержать не смогу. Но ведь мы можем какие-то вещи заменить символами. Здорово же, если будет 30 тысяч игрушечных овец?
Игрушки Власову прислали в ответ на призыв в соцсети собрать для Деруговки стадо.
Житель Дергуновки подмигивает фотокору, щелкающему деревенские пейзажи:
Нас за последний год столько раз снимать приезжали. Будет толк, говорю вам. А вы - бред, чудак… Сами вы чудики.
Как известно, роман «Мать» был задуман Горьким как своего рода «евангелие социализма». Как обычно пишут литературные критики, роман этот, имеющий центральной идеей воскресение из мрака человеческой души, наполнен «христианской» символикой: по ходу действия многократно обыгрывается аналогия между революционерами и апостолами первоначального христианства; друзья Павла Власова сливаются в грезах его матери в образ коллективного Христа, причем сын оказывается в центре, сам Павел ассоциируется с Христом, а Ниловна – с Богоматерью, которая жертвует сыном ради спасения мира. Центральный эпизод романа – первомайская демонстрация в глазах одного из героев превращается в «в крестный ход во имя „Бога Нового, Бога света и правды, Бога разума и добра“. Путь Павла, как известно, кончается как бы „крестной жертвой". Все эти моменты были глубоко продуманы Горьким. Он был уверен, что в приобщении народа к социалистическим идеям очень важен элемент веры (в статьях 1906 г. „О евреях“ и „О Бунде“ он прямо писал, что социализм – это «религия масс“).
http://dil.tj/rossiyane/?Maksim_Gormzkii
Для кого же предлагал Горький эту религию? Читаем строки об отце Павла:
<<Так жил и Михаил Власов, слесарь, волосатый, угрюмый, с маленькими глазами; они смотрели из-под густых бровей подозрительно, с нехорошей усмешкой. Лучший слесарь на фабрике и первый силач в слободке, он держался с начальством грубо и поэтому зарабатывал мало, каждый праздник кого-нибудь избивал, и все его не любили, боялись. Его тоже пробовали бить, но безуспешно. Когда Власов видел, что на него идут люди, он хватал в руки камень, доску, кусок железа и, широко расставив ноги, молча ожидал врагов. Лицо его, заросшее от глаз до шеи черной бородой, и волосатые руки внушали всем страх. Особенно боялись его глаз, – маленькие, острые, они сверлили людей, точно стальные буравчики, и каждый, кто встречался с их взглядом, чувствовал перед собой дикую силу, недоступную страху, готовую бить беспощадно.
– Ну, расходись, сволочь! – глухо говорил он. Сквозь густые волосы на его лице сверкали крупные желтые зубы. Люди расходились, ругая его трусливо воющей руганью.
– Сволочь! – кратко говорил он вслед им, и глаза его блестели острой, как шило, усмешкой. Потом, держа голову вызывающе прямо, он шел следом за ними и вызывал:
– Ну, – кто смерти хочет?
Никто не хотел.
Говорил он мало, и «сволочь» – было его любимое слово.>>
"Зарабатывал мало", но как-то Горький не пишет, в чем нуждалась семья, чего необходимого не могла купить. Когда Михаил Власов заболел, пришел к нему доктор, предложил сделать операцию – опять же, не пишет Горький, что не было денег на доктора, на операцию в больнице. Михаил сам отказался от операции.
Но, может, жила семья Власовых в подвале,
...Здесь представлен ознакомительный фрагмент книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста (ограничение правообладателя).
Если книга вам понравилась, полный текст можно получить на сайте нашего партнера.
Как известно, роман «Мать» был задуман Горьким как своего рода "евангелие социализма". Как обычно пишут литературные критики, роман этот, имеющий центральной идеей воскресение из мрака человеческой души, наполнен "христианской" символикой: по ходу действия многократно обыгрывается аналогия между революционерами и апостолами первоначального христианства; друзья Павла Власова сливаются в грезах его матери в образ коллективного Христа, причем сын оказывается в центре, сам Павел ассоциируется с Христом, а Ниловна – с Богоматерью, которая жертвует сыном ради спасения мира. Центральный эпизод романа – первомайская демонстрация в глазах одного из героев превращается в «в крестный ход во имя "Бога Нового, Бога света и правды, Бога разума и добра". Путь Павла, как известно, кончается как бы «крестной жертвой". Все эти моменты были глубоко продуманы Горьким. Он был уверен, что в приобщении народа к социалистическим идеям очень важен элемент веры (в статьях 1906 г. «О евреях» и «О Бунде» он прямо писал, что социализм – это «религия масс»).
http://dil.tj/rossiyane/?Maksim_Gormzkii
Для кого же предлагал Горький эту религию? Читаем строки об отце Павла:
<<Так жил и Михаил Власов, слесарь, волосатый, угрюмый, с маленькими глазами; они смотрели из-под густых бровей подозрительно, с нехорошей усмешкой. Лучший слесарь на фабрике и первый силач в слободке, он держался с начальством грубо и поэтому зарабатывал мало, каждый праздник кого-нибудь избивал, и все его не любили, боялись. Его тоже пробовали бить, но безуспешно. Когда Власов видел, что на него идут люди, он хватал в руки камень, доску, кусок железа и, широко расставив ноги, молча ожидал врагов. Лицо его, заросшее от глаз до шеи черной бородой, и волосатые руки внушали всем страх. Особенно боялись его глаз, – маленькие, острые, они сверлили людей, точно стальные буравчики, и каждый, кто встречался с их взглядом, чувствовал перед собой дикую силу, недоступную страху, готовую бить беспощадно.
