Архимандрит Таврион (Батозский).

Мы беседуем с Сергеем Савельевым, который в юности посещал в Рижской Пустыньке . Я попросил Сергея поподробнее рассказать и о старце, и о том времени, которое переживала наша Церковь в годы, называемые ныне «безбожным семидесятилетием».

В то время к музыке многие относились как к религии

К сожалению, я, наверное, не могу себя назвать духовным чадом отца Тавриона, потому что встреча с ним у меня была всего одна. И состоялась она следующим образом… Это был 1978-й год, мы тогда были еще совсем юные люди. А что касается меня, я был совершенно нецерковным человеком (как и большинство моих сверстников). Скажу вам больше даже: я, наверное, к 19-и годам ни разу не зашел в православный храм!..

У нас была тогда музыкальная компания, и в плане музыки, в плане московских всяких течений музыкальных все наше общение представляло для нас колоссальный интерес. Об этом можно тоже, наверное, поговорить, но это - совсем другая тема…

Но почему я упомянул о музыкальных вещах? Не знаю, покажется вам это странным или нет, но музыкальные какие-то искания тогда помогли мне прийти к Богу, как потом оказалось. Дело в том, что в то время к музыке многие люди относились как к религии. Осознанно или неосознанно, но люди тогда искали какую-то высшую красоту, какую-то правду в музыке. Может быть, эти искания многих людей из нашей компании тоже привели в Церковь, а некоторые из них стали даже и священниками, и монахами…

- Но расскажите, пожалуйста, о себе. Что у вас была за жизнь?..

Страдал я в то время каким-то недугом

Я в то время страдал каким-то странным недугом, не могу точно сказать даже, каким. Врачи не могли поставить точный диагноз. А проявлялось это в том, что периодически у меня начинались какие-то непонятные приступы.

Я жил в Московской области, на работу и учебу в Москву мне нужно было добираться на электричке. Зачастую наступало у меня такое состояние (не знаю даже, как лучше его охарактеризовать), - становилось настолько плохо, что я вынужден был выходить из электрички. И если дело было летом, садился на полустанке, дышал воздухом, приходил в себя…

Это меня ужасно беспокоило и причиняло очень большие неудобства.

- Но это не то, что вас просто «укачивало» в транспорте?

Нет, нет, конечно! Это явно был какой-то недуг, я обращался к врачам, они мне говорили что-то: одно, второе, третье. Советовали даже какие-то лекарства, некоторые приходилось привозить из-за границы… Не помню точно, успокаивающие какие-то препараты, что ли, хотя, казалось бы, от чего мне нужно было успокаиваться?.. В общем, страдал я каким-то недугом, но отчего он собственно появился, я даже не помню… Но он был точно, и я от него достаточно страдал!

И вот, один мой друг, с которым мы по музыкальной части много контактировали тогда, Владимир Иванович Мартынов, много говорил в то время о каком-то «отце Таврионе». И собирался даже к нему ехать.

Вдруг я, совершенно неожиданно даже для самого себя, говорю ему: «А, может, ты меня с собой возьмешь?» - «А ты что, хочешь?» - «Конечно, хочу!» - «Ну, если хочешь, поедем!»

- А Владимир Мартынов тогда тоже не был церковным человеком?

Нет. Он увлекался тогда всякими восточными книжками, блестяще был образован светски. Он, как и сейчас, выдающийся человек во многих областях. Он сказал так: «Есть такой старец, и мне хочется с ним разрешить какие-то вопросы…». Я ему говорю: «Ну, мне-то вопросов никаких разрешать не нужно, так просто поеду…».

Какое-то чувство заставило меня сказать Владимиру: «Я хотел бы с тобой поехать!»

И действительно, какие у меня - 19-летнего мальчишки - могли быть тогда вопросы? Но внутри какое-то чувство заставило меня сказать Владимиру тогда: «Я хотел бы с тобой поехать!» Ну, захотел, так захотел…

Он взял билеты, до Риги добирались поездом, а в Риге нас встретил один знакомый, певец и композитор. Мы пообщались на вокзале, потом поехали дальше.

Если не ошибаюсь, до Елгавы надо было ехать автобусом, а от Елгавы - не то на такси, не то на маршрутке… Но помню, что до монастыря мы каким-то отдельным транспортом добирались.

Я сразу задумался: для чего же я сюда приехал?

- Помните первые впечатления от Рижской Пустыньки?

Когда мы очутились уже на месте, недоумению моему не было конца! Ведь, я повторюсь, до этого я даже в храм православный ни разу не заходил. Я был пионером, комсомольцем, воспитанным совсем по-другому…

А тут вдруг - монастырь!.. И все это так необычно, все так странно, что совершенно невозможно даже описать!

- И как вы это внутренне оценивали?

Я сразу задумался: для чего же я-то сюда приехал, зачем?

- Не помните, какие это годы были?

Это был 1978-й год… Мы приехали уже под вечер, поселились в домике (там стояли такие одноэтажные домики), внутри - простые железные кровати, простые матрацы.

Было еще холодновато, кое-где лежал снег, лед. Такое было знобкое состояние, неприятное, до костей пробирало…

- А ваш недуг? Как вы себя чувствовали во время путешествия?

В пути несколько раз он давал о себе знать. Но надо сказать, что я внимательно следил за собой: например, в питании был очень воздержан и избирателен - этого не ел, другого не ел… Ну, приехал уже, что теперь было делать…

- Были еще приезжие тогда с вами?

Из такого далека люди сюда едут, что они тут хотят найти?!

Вообще, народу приезжего тогда особенно не было - чтобы прямо так приезжали к старцу. Никого особенно не было. Но мне очень запомнились три человека…

Один был из Белоруссии: ему было, наверное, лет тридцать с небольшим. Еще один, лет 27-28. А еще мужчина лет 50-ти из Архангельска.

Помню, меня тогда удивило: из такого далека люди сюда едут, что они тут хотят найти?!. Это было для меня совершенно непостижимо!

- Но расскажите еще о монастыре: что он собой представлял в те годы?

Я не стремился попасть к старцу

Первым знакомством с монастырем для меня была трапеза. Сами можете себе представить, что это могла быть за еда, в 1978-м году. Кто что приносил тогда в монастырь - консервы, хлеб, крупы какие-то… Из всего этого варился какой-то суп. Но, в общем, все было замечательно, конечно, но очень-очень необычно!..

- А слышно было что-то об отце Таврионе, вы не спрашивали?

Как раз на этой трапезе мы услышали от кого-то, что старец болен, и вполне может так случиться, что мы к нему и не попадем!

Но я-то сам и не стремился к нему попасть, я увязался просто за компанию со своим другом. А чтобы именно попасть к старцу - такой проблемы я перед собой и не ставил даже!

- Еще какие-то помните яркие моменты?..

Вся обстановка храма и службы меня просто поразила…

Да, потому что в этот вечер я впервые в своей жизни попал в храм. Отца Тавриона тогда не было на службе.

Храм старенький, пение довольно простое. Деталей, каких-то подробностей я уж сегодня и не помню. На клиросе пели как-то, и, по-моему, даже и неплохо пели…

- Как-то повлияла на вас вся обстановка?

Доселе я с этим всем не сталкивался, поэтому вся обстановка храма и службы меня просто поразила, изумила… Впечатления были самые разнообразные, порой сбивчивые, так что однозначно как-то реагировать на все это внутри себя было трудно.

Помню только одно (очень меня тогда это тоже удивило).

Я вошел в притвор, стоял практически у входа в храм, а позади меня стояли две монахини, которые очень истово молились и беспрестанно клали земные поклоны.

Это меня тогда очень удивило, я подумал: почему они дальше не проходят, там и другие монахини в храме стояли… И пока продолжалось вечернее богослужение, они все это время клали земные поклоны.

- А что за служба была, день не помните?

Если не ошибаюсь, по-моему, это была пятница…

Там, в монастыре, был довольно молодой диакон (не помню сейчас, как его звали, очень был приветливый человек). Он пригласил нас вечером на чай, о чем-то с нами беседовал. Еще наш один московский знакомый тогда подъехал, который был уже достаточно близок к Церкви (не новичок в Церкви, скажем так). И вот, они с этим диаконом обсуждали какие-то вопросы, а я сидел молча. Старался, конечно, насколько мне позволяло внимание, понять, о чем они говорят, но, как правило, безуспешно.

Потом пошли мы спать. Помню железные кровати, помню еще, что не очень и уютно там было, в общем-то. Не очень протопленное помещение, все было довольно аскетично…

Подъем был в половине пятого, если не ошибаюсь. Служба начиналась в монастыре очень рано, что меня, конечно, совсем не вдохновило. Тогда я еще не был готов к таким «подвигам», но - все идут, и я иду!..

- Но для вас, наверное, могли сделать исключение, или это было обязательно для всех гостей монастыря?

Ну, я думал, если уж ты попал сюда, то это, конечно, обязательно! Было бы странно оставаться, если уж пошли - то все пошли!

Я вам сейчас не скажу, сколько точно мы пробыли в монастыре: или это было богослужение вечернее, а в пятницу мы приехали, или иначе. Но, скорее всего, так…

На службе старца не было, я не помню, кто служил тогда, да и как вообще служили. Потом был день, и его надо было как-то занять. И он занялся сам собой - мы с этими людьми, о которых я упомянул выше, гуляли вокруг монастыря…

- А что представлял собой монастырь в архитектурном плане?

Власти считали: чем хуже для насельников - тем лучше!

Это была такая деревянная стена вдоль автомобильной дороги, а три остальные стены практически были открыты. С одной стороны - поле какое-то, с другой - что-то еще… Причем ходили там люди, которых мы теперь называем «бомжами», что-то там просили, и даже к старцу заходили, и он им чем-то помогал…

В нашем сегодняшнем представлении монастырь - это стены, это закрытая территория, свой устав жизни и т.д. Тогда там всего этого не было!

- Рижская Пустынька еще не начала восстанавливаться?

Да нет, что вы: это был 1978-й год! Наверное, со стороны власти было такое отношение: чем хуже для насельников - тем лучше! И им удавалось создавать эти условия невероятные…

Ну, и как раз в этот день (по-моему, это была пятница) мы пообщались с этими тремя людьми.

Особенно удивили меня два человека. Мужчина из Архангельска держался как-то сам по себе, у него были какие-то свои задачи. Мы поговорили с ним, но ничего такого особенного в разговоре не было.

Но поразило меня (40 лет с тех пор прошло, а я все это вспоминаю!) общение с человеком, который приехал из Белоруссии. Он имел какую-то ученую степень, преподавал чуть ли не в университете. Внешне он был очень благообразен, с бородой, с очень умными глазами, с очень хорошей речью и т.д.

И я обратился к нему: «Скажите, пожалуйста, а вот вы приехали сюда из Белоруссии - не ближний свет все-таки… А какие у вас вопросы, собственно?»

- И что же он вам ответил?

Он ответил так, что я готов был, наверное, сразу же взять билет и поехать обратно в Москву! Он сказал: «Понимаешь, какая история: в Белоруссии на сегодняшний момент так распространено чернокнижие и столь много колдовства! И мы часто всему этому подвержены, так что я приехал вот по этому вопросу…».

Ну, тут я уж не знал, какой второй вопрос ему задавать, потому что я в детстве был пионером, сейчас комсомолец, да и вообще - «наука и религия», и все такое прочее… И вдруг преподаватель университета, который приехал Бог знает вообще куда, Бог знает зачем - и вот, он абсолютно серьезно говорит: «Столь много колдовства…».

- Вас это испугало?

Я подумал про себя: надо поскорее как-нибудь отсюда уехать, и было бы это очень хорошо. Ну, а куда скорее уехать? Обратные билеты были только назавтра, вольно или невольно нужно было оставаться!

- Вечером опять пошли на службу?

Старец практически летал

Наступил вечер, опять вечернее богослужение: снова эти монахини, которые стояли за мной и истово молились, клали земные поклоны…

Наступила суббота, следующий день, а на утреннее богослужение пришел сам старец Таврион!

- Каким вы его увидели?

Да, я тоже все готовился: как я его увижу, что он из себя представляет? Столько людей стремятся с ним встретиться: что он? как он?

Все движения его были порывисты: он прошел в алтарь летящей походкой

Первое, что бросилось мне в глаза, - это его порывистость: он практически летал. Все движения его были порывисты: он прошел в алтарь летящей походкой, служил громко, возгласы были у него отчетливые, выходил иногда на клирос: что-то помогал, поправлял…

- А много народу было на службе?

Наверное, еще приехали люди в субботу, так что народу было много. Было особенно много приезжих (а может, это были постоянные прихожане?) и немало женщин.

Во время литургии отец Таврион исповедовал, а однажды стал почти кричать, очень эмоционально выговаривая одной из женщин.

- А что он говорил?

Совсем удивительная вещь! Я-то думал, что тут, в храме, собираются одни фанаты какие-то, но вдруг от самого старца я слышу: «Вот, таскаешься по монастырям! Детей двоих дома бросила! За детьми надо смотреть! Надо детей воспитывать!» Меня, помню, тогда это поразило, какая-то потрясающая позиция: вроде люди сюда приезжают, и надо было бы, наоборот, их как-то поощрять за это, но нет - эту женщину он так строго отчитывал!

Литургия закончилась, мы пошли на трапезу, а потом вдруг прибегает кто-то и говорит: «Сейчас старец будет принимать, но принимает он очень ограниченное количество людей. Если хотите, можете подойти к его келии, где он живет…».

- А его келия была там же, в монастыре?

Это был один из домиков в монастыре. Ну, мы пошли туда, конечно, вместе с моими друзьями.

Там, около крыльца, толпился народ: что-то все шумели, но подробностей сейчас не помню, запамятовал.

Но - непостижимым образом - почему-то именно я к нему на прием и попал! Кто-то меня как бы втолкнул туда, к нему в келию, и я оказался с ним один на один!

Меня втолкнули в комнату, я вошел и застыл на пороге

Его, правда, в комнате не было: меня втолкнули в комнату, я вошел и застыл на пороге, не знал, что мне дальше делать.

- А у вас были хоть какие-то вопросы, хотя бы примерные?

Я среди моих друзей в наименьшей степени стремился встретиться с ним! Так что вышло как раз все наоборот!..

Сколько я стоял - не помню: может быть, минуты три, может, минут пять.

- А не помните, что представляла собой келия отца Тавриона?

«Ну, что тебе дать, что тебе подарить?»

Такая вытянутая комната, у окна стул, висели иконы… А под иконами было много-много деревянных отсеков, в которых лежали маленькие иконочки, что-то еще, какие-то еще мелочи…

Вдруг старец вышел (тоже очень порывисто), сел и устремил взор впереди себя.

Я стою слева от него, и он на меня совершенно не смотрит! Смотрит впереди себя - на иконы, и через такие долгие паузы спрашивает:

- «Как тебя зовут?» - Я отвечаю. Молчание… - «Ты в Бога веруешь?» Я говорю: «Я… Я некрещеный даже…» - «Да креститься-то можно! Креститься-то можно, - говорит он, - креститься можно, надо веру иметь! Надо веру иметь!» Опять пауза. «А ты венчан?» - «Вы знаете, мне 19 лет, еще не думал об этом…». Он отвечает: «Да, напугали народ, напугали сейчас: сколько разводов (это он в 1978-м году говорил, а что бы сейчас сказал!), напугали народ, и молодежь напугали - боятся семью заводить! А надо бы, конечно, семью заводить!» Потом опять пауза…

Я стою, не знаю, что мне делать. Вдруг - стук в дверь, и входят как раз вот эти бомжи, о которых я говорил выше. Наверное, они приходили к нему достаточно часто, и он оделял их: кому рубль, кому два, кому что-то еще…

Он их оделил, а я стою… Он сидит, смотрит перед иконами, на меня не смотрит, и долго-долго продолжается эта пауза. Потом он говорит: «Ну, что тебе дать? Что тебе дать, что тебе подарить?!» Я говорю: «Да вы знаете, у меня, наверное, все есть, мне ничего не надо…». И он говорит: «Ну, ладно, ладно, ладно… Иди…».

Вот и вся встреча, понимаете? На этом, собственно, все и закончилось.

- Как это на вас повлияло сразу?

Я вышел, как ошпаренный, конечно, от него. Один из друзей моих говорит: «У тебя такой вид, как будто он был у тебя на приеме, а не ты у него!» Я ему говорю: «Да ты все шутишь!..» Вот и все знакомство с отцом Таврионом, которое мне посчастливилось иметь в жизни и вместе побыть с этим удивительным человеком, совершенно не осознавая: кто передо мной и что передо мной, как происходило наше общение и т.д.

- И вы уехали домой?

Билеты были у нас уже на вечер, я должен был уехать. Друзья остались, а я уезжал, потому что в воскресенье мне надо было быть в Москве.

- А друзья не попали к старцу?

- Боюсь сейчас конкретно сказать: попали они или нет. Меня все это настолько тогда изумило и ошарашило, что я не запомнил. Вроде бы они говорили, что не попали, но боюсь сегодня это утверждать…

Мы вместе с этим самым человеком, которому было 27-28 лет, поехали в Ригу, по пути он мне что-то рассказывал, я даже не знаю, как правильно это описать, но я все еще находился под большим впечатлением от встречи с отцом Таврионом.

Приехали на вокзал, там продавали (очень хорошо помню) кофе с молоком и бутерброды с колбасой. Я купил два кофе и два бутерброда и протягиваю моему спутнику. А он мне: «Я кофе выпью, а колбасу кушать не буду…». - «А почему? Покушай и колбасы!». - «Ты знаешь, сейчас такое время, когда колбасу уже не кушают…».

Приехал домой, а оказывается, это было Прощеное воскресенье 1978 года…

И вот тут, как оказалось, как раз начались главные события в моей жизни!..

- Неужели последовало какое-то продолжение?

Про свой недуг я совершенно забыл,
и абсолютно другая жизнь началась!

Я даже не знаю, как сейчас это рассказывать: это несколько нескромно выглядит, но моей заслуги никакой тут нет…

Так вот, когда отец Таврион спрашивал меня в келии: «Что тебе дать?», он, наверное, знал, что мне дать! Потому что поехал я к нему - в одном состоянии, а вернулся обратно, как оказалось, совершенно в другом!

- А в чем это выразилось?

Совершенно неожиданно вдруг мне захотелось соблюдать пост! Хотя раньше я в себе не обнаруживал никаких к этому склонностей: даже запах подсолнечного масла не вызывал у меня никаких приятных чувств. Итак, стал я готовить постную пищу… Но этого мало: мне очень захотелось бывать на церковных службах - это было для меня самого просто удивительно!

А четыре-пять дней спустя я вдруг с удивлением обнаружил, что теми таблетками, которые я возил с собой (у меня был полный карман таблеток от моего странного недуга), я совершенно не пользуюсь!.. Про свой недуг я совершенно забыл, и абсолютно другая жизнь началась!

- А какая - другая?

- Не знаю даже, как вам сказать! Все, что скажешь на эту тему, будет нескромно как-то выглядеть! Просто еще раз скажу, что моих заслуг тут нет… Видимо, соприкосновение с таким великим человеком, каким был старец Таврион (Батозский), полностью меня переродило: мне захотелось ходить на церковные службы!.. Заметьте, это 1978-й год, и это довольно странно было для молодого человека!..

- А как отнеслись к вашему «перерождению» в семье?

Когда я стал и на службы ходить, и пост соблюдать, в семье, конечно, это заприметили и стали собирать «консилиум» на предмет того, в какую психбольницу меня лучше отправить. Ну, и началась вся история, вся атрибутика, которая сопровождала в то время человека верующего (а я уже мог назвать себя к тому времени верующим человеком), и все это потихоньку стало входить в мою жизнь.

Но это не самое главное: самое главное - это то, что по молитвам старца вся моя направленность жизненная переменилась!

И та красота, та гармония, которую мы искали в музыке, она пришла с другой стороны: со стороны Церкви, церковных богослужений.

- Вы сказали, тогда был Великий Пост?

Да, и в , по стечению обстоятельств (а лучше сказать - по милости Божией), в день своего рождения, совершенно этого не прогнозируя, я крестился! И можно сказать, с этого началась моя церковная жизнь.

- А как ваши друзья? Тоже пошли по вашему пути?

По молитвам старца изменилось направление моей жизни

- Через какое-то время и друзья мои, с которыми мы были близки (у нас была настоящая дружба, даже, я бы сказал, какая-то семейственность), стали прислушиваться к тому, что я читаю, как живу… Хотя - что можно было читать в то время? Вы знаете, как тогда обстояло дело с духовными книгами, а если нужны были какие-то молитвы, то приходилось их переписывать от руки. И это не было чем-то выдающимся, это было нормально…

Так вот, и моя жизнь, и жизнь моих близких друзей очень переменилась. Потому что о Церкви тогда мало кто говорил - и любая беседа в этом направлении вызывала как минимум интерес. А поскольку все это было как бы покрыто тайной и какой-то завесой - то вызывало двойной интерес.

- А в семье так ничего и не изменилось?

В семье ничего не изменилось! Мои хождения в церковь не вызвали ни у кого никакого энтузиазма, даже больше: вызвали для меня большие проблемы. Потому что определенные органы, призванные в то время наблюдать за такими личностями, сразу обнаружили себя. Ведь если ты появляешься два-три-четыре-пять раз в храме и молишься - ты на особом счету.

- Не боялись вы тогда за себя?

Нет. И не потому, что я такой уж был бесстрашный. Это было неприятно, конечно, но в юности, наверное, до конца не отдаешь себе отчета, да и уверенность была: ведь ничего плохого я не делал!

Много-много должно было пройти времени еще, чтобы мама моя подошла к Церкви, стала ходить в храм… А тогда это было совершенно невозможно! Потому что тогда это было на уровне сумасшествия почти, а для молодого человека - вообще нечто!..

- Вы впоследствии еще интересовались личностью отца Тавриона?

Специально не интересовался. Но то состояние, которое за его молитвы мне дано было испытать, оно меня так захватило, что я со своими друзьями сблизился, и некоторые из них стали моими восприемниками при Крещении. Я был им так благодарен за то, что они меня с собой взяли тогда! Так что во многом мой приход в Церковь - это скорее их заслуга, чем моя!..

Что касается батюшки, я всегда его поминаю в молитвах. Но скорее, наверное, мне надо просить его молитв сегодня, что я и делаю!..

Батюшка был необыкновенным человеком, молитва его была сильна пред Богом

Потому что он был человеком совершенно невероятным, и то, что пережил я, что пережили мои друзья, как стремились к нему люди, - это все неспроста!

И мне доводилось встречать людей и в наше время, которые бывали у батюшки (сейчас многие из них довольно известные, многие - стали священниками, монахами). Батюшка был совершенно необыкновенным человеком, молитва его была сильна пред Богом! И то, что в Рижской Пустыньке происходило по его молитвам, и как люди получали исцеления (как в моем случае), - все это уже многократно описано.

Низкий поклон отцу Тавриону! Дорогой батюшка, моли Бога о нас!..

• «… будет удар по Евхаристии. Печатать будут все, что идет для Евхаристии. Вино будут подменять подкрашенным спиртом. И если это увидите, даже не принимайте. К таким пастырям не ходите. Если он молчит, не говорит об истине, осуществляет ее закодированным веществом, нет благодати.


• Будут добровольно-принудительно заставлять вас брать новые документы, работать на них. Иногда будет мысль: соглашусь, а потом, Бог знает. Никогда. Только согласитесь на этот маленький шаг, вы потеряете все навсегда. Благодать уйдет. Поэтому никаких компромиссов с небогоустановленными властями не должно быть. В образе этих человеков будет адский змей работать. Порой они даже не будут знать, на кого работают.

• Когда будут предлагать первые документы, пастыри незаметно будут терять Благодать, если сами возьмут или других благословят. Перед концом полностью будет уходить благодать.


• В церквях, которые будут заново строиться, не будет Благодати, т.к. они будут строиться для новой религии: объединенной, антихристовой. А в церквях, старых, ранее закрытых - в них будет Благодать.


• После того, как воцарится зверь, благодать полностью отойдет, у людей мясо будет отделяться о костей, будет гнить, будут людоедства страшные. Зверь будет давать им кормежку, но они не смогут наесться досыта. Человек за один раз проглотит эту кормежку и останется голодным. Будут набрасываться друг на друга и людоедствовать. И тогда Господь придет судить мир, т.к. не останется никого, кого можно спасать.


• Время - часы, дни сократятся. Ночь, может останется, а день ускорится.


• (О США) Исчезнет весь континент.


• Господу будет угодно сохранить Русь.


• Церковь, которая будет молиться о властях, будет противна Богу.


• Будет сильное повышение цен и пенсий, чтобы втянуть людей в признание власти, а потом так поднимут цены на все товары, коммунальные услуги, что люди не будут знать, куда деваться. Потом изымут /наличность/ из оборота и сделают деньги электронными. Будет карточка. Тогда будет сильный голод.


• Нельзя будет лечиться без медицинского полиса. В последнее время мало люди будут болеть не от Бога, а от врага. Не ходите в больницы, не принимайте их медикаментов, молитесь Богу, чтобы дал вам терпение перенести. Будут вам легко.


• Такая будет голодуха /слова истины/, что люди будут в смятении искать /духовную/ пищу. Часто враги будут маскироваться под священников - носить бороды, люди будут к ним обращаться, и они будут уводить стадо в стаю волков.


• Будут гонения, притеснения, начертания. А потом будет война. Она будет короткой, но мощной.


• После того, как люди окончательно определятся и будут стоять твердо, не принимая ничего, Господь попустит последнее действие - война. И если человек осенит себя крестом: «Господи, спаси, помилуй!», Господь даже тогда будет спасать всех, кого можно спасти, пока не воцарился зверь.


• Китай пойдет по России, но он пройдет не как воинствующий, а как идущий куда-то на войну. Россия будет, как коридор, для него. Когда дойдут до Урала, остановятся и будут жить там долго. Божия Матерь в последнее время будет молиться за Китай, и многие китайцы увидят стойкость русских и удивятся: почему они так стоят? И многие раскаятся в своем заблуждении и будут принимать массовое крещение. И многие даже примут мученическую кончину за Русь от своих. Вот тогда будет ликование!


• Сморите, не ошибитесь, потому что печать эта видимо в виде решеток будет положена на все продукты, чтобы так запутать православных христиан. Молитесь Господу, и старайтесь соблюдать заповеди Божии. Ибо если будете не исполнять, а только ждать печать, вы в нее влетите, т.к. у вас нет багажа. Если же будете молиться, соблюдать заповеди Божии, творить добрые дела, каяться, просить Бога не допустить, Господь не допустит.


• Будут давать новые документы: паспорта, номера, будет все электронное и будут везде распространять начертания. Он их называл Ветхозаветным израильским символом. Узнать его можно так: у него будет 30 палочек по числу 30 сребренн иков. Крайние удлиненные и в середине удлиненные. Как его увидите, знайте, что это он. И будут ставить его на продуктах, на документах, везде, везде. Будет исполняться Апокаплисис.


• Начертание зверя будет под видом цифр Ветхозаветной Соломоновой казны. И будут некоторые палочки, а три - удлиненные или укороченные, как он придумает. Будут на всех продуктах.


• О. Таврион призывал молиться о России: Плачьте, при молитвах указывайте: «со сродниками». А сродники - это вся Русь.


• Молитва за Русь, за Православие: «Спаси, Господи, Русь Святую, Православную. Огради ее от враг видимых и невидимых».


• Схимонахиня Сергия (была водима самой Божией Матерью и имела особый дар вымаливать умерших) говорила, чтобы мы всегда ночью молились за страну, за свой народ, чтобы мы читали Псалтирь, постились в среду и пятницу, все четыре поста года.


• Молитесь непрестанно, кайтесь непрестанно, плачьте, молитесь за весь народ, не только за своих сродников, но за всю Церковь, за всю страну. Ибо если один будет где-то молиться, как пламень, как свеча в темную ночь освещает помещение, так от одного, который будет взывать, стонать, если не может плакать глазами, пусть плачет, стонет душой, и это будет сильно пред Богом.


• Если будут кого-то увозить куда-то, чтобы освободить человечество от этих «врагов», там же, в тех местах, куда привезут, чтобы убить, Господь положит свою милость на них, а тех, кто останется, ждет массовое истребление и Суд Божий.


• Некоторых увезут, некоторых провозгласят, что увезут, но не увезут. Если это будет, то не ропщите, а с радостью идите.


• Запасайтесь теми продуктами, которые не имеют этих начертаний /штрихкода/. Знайте, что все, что Богом попущено, человек должен пройти. Ничего не может быть без подвига.


• Сказал о. Таврион: не бойтесь, Господь не даст вам понести более того, что вы можете понести. Только старайтесь: «Господи, помоги, укрепи!». Вы даже не будете есть, а некоторые наберут жменю земли, перекрестят и будут есть, как крупу. Будут святыми.


• Будет война, будет голод сильный, не бойтесь, будете есть землю, защита будет. Набрал с огорода горсточку земли, перекрестил: «Господи, благослови!», и съел.


• Если человек не взял паспорт, но ест пищу с кодировкой, он уже в клетке.


• Кого будут забирать на мучения, будут делать вам раны, но болеть не будет, нужно стоять твердо: умирать, но не брать ничего.


• Как бы ни было трудно, нельзя уходить из канонической церкви Московского Патриархата. Нужно здесь бороться, здесь воевать, здесь стоять не на жизнь, а насмерть, не принимать никаких номеров. Это будет очень страшный номер, молитесь, чтобы не дожить.


• Тем, кто будет видеть ложь, им можно уклоняться в домашние (катакомбные) церкви. Но не изменять моление свое от истинной церкви.


• Уходить в Зарубежную РПЦ - это уже раскол.


• Многие из духовенства и архиереев потеряют веру в Воскресение Христово. В последнее время и архиереев не будет истинных, а о старцах и речи не будет.


• Будут быстро, скоротечно укорачиваться уставы; Божественную Литургию вместо двух часов будут служить один час. Все бегом, бегом. Время: часы, дни сократятся. Ночь, может останется, а день ускорится. Богослужения будут происходить быстро, чинно, красиво. Истинные будут видеть разницу. А те, кто идут по течению, ничего понимать не будут: все прекрасно, все хорошо.


• Надо продолжать молиться за Патриарха, тогда Господь будет вразумлять его.


• Духовенство предастся антихристу. Мы в том грешны, что не заступились за царя. Если будет покаяние российского народа за цареубийство, Господь даст Царя. Царь обличит духовенство, архиереев.


• Будет падение духовенства российского. Духовенство своим молчанием заведет паству к антихристу. Когда придет время исполнения 13-й главы /Откровения Иоанна Богослова/, тогда духовенство замолчит.


• Придет время, когда в монастыре будет предлагаться пострижение взамен паспорта.


• В одной маленькой западной стране в пятиэтажном здании будет вмонтирован большой мощный аппарат - компьютер - зверь (о. Таврион так и сказал: компьютер). Сначала тайно, но затем будет Голос Божий к этому конструктору рассказать о том, что он изготовил. Старайтесь не попасть в этот компьютер, он будет действовать, но последняя сила действия его будет, когда воцарится антихрист. Тогда антихрист объявит войну тем, кто не принял начертание. Не бойся, двум смертям не бывать. Господу нужны мужественные люди.


• Самое страшное и самое пагубное для души - это быть зачисленным во всемирный компьютер - исчадие антихриста. Такую душу дьявол записывает в свою Книгу смерти. Православные, попавшие в компьютер, по смерти не допускаются даже на мытарства, ибо они без имени, без того самого главного, что делает нас Богоподобной личностью. И будут содержаться в адских муках до Страшного Суда как отрекшиеся от Христа и обетов крещения. И только при Втором пришествии Спасителя уничтожится компьютер и личные номера. И тогда души из адского плена вновь предстанут на Страшный Суд под своими именами. Но каков тогда будет для них Суд? Господи, помилуй!


• Имеющиеся советские паспорта (красные с гербом) уже не богоугодны, просил не брать следующие за ними удостоверения личности.


• Без нового паспорта не будут принимать на работу. Какой у тебя, паспорт, старайся оставаться с ним. С новыми паспортами люди будут ощущать все блага, все удачи, но эта радость у них будет до воцарения антихриста, когда включится всемирный компьютер. Тогда взявшим будет горе-горе, страх и ужас, а не взявшие будут гонимы, но будут с Богом.


• Паспорта - они не российские, масонские с печатью антихриста.


• Как бы ни было, церковь, на которой почивает Благодать, Русская Православная церковь, в ней надо бороться до конца. Господь будет в малом стаде воинствующей церкви.


• Знайте, что все, что Богом попущено, человек должен пройти. Ничего не может быть без подвига. Если в первые времена христианства были подвиги мученичества, потом были такие века, где от христиан требовалось подвижничество. Последние гонения будут покороче, но жестче и проходить быстрее. Молитесь Господу, стойте твердо, надейтесь только на Него. Он источник жизни. Он рядом будет стоять.


• Учеником Христовым может быть только тот, кто отречется от себя и возьмет свой крест и пойдет за Христа. Вот кто ученик Христов. Поэтому не обманывайтесь. Если вы не отрекаетесь от себя и не идете со Христом на Голгофу, вы не христиане, так, пустословие одно. … Если со Христом распнемся, то и со Христом прославимся; если со Христом умрем, то со Христом воскреснем. Другого пути нет.


• В новых лагерях не будут работать, но будут страшные мучения. Господь говорит: ненавижу трусов и малодушных. Будь великодушен, никого не суди.


• Америку не бойтесь, она, как цепной пес, будет лаять и возбуждать лай в других собаках, которые единомышленники с ней. Но против России она бессильна. Все зависит от русского народа, если Россия принесет покаяние, умолит Бога, даже в то время, когда весь мир будет ликовать, что она умерла. И не так они будет злиться на Россию, как на христианство, ибо будут воспитаны так, что Христос - это чудовище, и все верующие в Него являются врагами человечества, и нужно их уничтожить. Все люди будут скрипеть зубами против Православного христианства.

Написано в дополнение к

Вся жизнь - Пасха Христова.

В своих проповедях батюшка часто говорил о Кресте Господнем и крестоношении человеческом: «Взяв свой крест, пойдем, стопочка за стопочкой. - Куда? - За Христом на Голгофу! С ним умрем, с ним и воскреснем! С Ним потерпим, с Ним и прославимся. С Ним здесь немного постраждем, с Ним и вечно царствовать будем...»

Архимандрит Таврион (Батозский)
Вся жизнь - Пасха Христова

Архимандрит Таврион (Тихон Данилович Батозский) родился 10 августа 1898 года в г. Краснокутске Харьковской губернии. Он - 6-й ребенок в семье, где было 10 сыновей. Отец - служитель городской управы, вел большое сельское хозяйство, имел пасеку. Жизнь семьи была христианской. Отец Таврион светло вспоминал свое детство: «В минувшие времена все, что совершалось в Церкви Божией в течение годового круга, все отражалось на семье. И вот неделя мытаря и фарисея. Кроме того, что в церкви поют, приходим домой, семья - отец, мать, детки, и поем самым простым напевом: «Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче». Вся семья поет - красота! Это было содержанием домашней жизни». У него с детства был молитвенный настрой, с восьми лет он прислуживал в церкви. Мальчик имел богатые дарования - острый ум, память, способности к рисованию.

Почитание родителей ставилось во главу всего воспитания в семье. Отец Таврион вспоминал, что после какой-нибудь проказы отец собирал детей и говорил: «Что же вы мать так оскорбили? Или не знаете, что молитва матери со дна моря вызволяет, а проклятие материнское до основания разоряет? Бойтесь обидеть мать!»

По окончании земской школы в 1909 г. Тихон решает уйти из мира в монастырь (это была его мечта с детства) и направляется в Белгород к святителю Иоасафу Белгородскому. Там у гробницы получил указание одного монаха на Глинскую пустынь и воспринял его как волю Божию.

Глинская пустынь в это время представляла собой большой монастырь со строгим уставом, традицией старчества, опытом миссионерства. До 700 братий обители и многочисленные паломники своими трудами вели образцовое хозяйство так, что кормили странников, содержали больницу, обучали крестьянских детей грамоте и ремеслу. В монастыре находилась чудотворная икона Божией Матери «Глинская», совершался полный круг богослужений с особыми напевами.

В эту славную обитель и прибыл юный Тихон. Однако долго пробыть здесь ему не удалось. Родные усиленно искали пропавшего мальчика, подали объявление о розыске в газеты. Монастырское начальство узнало о поисках Тихона, телеграфом сообщило о его местонахождении и в сопровождении монаха отправило домой. Родителям казалось, что горячий порыв их сына уйти в монастырь постепенно остынет, и Тихона посылают в город Дергачи учиться в учительской семинарии. Но и по окончании среднего образования все думы у Тихона только о монастыре. Наконец, родители смягчаются, отпускают юношу.

В Глинскую пустынь он поступил послушником 20 января 1913 г. Монашеская жизнь требует больших трудов, ограничений, самодисциплины, а главное - смирения. Впоследствии батюшка учил, что в монастыре есть только два слова: «Прости» и «благослови», и если этому научиться, то жизнь станет радостной и плодотворной. Не было у юноши-послушника тоски по оставленным близким и миру.

Батюшка писал: « В Глинской пустыни учился живописи, проходил миссионерские курсы, пел на клиросе». Большинство насельников обители по своему сословному положению были из крестьян, некоторые были неграмотны, но в монастыре обнаруживались их склонности и способности к тому или иному ремеслу, послушанию. Часто эти дарования раскрывались во всей полноте, и трудами простых монахов созидались величественные храмы, писались иконы, фрески. Большое влияние оказал на Тихона миссионер иеромонах Авель, вложивший в юношу любовь к книгам, музыке, искусству, стремление к самообразованию.

Во время Первой мировой войны послушник Тихон был призван в действующую армию и служил в Латвии при полковой кухне.

По окончании военных действий Тихон возвращается в родную обитель. В России уже произошел октябрьский переворот, стремительно менялись социальные структуры и отношения, у власти были новые люди и идеи. Начались гонения на Церковь, закрытие монастырей, храмов, преследование духовенства.

В 1920 г. пострижен в монашество с именем Таврион, а в 1922 г. Глинскую пустынь власти закрывают, и он в числе 10 монахов переезжает в Рыльский Николаевский монастырь Курской области к настоятелю епископу Павлину (Крошечкину). В конце 1922 г. его переводят в Московский Новоспасский монастырь, где он продолжает духовное образование и оканчивает школу рисования и росписи. В 1923 г. монах Таврион рукоположен во иеромонаха. Ко дню Пасхи 1929 г. епископ Павлин возводит отца Тавриона в сан архимандрита и назначает настоятелем храма святителя Феодосия Черниговского, где он организует богослужения с всенародным пением, частую проповедь, вовлекает прихожан в приходскую жизнь. Усиливается давление со стороны властей на Церковь Христову, и владыка Павлин благословляет о. Тавриона на ежедневное служение Божественной литургии и вручает ему походный антиминс с указанием служить «идеже прилучится».

Осенью, 28 октября 1929 года, молодой архимандрит Таврион был арестован. Его обвинили в антисоветской агитации, хотя подлинной причиной ареста была его борьба с обновленцами, захватившими Феодосиевский храм в Перми. Архимандриту Тавриону удалось не только возвратить храм, но сделать его оплотом Православия. Архимандрит Таврион провел в тюрьмах, лагерях и ссылках более 20 лет. Но и в ссылках о. Таврион продолжал совершать литургию. « В какой-нибудь трущобе, яме, а литургия совершалась . Потому что чувствовал на себе призвание Божие, знал историю Церкви, жизнь святых. Старался быть подвижником, старался им подражать».

Первый срок о. Таврион отбывал на Вишере. Это был первый советский концлагерь, г де применялось трудовое перевоспитание. Большую часть срока о. Таврион провел на общих работах: рытье каналов, работы на лесоповале, но иногда спасало художественное образование. Когда в лагере требовался художник, то его освобождали от общих работ. Тем не менее каторжный труд подорвал здоровье отца Тавриона.

На годы, проведенные в тюрьмах, лагерях и ссылках, отец Таврион смотрел, как на время своего исповедничества Христа, блаженное шествие за Христом на Голгофу. То, что остался в живых, считал особой милостью Божией и молитвенным долгом перед умершими. За каждой литургией возносилась горячая молитва об этих страстотерпцах и мучениках.

По окончании срока отбывания «трудповинности» архимандрит Таврион приезжает в Калугу. Возможности официального служения нет; почти все храмы закрыты. В этот период он создал сеть тайных общин и много разъезжал по России. Ему приходилось много раз менять место жительства - его предупреждали о предстоящем аресте.

Батюшка устраивается на гражданскую работу. «С 1933 по 1938 год работал в городе Калуге на строительстве Дворца культуры как художник. Живет у преданных духовных чад. 27 декабря 1940 года последовал новый арест. Следствие было завершено 14 марта 1941 года. 12 человек осуждено. Архимандрит Таврион за контрреволюционную и антисоветскую деятельность приговорен к 8 годам заключения. Срок отбывал в Туринском концлагере на северо-востоке Свердловской области. Вначале общие работы на лесоповале, затем художником в культурно-воспитательной части лагеря. И опять, несмотря ни на что, ежедневное служение литургии.

О. Таврион был досрочно освобожден в августе 1948 года и направлен в ссылку в Казахстан. 19 марта 1956 г. судимость была снята, и о. Таврион отправился в Пермь.

В 1957 г. патриарх Алексий I назначает о. Тавриона настоятелем Глинской пустыни. Волна красного террора смела с лица земли не только монашествующих, но и храмы, здания. К 1942 г. в Глинской пустыни сохранилось лишь 6 полуразрушенных строений, единственный сохранившийся больничный храм и бывший архиерейский корпус; храмы и колокольня были взорваны. В обители было около 60 насельников, 70 процентов братии составляли иноки старше 60 лет; нетрудоспособных в 1958 году - 26 человек. К середине 50-х гг. былая слава обители вновь распространилась по стране. Сюда приезжали, чтобы помолиться, получить от старцев духовное наставление.

Новый настоятель стремился и к возобновлению миссионерского служения обители, призывая братию направить свои усилия не только на личное спасение, но и на спасение душ соотечественников.

Находясь на этой должности, о. Таврион вступил в конфликт с собором старцев монастыря, которые первоначально поддерживали его как бывшего послушника пустыни. Одной из основных причин конфликта было нежелание настоятеля согласовывать свои решения с собором старцев - духовных наставников обители, которые были противниками каких-либо изменений. В этой ситуации священноначалие взяло сторону большинства и в январе 1958-го перевело архимандрита Тавриона в Почаевскую лавру.

В 1959 году о. Таврион - секретарь Уфимского епархиального управления и настоятель уфимской Покровской церкви. Он много проповедовал, участвовал в реставрации храма, для которого сам писал иконы, противодействовал закрытию храмов. В 1960 г. кандидатура архимандрита Тавриона рассматривалась для возможной епископской хиротонии. Уфимский епископ Никон дал ему характеристику. Священный Синод одобрил кандидатуру архимандрита Тавриона, однако его активная деятельность вызвала недовольство властей. Снова начали закрывать храмы, изгонять деятельных священников . В «светлом будущем» не должно быть места «попам и религиозным предрассудкам». В эту струю попадает и отец Таврион. Лишенный регистрации уполномоченного, он в течение полутора лет служит псаломщиком в Переделкине, и лишь в ноябре 1962 года его устраивают в Ярославской епархии.

Сначала о. Таврион служит в селе Некрасово, а с 1964 г. - в селе Новый Некоуз. О. Таврион получает известность как духовник, к нему приезжают за советом и молитвенной поддержкой верующие из Ярославля, Москвы, Ленинграда, Перми, Уфы и других мест.

В 1969 г. 70-летний старец Таврион назначен настоятелем в Спасо-Преображенскую пустынь в Ригу, где пребывал до своей кончины в 1978 г. Он был духовником пустыни и старцем для тысяч и тысяч паломников со всей страны. Старец говорил: «В чем моя ответственность? За вас, за духовную жизнь вашу я ответчик. Я должен знать, как вы живете, должен знать те средства, как вам помочь, и времечко и меру знать. Вот о чем день и ночь думаешь и скорбишь! Дело поручено большое. Но я уж положился на Господа. Господи, я немощный, но не по своей воле я сюда пришел. Ты меня сюда поставил. Так вот держи меня, Господи, пока Твоя святая воля! А я, чем только располагаю, пусть это будет по-детски, но стремлюсь выполнить то, что я есть. Поэтому каждый день исповедь, каждый день Чаша Христова, и какая величайшая радость!»

Архимандрит Таврион писал об опыте своей жизни, переписывался с братьями и духовными чадами, вел проповеди и беседы, считая, что «благодать Промысла не должна остаться тайной».

Так, он рассказывал, как однажды был спасен. При возвращении в Глинскую пустынь после увольнения из армии весной 1920 г. попал под воду во время ледохода вблизи монастыря. «Огромная льдина, принесенная водой, защемила меня за сапоги и потащила под лед… Я не терял присутствие духа и сознания, находясь подо льдом, я сознавал, что нахожусь в пасти смерти, но робости и страха не испытывал… Я вспомнил слова Христа Господа, сказанные им своим ученикам: «Истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во Имя Мое, даст вам… просите и получите…»

Я стал молиться: «Господи Боже! Ради жизни возлюбленного Твоего Сына, Господа нашего Иисуса Христа, спаси меня»… Вдруг от какого-то толчка я наклонился и почувствовал тошноту, моментально был выброшен на поверхность. Плывя, я не тонул, хватался за кустарник и с третьего раза удержался». Затем братья монастыря сумели спасти его, и он потом даже не заболел.

По воспоминаниям священников и прихожан, о. Таврион в проповедях призывал прихожан к тому, чтобы вся наша жизнь стала Евхаристией (благодарением) за этот бесценный дар Господа.

О. Таврион считал, что пребывание паломников в монастыре не должно остаться бесплодным, поэтому их приему отдавал много времени и сил. При этом он вел активную хозяйственную деятельность, ведя строительство, ремонт. Все пространство чердаков приспосабливали для устройства гостиниц. И тем не менее в летние месяцы, особенно на праздник Преображения, мест не хватало. Люди устраивались на ночь на сеновале, в храме.

Старец обладал художественным даром, и его работы можно видеть и сегодня в Пустыньке.

Скончался о. Таврион 13 августа 1978 г. после многомесячной болезни (рак желудка и пищевода), принимая болезнь, как сораспятие Христу. По смерти батюшки осиротели его многочисленные духовные чада. Перед кончиною он говорил близким, чтобы не скорбели, посещали его могилку, молились, просили о нуждах своих. Обещал не оставлять и по смерти.

Из проповедей архимандрита Тавриона.

Церковь Божия напоминает: «Люди, читайте Слово Божие». Оно очищает твой ум и усовершенствует его, дает тебе ясный взгляд на все предметы, на самого себя и на всю окружающую жизнь. Случись с тобою самые жуткие, страшные несчастья, ты будешь знать, как выйти из них победителем.

Причащение есть лекарство бессмертия.

Пусть рак нас съедает, но мы мученики, это не рак, это язвы, принятые за Христа.

Грех по природе своей, какой бы он ни был и кто бы его ни совершил, есть уже ужасная кара. Потому каждый грешник нуждается в милосердии Божием!

«Путь неправды отстави от мене, и законом Твоим помилуй мя» (Пс. 118). Давид видит пропасть и не может обойти. Таково состояние грешника! И он просит: «Я свернуть не могу, Господи, поверни дорогу!» Сколько здесь разума, сколько Правды Божией.

«Всё, что ни попросите в молитве с верою, - получите». (Мф. 21) Для того, чтобы получить в молитве просимое, надо крепко веровать.

Отец Небесный - Сердцевед и все тайны твои знает и всё, что тебя ждет. Поэтому, раз ты Его просишь, то молитва никогда не погибнет. Бог должником никогда не останется.

Бывает время, болеет человек, и в голове жуткие кошмары и т.п., а потом наваливается на человека отчаяние. Но чего тебе теряться, у тебя же есть одно Божественное Имя: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного».

Когда ты, человек, стремишься к нравственной жизни, то будешь творцом. И на всё обратишь внимание: не только на соблазны, но и помыслы замечать будешь и всякое малое движение души. И ко всему относиться будешь очень внимательно.

Надо с детства прививать самое высокое, красивое, святое. А у нас что бывает? ЧТО с детства ребенок слышит хорошего? Требований к нему много, а слышит он одни дрязги. Воспитывать надо любовью и осознанием долга.

Какая бы ни была у тебя материнская или отеческая любовь, она должна быть покорена любви Божией. Твоя любовь не должна быть эгоизмом, и твоя власть не должна насиловать и разрушать счастье детей.

В семьях потеряна самая важная связующая нить - любовь, как между матерью и отцом, так и между родителями и детьми. А кто виноват? Раз вы отец и мать, значит, составляете церковь домашнюю. Муж и жена должны любить и отдавать жизнь друг за друга, а не говорить, что не сошлись характерами. Мучениками нужно быть в отношении друг друга.

Господь не ждет, чтобы покарать. Он ждет, как бы нас вразумить и еще чтобы волю нашу не ограничить.

http://www.tayninskoye.ru/voskresnye-besedy/besedy-2010-god/arhimandrit-tavrion-batozskii-.html

Напомним, что речь идет о старце невероятной духовной силы! Его уважал и патриарх Пимен, и архиереи (правда были среди них и недоброжелатели — куда же без зависти!). Сам о. Таврион многие годы отстрадал в ГУЛаге, выковав там истинный характер исповедника Христова! В контексте чтения предлагаемых пророчеств важно отметить то, что батюшка преставился в… далеких 70-х годах прошлого века — тем необычнее то, что он описал нашу действительность с такой точностью (используя даже современную нам терминологию — например, слово «компьютер», и точно описывая пластиковые документы в виде карточек). Более подробно о нем можно узнать из православного фильма «Соль земли», который также размещен на нашем сайте под соответствующим баннером.

• «… будет удар по Евхаристии. Печатать будут все, что идет для Евхаристии. Вино будут подменять подкрашенным спиртом. И если это увидите, даже не принимайте. К таким пастырям не ходите. Если он молчит, не говорит об истине, осуществляет ее закодированным веществом, нет благодати.
• Будут добровольно-принудительно заставлять вас брать новые документы, работать на них. Иногда будет мысль: соглашусь, а потом, Бог знает. Никогда. Только согласитесь на этот маленький шаг, вы потеряете все навсегда. Благодать уйдет. Поэтому никаких компромиссов с небогоустановленными властями не должно быть. В образе этих человеков будет адский змей работать. Порой они даже не будут знать, на кого работают.

Когда будут предлагать первые документы, пастыри незаметно будут терять Благодать, если сами возьмут или других благословят. Перед концом полностью будет уходить благодать.

• В церквях, которые будут заново строиться, не будет Благодати, т.к. они будут строиться для новой религии: объединенной, антихристовой. А в церквях, старых, ранее закрытых – в них будет Благодать.
• После того, как воцарится зверь, благодать полностью отойдет, у людей мясо будет отделяться о костей, будет гнить, будут людоедства страшные. Зверь будет давать им кормежку, но они не смогут наесться досыта. Человек за один раз проглотит эту кормежку и останется голодным. Будут набрасываться друг на друга и людоедствовать. И тогда Господь придет судить мир, т.к. не останется никого, кого можно спасать.
• Время — часы, дни сократятся. Ночь, может останется, а день ускорится.
• (О США) Исчезнет весь континент.
• Господу будет угодно сохранить Русь.
• Церковь, которая будет молиться о властях, будет противна Богу.
• Будет сильное повышение цен и пенсий, чтобы втянуть людей в признание власти, а потом так поднимут цены на все товары, коммунальные услуги, что люди не будут знать, куда деваться. Потом изымут /наличность/ из оборота и сделают деньги электронными. Будет карточка. Тогда будет сильный голод.
• Нельзя будет лечиться без медицинского полиса. В последнее время мало люди будут болеть не от Бога, а от врага. Не ходите в больницы, не принимайте их медикаментов, молитесь Богу, чтобы дал вам терпение перенести. Будут вам легко.
• Такая будет голодуха /слова истины/, что люди будут в смятении искать /духовную/ пищу. Часто враги будут маскироваться под священников – носить бороды, люди будут к ним обращаться, и они будут уводить стадо в стаю волков.
• Будут гонения, притеснения, начертания. А потом будет война. Она будет короткой, но мощной.
• После того, как люди окончательно определятся и будут стоять твердо, не принимая ничего, Господь попустит последнее действие – война. И если человек осенит себя крестом: «Господи, спаси, помилуй!», Господь даже тогда будет спасать всех, кого можно спасти, пока не воцарился зверь.
• Китай пойдет по России, но он пройдет не как воинствующий, а как идущий куда-то на войну. Россия будет, как коридор, для него. Когда дойдут до Урала, остановятся и будут жить там долго. Божия Матерь в последнее время будет молиться за Китай, и многие китайцы увидят стойкость русских и удивятся: почему они так стоят? И многие раскаятся в своем заблуждении и будут принимать массовое крещение. И многие даже примут мученическую кончину за Русь от своих. Вот тогда будет ликование!
• 
• Сморите, не ошибитесь, потому что печать эта видимо в виде решеток будет положена на все продукты, чтобы так запутать православных христиан. Молитесь Господу, и старайтесь соблюдать заповеди Божии. Ибо если будете не исполнять, а только ждать печать, вы в нее влетите, т.к. у вас нет багажа. Если же будете молиться, соблюдать заповеди Божии, творить добрые дела, каяться, просить Бога не допустить, Господь не допустит.
• Будут давать новые документы: паспорта, номера, будет все электронное и будут везде распространять начертания. Он их называл Ветхозаветным израильским символом. Узнать его можно так: у него будет 30 палочек по числу 30 сребренн иков. Крайние удлиненные и в середине удлиненные. Как его увидите, знайте, что это он. И будут ставить его на продуктах, на документах, везде, везде. Будет исполняться Апокаплисис.
• Начертание зверя будет под видом цифр Ветхозаветной Соломоновой казны. И будут некоторые палочки, а три – удлиненные или укороченные, как он придумает. Будут на всех продуктах.
• О. Таврион призывал молиться о России: Плачьте, при молитвах указывайте: «со сродниками». А сродники — это вся Русь.
• Молитва за Русь, за Православие: «Спаси, Господи, Русь Святую, Православную. Огради ее от враг видимых и невидимых».
• Схимонахиня Сергия (была водима самой Божией Матерью и имела особый дар вымаливать умерших) говорила, чтобы мы всегда ночью молились за страну, за свой народ, чтобы мы читали Псалтирь, постились в среду и пятницу, все четыре поста года.
• Молитесь непрестанно, кайтесь непрестанно, плачьте, молитесь за весь народ, не только за своих сродников, но за всю Церковь, за всю страну. Ибо если один будет где-то молиться, как пламень, как свеча в темную ночь освещает помещение, так от одного, который будет взывать, стонать, если не может плакать глазами, пусть плачет, стонет душой, и это будет сильно пред Богом.
• Если будут кого-то увозить куда-то, чтобы освободить человечество от этих «врагов», там же, в тех местах, куда привезут, чтобы убить, Господь положит свою милость на них, а тех, кто останется, ждет массовое истребление и Суд Божий.
• Некоторых увезут, некоторых провозгласят, что увезут, но не увезут. Если это будет, то не ропщите, а с радостью идите.
• Запасайтесь теми продуктами, которые не имеют этих начертаний /штрихкода/. Знайте, что все, что Богом попущено, человек должен пройти. Ничего не может быть без подвига.
• Сказал о. Таврион: не бойтесь, Господь не даст вам понести более того, что вы можете понести. Только старайтесь: «Господи, помоги, укрепи!». Вы даже не будете есть, а некоторые наберут жменю земли, перекрестят и будут есть, как крупу. Будут святыми.
• Будет война, будет голод сильный, не бойтесь, будете есть землю, защита будет. Набрал с огорода горсточку земли, перекрестил: «Господи, благослови!», и съел.
• Если человек не взял паспорт, но ест пищу с кодировкой, он уже в клетке.
• Кого будут забирать на мучения, будут делать вам раны, но болеть не будет, нужно стоять твердо: умирать, но не брать ничего.
• Как бы ни было трудно, нельзя уходить из канонической церкви Московского Патриархата. Нужно здесь бороться, здесь воевать, здесь стоять не на жизнь, а насмерть, не принимать никаких номеров. Это будет очень страшный номер, молитесь, чтобы не дожить.
• Тем, кто будет видеть ложь, им можно уклоняться в домашние (катакомбные) церкви. Но не изменять моление свое от истинной церкви.
• Уходить в Зарубежную РПЦ – это уже раскол.
• Многие из духовенства и архиереев потеряют веру в Воскресение Христово. В последнее время и архиереев не будет истинных, а о старцах и речи не будет.
• Будут быстро, скоротечно укорачиваться уставы; Божественную Литургию вместо двух часов будут служить один час. Все бегом, бегом. Время: часы, дни сократятся. Ночь, может останется, а день ускорится. Богослужения будут происходить быстро, чинно, красиво. Истинные будут видеть разницу. А те, кто идут по течению, ничего понимать не будут: все прекрасно, все хорошо.
• Надо продолжать молиться за Патриарха, тогда Господь будет вразумлять его (не будем забывать, что о. Таврион жил во времена Патриарха Пимена — ред.).
• Духовенство предастся антихристу. Мы в том грешны, что не заступились за царя. Если будет покаяние российского народа за цареубийство, Господь даст Царя. Царь обличит духовенство, архиереев.
• Будет падение духовенства российского. Духовенство своим молчанием заведет паству к антихристу. Когда придет время исполнения 13-й главы /Откровения Иоанна Богослова/, тогда духовенство замолчит.
• Придет время, когда в монастыре будет предлагаться пострижение взамен паспорта.
• В одной маленькой западной стране в пятиэтажном здании будет вмонтирован большой мощный аппарат – компьютер – зверь (о. Таврион так и сказал: компьютер). Сначала тайно, но затем будет Голос Божий к этому конструктору рассказать о том, что он изготовил. Старайтесь не попасть в этот компьютер, он будет действовать, но последняя сила действия его будет, когда воцарится антихрист. Тогда антихрист объявит войну тем, кто не принял начертание. Не бойся, двум смертям не бывать. Господу нужны мужественные люди.
• Самое страшное и самое пагубное для души – это быть зачисленным во всемирный компьютер – исчадие антихриста. Такую душу дьявол записывает в свою Книгу смерти. Православные, попавшие в компьютер, по смерти не допускаются даже на мытарства, ибо они без имени, без того самого главного, что делает нас Богоподобной личностью. И будут содержаться в адских муках до Страшного Суда как отрекшиеся от Христа и обетов крещения. И только при Втором пришествии Спасителя уничтожится компьютер и личные номера. И тогда души из адского плена вновь предстанут на Страшный Суд под своими именами. Но каков тогда будет для них Суд? Господи, помилуй!
• Имеющиеся советские паспорта (красные с гербом) уже не богоугодны, просил не брать следующие за ними удостоверения личности.
• Без нового паспорта не будут принимать на работу. Какой у тебя, паспорт, старайся оставаться с ним. С новыми паспортами люди будут ощущать все блага, все удачи, но эта радость у них будет до воцарения антихриста, когда включится всемирный компьютер. Тогда взявшим будет горе-горе, страх и ужас, а не взявшие будут гонимы, но будут с Богом.
• 
• Паспорта – они не российские, масонские с печатью антихриста.
• Как бы ни было, церковь, на которой почивает Благодать, Русская Православная церковь, в ней надо бороться до конца. Господь будет в малом стаде воинствующей церкви.
• Знайте, что все, что Богом попущено, человек должен пройти. Ничего не может быть без подвига. Если в первые времена христианства были подвиги мученичества, потом были такие века, где от христиан требовалось подвижничество. Последние гонения будут покороче, но жестче и проходить быстрее. Молитесь Господу, стойте твердо, надейтесь только на Него. Он источник жизни. Он рядом будет стоять.
• Учеником Христовым может быть только тот, кто отречется от себя и возьмет свой крест и пойдет за Христа. Вот кто ученик Христов. Поэтому не обманывайтесь. Если вы не отрекаетесь от себя и не идете со Христом на Голгофу, вы не христиане, так, пустословие одно. … Если со Христом распнемся, то и со Христом прославимся; если со Христом умрем, то со Христом воскреснем. Другого пути нет.
• В новых лагерях не будут работать, но будут страшные мучения. Господь говорит: ненавижу трусов и малодушных. Будь великодушен, никого не суди.
• Америку не бойтесь, она, как цепной пес, будет лаять и возбуждать лай в других собаках, которые единомышленники с ней. Но против России она бессильна. Все зависит от русского народа, если Россия принесет покаяние, умолит Бога, даже в то время, когда весь мир будет ликовать, что она умерла. И не так они будет злиться на Россию, как на христианство, ибо будут воспитаны так, что Христос – это чудовище, и все верующие в Него являются врагами человечества, и нужно их уничтожить. Все люди будут скрипеть зубами против Православного христианства.

Имя архимандрита Тавриона (Батозского; † 1978), личности благочестивой и по-своему незаурядной, проведшего много лет в тюрьмах и лагерях, часто упоминается в различных публикациях. О нем стали выходить книги, как, например, составленный священником Владимиром Вильгертом сборник «Вся жизнь - Пасха Христова. Архимандрит Таврион (Батозский)» (М.: Отчий дом, 2001). По прочтении этой книги у читателя может сложиться впечатление о выдающемся старце, достойном продолжателе православных монашеских традиций знаменитой Глинской пустыни. Цель этой книги священник Владимир Вильгерт не скрывает: «Выражаем надежду, что публикация этого сборника ускорит решение вопроса о канонизации архимандрита Тавриона» (с. 5).

Прочитав книгу, читатель в душе скажет только «аксиос!» причислению к лику святых такого незабвенного батюшки. Однако в книге сей лукаво умолчано о многих фактах из пастырской и литургической практики архимандрита Тавриона, которые вызывали еще при его жизни немало соблазна. Один известнейший духовник Троице-Сергиевой лавры в 70-е годы не благословлял своим духовным чадам ездить в пустыньку под Елгавой к о.Тавриону, а если уж кто и собрался ехать - то ни в коем случае не причащаться у него.

Итак, был ли архимандрит Таврион достойным продолжателем монашеских традиций Глинской пустыни?

Говоря о непродолжительном пребывании о.Тавриона настоятелем знаменитой христианским подвижничеством Глинской пустыни (1957–1958 гг.), его жизнеописатели допускают грубые неточности и даже откровенную ложь в изложении фактов этого периода церковного служения о.Тавриона. Так, Е.Бездетко в статье «Благовестие архимандрита Тавриона» (Православная Москва, 1994, № 15) несколько лет назад писала: «Батюшке так сложно было с особо “благочестивыми” людьми, усердно оцеживающими уставных комаров. Наиболее яркими представителями этого вида были монашествующие»; «…Из Глинской его ушли». За что «ушли» - автор оставляет без ответа.

В книге священника Александра Чеснокова «Глинская пустынь и ее старцы» (М., 1994) также не дается исчерпы­вающего ответа на вопрос о причинах разногласий архимандрита Тавриона с братией Глинской пустыни (разногласия объясняются всего лишь тем, что полунощницу при о.Таврионе перенесли на двенадцать часов ночи, что не всей братии пришлось по душе). Та же малосущественная причина разногласий из-за времени совершения полунощницы отмечается и в книге священника Владимира Вильгерта. Но и в этой книге ничего не говорится о главных, принципиальных разногласиях, приведших к просьбе глинских старцев о замене настоятеля - архимандрита Тавриона - и переводу последнего из Глинской обители.

В своей книге свящ. Владимир Вильгерт даже пытается объяснить конфликт очевидной сплетней: «…в Глинской пустыни имела место и попытка покушения на жизнь настоятеля со стороны молодых, озлобленных насельников» (с. 24). Подобным «объяснением» о.Владимир возводит откровенную хулу на братию Глинской обители.

Известный Глинский старец, светильник веры и благочестия ХХ века, автор многочисленных богословских сочинений схиархимандрит Иоанн (Маслов ; † 1991) в своем капитальном труде «Глинская пустынь» (М., 1992; 1994) всесторонне исследовал жизнь этой обители, прославленной своей духовно-просветительской деятельностью и старческим окормлением, и в частности - возрождение старчества в Глинской пустыни в период 1942–1961 гг. Труд схиархимандрита Иоанна необычайно ценен для историков, богословов и для всех ищущих спасения, поскольку о.Иоанн сам начинал свой иноческий подвиг и достиг полноты иноческого совершенства в знаменитой Глинской пустыни, был духовным другом и сотаинником великих Глинских подвижников-старцев схиархимандритов Андроника (Лукаша) и Серафима (Романцова), продолжателем иноческих традиций Глинской обители, последним Глинским старцем.

Приведем отрывок из книги схиархимандрита Иоанна (Маслова) «Глинская пустынь» , в котором подробно освещается непродолжительная деятельность архимандрита Тавриона (Батозского) в качестве настоятеля Глинской пустыни.

«Периоды расцвета и упадка духовной жизни всегда были связаны с возрастанием или уменьшением роли духовного руководства. Возрождение старчества в Глинской пустыни обусловило такой подъем духовной жизни в обители, что слава о святости жизни насельников Глинской пустыни, строгости ее устава и аскезы распространилась по всей стране.

В духовной жизни Глинская пустынь занимала самое высокое место. Как и прежде, обитель была центром духовного просвещения, старческого окормления и нравственного возрождения. Не только многие архиереи, но и сам Святейший Патриарх Алексий I отзывался о Глинской пустыни как о знаменитом, строгом монастыре, глубоко почитал ее опытных старцев и считал их руководство душеспасительным.

После десятилетнего управления обителью о.Серафимом (Амелиным) наступил второй период его настоятельства (1953–1958 гг.) - период расцвета и благоустройства Глинской пустыни.

Строго подвижническая жизнь Глинских старцев, высокий духовный авторитет ее настоятеля собирали в монастырь ревнителей настоящего иноческого жития. В святую обитель стремились попасть не только желающие начать монашескую жизнь, но и опытные подвижники, чтобы в среде этой “дружины воинов Христовых” обрести верный путь к высшему духовному совершенству. В архиве Сумского Епархиального управления хранится множество прошений того времени о переводе или поступлении в Глинскую пустынь не только со всех концов нашей страны, но и из-за рубежа. Но по распоряжению уполномоченного Совета по делам Русской Православной Церкви Сумской области прием насельников в святую обитель был ограничен.

Духовное ядро обители до самого ее закрытия составляли подвижники, жившие в Глинской пустыни еще до 1922 года. В 1953–1957 годах их было около одной трети, а в 1958-м - около одной пятой от общего числа насельников. Они восприняли от Глинских старцев XIX и начала ХХ века древние высокодуховные иноческие традиции обители и передавали их следующим поколениям. Так, посредством старческого окормления, осуществлялась в Глинской пустыни духовная пре­емственность.

В тот период средоточием духовной жизни обители по-прежнему были старцы: архимандрит Серафим (Амелин), схиигумен Андроник (Лукаш) и иеросхимонах Серафим (Романцов). Как писал епископ Сумской и Ахтырский Евстратий, “трудами о.Андроника, о.Серафима-духовника и настоятеля архимандрита Серафима крепла и процветала Глинская пустынь”.

Под их руководством возрос целый сонм подвижников, многие из которых впоследствии пронесли старческие традиции Глинской пустыни по всей стране.

…В феврале 1957 года архимандрит Серафим (Амелин) обратился к епископу Евстратию с просьбой освободить его по болезненному состоянию и старости (ему было уже восемьдесят четыре года) от обязанностей настоятеля. Наряду с этими причинами едва ли не основной было стремление старца в конце жизненного пути совершенно предаться богомыслию и безмолвию. Пребывая телом на земле, он давно уже духом был в Горнем Иерусалиме, но, несмотря на затвор, в котором он провел последние годы, заботы о многообразной жизни обители не позволяли ему полностью отрешиться от дел земных.

Братия хотя и скорбела о решении о.Серафима уйти на покой, но по его благословению выбрала настоятелем архимандрита Тавриона (Батозского), который поступил в Глинскую пустынь еще в 1913 году и находился в обители до 1922 года, обучаясь в живописной мастерской под руководством о. Серафима (Амелина). Затем он посетил Глинскую пустынь лишь в начале 1957 года.

Надеясь, что архимандрит Таврион, помня иноческие традиции Глинской пустыни, и в должности настоятеля сохранит послушание старцам, о. Серафим (Амелин) в своем прошении епископу Сумскому и Ахтырскому указал на него как на желательного кандидата на должность настоятеля Глинской пустыни.

Для окончательного решения этого вопроса духовник обители иеросхимонах Серафим (Романцов) ездил в Москву, где был на приеме лично у Святейшего Патриарха Алексия… Святейший спрашивал о братии, о храме, о церковных службах, о постройке и обещал назначить настоятелем архимандрита Тавриона.

По распоряжению Святейшего Патриарха Алексия архимандрит Таврион (в миру Тихон Данилович Батозский) был назначен настоятелем Глинской пустыни 14 марта 1957 года, а 25 апреля принял все дела от архимандрита Серафима (Амелина). Но в должности настоятеля о.Таврион пробыл менее года, так как не оправдал доверия братии. В Глинской пустыни, обители истинно православной, он стал вводить западные, католические обычаи церковной жизни. Кроме того, после окончания вечернего богослужения о. Таврион зажигал свечи на престоле, открывал Царские врата, начинал читать акафисты и устраивал общенародное пение. Это противоречило уставу Глинской пустыни, в соответствии с которым после вечернего богослужения братия должна была безмолвно расходиться по келиям и исполнять келейное правило в тишине.

Отец Таврион приказал вынести Голгофу из храма, ввел при богослужении вместо строгих распевов Глинской пустыни партесное пение, никак не соответствующее духу обители. Весь круг богослужебного пения Глинской пустыни до изменений, введенных о.Таврионом, сохранял древние церковные мелодии, которые воодушевляли молящихся в ту или иную минуту церковной службы.

При входе в храм о.Таврион повесил большие шторы. Икону “Царь Славы” на Горнем месте без совета со старцами заменил иконой “Воскресение Христово”. Что касается замены иконы, то это не запрещено каноном, но в Глинской пустыни, где без благословения старцев избегали малейших нововведений и крайне дорожили древними традициями, все эти изменения возмущали братию. Она называла действия о.Тавриона благочестием не по разуму (при о.Таврионе богослужения в обители начинались в полночь; братия, горевшая стремлением к подвижнической жизни, это одобряла, но восстала против католического уклона настоятеля).

Особенно недовольна была братия тем, что о. Таврион ни в чем не советовался с глубоко почитаемым в монастыре, старшим его по возрасту и по духу, бывшим настоятелем архимандритом Серафимом (Амелиным). Это было нарушением монашеских правил. Наконец, о.Таврион ни в чем не считался с мнением совета старцев Глинской пустыни, а поступал самовластно.

Стремясь защитить Православие в обители, насельники монастыря неоднократно обращались к епископу Евстратию и, как в личной беседе, так и письменно, выражали свое недовольство нововведениями настоятеля.

Преосвященный Евстратий неоднократно, как при посещении обители, так и письменно, пытался вразумить о.Тавриона, ссылался даже на то, что доля его болезни (осенью 1957 г. епископ Евстратий был тяжело болен) «от нестроений в обители», но ничего не изменялось.

О католическом уклоне в действиях о.Тавриона стало известно Святейшему Патриарху Алексию. 14 ноября 1957 года епископ Евстратий получил телеграмму от Управляющего делами Московской Патриархии протопресвитера Николая (Колчицкого), в которой было сказано, что, поскольку “братия Глинской пустыни не очень довольна настоятелем, который делает большие перемены без совета старцев обители, то Святейший Патриарх просит вызвать старцев обители Глинской пустыни… и внушить настоятелю, чтобы все дела в обители решались совместно со всеми старцами, а не единолично настоятелем…”

В ответ на эту телеграмму 18 ноября под председательством епископа Евстратия было проведено объединенное собрание Сумского Епархиального Совета и собора старцев Глинской пустыни в составе настоятеля архимандрита Тавриона, духовника обители иеросхимонаха Серафима, казначея иеромонаха Модеста и эконома иеромонаха Михаила, на котором движимые братской любовью и послушанием единодушно постановили отменить в Глинской пустыни нововведения о.Тавриона, а настоятелю решать все вопросы совместно со старцами. В монастыре завели даже журнал для записи решений, принятых на совещании старцев. Но жизнь в обители не нормализовалась. Западная ориентация в действиях о.Тавриона продолжала проявляться. Отец Серафим (Романцов) вынужден был поехать к Святейшему Патриарху и просить о смене настоятеля. 13 января 1958 года настоятелем Глинской пустыни опять назначили архимандрита Серафима (Амелина), а архимандрит Таврион (Батозский) указом Святейшего Патриарха был переведен в Почаевскую лавру.

К этому времени многотрудный старец архимандрит Серафим (Амелин) уже угасал. Пятнадцать лет был он во главе духовного вертограда и не только собрал, но и приумножил братию Глинской пустыни, во всей полноте возродил старчество и древний устав обители, внутренне и внешне украсил монастырь, создал все условия для духовной и материальной помощи богомольцам…»

А вот другое свидетельство. Архимандрит Рафаил (Карелин) в своих воспоминаниях о Глинском старце схиархимандрите Серафиме (Романцове), в частности, пишет: «Отец Серафим придавал очень большое значение преемственности монастырской жизни, включая устав богослужения, ежедневную исповедь, откровение помыслов и т.п. Он рассказывал, что когда архимандрит Таврион (Батозский), назначенный настоятелем Глинской пустыни, стал вводить новый устав, читать какие-то составленные им или неизвестно откуда взятые молитвы, то это вызвало недоумение и недовольство братии монастыря. Это нарушило монастырскую традицию. И потому, несмотря на подвижническую жизнь отца Тавриона, Глинские старцы принуждены были просить Святейшего Патриарха Алексия I о замене настоятеля (что тот и исполнил). Этим была сохранена традиция монастыря, заложенная с его основания, и духовная преемственность, носителями которой являлись глинские старцы» (Тайна спасения. М., 2002. С. 292).

Таковы мнения двух Глинских старцев-подвижников об архимандрите Таврионе.

…После Глинской пустыни о.Таврион служил непродолжительное время в Почаевской лавре, затем в Уфе, а в 1962 году по ходатайству Никодима (Ротова), тогда епископа Ярославского, переводится в Ярославскую епархию. В 1969 году архимандрит Таврион переезжает в Спасо-Преображенскую пустынь под Ригой (Елгава), где становится духовником. В это время Пустыньку под Ригой начинают посещать многие верующие, особенно из Москвы.

Нынешние обновленцы-реформаторы постоянно ссылаются на литургическую практику архимандрита Тавриона как на пример нетрадиционного отношения к православному богослужению, якобы требующему постепенной модернизации. Так, священник Георгий Кочетков пишет: «Вспомним… хотя бы о.Тавриона Батозского, глубоко по духу православного и в то же время открытого к католической и протестантской традициям и, главное, к живым их носителям. Эта открытость позволяла ему и поставить в храме католическую статую, и даже в ряде случаев причащать тянущихся и приходящих к нему инославных, ничего особенного от них не требуя, кроме обычного для всех личностного соучастия на литургии. Этот же дух позволял ему, как и многим другим святым (?), широко использовать на богослужении… современный язык… и свободные молитвенные включения в традиционные чинопоследования» («Православная община», 1994, № 4–5, с. 82). «Он… не стеснялся читать Евангелие по-русски, причащать практически без исповеди, ежедневно и всех»; «Не стеснялся апеллировать к обновленческому опыту, правда, только в личных беседах» («Новая Европа», 1992, № 1, с. 73).

Другой автор в кочетковском журнале «Православная община» (1995, № 2 /26/) вспоминает следующее: «Отец Таврион позволял в богослужении и импровизации: вставлял свои молитвы…»; «Видишь, как мешает батюшке массивная алтарная перегородка летнего Спасо-Преображенского храма; открыты и не закрываются во все время богослужения царские врата и диаконские двери…»; «Ежедневное причащение в Пустыньке, введенное о. Таврионом, многих соблазняло, и пастырей, и пасомых»; «Батюшка прибегал… к общей исповеди»; «Узы любви связывали его со старейшим като­лическим епископом…»; «Но вместо благодарности за свои труды он получал от некоторых из них (собратьев. - Н.К .) осуждение и ярлыки - “католик”, “обновленец”» (там же, с. 85, 87, 89, 90, 84). В этой же статье рассказывается, как о.Таврион причащал и венчал некоего «католика Антония В.» (Вильгерта, отца священника Владимира Вильгерта, составителя вышеупомянутой книги. - Н.К. ). Однако «после смерти о.Тавриона новый духовник Пустыньки уже не допускал к Чаше Антония» (с. 90).

Из беседы со свящ. Георгием Кочетковым в альманахе «XPICTIAНОС» (1998, VII) мы узнаем, «как в одном из его (о.Тавриона. - Н.К .) храмов стояла католическая статуя Сердца Иисусова» (с. 70). Однако даже жизнеописатели отца Тавриона признают не всегда оправданное, иногда весьма соблазнительное для православных верующих новаторство: «Некоторых подобные вещи смущали, как статуя Святейшего Сердца Иисусова, подаренная католиками и поставленная им в храме у Плащаницы…» (Бездетко Е. Благовестие архимандрита Тавриона // «Православная Москва». 1994. № 16).

По воспоминаниям многочисленных паломников, посещавших в 70-е годы Преображенскую пустыньку, о.Таврион сам любил читать на утрени канон на русском языке. «Этот точный, добротный перевод звучал, увы, очень коряво и, вопреки намерениям о.Тавриона, вовсе не был понятнее славянского текста» (Богослужебный язык Русской Церкви. История. Попытки реформации. М., 1999. С. 226).

У читателя, естественно, возникает вопрос: почему столь несомненно высокодуховной жизни архимандрит Таврион имел католические и обновленческие симпатии, проявлявшиеся в его богослужебной практике? Постараемся дать ответ на это.

Что касается католических симпатий, то, скорее всего, они связаны с западноукраинским происхождением о.Тавриона, где униатское влияние оставляло свой отпечаток на церковной жизни, и прежде всего на обрядовой ее стороне, которая запечатлелась в нем с детства.

Обновленческие же симпатии сложились у о.Тавриона в 20-е годы в Москве. По воспоминаниям одного его духовного чада, «отец Таврион… использовал опыт юности, прежде всего Москвы начала 1920-х годов. Он был в ту пору в Москве и ходил по разным храмам. Бывал и в Заиконоспасском монастыре, ценил опыт епископа Антонина (Грановского)… Я со всей ответственностью говорю, что Таврион бывал в Заиконоспасском монастыре на богослужениях Антонина и ценил этот опыт» (Литургия отца Тавриона. Беседа со священником Георгием Кочетковым // ХРICTIAHOC, Рига, 1998, VII, с. 62–63). Вероятно, эти реформаторские богослужения обновленческого епископа Антонина Грановского оказали глубокое впечатление на молодого о.Тавриона. Именно почти весь набор обновленческих новшеств Антонина повторял, спустя сорок лет, о.Таврион при совершении богослужений.

«Помню однажды, - вспоминает о.Георгий Кочетков, - я ему сказал, что с нами вместе приехал баптист. Более того, этот баптист, вдохновленный служением отца Тавриона, тут же пошел причащаться. Я пытался всячески этому воспрепятствовать, но мои усилия не достигли цели. Я просил одну монахиню передать батюшке, что вот этот человек - баптист, он не миропомазан. Матушка все передала отцу Тавриону, а тот просто не обратил внимания и спокойно его причастил. Когда я потом сказал старцу, что этот баптист причащался, сказал с ужасом и пафосом, отец Таврион ответил: “Вы ничего не видели”» (с. 71).

После таких свидетельств непорядочно выглядят упреки редакции альманаха «XPICTIAHOC» и священника Г.Кочеткова в отношении о.Иоанна (Маслова): «Схиархимандрит Иоанн (Маслов) оклеветал архимандрита Тавриона» (с. 55). В чем же тут клевета, господа хорошие, если сами же авторы вашего «XPICTIAHOCA» (Фонд имени Александра Меня в Риге) подтверждают все то, что написано в книге «Глинская пустынь»? Священник Г. Кочетков, например, подтверждает, что «нарекания в адрес отца Тавриона звучали и при его жизни и покойный отец Иоанн (Маслов) всегда был одним из его злопыхателей» (с. 72).

Эти слова известного московского обновленца только лишний раз подтверждают высокое духовное и историческое достоинство книги приснопамятного схиархимандрита Иоанна «Глинская пустынь».

Необходимо сказать и пару слов о священнике Владимире Вильгерте - составителе книги об архимандрите Таврионе. Примерно за год до выхода этой книги в свет помещенное в ней жизнеописание о.Тавриона, автором которого является свящ. Вл. Вильгерт, было напечатано в журнале «Православная община» (2000, № 55), издаваемом свящ. Георгием Кочетковым и его «Высшей православно-христианской школой». Вариант жизнеописания, опубликованный в кочетковском журнале, отличается от жизнеописания, вошедшего в сборник «Вся жизнь - Пасха Христова», наличием двух абзацев, где говорится о том, что «о.Таврион уважительно относился к католичеству», «подмечал достоинства католической церкви-сестры и стремился использовать этот положительный опыт в своем священническом служении», как о.Таврион причащал и повенчал католика - отца священника Вл. Вильгерта, «при этом никакого формального перехода в Православие не было» («Православная община», 2000, № 55, с. 96, 97). Понятно, что эти два абзаца свящ. Вл. Вильгерт не поместил в выпущенную огромным тиражом (12 000 экз.) книгу об архимандрите Таврионе, в надежде, как уже упоминалось выше, «что публикация этого сборника ускорит решение вопроса о канонизации архимандрита Тавриона» (с. 5). Все эти «католические» подробности Комиссия по канонизациипока знать не должна!

Несомненно, архимандрит Таврион был добрым пастырем и поступал вопреки православной традиции, скорее всего, по простоте своей или по неведению . Подобный случай описан у преп. Иоанна Кассиана Римлянина, когда старец по имени Серапион, отличавшийся «древней строгостью в воздержаниии в деятельной жизни, во всем совершенный», по неучености своей погрешил против истинной веры и впал в ересь (Соб. 10, гл. 3).

Этого никак нельзя сказать о злонамеренном реформаторском зуде нынешних обновленцев, которые часто спекулируют на имени о.Тавриона с целью «модернизировать» Православие, русифицировать богослужение, пересмотреть «устаревшие» каноны. Автор этой статьи совершенно не намерен как-то очернить имя о.Тавриона, который остался светлой и любвеобильной личностью в воспоминаниях многих его духовных чад. Но при этом православным верующим необходимо более полно знать о жизни того или иного священнослужителя, если его почитатели поднимают вопрос о канонизации и при этом выпускают книги, где намеренно замалчивают некоторые неправославные аспекты церковной жизни этого человека, чтобы уже после прославления его в лике святых оповестить всех верных чад Русской Церкви, что в святцах появился новый святой, благосклонный к «обновленческому опыту», к экуменической практике, к пренебрежению св. канонами Церкви, симпатизирующий католичеству и т.п.

Обо всех многочисленных католических и обновленческих особенностях в литургической практике архимандрита Тавриона священник Вл. Вильгерт в своей книге не поминает ни одним словом: не пришло еще время!

Хотелось бы, чтобы Синодальная комиссия по канонизации святых действовала впредь более тщательно и осторожно, дабы избежать появления в святцах Русской Православной Церкви весьма сомнительных личностей. В последнее время раздаются голоса, твердящие о необходимости канонизации, например, матери Марии Скобцовой - курящей монахини бердяево-эсэровской ориентации, Варфоломея (Ремова) - тайного католического епископа и одновременно настоятеля общины одного из московских православных монастырей в начале 30-х годов, нижегородского обновленческого священника-реформатора Василия Адаменко или перешедшего в старообрядчество князя-архиерея Андрея (Ухтомского) и иных «подвижников», православие которых находится под большим сомнением.

2002 год

Послесловие редакции:

Приводим отрывок из писем архиепископа Ярославского и Ростовского Михея (Хархарова; † 2005) , опубликованных на сайте«Православие и современность» :

…Враг не переставал мутить среди братии, стали всё больше роптать на то, что настоятель стар, нужно другого, и, когда освободился из ссылки отец Таврион, представители ездили к Патриарху и просили назначить им настоятелем архимандрита Тавриона . Патриарх просьбу удовлетворил. Отец Серафим со смирением принял отстранение от настоятельства, поселился в угловой келье и ни в какие дела не вмешивался. Но он говорил братии: «После меня вам лучше не будет». И действительно, при новом настоятеле архимандрите Таврионе в монастыре пошли такие нестроения, такое недовольство и ропот.

Отец Таврион был постриженником Глинской пустыни, жил в ней до закрытия, будучи послушником, обучался в монастырской иконописной мастерской. После закрытия одно время вместе с отцом Андроником был келейником у епископа Павлина , затем попал в ссылку, где работал художником. По происхождению он из поляков. Может быть, в силу этого у него было стремление к католичеству, или, во всяком случае, симпатия и расположение к католичеству.

Разногласия с братией пошли с самого начала: сначала отец Таврион на окнах храма повесил тюлевые занавеси. Вообще, в храмах не принято вешать на окнах занавеси; в строгом монастыре, где и света-то электрического не проводили, это было воспринято с недовольством братией. Затем отец Таврион изменил порядок: полунощницу стали начинать в 12 часов ночи, как было в прежней Глинской. Однако в прежнее время было братии 700 человек, и одни служили, другие несли другие послушания, а в это время на молодых было возложено послушание и в храме петь, и на работу в поле, и в лес. При таком порядке им совсем мало удавалось отдохнуть. Стали роптать.

Отец Таврион в своих проповедях часто ссылался на Фому Кемпийского. Братия вычитали у святителя Игнатия Брянчанинова, что благочестие по книге Фомы Кемпийского «О подражании Христу» не истинное - это только по разгорячению крови, а не основанное на смиренномудрии, как учат православные подвижники . Пошли обвинения в католицизме отца Тавриона. В монастыре одни стали за настоятеля, другие - против.

В результате делегация поехала в Москву с просьбой снять отца Тавриона. Таким образом исполнились слова отца Серафима Амелина…

Священномученик Павлин (Крошечкин; 1879–1937), архиепископ Могилевский. Родился в Пензенской губернии в крестьянской семье. С 1921 г. - епископ Рыльский, викарий Курской епархии. В 1926 г. был одним из инициаторов и активных участников тайного избрания Патриарха. Арестован, в 1927 г. освобожден. Назначен на Пермскую кафедру, затем на Калужскую, с 1933 г. - на Могилевскую. В 1936 г. арестован. В 1937 г. расстрелян. Канонизирован в 2000 г. Память 21 октября/3 ноября.

Отрицательные оценки книги Фомы Кемпийского «О подражании Христу» святитель Игнатий Брянчанинов давал в письмах, в «Аскетических опытах» («О молитве Иисусовой. Отдел II. О прелести»), в других произведениях.