– Ну, расходись, сволочь! – глухо говорил он. Сквозь густые волосы на его лице сверкали крупные желтые зубы. Люди расходились, ругая его трусливо воющей руганью.
– Сволочь! – кратко говорил он вслед им, и глаза его блестели острой, как шило, усмешкой. Потом, держа голову вызывающе прямо, он шел следом за ними и вызывал:
– Ну, – кто смерти хочет?
Никто не хотел.
Говорил он мало, и "сволочь" – было его любимое слово.>>
"Зарабатывал мало", но как-то Горький не пишет, в чем нуждалась семья, чего необходимого не могла купить. Когда Михаил Власов заболел, пришел к нему доктор, предложил сделать операцию – опять же, не пишет Горький, что не было денег на доктора, на операцию в больнице. Михаил сам отказался от операции.
Но, может, жила семья Власовых в подвале, в бараке, в "коечно-каморочном общежитии"? – нет, по Горькому, все рабочие этой фабрики жили в этой рабочей слободке в отдельных домиках (арендовали их) – и, видимо, аренда была не в напряг, иначе уж точно упомянул бы это Горький.
Что это были за домики? Вот домик Власовых, семья из трех человек:
<<Дом их стоял на краю слободы, у невысокого, но крутого спуска к болоту. Треть дома занимала кухня и отгороженная от нее тонкой переборкой маленькая комнатка, в которой спала мать. Остальные две трети – квадратная комната с двумя окнами; в одном углу ее – кровать Павла, в переднем – стол и две лавки. Несколько стульев, комод для белья, на нем маленькое зеркало, сундук с платьем, часы на стене и две
иконы в углу – вот и все.
Павел сделал все, что надо молодому парню: купил гармонику, рубашку с накрахмаленной грудью, яркий галстух, галоши, трость и стал такой же, как все подростки его лет. Ходил на вечеринки, выучился танцевать кадриль и польку, по праздникам возвращался домой выпивши и всегда сильно страдал от водки. Наутро болела голова, мучила изжога, лицо было бледное, скучное.>>
http://az.lib.ru/g/gorxkij_m/text_0003.shtml
"Комната с двумя окнами" – это никак не менее 25 кв м, а весь дом, значит, не менее 35 кв м (скорее и побольше) – не так уж плохо для семьи из трех человек (а после смерти отца, для двоих), по тем временам. Напомню, что в СССР еще и в 1970-х годах на очередь на жилье ставили с жилплощадью менее 4.5 кв м на человека (позднее менее 6 кв м на человека), а жилье давали из расчета 12 кв м на человека – практически столько, сколько и было у семьи Власовых до смерти отца. Так что в СССР даже и в 1970-х годах их не поставили бы в очередь на улучшение жилья, и метраж жилья у них соответствовал советским нормам 1970-х годов.
И – где же в семье Власовых нищета, нужда, недоедание? Будучи еще подростком (Павел), на этой фабрике зарабатывает достаточно, чтобы и оплачивать аренду этого отдельного домика, и приодеться, и гармонь купить (недешевая покупка). Кстати, вспомним, что действие романа разворачивается примерно в 1904\5гг – впоследствии неуклонно повышался и уровень жизни рабочих, и их социальное обеспечение.
Ну а в те годы на многих крупных фабриках действовал общероссийский рабочий Союз Зубатова, который приобщал рабочих и к учебе, и к культуре, – но такую, более типовую для того времени фабрику Горький описать не мог – не получился бы его роман на такой фабрике.
Что же, беспросветна и безвыходна была жизнь в этой рабочей слободке?
Вроде нет. Вот Павел Власов начал было правильный путь:
<<И в отношении к матери было что-то новое: он иногда подметал пол в комнате, сам убирал по праздникам свою постель, вообще старался облегчить ее труд. Никто в слободе не делал этого.
Однажды он принес и повесил на стенку картину – трое людей, разговаривая, шли куда-то легко и бодро.
– Это воскресший Христос идет в Эммаус! – объяснил Павел.
Матери понравилась картина, но она подумала: "Христа почитаешь, а в церковь не ходишь…"
Все больше становилось книг на полке, красиво сделанной Павлу товарищем-столяром. Комната приняла приятный вид. Он говорил ей "вы" и называл "мамаша"… >>
Но одновременно Павел Власов подпадает под влияние социалистов. С чего они начинают охмурять его? Читаем:
Понятно. Естественная история по Дарвину. Мол, не Бог создал человека, а облезьяны. Интересно еще и то, что эти "наставники" апеллируют не к тому, что рабочие живут плохо материально – как говорит главный "наставник" хохол по фамилии Находка:
<<Сытых немало, честных нет! Мы должны построить мостик через болото этой гниючей жизни к будущему царству доброты сердечной, вот наше дело, товарищи!>>
Ну а его подельник, известный слободе сын вора Данилы, добавляет:
<< Пришла пора драться, так некогда руки лечить! – глухо возразил Весовщиков >>
Постепенно эти социалисты разворачивают в поселке свою деятельность, печатают листовки. А что же слободские, рабочие? Читаем:
<<Пожилые люди, имевшие на фабрике хороший заработок, ругались:
– Смутьяны! За такие дела надо морду бить! И носили листки в контору. Молодежь читала прокламации с увлечением:
– Правда!
Большинство, забитое работой и ко всему равнодушное, лениво отзывалось: