Образ настоящей женщины в литературе. Женские образы в русской классической литературе

Межу мудрецами был чудак:
«Я мыслю, - пишет он, - итак,
Я несомненно существую».
Нет! любишь ты и потому
Ты существуешь, - я пойму
Скорее истину такую.

(Е.А. Баратынский).

Вступление.

С доисторических времён женщина стала объектом «мужского искусства». Об этом нам говорят так называемые «венеры» - каменные фигурки беременных женщин с большой грудью. Литература долгое время и оставалась мужской, потому что писали-то о женщинах, пытаясь передать их образ, сохранить то ценное, что есть и что видел мужчина в женщине. Женщина была и является до сих пор предметом культа (от древних мистерий и до христианского почитания Девы Марии). Улыбка Джоконды продолжает волновать умы мужчин.

В нашей работе мы рассмотрим ряд литературных женских образов, рассмотрим их самостоятельный художественный мир и отношение автора к ним. Произвольность выбора той или иной героини объясняется желанием дать контраст, заострить эротические парадигмы отношения автора-мужчины.

В этом вступлении хочется заметить ещё одну вещь. Образ женщины зачастую является отчуждением от самой женщины. Так средневековые трубадуры пели гимны совсем мало им знакомым Дамам сердца. Но и сила действительной любви должна иметь в себе нечто художественное. Отто Вейнингер писал, что образ женщины в искусстве красивее самой женщины, поэтому и нужен элемент обожания, мечты и сознание симпатии любимой женщины. Женщина часто делает из себя произведение искусства, и красоту эту нельзя объяснить. «Почему та женщина красива?» - как-то спросили у Аристотеля, на что великий философ ответил в том ключе, что красота очевидна (к сожалению до нас не дошло сочинение Аристотеля «О любви»).

И ещё. В философии сложилось несколько концепций эротической любви. Если Владимир Соловьёв говорит о любовном отношении к женщине-личности, то такие писатели как, например, Василий Розанов, видели в женщине лишь объект полового влечения и образ матери. С двумя этими линиями мы ещё столкнёмся при нашем анализе. Естественно две эти противоречивые концепции не противоречат, но и объединить их нельзя в силу условности анализа (разделения на элементы) самого полового чувства. С другой стороны важны ещё два мнения, важны мнения двух других великих русских философов. Так Иван Ильин говорит, что жить без любви просто невозможно, и что любить надо не просто милое, а именно хорошее, а в хорошем найдётся и милое. Николай Бердяев же, продолжая линию Владимира Соловьёва, говорит, что красота женщины и её свобода в её - женской - личности.

Таким образом мы переходим к двум примерам до-пушкинской литературы.

Первая часть.
1.
Плачь Ярославны и Светланы.
В «Слове о полку Игореве» есть одна из наиболее поэтических частей: «Плач Ярославны». Датируется эта часть (как и всё произведение) XII веком. Хорошо подмечен образ Ярославны и на знаменитой картине Василия Перова, где «плач» - это молитва, самозабвенно обращённая в небо.

На заре в Путивле причитая,
Как кукушка раннею весной,
Ярославна кличет молодая,
На стене рыдая городской:

«...Возлелей же князя, господине,
Сохрани на дальней стороне,
Чтоб забыла слезы я отныне,
Чтобы жив вернулся он ко мне!»

Молодая жена ждёт мужа из военного похода. Она обращается к ветру, к солнцу, ко всей природе. Она верна и не представляет своей жизни без мужа. Но надежды на его возвращение нет.

Этот сюжет чем-то повторяется в «Светлане» В. А. Жуковского.

Как могу, подружки, петь?
Милый друг далёко;
Мне судьбина умереть
В грусти одинокой.

Светлана, ожидая жениха, видит сон, где жених её показан мертвецом. Однако проснувшись, она видит жениха целым и невредимым. Жуковский в конце баллады призывает не верить снам, а верить в Проведение.

И плач Ярославны, и грусть Светланы очень религиозны, они проникнуты молитвою, большой любовью. Жуковский вообще обогатил русскую культуру нравственными идеями.

Татьяна.

«Это положительный тип, а не отрицательный, это тип положительной красоты, это апофеоз русской женщины…» Именно так интерпретирует Достоевский образ Татьяны Лариной.

Пушкин, чем-то внешне похожий на Жуковского (оба были кудрявы и носили бакенбарды), использовал два мотива «Светланы»: в «Метели» и во сне Татьяны
(«Евгений Онегин»). Из-за метели в одноимённой повести Пушкина девушка выходит замуж за чужого ей человека. Молчаливость Светланы Пушкин передаёт своей Татьяне. Светлане снится, как она попадает в метель. Татьяне снится, как её зимою уносит медведь, снится различная чертовщина, во главе которой председательствует любимый Онегин (мотив «бала у сатаны» появляется уже здесь). «Татьяна любит не шутя». Онегин не понял чувств юной Татьяны, но в то же время он и не хотел использовать этих чувств, о чём и читал перед Татьяной целую проповедь.

«Он не сумел отличить в бедной девочке законченности и совершенства и действительно, может быть, принял ее за «нравственный эмбрион». Это она-то эмбрион, это после письма-то ее к Онегину! Если есть кто нравственный эмбрион в поэме, так это, конечно, он сам, Онегин, и это бесспорно. Да и совсем не мог он узнать ее: разве он знает душу человеческую? Это отвлеченный человек, это беспокойный мечтатель во всю его жизнь». - Читаем мы в знаменитой пушкинской речи Достоевского 1880 года.

По какой-то русской дурости Онегин из-за приглашения к Лариным обиделся и обидел Ленского, которого и убил на дуэли, убил жениха сестры Татьяны, Ольги.
Онегин - человек уставший от игр общества, от интриг света, духовно пустой. Это и увидела Татьяна в его «покинутой келье», в книгах, которые он читал.
Но Татьяна изменяется (См. иллюстрацию М.П. Клодта 1886 года), выходит замуж, и, когда Онегин вдруг влюбляется в неё, она говорит ему:

«...Я вышла замуж. Вы должны,
Я вас прощу, меня оставить;
Я знаю: в вашем сердце есть
И гордость и прямая честь.
Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
И буду век ему верна».

Этой верностью, этим императивом и восхищается Пушкин. Ошибка Онегина в том, что он не понял женщину, как и многие другие герои русской литературы, как реальные мужчины не понимают женщин.

Владимир Набоков комментирует: «Татьяна как „тип“ (любимое словечко русской критики) стала матерью и бабушкой бесчисленных женских персонажей в произведениях многих русских писателей - от Тургенева до Чехова. Литературная эволюция превратила русскую Элоизу - пушкинское соединение Татьяны Лариной с княгиней N - в „национальный тип“ русской женщины, пылкой и чистой, мечтательной и прямодушной, стойкого друга и героической жены. В исторической действительности этот образ стал ассоциироваться с революционными чаяниями, в ходе последующих лет вызвавшими к жизни по крайней мере два поколения нежных, высокообразованных и притом невероятно отважных молодых русских дворянок, готовых жизнь отдать ради спасения народа от правительственного гнета. Немало разочарований поджидало эти чистые татьяноподобные души, когда жизнь сталкивала их с реальными крестьянами и рабочими, простые люди, которых они пытались образовывать и просвещать, им не верили и их не понимали. Татьяна исчезла из русской литературы и из русской жизни перед самой Октябрьской революцией, когда власть взяли в свои руки мужчины-реалисты в тяжелых сапогах. В советской литературе образ Татьяны был вытеснен образом её младшей сестры, ставшей теперь полногрудой, бойкой и краснощекой девицей. Ольга - это правильная девушка советской беллетристики, она помогает наладить работу завода, разоблачает саботаж, произносит речи и излучает абсолютное здоровье».

Бедная Лиза.

Николай Карамзин - типичный романтик, литератор своего поколения. «Природу», к примеру, он называл «натурой», тут и там у него междометие «Ах!» История Лизы нам кажется смешной, плоской, театральной. Но это всё от нашего заглубления сердец. Для подростков же такая история вполне полезна и примечательна.
Лиза - дочь зажиточного крестьянина, «по смерти его жена и дочь обедняли». Мы застаём её в возрасте пятнадцати лет. «Лиза, не щадя своей нежной молодости, не щадя редкой красоты своей, трудилась день и ночь - ткала холсты, вязала чулки, весною рвала цветы, а летом брала ягоды - и продавала их в Москве». «Луга покрылись цветами, и Лиза пришла в Москву с ландышами. Молодой, хорошо одетый человек, приятного вида, встретился ей на улице». Он купил у неё цветы и пообещал покупать цветы у неё каждый день. Потом она прождёт его целый день, но он не явится. Однако он найдёт её дом и познакомится с матерью-вдовой. Начались их каждодневные свидания, полные пафоса любви и больших, громких слов. «Пылающие щёки», «взоры», «вздохи», «плохой сон», «образ любимого», «опущенные голубые глаза», - всё это в наши дни стало штампами, а в годы Карамзина было открытием и то, что и «крестьянки тоже любят». Начались отношения. «Ах, Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось? До сего времени, просыпаясь вместе с птичками, ты вместе с ними веселилась утром, и чистая, радостная душа светилась в глазах твоих, подобно как солнце светится в каплях росы небесной». Мечта сбылась. Вдруг Лиза услышала шум весел - взглянула на реку и увидела лодку, а в лодке - Эраста. Все жилки в ней забились, и, конечно, не от страха». Мечта Лизы сбывалась. «Эраст выскочил на берег, подошел к Лизе и - мечта ее отчасти исполнилась: ибо он взглянул на нее с видом ласковым, взял ее за руку... А Лиза, Лиза стояла с потупленным взором, с огненными щеками, с трепещущим сердцем - не могла отнять у него руки - не могла отворотиться, когда он приближился к ней с розовыми губами своими... Ах! Он поцеловал ее, поцеловал с таким жаром, что вся вселенная показалась ей в огне горящею! «Милая Лиза! - сказал Эраст. - Милая Лиза! Я люблю тебя», и сии слова отозвались во глубине души ее, как небесная, восхитительная музыка; она едва смела верить ушам своим и...» Сначала отношения их были чисты, источали трепетание и непорочность. «Там часто тихая луна, сквозь зеленые ветви, посребряла лучами своими светлые Лизины волосы, которыми играли зефиры и рука милого друга; часто лучи сии освещали в глазах нежной Лизы блестящую слезу любви, осушаемую всегда Эрастовым поцелуем. Они обнимались - но целомудренная, стыдливая Цинтия не скрывалась от них за облако: чисты и непорочны были их объятия». Но отношения становились интимнее и ближе. «Она бросилась в его объятия - и в сей час надлежало погибнуть непорочности! - Эраст чувствовал необыкновенное волнение в крови своей - никогда Лиза не казалась ему столь прелестною - никогда ласки ее не трогали его так сильно - никогда ее поцелуи не были столь пламенны - она ничего не знала, ничего не подозревала, ничего не боялась - мрак вечера питал желания - ни одной звездочки не сияло на небе - никакой луч не мог осветить заблуждения». Слова «заблуждение» и «блудница» - в русском языке это однокоренные слова.
Лиза потеряла невинность и болезненно это восприняла. ««Мне казалось, что я умираю, что душа мои... Нет, не умею сказать этого!.. Ты молчишь, Эраст? Вздыхаешь?.. Боже мой! Что такое?» - Между тем блеснула молния и грянул гром. Лиза вся задрожала. «Эраст, Эраст! - сказала она. - Мне страшно! Я боюсь, чтобы гром не убил меня, как преступницу!» От одной этой искры на небе родится будущая «Гроза» Островского. Отношения продолжались, но душа Эраста уже была пресыщена. Исполнение всех желаний есть самое опасное искушение любви. Вот, что говорит нам Карамзин. Эраст оставил Лизу, сославшись, что идёт на войну. Но однажды она встретит его в Москве. И вот, что он ей скажет: ««Лиза! Обстоятельства переменились; я помолвил жениться; ты должна оставить меня в покое и для собственного своего спокойствия забыть меня. Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра. Вот сто рублей - возьми их, - он положил ей деньги в карман, - позволь мне поцеловать тебя в последний раз - и поди домой»»… Он в самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл в карты и проиграл почти все свое имение. Скоро заключили мир, и Эраст возвратился в Москву, отягченный долгами. Ему оставался один способ поправить свои обстоятельства - жениться на пожилой богатой вдове, которая давно была влюблена в него.

Лиза утопилась. А всё из-за смешения высоких чувств с какой-то невинною, но всё-таки похотью.

Татьяна Ларина и Анна Каренина.

В.В. Набоков в своих лекциях по русской литературе задавался вопросом: а как бы Пушкин воспринял «Анну Каренину» Льва Толстого?

Татьяна любит, но не смеет изменить. Анна же легко идёт на измену с Вронским. Её тяготит нелюбимый муж (и мужа и любовника зовут Алексеями). Анна бросает вызов лицемерному свету, где всё «тайно-блудливое» скрывается за условностями. Анна идёт до конца, разрывается между любовью к сыну и любовью к мужчине. «Русская госпожа Бовари», она доходит до смерти, до самоубийства. В мире «Евгения Онегина» и «Светланы» верность в браке воспевается. В мире романа «Анна Каренина» стоит полный разгул: «всё смешалось...»

"...С привычным тактом светского человека, по одному взгляду на
внешность этой дамы, Вронский определил ее принадлежность
к высшему свету. Он извинился и пошел было в вагон, но почувствовал
необходимость еще раз взглянуть на нее - не потому, что она была очень
красива, не по тому изяществу и скромной грации, которые видны были во
всей ее фигуре, но потому, что в выражении миловидного лица, когда она
прошла мимо его, было что-то особенно ласковое и нежное. Когда он оглянулся, она тоже повернула голову. Блестящие, казавшиеся темными от густых ресниц,
серые глаза дружелюбно, внимательно остановились на его лице, как будто она признавала его, и тотчас же перенеслись на подходившую толпу, как бы ища кого-то. В этом коротком взгляде Вронский успел заметить сдержанную оживленность, которая играла в ее лице и порхала между блестящими глазами и чуть заметной улыбкой, изгибавшею ее румяные губы. Как будто избыток чего-то так переполнял ее существо, что мимо ее воли выражался то в блеске взгляда, то в улыбке. Она потушила умышленно свет в глазах, но он светился против ее воли в чуть заметной улыбке. "

«Анна Каренина - женщина необычайно привлекательная и искренняя, но при этом несчастная, виноватая и жалкая. На судьбу героини значительно повлияли законы общества тех времен, трагическая разобщенность и непонимание в семье. Кроме того в основе романа лежат и народные нравственные представления о роли женщины. Анна не может быть счастливой, сделав несчастными других людей и нарушая законы нравственности и долга».

Татьяна не изменяет, а Анна изменяет. Почему? Потому что у Татьяны есть принципы морали, есть обида на Евгения. Татьяна религиозна, уважает мужа, уважает сам институт брака, взывает к чести и честности. Анна Каренина презирает мужа-чиновника и увлекается Вронским, она не религиозна, она видит всю условность светской морали, легко предаётся страстям и эмоциям, её замужество ничего для неё не значит. Тут две философии, два образа жизни: императив Канта снова встречается в битве с отношением к морали Ф. Ницше.

В «Евгении Онегине» и «Анне Карениной» есть примеры «любви, которая удалась»: это Ленский и Ольга, это Левин и Катя соответственно. В отличие от главных линий мы видим примеры и счастливые. Пушкин и Толстой рисуют нам по две картины: как должно и как не должно.

Татьяна продолжается в «тургеневской девушке», Анна находит общее с Катериной из «Грозы» Островского и с «дамой с собачкой» Чехова.

Тургеневская девушка.

Тип так называемой «тургеневский девушки» выходит из идеального образа Татьяны Лариной. В книгах Тургенева это замкнутая, но тонко чувствующая девушка, которая, как правило, выросла на природе в глухом поместье (без тлетворного влияния светской и городской жизни), чистая, скромная и неплохо образованная.

В романе «Рудин»:

"…Наталья Алексеевна [Ласунская], с первого взгляда могла не понравиться. Она ещё не успела развиться, была худа, смугла, держалась немного сутуловато. Но черты её лица были красивы и правильны, хотя слишком велики для семнадцатилетней девушки. Особенно хорош был её чистый и ровный лоб над тонкими, как бы надломленными посередине бровями. Она говорила мало, слушала и глядела внимательно, почти пристально, - точно она себе во всем хотела дать отчет. Она часто оставалась неподвижной, опускала руки и задумывалась; на лице её выражалась тогда внутренняя работа мыслей… Едва заметная улыбка появится вдруг на губах и скроется; большие темные глаза тихо подымутся…"

«Сцена в саду» между Онегиным и Татьяной в чём-то повторяется и в «Рудине». Оба мужчины показывают своё малодушие, в то время как девушки ждут и томятся сильной влюблённостью, Евгений надменно говорит о своей усталости, а Дмитрий Рудин признаётся, что не смеет идти против воли матери Натальи.
А вот портрет героини «Вешних вод»:

«В кондитерскую, с рассыпанными по обнаженным плечам темными кудрями, с протянутыми вперед обнаженными руками, порывисто вбежала девушка лет девятнадцати и, увидев Санина, тотчас бросилась к нему, схватила его за руку и повлекла за собою, приговаривая задыхавшимся голосом: «Скорей, скорей, сюда, спасите!» Не из нежелания повиноваться, а просто от избытка изумления Санин не тотчас последовал за девушкой – и как бы уперся на месте: он в жизни не видывал подобной красавицы. Она обернулась к нему и с таким отчаянием в голосе, во взгляде, в движении сжатой руки, судорожно поднесенной к бледной щеке, произнесла: «Да идите же, идите!» – что он тотчас ринулся за нею в раскрытую дверь".

"Нос у ней был несколько велик, но красивого, орлиного ладу, верхнюю губу чуть-чуть оттенял пушок; зато цвет лица, ровный и матовый, ни дать ни взять слоновая кость или молочный янтарь, волнистый лоск волос, как у Аллориевой Юдифи в Палаццо-Питти, – и особенно глаза, темно-cерые, с черной каемкой вокруг зениц, великолепные, торжествующие глаза, – даже теперь, когда испуг и горе омрачали их блеск… Санину невольно вспомнился чудесный край, откуда он возвращался… Да он и в Италии не встречал ничего подобного! Девушка дышала редко и неровно; казалось, она всякий раз ждала, не начнет ли брат ее дышать?"

А вот портрет Аси из одноимённой повести:

«Девушка, которую он назвал своей сестрой, с первого взгляда показалась мне очень миловидной. Было что-то своё, особенное, в складе её смугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но как будто не вполне ещё развита. (…) Ася сняла шляпу; её черные волосы, остриженные и причесанные, как у мальчика, падали крупными завитками на шею и уши. Сначала она дичилась меня. (…) Я не видел существа более подвижного. Ни одно мгновение она не сидела смирно; вставала, убегала в дом и прибегала снова, напевала вполголоса, часто смеялась, и престранным образом: казалось, она смеялась не тому, что слышала, а разным мыслям, приходившим ей в голову. Её большие глаза глядели прямо, светло, смело, но иногда веки её слегка щурились, и тогда взор её внезапно становился глубок и нежен».

В повести «Первая любовь» мы видим любовный треугольник: тургеневская девушка, отец и сын. Обратный треугольник мы видим в «Лолите» Набокова: Гумберт, мать, дочь.
«Первая любовь» всегда оказывается несчастной.

В целом тургеневскую девушку можно коротко охарактеризовать так: молодая, то смеющаяся, то задумчивая, то спокойная, то равнодушная, - и постоянно привлекательная.

Девушка Тургенева целомудренна, её эмоциональность не есть эмоциональность Анны Карениной.

Соня Мармеладова, образы женщин Некрасова и Катерина из «Грозы» Островского.

Соня Мармеладова («Преступление и наказание» Достоевского) - блудница, но блудница кающаяся, искупающая свой грех и грех Раскольникова. Набоков не верил в этот образ.

«И вижу я, этак часу в шестом, Сонечка встала, надела платочек, надела бурнусик и с квартиры отправилась, а в девятом часу и назад обратно пришла... Тридцать целковых выложила. Ни словечка при этом не вымолвила... а взяла только... платок... накрыла им совсем голову и лицо и легла на кровать к стенке, только плечики да тело все вздрагивают...»

Достоевский радикализировал этот образ, стремясь «всё перерыть». Да, Соня - проститутка с жёлтым билетом, но грех на душу она берёт, чтобы прокормить семью. Это цельный женский персонаж. Она - носитель евангельской истины. В глазах Лужина и Лебезятников Соню предстаёт падшим существом, они презирают «таковую», считают девушкой «отъявленного поведения».

Читая Раскольникову Евангелие, легенду о воскрешении Лазаря, Соня пробуждает в его душе веру, любовь и раскаяние. “Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого”. Родион пришел к тому, к чему призывала его Соня, он переоценил жизнь и ее сущность, о чем свидетельствуют его слова: “Разве могут ее убеждения теперь не быть моими убеждениями? Ее чувства, ее стремления по крайней мере...”

Соня закрывает лицо, так как ей стыдно, стыдно перед собой и Богом. Поэтому она редко и домой приходит, только лишь за тем, чтобы отдать деньги, она смущается при встрече с сестрой и матерью Раскольникова, неловко чувствует себя даже на поминках родного отца, где ее так бессовестно оскорбили. Она раскаивается, но это раскаяние, к которому призывает текст Евангелия, недоступно Анне Карениной. Татьяна Пушкина и Светлана Жуковского религиозны, но греха себе не позволяют. Все поступки Сони удивляют своей искренностью, открытостью. Она не делает ничего для себя, все ради кого-то: мачехи, неродных братьев и сестры, Раскольникова.

Соня не принадлежит к касте «священных проституток», о которых говорит Розанов. Это блудница, всё-таки блудница, но никто из читателей не решится бросить в неё камень. Соня призывает Раскольникова к раскаянию, она согласна нести его крест, помочь придти к истине через страдание. У нас не вызывают сомнения ее слова, читатель уверен в том, что Соня последует всюду за Раскольниковым, везде и всегда будет вместе с ним. Но всё это не ясно, например, Владимиру Набокову. Он не верит ни в образ убийцы, нив образ блудницы. «Мы не видим» (Достоевский не описывает), как Соня занимается своим «ремеслом», такова логика отрицания Набокова образа Мармеладовой.

Более ясна христианская жертвенность «девушек Некрасова». Это жены декабристов, которые едут за супругами-революционерами в Сибирь. Эта девушка, которую бьют хлыстом на площади. Это страдающая, жалеющая любовь. Некрасов сострадает состраданию. Его муза - это женщина которую публично секут.

Некрасов и восхищается Женщиной:

Есть женщины в русских селеньях
С спокойною важностью лиц,
С красивою силой в движеньях,
С походкой, со взглядом цариц -

И видит всю несправедливость положения женщины в обществе:

Но рано надо мной отяготели узы
Другой, неласковой и нелюбимой Музы,
Печальной спутницы печальных бедняков,
Рожденных для труда, страданья и оков,-
Той Музы плачущей, скорбящей и болящей,
Всечасно жаждущей, униженно просящей,
Которой золото - единственный кумир...
В усладу нового пришельца в божий мир,
В убогой хижине, пред дымною лучиной,
Согбенная трудом, убитая кручиной,
Она певала мне - и полон был тоской
И вечной жалобой напев ее простой.
Женщины явно не из тех, «кому на Руси жить хорошо».

«Дело в том, что характер Катерины, как он исполнен в «Грозе», составляет шаг вперед не только в драматической деятельности Островского, но и во всей нашей литературе. Он соответствует новой фазе нашей народной жизни, он давно требовал своего осуществления в литературе, около него вертелись наши лучшие писатели; но они умели только понять его надобность и не могли уразуметь и почувствовать его сущности; это сумел сделать Островский. Ни одна из критик на «Грозу» не хотела или не умела представить надлежащей оценки этого характера...
...Поприще, на котором Островский наблюдает и показывает нам русскую жизнь, не касается отношений чисто общественных и государственных, а ограничивается семейством; в семействе же кто более всего выдерживает на себе весь гнет самодурства, как не женщина? Какой приказчик, работник, слуга Дикого может быть столько загнан, забит, отрешен от своей личности, как его жена? У кого может накипеть столько горя и негодования против нелепых фантазий самодура? И в то же время кто менее ее имеет возможности высказать свой ропот, отказаться от исполнения того, что ей противно? Слуги и приказчики связаны только материально, людским образом; они могут оставить самодура тотчас, как найдут себе другое место. Жена, по господствующим понятиям, связана с ним неразрывно, духовно, посредством таинства; что бы муж ни делал, она должна ему повиноваться и разделять с ним бессмысленную жизнь... Находясь в подобном положении, женщина, разумеется, должна позабыть, что и она такой же человек, с такими же самыми правами, как и мужчина. Она может только деморализоваться, и если личность в ней сильна, то получить наклонность к тому же самодурству, от которого она столько страдала... Вообще - в женщине, даже достигшей положения независимого и con amore упражняющейся в самодурстве, видно всегда ее сравнительное бессилие, следствие векового ее угнетения: она тяжелей, подозрительней, бездушней в своих требованиях; здравому рассуждению она не поддается уже не потому, что презирает его, а скорее потому, что боится с ним не справиться: «Начнешь, дескать, рассуждать, а еще что из этого выйдет, - оплетут как раз», - и вследствие того она строго держится старины и различных наставлений, сообщенных ей какою-нибудь Феклушею...
Ясно из этого, что если уж женщина захочет высвободиться из подобного положения, то ее дело будет серьезно и решительно... домашние исправительные средства доброго старого времени и приведут-таки к покорности. Женщина, которая хочет идти до конца в своем восстании против угнетения и произвола старших в русской семье, должна быть исполнена героического самоотвержения, должна на все решиться и ко всему быть готова».

Катерина - это в чём-то и женщина поэзии Некрасова, если верить трактовке «Грозы» в статье Добролюбова «Луч света в тёмном царстве». Здесь Добролюбов пишет о революции, предсказывает появление феминизма:

«Таким образом, возникновение женского энергического характера вполне соответствует тому положению, до какого доведено самодурство в драме Островского. Оно дошло до крайности, до отрицания всякого здравого смысла; оно более чем когда-нибудь враждебно естественным требованиям человечества и ожесточеннее прежнего силится остановить их развитие, потому что в торжестве их видит приближение своей неминуемой гибели. Через это оно еще более вызывает ропот и протест даже в существах самых слабых. А вместе с тем самодурство, как мы видели, потеряло свою самоуверенность, лишилось и твердости в действиях, утратило и значительную долю той силы, которая заключалась для него в наведении страха на всех. Поэтому протест против него не заглушается уже в самом начале, а может превратиться в упорную борьбу».

Но Катерина не феминистка и не революционерка:

«Прежде всего вас поражает необыкновенная своеобразность этого характера. Ничего нет в нем внешнего, чужого, а все выходит как-то изнутри его; всякое впечатление перерабатывается в нем и затем срастается с ним органически. Это мы видим, например, в простодушном рассказе Катерины о своем детском возрасте и о жизни в доме у матери. Оказывается, что воспитание и молодая жизнь ничего не дали ей: в доме ее матери было то же, что и у Кабановых, - ходили в церковь, шили золотом по бархату, слушали рассказы странниц, обедали, гуляли по саду, опять беседовали с богомолками и сами молились... Выслушав рассказ Катерины, Варвара, сестра ее мужа, с удивлением замечает: «Да ведь и у нас то же самое». Но разница определяется Катериною очень быстро в пяти словах: «Да здесь все как будто из-под неволи!» И дальнейший разговор показывает, что во всей этой внешности, которая так обыденна у нас повсюду, Катерина умела находить свой особенный смысл, применять ее к своим потребностям и стремлениям, пока не налегла на нее тяжелая рука Кабанихи. Катерина вовсе не принадлежит к буйным характерам, никогда не довольным, любящим разрушать во что бы то ни стало. Напротив, это характер по преимуществу созидающий, любящий, идеальный».

Женщина XIX века многое должна была терпеть:

«В сумрачной обстановке новой семьи начала чувствовать Катерина недостаточность внешности, которою думала довольствоваться прежде. Под тяжелой рукою бездушной Кабанихи нет простора ее светлым видениям, как нет свободы ее чувствам. В порыве нежности к мужу она хочет обнять его, - старуха кричит: «Что на шею виснешь, бесстыдница? В ноги кланяйся!» Ей хочется остаться одной и погрустить тихонько, как бывало, а свекровь говорит: «Отчего не воешь?» Она ищет света, воздуха, хочет помечтать и порезвиться, полить свои цветы, посмотреть на солнце, на Волгу, послать свой привет всему живому, - а ее держат в неволе, в ней постоянно подозревают нечистые, развратные замыслы. Она ищет прибежища по-прежнему в религиозной практике, в посещении церкви, в душеспасительных разговорах; но и здесь не находит уже прежних впечатлений. Убитая дневной работой и вечной неволей, она уже не может с прежней ясностью мечтать об ангелах, поющих в пыльном столбе, освещенном солнцем, не может вообразить себе райских садов с их невозмущаемым видом и радостью. Все мрачно, страшно вокруг нее, все веет холодом и какой-то неотразимой угрозой: и лики святых так строги, и церковные чтения так грозны, и рассказы странниц так чудовищны...»

«О своем характере Катерина сообщает Варе одну черту еще из воспоминаний детства: «Такая уж я зародилась горячая! Я еще лет шести была, не больше, - так что сделала! Обидели меня чем-то дома, а дело было к вечеру, уж темно, - я выбежала на Волгу, села в лодку, да и отпихнула ее от берега. На другое утро уж нашли, верст за десять...» Эта детская горячность сохранилась в Катерине; только вместе с общей возмужалостью прибавилась в ней и сила выдерживать впечатления и господствовать над ними. Взрослая Катерина, поставленная в необходимость терпеть обиды, находит в себе силу долго переносить их, без напрасных жалоб, полусопротивлений и всяких шумных выходок. Она терпит до тех пор, пока не заговорит в ней какой-нибудь интерес, особенно близкий ее сердцу и законный в ее глазах, пока не оскорблено в ней будет такое требование ее натуры, без удовлетворения которого она не может оставаться спокойною. Тогда она уж ни на что не посмотрит. Она не будет прибегать к дипломатическим уловкам, к обманам и плутням, - не такова она».

В итоге Добролюбов пишет:

«Но и без всяких возвышенных соображений, просто по человечеству, нам отрадно видеть избавление Катерины - хоть через смерть, коли нельзя иначе. На этот счет мы имеем в самой драме страшное свидетельство, говорящее нам, что жить в «темном царстве» хуже смерти».

Итог за XIX век.

Начиная с Жуковского и заканчивая Л. Толстым нам дана целая эволюция образов женщины в литературе и в обществе. В XIX веке сложился какой-то надлом в «женском вопросе». Светлые, идеальные образы юных барышень сменились образами «изменниц и проституток», не самих по себе «изменниц и проституток», а сделанных таковыми обществом. Вся их измена, раскаяние, смерть громко возопили о себе, о том, что женщина больше не может жить в патриархальном порядке, который дошёл до «самодурства». Тем не менее находятся светлые образы «тургеневских девушек», частью иностранок, и они-то и есть тот луч света, который несла тогда «мужская литература».

Над женщиной довлело двойное ярмо, двойное крепостничество. В женщине видели рабыню быта, она была игрушкой в руках мужской похоти. Надо заметить, что Пушкин и Л. Толстой были большими бабниками, обидели немало простых русских женщин, обидели цинично, мерзко и лишь творчеством своим возможно лишь и искупили свою вину перед ними. (Например, в одном из писем Пушкин признаётся, что его «Чудное мгновенье» было лишь поводом для соблазнения Анны Керн. В «Сикстинской Мадонне» Рафаэля Л. Толстой видел лишь простую «девку, которая родила»).

Дело здесь не в подавление «женской сексуальности», а в том приниженном общем отношении, которое отводилось женщине. Здесь есть двойное отчуждение: отчуждение в идеальном образе, уподобление женщины ангелу, а с другой стороны её втаптывание в грязь «самодурами».

Вторая часть.

Философия Владимира Соловьёва и поэзия Александра Блока.

В своём цикле статей «Смысл любви» Владимир Соловьёв дал опровержение западным теориям (Шопенгауэр) половой любви. Русский философ показал, что необходимость продолжения рода, родовой инстинкт находится в обратном соотношении к любовному чувству (на примере восходящей лестницы в живом мире). Именно в половой любви он видел собственно саму любовь, то есть любовь между мужчиной и женщиной, поскольку она возможно только между равно любящими, является чем-то большем, чем дружба, любовь к Отечеству и материнская любовь. Любить может лишь личность, которая видит личность в другом, в предмете своего обожания. Эгоизм мужчин - это и есть непризнание личности в «любимой женщине». Онегин не видел личности в Татьяне, ни когда она открыла ему своё девичье сердце, ни в её замужестве. У Катерины из «Грозы» Островского, у Анны Карениной есть личность, но личность эта трагическая. Личность есть и у тургеневской девушки, и именно это наличие и пленяет.

А. Блок был женат на дочери Дмитрия Менделеева, которую боготворил. В своём творчестве поэт воспел в христианских тонах образ «Незнакомки». (Ср. известная «Незнакомка» И. Крамского).

…И медленно, пройдя меж пьяными,
Всегда без спутников, одна
Дыша духами и туманами,
Она садится у окна.

И веют древними поверьями
Ее упругие шелка,
И шляпа с траурными перьями,
И в кольцах узкая рука.

И странной близостью закованный,
Смотрю за темную вуаль,
И вижу берег очарованный
И очарованную даль.

Глухие тайны мне поручены,
Мне чье-то солнце вручено,
И все души моей излучины
Пронзило терпкое вино.

И перья страуса склоненные
В моем качаются мозгу,
И очи синие бездонные
Цветут на дальнем берегу.

В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
Ты право, пьяное чудовище!
Я знаю: истина в вине.

Появление «незнакомки» и конец стихотворения привязаны к алкоголю. Это видение пьяного.
Само явление «Незнакомки» говорит нам, что мужчина ничего не знает о женщине, не знал и не способен её познать, что женщина есть священная тайна. Это мистическое отношение к женщине, тоже отчуждённое.

И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.
Вл. Соловьев

Предчувствую Тебя. Года проходят мимо -
Всё в облике одном предчувствую Тебя.
Весь горизонт в огне - и ясен нестерпимо,
И молча жду,- тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,
Но страшно мне: изменишь облик Ты,
И дерзкое возбудишь подозренье,
Сменив в конце привычные черты.

О, как паду - и горестно, и низко,
Не одолев смертельные мечты!
Как ясен горизонт! И лучезарность близко.
Но страшно мне: изменишь облик Ты.
Блок - рыцарь Прекрасной Дамы. Христианский рыцарь. Часто он обращается к Богу через призму философии Владимира Соловьёва. Но есть и место мистике, суеверию, ворожбе. Любовь снова, как это было у Жуковского, зарывается между языческой мистикой и христианской истиной.
2.

Есенин и Маяковский.

Есенин тоже склонен в мистицизму. Так в образе русской берёзы он видит девушку. «Как жену младую целовал берёзку». Или вот:

Зелёная причёска,
Девическая грудь.
О тонкая берёзка,
Что загляделась в пруд?

Что шепчет тебе ветер?
О чём звенит песок?
Иль хочешь в косы-ветви
Ты лунный гребешок?

Открой, открой мне тайну
Твоих древесных дум,
Я полюбил печальный
Твой предосенний шум.

И мне в ответ берёзка:
"О любопытный друг,
Сегодня ночью звёздной
Здесь слёзы лил пастух.

Луна стелила тени,
Сияли зеленя.
За голые колени
Он обнимал меня.

И так, вздохнувши глубко,
Сказал под звон ветвей:
"Прощай, моя голубка,
До новых журавлей".

В то же время Есенин любит какую-то восточную тайну о женщине:

Шаганэ ты моя, Шаганэ!


Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Потому, что я с севера, что ли,
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.

Я готов рассказать тебе поле,
Эти волосы взял я у ржи,
Если хочешь, на палец вяжи -
Я нисколько не чувствую боли.
Я готов рассказать тебе поле.

Про волнистую рожь при луне
По кудрям ты моим догадайся.
Дорогая, шути, улыбайся,
Не буди только память во мне
Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Там, на севере, девушка тоже,
На тебя она страшно похожа,
Может, думает обо мне...
Шаганэ ты моя, Шаганэ.

Есенин - хулиган, точнее даёт образ хулигана, которого только и может спасти женская любовь.

Из цикла «ЛЮБОВЬ ХУЛИГАНА»
* * *
Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.

Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось петь и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.

Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.

Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.

Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.

Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Современник Блока и Есенина, Владимир Маяковский замечает, что в отношении с женщиной, мужчина превращается в «облако в штанах». Надежды Маяковского связаны с «будущим коммунистическим миром», с торжеством марксизма-ленинизма. Но это оказывается лишь сменой вывески: «новая женщина» ищет фасон с «серпом и молотом» в угоду новой моде.

Люблю (Взрослое)
Владимир Маяковский

У взрослых дела.
В рублях карманы.
Любить?
Пожалуйста!
Рубликов за сто.
А я,
бездомный,
ручища
в рваный
в карман засунул
и шлялся, глазастый.
Ночь.
Надеваете лучшее платье.
Душой отдыхаете на женах, на вдовах.
Меня
Москва душила в объятьях
кольцом своих бесконечных Садовых.
В сердца,
в часишки
любовницы тикают.
В восторге партнеры любовного ложа.
Столиц сердцебиение дикое
ловил я,
Страстною площадью лёжа.
Враспашку -
сердце почти что снаружи -
себя открываю и солнцу и луже.
Входите страстями!
Любовями влазьте!
Отныне я сердцем править не властен.
У прочих знаю сердца дом я.
Оно в груди - любому известно!
На мне ж
с ума сошла анатомия.
Сплошное сердце -
гудит повсеместно.
О, сколько их,
одних только вёсен,
за 20 лет в распалённого ввалено!
Их груз нерастраченный - просто несносен.
Несносен не так,
для стиха,
а буквально.

Появляется любовь обывательская, «похоть без любви». «Лодка любви» не только о быт разбивается. Любовь разбивается вместе с падением нравов. Гротескный вариант падения нравов в «новом мире» показывает в «МЫ» Замятин. На половую связь там дают билеты-талоны. Рожать женщинам нельзя. Люди носят не имена, не ласковые женские имена, например, а номера.

Феномен Александра Грина.

Ассоль - это скандал в русской литературе. «Алые паруса» коммунизма окрасились в романтический цвет. Установка на то, чтобы добиваться мечты «своими руками» правильна. Но должна ли Ассоль ждать своего Грэя? За эту любовь, за эту романтику в Грина кидают камнями и даже ненавидят. Романтическая, юная мечта о любви, однако, не обнаруживает в себе ничего плохого. В пошлом мире, в мире разврата, в мире бездуховном героини Александра Грина несут правду о любви. Это только проект любви, проект любви, какую описывал и Владимир Соловьёв. Над Ассоль смеются, но вера спасает её. Грэй всего лишь исполнил её желание, а не просто явился из ниоткуда. Он первым полюбил Ассоль и ради неё нанял полотно алого цвета на паруса своего корабля «Секрет». Женщина Грина романтична и целомудренна
«Бегущая по волнам» более сложное произведение. Главный герой пускается в погоню за некой Биче Саниэль, но в итоге оказывается в объятьях Дэзи - весёлой девушки, которая тоже верит в «бегущую по волнам». Это Христос ходил по волнам. Это тайна. Таинство, вера - вот что объединяет героев и героинь феерий Грина. Вера в мечту нужна человеку. «Любовь возможна в реальности», а не «счастье было так возможно». Грин и его произведения свидетельствуют о гражданстве мира, разрыв с русской традицией. Гриневский стал Грином. Вопрос о верности женщины вообще не ставится, не ставится вопрос и о самой сексуальности. Александр Грин - это рыцарь Прекрасной Дамы в ХХ веке. Непонятый, он так и остался почти сказочником. Но идеалы, которые он излагает бесспорно полезны юношеству.

Советская женщина в советской литературе.

Характерен здесь в нашем разговоре образ героини из рассказа «Гадюка» Алексея Толстого. Таких героинь хорошо описывает Владимир Набоков в статье «Торжество добродетели». «Еще проще обстоит дело с типами женскими. У советских писателей подлинный культ женщины. Появляется она в двух главных разновидностях: женщина буржуазная, любящая мягкую мебель и духи и подозрительных спецов, и женщина-коммунистка (ответственная работница или страстная неофитка), - и на изображение ее уходит добрая половина советской литературы. Эта популярная женщина обладает эластичной грудью, молода, бодра, участвует в процессиях, поразительно трудоспособна. Она - помесь революционерки, сестры милосердия и провинциальной барышни. Но кроме всего она святая. Ее случайные любовные увлечения и разочарования в счет не идут; у нее есть только один жених, классовый жених - Ленин».
В «Поднятой целине» Шолохова есть неизменно пошлый момент: главный герой соглашается на внебрачный секс с героиней Лушкой, оправдываясь: «Что я монах, что ли?» Вот вам и «поднятая целина».
Сейчас же пойдёт речь о другом Нобелевском лауреате (помимо вскользь замеченного нами Шолохова, который был единственным социалистическим реалистом, получившим самую высокую литературную награду). Всмотримся в героинь Ивана Бунина.

Героини Ивана Бунина счастливее его собственной жены и любовницы. У них всегда «лёгкое дыхание». Если она и изменяет любимому, то это лишь упреждённый удар, как в повести «Митина любовь». Главный герой впадает в измену, а потом узнает, что и ему изменили. Иван Бунин старается вывести нам «Грамматику любви», но получается какая-то «Кама-сутра» (ничего не имею против этого культурного памятника). Да, девушка у Бунина может стать монахиней, но за ночь до посвящения себя Богу она отдаётся мужчине, зная, что это будет первый и последний раз в её жизни. Возможность усладить свою страсть всегда предпочтительнее какой-то мечты, какого-то отчуждения, ожидания («Натали»). Бунин вторит «амурной философии» Василия Розанова. «Секс - это хорошо!» - вот их общий пафосный лозунг. Но Бунин всё-таки настоящий поэт любовной лирики, его эротика не сталкивается с моралью, его эротика красива. «Тёмные аллеи», они ещё пока не раскрыты, грамматика любви не превращается в навязчивую порнографию. Бунин ищет «Формулу любви».
Женщины Бунина эмоциональнее девушек Тургенева, они раскованнее, но и проще, потому что не такие «странные». Но девушки Тургенева целомудренные, для них почти не стоит вопрос о половой близости, в то время как у Бунина женщине секс очень важен. Герои-мужчины Бунина ещё легкомысленнее: вот как открывается рассказ «Таня»:
«Она служила горничной у его родственницы, мелкой помещицы Казаковой, ей шел семнадцатый год, она была невелика ростом, что особенно было заметно, когда она, мягко виляя юбкой и слегка подняв под кофточкой маленькие груди, ходила босая или, зимой, в валенках, ее простое личико было только миловидно, а серые крестьянские глаза прекрасны только молодостью. В ту далекую пору он тратил себя особенно безрассудно, жизнь вел скитальческую, имел много случайных любовных встреч и связей - и как к случайной отнесся и к связи с ней...»
У писателя Ивана Бунина, выражаясь словами философа Ивана Илина, принцип «милое, следовательно, хорошее» сильнее принципа «хорошее, следовательно, милое».
Место молодой девушки не за партой, а в постели, так считает Эдуард Лимонов; очевидно, это мнение коренится уже в произведениях Бунина.

Но у Бунина другие заслуги. Это певец осени, конца жизни, конца любви. При нём началась ужасная Первая мировая война и крах дома Романовых, гибель старой России, гибель «Святой Руси» и воцарение «рэсэфэсэра». Как скорбит женщина произведений Бунина? «Зарыдать мне или запеть во весь голос?» -
признается героиня рассказа «Холодная осень». Тут ли не плачь Ярославны? Россия постоянно воюет в своей истории и современности, и плачут, плачут напевно русские женщины: «Девушки плачут, девушкам сегодня грустно».
Моменты любви, истинной любви - это то, ради чего стоит жить. Жизнь и измеряется такими моментами. Жизнь человека коротка и без любви бессмысленна («Господин из Сан-Франциско»). Это не обязательно что-то сексуальное, но что-то ласковое, что-то чувствительное. Весна и осень равнозначны. Прошлые мгновения любви - это «...то волшебное, непонятное, непостижимое ни умом, ни сердцем, что называется прошлым».

Любовь - непостижима, она таинственна, она в лунном свете, она в природе, которую воспел Фет, она в молчании, которую воспел Тютчев. Семён Франк пишет, что одинаково непостижимы небесные высоты и содомские бездны. И всё это относится к любви. На одной чаще весов идеал Грина, вера в «настоящую любовь», вера в любовную месту, влюблённость, а с другой - содомские глубины, до которых доходят герои Достоевского. Ангел любви и бес разврата всегда сражаются за каждую душу человека: и мужчины и женщины, в первую очередь женщины.

Счастлив я, когда ты голубые
Очи поднимаешь на меня:
Светят в них надежды молодые -
Небеса безоблачного дня.
Горько мне, когда ты, опуская
Темные ресницы, замолчишь:
Любишь ты, сама того не зная,
И любовь застенчиво таишь.
Но всегда, везде и неизменно
Близ тебя светла душа моя...
Милый друг! О, будь благословенна
Красота и молодость твоя!

«Одиночество»

И ветер, и дождик, и мгла
Над холодной пустыней воды.
Здесь жизнь до весны умерла,
До весны опустели сады.
Я на даче один.
Мне темно
За мольбертом, и дует в окно.

Вчера ты была у меня,
Но тебе уж тоскливо со мной.
Под вечер ненастного дня
Ты мне стала казаться женой...
Что ж, прощай!
Как-нибудь до весны
Проживу и один - без жены...

Сегодня идут без конца
Те же тучи - гряда за грядой.
Твой след под дождем у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.

Мне крикнуть хотелось вослед:
Воротись, я сроднился с тобой!
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила - и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.

Мастер и Маргарита.

"За мной, читатель! Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!" - так открывается вторая часть романа Булгакова. Знаменитая любовь, явившаяся героям, «как убийца из подворотни», требует своего анализа.
Мастер и Маргарита повстречались в безлюдном переулке и сразу же поняли, что любят друг друга: «Она-то, впрочем, утверждала впоследствии, что это не так, что любили мы, конечно, друг друга давным-давно, не зная друг друга, никогда не видя…»
Но...
Во-первых, Маргарита изменяет мужу с Мастером.
Во-вторых, она продаёт душу дьяволу, идёт обнажённой на «бал сатаны», ради своего Мастера.
В-третьих, Мастер и Маргарита в романе «не заслуживают света», но покой.
И всё-таки главный мужской образ в романе,- это не Мастер, не Иешуа и не Пилат, а сам Воланд, сатана. Это секс-символ нашего времени, образ успешного и привлекательного мужчины.
Но вернёмся к Маргарите.
«Прежде всего откроем тайну, которую мастер не пожелал открыть Иванушке. Возлюбленную его [Мастера] звали Маргаритою Николаевной. Все, что мастер говорил о ней, было сущей правдой. Он описал свою возлюбленную верно. Она была красива и умна. К этому надо добавить еще одно – с уверенностью можно сказать, что многие женщины все, что угодно, отдали бы за то, чтобы променять свою жизнь на жизнь Маргариты Николаевны. Бездетная тридцатилетняя Маргарита была женою очень крупного специалиста, к тому же сделавшего важнейшее открытие государственного значения. Муж ее был молод, красив, добр, честен и обожал свою жену».
Михаил Булгаков ставит вечный вопрос: что нужно женщине? И не знает ответа:
«Боги, боги мои! Что же нужно было этой женщине?! Что нужно было этой женщине, в глазах которой всегда горел какой-то непонятный огонечек, что нужно было этой чуть косящей на один глаз ведьме, украсившей себя тогда весною мимозами? Не знаю. Мне неизвестно. Очевидно, она говорила правду, ей нужен был он, мастер, а вовсе не готический особняк, и не отдельный сад, и не деньги. Она любила его, она говорила правду. Даже у меня, правдивого повествователя, но постороннего человека, сжимается сердце при мысли о том, что испытала Маргарита, когда пришла на другой день в домик мастера, по счастью, не успев переговорить с мужем, который не вернулся в назначенный срок, и узнала, что мастера уже не... Она сделала все, чтобы разузнать что-нибудь о нем [Мастере], и, конечно, не разузнала ровно ничего. Тогда она вернулась в особняк и зажила на прежнем месте».
Маргарита - дама легкомысленная, но без «лёгкого дыхания».
Маргарита - это муза и вдохновительница Мастера, именно она первой оценила роман Мастера о Пилате. Она восхищается талантом своего возлюбленного. Такой любви хочется пожелать каждому писателю. Именно она, прочитав первые страницы его романа, нарекла своего возлюбленного мастером (и сшила ему шапочку с литерой «М»). Именно она мстит критикам, которые не приняли роман, так похожий на Евангелие.
Жена писателя - Елена Сергеевна Булгакова - была с М. Булгаковым до конца, вместе с ним переживала все гонения и всегда вселяла веру и надежду в своего мужа.
Маргарита верна Мастеру и его роману. Но она вряд ли поняла Иисуса Христа, отражением которого был Ешуа из романа о Пилате. «Невидима и свободна! Невидима и свободна!», - признаётся ведьма Маргарита. Она ценит роман Мастера лишь художественно, Евангельская истина полностью противоположна её образу жизни. Соня Мармеладова больше и глубже чувствует священную историю из Нового Завета. Возможно, М. Булгаков поддался на нижеследующую концепцию Николая Бердяева. В «Смысле творчества» Бердяев пишет, что если Ветхий Завет - это это завет закона, Новый Завет - это завет искупления, то грядёт Новейший завет - завет творчества и свободы. А какое может быть творчество после Христа? - творчество на тему Евангелия. Любовь Мастера и Маргариты носит «бердяевские мотивы»: свобода, художественное творчество, высокая роль личности и мистика.
(Андрей Кураев считает, что роман о Пилате - это карикатура на толстовство, на прочтение Евангелия Львом Толстым).

7.
Счастливые пары: Ассоль и Грэй, Мастер и Маргарита.
Верим ли мы в счастье Грэя и Ассоль? Подростками мы все верили Грину. Но возможна ли такая и реальности. Владимир Набоков, критикуя Фрейда, говорит, что именно поэзия формирует сексуальность, а не сексуальность - поэзию. Да, быть может, эти счастливые истории и невозможны, но они дают нам идеал, пример. «Алые паруса» - это кантовский категорический императив русской любовной литературы. Мужчина - это не принц на коне, мужчина - это тот, кто способен из любви воплотить женскую мечту о счастье.
Мастер и Маргарита счастливы в другом плане. Им недоступен Свет Любви, это не светлая история. Они получают лишь покой. Им недоступно христианское таинство брака, они не знают подлинной канонической истории Христа, Иешуа - только философ для них. Тем более, что центральное место в этом «апокрифе» отведено Пилату, простому римскому бюрократу, который так сильно сыграл в священной истории человечества.
Протест вызывают пошлые эстрадные песенки про любовь Мастера и Маргариты, про Грэя и Ассоль. Именно массовая культура убивает тот смысл, который несёт любовь у этих пар. М. Булгаков видел падение «Святой Руси», его «апокриф» стал евангельским ветерком для советской интеллигенции. Атеистическая власть, ставившая памятники Иуде, стремится в своём векторе к точке, обратной божественному, к точке сатанинской. Воланд и вся его свита явились в Москву, как большевики явились, чтобы «взять власть». Безбожие первых лет советской власти и позволяет Воланду так разгуляться.
Но почему сатана - это обязательно мужчина? В рассказе В.В. Набокова «Сказка» сатана приобретает женское лицо, искушает героя возможностью провести ночь сразу с дюжиной женщин. Ведьма-Маргарита продолжает традиции «панночки» из «Вия» Гоголя и других его малороссийских героинь.

Девочки Достоевского и Набокова. Вопрос о возрасте в любви.

Теперь поговорим о маленьких женщинах - о девочках - в русской литературе. Так ясно и отчётливо мы сравним Лолиту Набокова и Матрёшу Достоевского. А потом рассмотрим девочку из страны Советов.

В «Бесах» Ф.М. Достоевского есть так называемая «запрещённая глава» - глава «У Тихона». В ней Ставрогин приходит к отцу Тихону (архиерею) с некоей бумагой, запиской, которую хочет всенародно опубликовать. Записка эта носит исповедальный характер. Там Ставрогин пишет, что предавался разврату, «в котором не находил удовольствия». В частности и главным образом он пишет, как соблазнил отроковицу - девочку десяти лет - Матрёшу. После этого Матрёша повесилась.

«Она была белобрысая и весноватая, лицо обыкновенное, но в нем много детского и тихого, чрезвычайно тихого».

Вот как описывается само преступление:

«У меня стало сильно биться сердце. Я встал и начал к ней подходить. У них на окнах стояло много герани и солнце очень ярко светило. Я тихо сел подле на полу. Она вздрогнула и сначала неимоверно испугалась и вскочила. Я взял ее руку и поцеловал, принагнул ее опять на скамейку и стал смотреть ей в глаза. То, что я поцеловал ей руку, вдруг рассмешило ее, как дитя, но только на одну секунду, потому что она стремительно вскочила в другой раз и уже в таком испуге, что судорога прошла по лицу. Она смотрела на меня до ужаса неподвижными глазами, а губы стали двигаться, чтобы заплакать, но всё-таки не закричала. Я опять поцеловал у ней руку и взял ее к себе на колени. Тут вдруг она вся отдернулась и улыбнулась как от стыда, но какою-то кривою улыбкой. Всё лицо ее вспыхнуло стыдом. Я что-то всё ей шептал и смеялся. Наконец, вдруг случилась такая странность, которую я никогда не забуду и которая привела меня в удивление: девочка обхватила меня за шею руками и начала вдруг ужасно целовать сама. Лицо ее выражало совершенное восхищение».

На всё это девочка потом скажет: «Бога убила». А вот, как она после «этого» будет смотреть на Ставрогина: «Никого, кроме Матрещи, не было. Она лежала в каморке за ширмами на материной кровати, и я видел, как она выглянула; но я сделал вид, что не замечаю. Все окна были отворены. Воздух был тепл, было даже жарко. Я походил по комнате и сел на диван. Всё помню до последней минуты. Мне решительно доставляло удовольствие не заговаривать с Матрешей. Я ждал и просидел целый час, и вдруг она вскочила сама из-за ширм. Я слышал, как стукнули ее обе ноги об пол, когда она вскочила с кровати, потом довольно скорые шаги, и она стала на пороге в мою комнату. Она глядела на меня молча. В эти четыре или пять дней, в которые я с того времени ни разу не видал ее близко, действительно очень похудела. Лицо ее как бы высохло, и голова, наверно, была горяча. Глаза стали большие и глядели на меня неподвижно, как бы с тупым любопытством, как мне показалось сначала. Я сидел в углу дивана, смотрел на нее и не трогался. И тут вдруг опять я почувствовал ненависть. Но очень скоро заметил, что она совсем меня не пугается, а, может быть, скорее в бреду. Но она и в бреду не была. Она вдруг часто закивала на меня головой, как кивают, когда очень укоряют, и вдруг подняла на меня свой маленький кулачок и начала грозить им мне с места. Первое мгновение мне это движение показалось смешным, но дальше я не мог его вынести: я встал и подвинулся к ней. На ее лице было такое отчаяние, которое невозможно было видеть в лице ребенка. Она всё махала на меня своим кулачонком с угрозой и всё кивала, укоряя».

Далее Ставрогу снится сон про райский остров будто бы с картины Клода Лоррена, «Ассис и Галатея». Этот сон ясно предвосхищает мечты набоковского Гумберта об острове, где живут одни нимфетки (См. о Набокове далее). Таков сон Ставрогина: «Это - уголок греческого архипелага; голубые ласковые волны, острова и скалы, цветущее прибрежье, волшебная панорама вдали, заходящее зовущее солнце - словами не передашь. Тут запомнило свою колыбель европейское человечество, здесь первые сцены из мифологии, его земной рай... Тут жили прекрасные люди! Они вставали и засыпали счастливые и невинные; рощи наполнялись их веселыми песнями, великий избыток непочатых сил уходил в любовь и в простодушную радость. Солнце обливало лучами эти острова и море, радуясь на своих прекрасных детей. Чудный сон, высокое заблуждение! Мечта, самая невероятная из всех, какие были, которой всё человечество, всю свою жизнь отдавало все свои силы, для которой всем жертвовало, для которой умирали на крестах и убивались пророки, без которой народы не хотят жить и не могут даже и умереть. Всё это ощущение я как будто прожил в этом сне; я не знаю, что мне именно снилось, но скалы, и море, и косые лучи заходящего солнца - все это я как будто еще видел, когда проснулся и раскрыл глаза, в первый раз в жизни буквально омоченные слезами. Ощущение счастья, еще мне неизвестного, прошло сквозь сердце мое даже до боли». Отец Тихон говорит Ставрогину: «Но более великого и более страшного преступления, как поступок ваш с отроковицей, разумеется, нет и не может быть». И чуть ранее: «Я пред вами ничего не утаю: меня ужаснула великая праздная сила, ушедшая нарочито в мерзость.».
Бердяева восхищает образ Ставрогина. Но в нашем разговоре важен один вопрос: почему такие подонки, как Ставрогин, так нравятся женщинам? Так Лолите нравится порнограф Куильти, хотя его мерзопакость в сотни раз больше, чем у Гумберта.

Набоков не любил Достоевского за «небрежение словом». Набоков нам даёт свою Матрёшу.

Но при разговоре о Владимире Владимировиче Набокове (1899-1977) всегда возникает вопрос, русский он писатель или американский, потому что писал он на двух языках (это не считая французского). Набоков - это человек уровня людей Возрождения: писатель всех жанров и стилей, всех видов литературы, исследователь бабочек, умелый шахматист и составитель шахматных задач. Он - человек глобального масштаба. Он и русский, и американский писатель. Но, спросят меня, «Лолита» - это же англоязычное произведение Набокова. Да, но перевод на русский язык сделал сам автор, причём многое изменилось в переводе (пропал целый абзац), так что перевод «Лолиты» на русский - относится к русской литературе. Зачем был такой перевод? - Чтобы советские и постсоветские пошляки не убили бы роман, где торжествует по словам автора «высокоморальная мораль».

В постскриптуме к русскому изданию Набоков пишет: «Утешаюсь, во-первых, тем, что в неуклюжести предлагаемого перевода повинен не только отвыкнувший от родной речи переводчик, но и дух языка, на который перевод делается. За полгода работы над русской «Лолитой» я не только убедился в пропаже многих личных безделушек и невосстановимых языковых навыков и сокровищ, но пришёл и к некоторым общим заключениям по поводу взаимной переводимости двух изумительных языков».

Главу «У Тихона» запретили. «Лолита» тоже была под запретом и до сих пор вызывает вопросы. Набоков же защищал свой роман «до последней капли чернил».

Какое сделал я дурное дело,


о бедной девочке моей?

О, знаю я, меня боятся люди,
и жгут таких, как я, за волшебство,
и, как от яда в полом изумруде,
мрут от искусства моего.

Но как забавно, что в конце абзаца,
корректору и веку вопреки,
тень русской ветки будет колебаться
на мраморе моей руки.

(Пародия Набокова на «Нобелевскую премию» Пастернака).

«Беспризорная девочка, занятая собой мать, задыхающийся от похоти маньяк - все они не только красочные персонажи единственной в своём роде повести; они, кроме того, нас предупреждают об опасных уклонах; они указывают на возможные бедствия. «Лолита» должна бы заставить нас всех - родителей, социальных работников, педагогов - с вящей бдительностью и проницательностью предаться делу воспитания более здорового поколения в более надёжном мире». - Так завершает свою рецензию на роман вымышленный доктор философии Джон Рэй.

«Лолита» - это исповедь, как и листовка Ставрогина. «Лолита» - покаяние, предупреждение. Гумберт Гумберт - это псевдоним, взятый из истории христианской церкви. Именно Гумберт Сильва-Кандидский был повинен в том, что католичество отделилось от православия.

Вот как начинается сама покаянная повесть, вот как преподносит нам Лолиту Гумберт:

«Лолита, свет моей жизни, огонь моих чресел. Грех мой, душа моя. Ло-ли-та: кончик языка совершает путь в три шажка вниз по нёбу, чтобы на третьем толкнуться о зубы. Ло. Ли. Та.
Она была Ло, просто Ло, по утрам, ростом в пять футов (без двух вершков и в одном носке). Она была Лола в длинных штанах. Она была Долли в школе. Она была Долорес на пунктире бланков. Но в моих объятьях она была всегда: Лолита».

А вот, как она явилась ему самому:

««Вот и веранда», пропела моя водительница [мать Лолиты, Шарлота Гейз], и затем, без малейшего предупреждения, голубая морская волна вздулась у меня под сердцем, и с камышового коврика на веранде, из круга солнца, полуголая, на коленях, поворачиваясь на коленях ко мне, моя ривьерская любовь внимательно на меня глянула поверх тёмных очков.
Это было то же дитя - те же тонкие, медового оттенка плечи, та же шелковистая, гибкая, обнажённая спина, та же русая шапка волос. Чёрный в белую горошинку платок, повязанный вокруг её торса, скрывал от моих постаревших горилловых глаз - но не от взора молодой памяти - полуразвитую грудь, которую я так ласкал в тот бессмертный день. И как если бы я был сказочной нянькой маленькой принцессы (потерявшейся, украденной, найденной, одетой в цыганские лохмотья, сквозь которые её нагота улыбается королю и её гончим), я узнал тёмно-коричневое родимое пятнышко у неё на боку. Со священным ужасом и упоением (король рыдает от радости, трубы трубят, нянька пьяна) я снова увидел прелестный впалый живот, где мои на юг направлявшиеся губы мимоходом остановились, и эти мальчишеские бёдра, на которых я целовал зубчатый отпечаток от пояска трусиков - в тот безумный, бессмертный день у Розовых Скал. Четверть века с тех пор прожитая мной сузилась, образовала трепещущее остриё и исчезла.
Необыкновенно трудно мне выразить с требуемой силой этот взрыв, эту дрожь, этот толчок страстного узнавания. В тот солнцем пронизанный миг, за который мой взгляд успел оползти коленопреклонённую девочку (моргавшую поверх строгих тёмных очков - о, маленький Herr Doktor, которому было суждено вылечить меня ото всех болей), пока я шёл мимо неё под личиной зрелости (в образе статного мужественного красавца, героя экрана), пустота моей души успела вобрать все подробности её яркой прелести и сравнить их с чертами моей умершей невесты. Позже, разумеется, она, эта nova, эта Лолита, моя Лолита, должна была полностью затмить свой прототип. Я только стремлюсь подчеркнуть, что откровение на американской веранде было только следствием того «княжества у моря» в моём страдальческом отрочестве. Всё, что произошло между этими двумя событиями, сводилось к череде слепых исканий и заблуждений и ложных зачатков радости. Всё, что было общего между этими двумя существами, делало их единым для меня».

В фильмах С. Кубрика и Э. Лайна хорошо показан этот момент - момент, как Гумберт впервые увидел Лолиту. Через тёмные очки она взглянула на него.

Но Гумберт ещё не отличает личности Лолиты от придуманной им мечты о нимфетке: «А теперь хочу изложить следующую мысль. В возрастных пределах между девятью и четырнадцатью годами встречаются девочки, которые для некоторых очарованных странников, вдвое или во много раз старше них, обнаруживают истинную свою сущность - сущность не человеческую, а нимфическую (т. е. демонскую); и этих маленьких избранниц я предлагаю именовать так: нимфетки». И Далее:
«Читатель заметит, что пространственные понятия я заменяю понятиями времени. Более того: мне бы хотелось, чтобы он увидел эти пределы, 9-14, как зримые очертания (зеркалистые отмели, алеющие скалы) очарованного острова, на котором водятся эти мои нимфетки и который окружён широким туманным океаном. Спрашивается: в этих возрастных пределах все ли девочки - нимфетки? Разумеется, нет. Иначе мы, посвящённые, мы, одинокие мореходы, мы, нимфолепты, давно бы сошли с ума. Но и красота тоже не служит критерием, между тем как вульгарность (или то хотя бы, что зовётся вульгарностью в той или другой среде) не исключает непременно присутствия тех таинственных черт - той сказочно-странной грации, той неуловимой, переменчивой, душеубийственной, вкрадчивой прелести, - которые отличают нимфетку от сверстниц, несравненно более зависящих от пространственного мира единовременных явлений, чем от невесомого острова заворожённого времени, где Лолита играет с ей подобными». Остров, море, которое Ставрогин взял с картины Клода Лоррена, «Ассис и Галатея».

За абстрактным понятием нимфетки теряется живой, реальный человек -Лолита. Гумберт зачарован, Гумберт погрузил себя в собственную мифологию. Лишь в конце романа он скажет, что Лолита, уже переставшая быть нимфеткой, самое прекрасное существо на этом свете или то, которое лишь можно помыслить (мечтать увидеть) на том.

Как и Матрёша, Лолита сама отвечает (точнее даже, провоцирует) на похоть Гумберта похотью: «Достаточно будет сказать, что ни следа целомудрия не усмотрел перекошенный наблюдатель в этой хорошенькой, едва сформировавшейся, девочке, которую в конец развратили навыки современных ребят, совместное обучение, жульнические предприятия вроде гёрл-скаутских костров и тому подобное. Для неё чисто механический половой акт был неотъемлемой частью тайного мира подростков, неведомого взрослым. Как поступают взрослые, чтобы иметь детей, это совершенно её не занимало. Жезлом моей жизни Лолиточка орудовала необыкновенно энергично и деловито, как если бы это было бесчувственное приспособление, никак со мною не связанное. Ей, конечно, страшно хотелось поразить меня молодецкими ухватками малолетней шпаны, но она была не совсем готова к некоторым расхождениям между детским размером и моим. Только самолюбие не позволяло ей бросить начатое, ибо я, в диком своём положении, прикидывался безнадёжным дураком и предоставлял ей самой трудиться - по крайней мере пока ещё мог выносить своё невмешательство. Но всё это, собственно, не относится к делу; я не интересуюсь половыми вопросами. Всякий может сам представить себе те или иные проявления нашей животной жизни. Другой, великий подвиг манит меня: определить раз навсегда гибельное очарование нимфеток». Матрёша чувствовала, что «Бога убила», она повесилась. Лолита же была детищем грядущей и растлевающей сексуальной революции.

Отношения Гумберта и Лолиты чем-то похожи на обычные обыденные отношения. Мужчина покупает своей женщине всё, что она только пожелает. При этом женщина может и не любить «своего спонсора». Но тут проблема другая: девочке некуда больше идти, и она сбегает при первой же возможности. «Любовь не может быть только физической, иначе она эгоистична, а следовательно, греховна». Лолита - лишь услада для Гумберта, выход для его похоти. Он использует маленькую девочку как вещь, как тряпку, но и поклоняется её как идолу, идолу своего культа «нимфеток».

Набоков всю жизнь боролся с «тоталитарным половым мифом» психоаналитиков школы Фрейда, которого писатель ненавидел. В своей статье «Что всякий должен знать?» Набоков иронизирует над тем, что из «венского шарлатана» сделали пример доброго доктора. Набоков видел то моральный упадок, тот разврат, ту половую распущенность, которую несёт теория Фрейда. Именно по фрейдистам в первую очередь бьёт «Лолита», где все интенции психоанализа называются «либидобелибердой».

Но развратители были во все времена. Это чувствовал, например, Крылов, которого Набоков очень ценил:

В жилище мрачное теней
На суд предстали пред судей
В один и тот же час: Грабитель
(Он по большим дорогам разбивал,
И в петлю, наконец, попал);
Другой был славою покрытый Сочинитель:
Он тонкий разливал в своих твореньях яд,
Вселял безверие, укоренял разврат,
Был, как Сирена, сладкогласен,
И, как Сирена, был опасен...
Смысл басни в том, что сочинитель опаснее и греховнее разбойника, потому что:
Он вреден был,
Пока лишь жил;
А ты... уже твои давно истлели кости,
А солнце разу не взойдет,
Чтоб новых от тебя не осветило бед.
Твоих творений яд не только не слабеет,
Но, разливаяся, век-от-веку лютеет.
Набоков относится к тому роду писателей, которые чувствовали всё ответственность быть Сочинителем. Поэтому, например, не жалует Набоков автора «Любовника леди Чаттерлей», Дэвида Лоуренса.
9.
«Дама с собачкой» Чехова и «Весна в Фиальте» Набокова.
«Дама с собачкой» Чехова продолжает вековой спор о том, изменять или не изменять: Против Татьяны тут уже выстроились Анна Каренина и Катерина из «Грозы». И вот теперь ещё удар по институту брака: Анна Сергеевна. В двадцать лет её выдали замуж, но мужа она считает не иначе как «лакеем». Она несчастлива с ним. От него она и «убегает» в Ялту, где встречает Дмитрия Дмитриевича Гурова, бабника, прелюбодея, для которого женщины - «низшая раса».
Вот как она входит в жизнь Гурова:
«Сидя в павильоне у Верне, он видел, как по набережной прошла молодая дама, невысокого роста блондинка, в берете: за нею бежал белый шпиц».
Сам Гуров был того рода человеком, развратником, который внешне очень привлекал:
«В его наружности, в характере, во всей его натуре было что-то привлекательное, неуловимое, что располагало к нему женщин, манило их; он знал об этом, и самого его тоже какая-то сила влекла к ним». «Он всегда казался женщинам не тем, кем был, и любили они в нем не его самого, а человека, которого создавало их воображение и которого они в своей жизни жадно искали; и потом, когда замечали свою ошибку, то все-таки любили. И ни одна из них не была с ним счастлива. Время шло, он знакомился, сходился, расставался, но ни разу не любил; было всё что угодно, но только не любовь».
Герою достаточно ловко удаётся соблазнить «даму с собачкой». И после измены, она, эта Анна Сергеевна, вторя Матреше, «убившей Бога», говорит:
«Пусть Бог меня простит!..Это ужасно...Чем мне оправдаться? Я дурная, низкая женщина, я себя презираю и об оправдании не думаю. Я не мужа обманула, а самое себя. И не сейчас только, а уже давно обманываю. Мой муж, быть может, честный, хороший человек, но ведь он лакей! Я не знаю, что он делает там, как служит, а знаю только, что он лакей».
Ещё одна «Анна на шее», которая захотела «свободы».
Само их грехопадение Чехов описывает так:
«У нее в номере было душно, пахло духами, которые она купила в японском магазине. Гуров, глядя на нее теперь, думал: «Каких только не бывает в жизни встреч!» От прошлого у него сохранилось воспоминание о беззаботных, добродушных женщинах, веселых от любви, благодарных ему за счастье, хотя бы очень короткое; и о таких, - как, например, его жена, - которые любили без искренности, с излишними разговорами, манерно, с истерией, с таким выражением, как будто то была не любовь, не страсть, а что-то более значительное; и о таких двух-трех, очень красивых, холодных, у которых вдруг промелькало на лице хищное выражение, упрямое желание взять, выхватить у жизни больше, чем она может дать, и это были не первой молодости, капризные, не рассуждающие, властные, не умные женщины, и когда Гуров охладевал к ним, то красота их возбуждала в нем ненависть и кружева на их белье казались ему тогда похожими на чешую».
Но уже много позже, когда любовники разлучатся, они будут мечтать друг о друге, они найдут друга друга.
Вот как теперь видит Анну Дмитрий: «Вошла и Анна Сергеевна. Она села в третьем ряду, и когда Гуров взглянул на нее, то сердце у него сжалось, и он понял ясно, что для него теперь на всем свете нет ближе, дороже и важнее человека; она, затерявшаяся в провинциальной толпе, эта маленькая женщина, ничем не замечательная, с вульгарною лорнеткой в руках, наполняла теперь всю его жизнь, была его горем, радостью, единственным счастьем, какого он теперь желал для себя; и под звуки плохого оркестра, дрянных обывательских скрипок он думал о том, как она хороша. Думал и мечтал».
И это уже будет их истинная любовь.
«И только теперь, когда у него голова стала седой, он полюбил, как следует, по-настоящему - первый раз в жизни.
Анна Сергеевна и он любили друг друга, как очень близкие, родные люди, как муж и жена, как нежные друзья; им казалось, что сама судьба предназначила их друг для друга, и было непонятно, для чего он женат, а она замужем; и точно это были две перелетные птицы, самец и самка, которых поймали и заставили жить в отдельных клетках. Они простили друг другу то, чего стыдились в своем прошлом, прощали всё в настоящем и чувствовали, что эта их любовь изменила их обоих».
Чехов оставляет финал открытым. Неизвестно, чем закончится эта история. Но философия жизни выражена автором «Дамы с собачкой» очень ёмко: «И в этом постоянстве, в полном равнодушии к жизни и смерти каждого из нас кроется, быть может, залог нашего вечного спасения, непрерывного движения жизни на земле, непрерывного совершенства». «...Всё прекрасно на этом свете, всё, кроме того, что мы сами мыслим и делаем, когда забываем о высших целях бытия, о своём человеческом достоинстве».
Тему измены в браке продолжает рассказ Набокова «Весна в Фиальте».
Перед нами Нина и тот, кого она называет Васенькой. От его лица и ведётся повествование. Фиальта - это придуманный город, что отдаёт гриновским космополитизмом. «Фиальта» расшифровывается так: «фиалка» и «Ялта». Возникают некоторые параллели с «Дамой с собачкой» Чехова и общей поэтикой Бунина.
Васенька женат, у него есть дети, Нина тоже замужем. Их дружба или приятельство или роман длится всю их жизнь (они встречаются в разных городах при разных обстоятельствах, иногда лишь тенью), начиная с детства, когда они впервые поцеловались. Так пишет лирический герой о детской любвеобильности Нины: «...женская любовь была родниковой водой, содержащей целебные соли, которой она из своего ковшика охотно поила всякого, только напомни».
Муж Нины - посредственный писатель Фердинанд. Вот как описывается двойная измена главных персонажей своим супругам: ««Фердинанд фехтовать уехал», - сказала она непринуждённо и, посмотрев на нижнюю часть моего лица и про себя что-то быстро обдумав (любовная сообразительность была у неё бесподобна), повернулась ко мне и повела, виляя на тонких лодыжках... и лишь тогда, когда мы заперлись... да, всё случилось так просто, те несколько восклицаний и смешков, которые были нами произнесены, так не соответствовали романтической терминологии, что уже негде было разложить парчовое слово: измена...» Нина со своим «лёгким дыханием» в тот же день позабудет об измене. Это похоже на другую героиню Набокова, жену Ценцинната из «Приглашения на казнь», которая говорит: «Я же, ты знаешь, добренькая: это такая маленькая вещь, а мужчине такое облегчение».
А вот последнее свидание Нины и Васеньки до её смерти в автокатастрофе:
«Нина, стоявшая выше, положила руку ко мне на плечо, улыбаясь и осторожно, так чтобы не разбить улыбки, целуя меня. С невыносимой силой я пережил (или так мне кажется теперь) всё, что когда-либо было между нами...» Васенька признаётся: «А что если я вас люблю?» - но Нина этих слов не приняла, не поняла, и Васенька вынужден оправдываться, всё сводя к шутке.
Героини романов, пьес и рассказов Владимира Набокова столь же эротичны, как героини Бунина, но что-то, какая-то художественная правда и сила у Набокова, наказывает за разврат. Набоков - не пропагандист и не сторонник «сексуальной революции», потому как видел в этом очевидное зло: Маркса, Фрейда и Сартра он ненавидел, а ведь именно их «Большие Идеи» повлияли на студенческие движения конца 70-х годов ХХ века на Западе - на сексуальную революцию.
10.
Женщина на войне.
Первая и вторая мировые войны открыли ту истину, что женщина может работать за мужчин, овладевать «мужскими профессиями». Женщина может воевать, а не только ждать милого с войны. Но и на войне и во всяком «мужском» труде остаётся она женщиной. В этом месте нам показателен пример героинь повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие...». Будем рассматривать женские образы по мере их умирания в тексте, похожем на триллер.
Первой погибла Лиза Бричкина; она была послана Васковым за подмогой, но утонула в болоте. "Лиза Бричкина все девятнадцать лет прожила в ощущении завтрашнего дня". Мать долго болела, уход за матерью заменил Лизе почти всё образование. Отец пил...
Лиза всю жизнь ждала, «ждала чего-нибудь». Первой её любовью был охотник, который жил по милости отца у них на сеновале. Лиза ждала, что она сам «постучит к ней в окошечко», но никто не скучал. Однажды Лиза сама напросилась к охотнику ночью, чтобы помочь ему обустроить спальное место. Но охотник её прогнал. «Глупости не стоит делать даже от скуки», - таковы были его слова в ту ночь. Но уезжая, охотник оставил такую запуску, снова обнадёжив Бричкину, подарил ей новое ожидание: «Тебе надо учиться, Лиза. В лесу совсем одичаешь. В августе приезжай, устрою в техникум с общежитием». Но мечте не суждено было сбыться - началась война. Она попала в подчинение к Васкову и он ей сразу понравился своей «основательностью». Девчата подтрунивали над ней из-за этого, но не зло. Рита Оснянина сказала ей, что надо «жить проще». Васков обещал ей «спеть вместе» после задания, и это была новая надежда Лизы, с которой та и умерла.

Второй погибла Соня Гурвич. Она побежала за забытым Осяниной кисетом Васкова, побежала разом, неожиданно, без команды, унеслась и была убита... Соня Гурвич знала немецкий и была переводчицей. Родители её жили в Минске. Отец - доктор. Семья - большая, даже в университете она донашивала перешитые платья сестёр. В читальном зале с ней сидел неизменный «очкастый» сосед. У него и сони был лишь один вечер - вечер в парке культуры и отдыха имени Горького, а через пять дней он уйдёт добровольцем на фронт (он подарил ей «тоненькую книжечку Блока»). Софья Соломоновна Гурвич погибла геройской смертью: её зарезали фашисты-нелюди. Васков жестоко отомстил фрицам за неё...
Это были тихие незаметные девчонки, живые, образ которых не был отчуждён ни от Васкова, ни от автора повести. Девушки кроткие, незаметные, тайно влюблённые. И таких простых девчонок перемолола война.
Галя Четвертак. Сирота. Росла, как это говорится, серой мышкой. Большая выдумщица и фантазёрка. Всю жизнь жила в каких-то своих грёзах. Фамилия «Четвертак» выдуманная, выдуманная и её мать. Первая любовь её была окутана таинственностью, первая любовь её «настигла». Четвертак долго не брали на фронт, но она долго штурмовала военкомат и добилась своего. Больше всех других девушек она испугалась смерти Сони. В первой атаке на фрицев, Галя струсила, спряталась подальше, но Васков её не ругал. Погибла она, когда затаившись сидела в кустах, а мимо проходили фрицы, но у Четвертак сдали нервы, она побежала и была расстреляна.
Евгения Комелькова. Погибла в девятнадцать лет, уводя немцев от раненной осколком Осяниной и ухаживающего за ней Васкова. У Евгении Комельковой было, пожалуй, самое «лёгкое дыхание» из всех девчат, которыми командовал Васков. До последних минут она верила в жизнь. Она жизнь любила и радовалась каждому мановению, была счастлива и беззаботна. «И Женька ничего не боялась. Скакала на лошадях, стреляла в тире, сидела с отцом в засаде на кабанов, гоняла отцовском мотоцикле по военному городку. А ещё танцевала на вечерах цыганочку и матчиш, пела под гитару и крутила романы с затянутыми в рюмочку лейтенантами. Легко крутила, для забавы, не влюбляясь». Из-за этого ходили разные слухи, на которые Женька не обращала внимания. Крутила она роман даже с настоящим полковником - Лужиным, у которого была семья. Он-то и «подобрал» её, когда она лишилась родных. «Тогда ей нужна была такая опора. Нужно был приткнуться, выплакаться, пожаловаться, приласкаться и снова найти себя в этом грозном военном мире». После смерти у Женьки осталось «гордое и прекрасное лицо». Именно Евгения Комелькова устроила спектакль «театр» для немцев, разыгрывая из себя праздную купальщицу, что попутало планы немцев. Именно она была душой их женской компании. И именно из-за её романа с Лужиным её определили в женский коллектив. Женьке завидовали. «Женька, ты русалка! Женька у тебя кожа прозрачная! Женька, с тебя только скульптуру лепить! Женька, ты же без лифчика ходить можешь! Ой, Женька, тебя в музей нужно. Под стекло на чёрном бархате! Несчастная баба, такую фигуру в обмундирование паковать - это ж сдохнуть легче. Красивая, красивые редко счастливыми бывают» Самая женственная из всех «бойцов» Васкова. Можно ли судить её за её «лёгкое дыхание»? Но война многое списала. Она вдохновляла других девчат, она была эмоциональным центром, погибла как герой, зверки в упор убита немцами.

Маргарита Осянина. Была ранена осколком гранаты и, чтобы не мучиться, застрелилась. После смерти у неё остался трёхлетний сын (Альберт, Алик), которого усыновил выживший Васков. В неполных восемнадцать лет Рита Муштакова вышла замуж за лейтенанта Осянина, красного командира и пограничника, с которым познакомилась на школьном вечере. Через год после регистрации в загсе она и родила мальчика. Муж умер на второй день войны в штыковой контратаке. Долгим был траур по мужу, но с появлением Женьки Осянина «оттаяла», «помягчела». Потом она «завела кого-то» в городе, куда по ночам шастала две-три ночи в неделю. И именно из-за этого она первая и обнаружила фрицев.
Война вынудила убивать; мать, будущая мать, которая сама должна первой ненавидеть смерть, вынуждена убивать. Так рассуждает герой Б. Васильева. Война сломала психологию. Но так нужна женщина солдату, так нужна, что без женщины и не зачем воевать, а ведь воевали за дом, за семью, за очаг, которому хранительница женщина. Но и женщины воевали, воевали по мере сил, но оставались женщинами. Можно ли судить Женьку за её «лёгкое дыхание»? По римскому праву - да. По праву греческому, эстетическому, по принципе калокагатия - нет, ибо прекрасное в то же время и хорошее. Разве может существовать инквизиция, которая был карала таких девиц? Невозможно мужчине обвинять женщину. Тем более - на войне.

11.
Любовь семейная.
Самым лучшим примером истинной любви (по мнению многих писателей и философов) является пример «старосветских помещиков» Н.В. Гоголя. Жизнь их была тиха, бесстрастна, спокойна На их лицах всегда выражалась доброта, радушие, чистосердечие. Афанасий Иванович «увёз довольно ловко» Пульхерию Ивановну, «которую родственники не хотели отдать за него».
«Пульхерия Ивановна была несколько сурьёзна, почти никогда не смеялась; но на лице и в глазах её было написано столько доброты, столько готовности угостить вас всем, что было у них лучшего, что вы, верно, нашли бы улыбку уже чересчур приторною для её доброго лица».
«Нельзя было без участия смотреть на их взаимную любовь». Они оба любили теплоту, любили хорошо покушать, были беспечны о делах большого хозяйства, хотя кое-что в этом направлении, конечно же, делали. Однако всё бремя лежало на плечах Пульхерии Ивановны.
«Комната Пульхерии Ивановны была вся уставлена сундуками, ящиками, ящечками и сундучоночками. Множество узелков и мешков с семенами, цветочными, огородными, арбузными, висело по стенам. Множество клубков с с разноцветной шерстью, лоскутков старинных платьев, шитых за полстолетие, были укладены по углам в сундучках и между сундучками».
Пульхерия Ивановна строго следила за девичьей, «...почитала необходимостью держать их [девушек] в доме и строго смотрела за их нравственностью».
Афанасий Иванович любил подшутить над своей женою: то про пожар скажет, то про то, что собирается на войну, то высмеивал её кошку.
Любили они и гостей, от которых Пульхерия Ивановна всегда была «чрезвычайно в духе».
Пульхерия Ивановна заранее угадала приближение своей смерти, но думала лишь о муже, чтобы мужу без неё было хорошо, чтобы он и «не заметил её отсутствия». Без неё Афанасий Иванович пребывал в долгой, жаркой печали. Он почувствовал однажды, что Пульхерия Ивановна зовёт его и в скорости сам скончался и был похоронен рядом с нею.
Семья, любовь этих малоросских добрых старичков даёт нам пример истинной супружеской жизни. Они обращались друг к другу «на вы» и детей у них не было, но их теплота и хлебосольство, их нежность в отношении другого, их привязанность пленяет. Именно любовь, а не страсть руководит ими. И живут они только друг для друга.
Такая любовь уж редка в наше время. Во время после «сексуальной революции», после падения нравов от распада СССР, в наше время уже сложно найти женщин, достойных воспевания в литературе. А может и нужно писать, писать идеал женщины или писать реальность женщины, чтобы наша действительность была более прекрасной, нравственной, тёплой и светлой. Чтобы не было ситуации, которую Владимир Маканин определил так: «один и одна». Люди, которым бы быть вместе, не видят, не замечают друг дружку. За мишурой проходящих дней уже не грезится любовь, «лодка любви» разбивается о быт, даже если в остатке были «алые паруса». «Секс! Секс! Секс!» - слышим мы в СМИ и от живых людей нашего окружения. А где любовь? Куда делось всё целомудрие, без которого нет тайны, таинственности, мистики нет. Есть мужики и бабы, они спят друг с другом, ходят налево и направо. Любимым женщинам уже не пишут стихи, да и стихи женщинам не нужны уже особо. Романтику и желание иметь здоровую семью изживает доселе невиданный разврат. Порнография из Интернета бьёт все рекорды по популярности: полное отчуждение, забвение половой сферы. Иллюзорная, виртуальная эротика заменяет счастье полноценной любви, живой, реальной, телесно-духовной. И мы смотрим на старшее поколение и удивляемся: как они так много прожили вместе, не разбежались после трёх лет совместной жизни? А они, эти счастливые пары, удивляются той нравственной бездне в которой очутилась российская молодёжь. Нет больше сейчас поэзии, которая формировала бы высокий уровень сексуальности, возвышенной половой жизни, трепетной, кто-то уходит в чтение фэнтези, уходит в мир сказок, кто-то штудирует книги по мудрости Востока, кто-то от нечего делать читает детективчики или маленькие love-story.
Спасает культура, культура половых отношений, которая была, которую не выветрить полностью. Возрождается русское православное христианство, которое всегда стимулировало чистоту половых отношений. У нас есть капитал наших женских образов из нашей художественной литературы, который мы должны приумножить. Во все времена мужчины и женщины любили друг друга, оставляя памятники этой любви в культуре и в самой жизни - в детях, внуках и правнуках. Нам заново надо изобрети любовь.

Конечно, нам уже не воскресить чувств бедной Лизы к Эрасту, но выход должен быть найден. С институтом семьи и брака разрушается и сама любовь, разрушается демографическая структура общества. Снижается рождаемость, русский народ, оторвавшийся от корней и культуры, вымирает. Но наш багаж, наш литературный капитал, как царских времён, так и советских, русско-зарубежный, весь этот клад должен быть впитан и переосмыслен в рамках современности и с мыслями о будущности.

Положение женщины в обществе изменилось кардинально за XIX-XX века. Это нашло своё отражение в русской художественной литературе, которая как раз в это же время и расцвела. Статус женщины в обществе шёл параллельно эволюции женского образа. Литература влияла на социум, а социум влиял на литературу. Этот взаимозависимый, амбивалентный процесс не прекратился и в наши дни. Живые мужчины-писатели с большим интересом пытались выяснить ту тайну, которая несёт женщина, искали пути, по которым идёт женщина, пытались угадать, что она хочет. Несомненно, что русская литература со своими женскими образами повлияла на формирования нового статуса женщины, её освобождение и сохранила её - женщины - достоинство. Но эволюция женских образов - это не прямая линия, но это возможность взглянуть на разных женщин под разными углами. Каждый мужчина-писатель, пишущий о женщине - это Пигмалион, который вызывает к жизни множество Галатей. Это живые образы, в них можно влюбляться, с ними можно плакать, можно восхищаться той эротикой, которой они обладают. Мастера русской прозы, поэзии и драматургии вывели образы героических женщин, в таких можно заведомо влюбиться.

Какое сделал я дурное дело,
и я ли развратитель и злодей,
я, заставляющий мечтать мир целый
о бедной девочке моей? -

Пишет Набоков о своей Лолите. Девушки А. Грина вызывают восхищение своей смелостью и верой в мечту, Героини Бунина прельщают в эротическом смысле, в живой девушке хочется видеть тургеневский тип, а война не страшна, если женщина рядом.

Все мы - мужчины и женщины - ищем счастье в любви друг к другу, один пол восхищается другим. Но возникают ситуации - внешние и внутренние, - когда любовь не может найти себе выхода. Такие ситуации и рассматривает русская классическая литература, предлагает решения этих ситуаций. Непонимание между полами может быть найдено за чтением русских классиков. Литература - это повод для знакомства и беседы, обсуждая художественные образы, выявляется эротическая позиция самого человека, будь то мужчина-читатель или читатель-женщина. Отношение к полу, любви, к браку и семье - это одно из самых важных составляющих мировоззрения отдельного человека и идеологии общества. Общества, где любви нет, где малая рождаемость, где нет маячков и звёзд, по которым ориентирует себя человек в любви, там торжествует разврат и зло. Общества, где есть большие семьи, где любовь - это ценность, где мужчины и женщины понимают друг друга, а не используют во имя своих похотливых аппетитов, там - расцвет этого общества, там и культура, там и литература, ведь, как я отметил выше, литература о любви и реальная любовь идут рука об руку.

Так будем же любить, будем постигать таинство брака, будем восхищаться нашими женщинами! Пусть больше рождается детей, пускай пишутся новые серьёзные книги о любви, пусть волнуют душу новые образы!

Стремительно летит время. Уже далеко позади остался помпезный XIX век, ушел полный противоречий, общественных потрясений и революций - двадцатый. Меняются наши взгляды, мнения, представления о красоте, но вечным остается понятие красоты нравственной. Красоты, которая может спасти мир. На протяжении многих лет волнуют нас нежные, скромные, целеустремленные создания, готовые к подвигу и самопожертвованию, - девушки.

Девушки XXI века совершенно не похожи на предыдущие поколения: в них меньше романтики и больше практичности. Почему всё так?

Во все времена женщине уделялась различная роль в обществе и в семье. Женщина была и мебелью в доме, и прислугой в своей собственной семье, и властной хозяйкой своего времени и своей судьбы. И лично мне, как девушке, близка и интересна тема : «Женские образы в литературе XIX в».

На наше решение исследовать данную тему прежде всего повлиял интерес к образам женщин в литературе. Литература – это источник, откуда мы, читатели, черпаем информацию о той или иной эпохе. Произведения XIX в. дают нам возможность ярко, красочно воспроизвести картину русского общества, взятого в одном из интереснейших моментов его развития. На мой взгляд, русская классическая литература настолько богата и разнообразна, что может нам поведать о любой проблеме, актуальной и поныне. Как много существует в русской литературе произведений, рассказывающих о женской судьбе.

Предмет исследования: воспитание девушки-дворянки в ХIХ веке. Цель: Выяснить систему ценностей и особенностей воспитания русских дворянок на страницах романов А.С. Пушкина «Евгений Онегин», Л. Н. Толстого «Война и мир», повести «Ася» И.С. Тургенева. Задачи:

Изучить литературу по проблеме воспитания дворянок в России.

Выяснить, какие качества были необходимы девушке в ХIХ веке, чтобы считаться воспитанной.

Опираясь на литературные произведения таких авторов, как А. С. Пушкин, И. С, Тургенев, Л.Н. Толстой в качестве источников по истории культуры провинциального дворянства, определить, какова система нравственных ценностей и личностных качеств женщин-дворянок.

Многие великие писатели создали художественный портрет своего времени. Среди них А. С. Пушкин, Л.Н. Толстой, И.С. Тургенев. В их произведениях наиболее полно представлено русское дворянство, его быт, нравы, достоинства и недостатки.

Дворя́нство как высшее правящее сословие в России возникло на почве государственной службе.. Среди других сословий дворянство выделялось своим положением, привилегиями, воспитанием, бытом, особым кодексом дворянской морали, согласно которой дворянин являлся господином по отношению к любому представителю «низших» сословий; дворянство отличалось от них даже одеждой, причёской и т.д.

Женщина-дворянка получала это сословие только по наследству, т.е. для этого она должна быть рождённой в дворянской семье, женщины в России не служили, и соответственно не могли получить дворянского сословия по службе.

Быт дворянки, как и быт любого другого человека, определялся не только историческим временем, т.е. тем временем, в какую эпоху жил данный человек, но и принадлежностью к данному сословию, обществу, окружающему данного человека.

Ряд качеств можно считать определяющими с точки зрения описания православного типа провинциальной дворянки 19 века. Это материнство, семейственность, духовность, хозяйственность, гуманность, «соборность».

На общем фоне быта русского дворянства начала XIX века «мир женщин» выступал, как некоторая обособленная сфера, обладавшая чертами известного своеобразия.

Центральным персонажем романа А.С. Пушкина «Евгений Онегин» является провинциальная барышня Татьяна Ларина. В Татьяне все свое, все необычное, не похожа она ни на девиц из романов, ни на свою сестрицу Ольгу и ее подруг. Татьяна – типичная дворянская девушка: в совершенстве знала французский язык, увлекалась чтением романов, была романтична. Татьяна скрывает свои чувства и не преступает нравственных законов. Это говорит о ее высоких нравственных принципах, которые оказываются сильнее чувств.

Образование молодой дворянки было, как правило, более поверхностным и значительно чаще, чем для юношей, домашним. Оно обычно ограничивалось навыком бытового разговора на одном – двух иностранных языках, умением танцевать и держать себя в обществе, элементарными навыками рисования, пения и игры на каком-либо музыкальном инструменте и самыми основами, географии и словесности. Конечно, бывали и исключения.

Значительную часть умственного кругозора дворянской девушки начала XIX века определяли книги. Поколение Татьяны можно было представить так:

Барышней уездной,

С печальной думаю в очах,

С французской книжкою в руках.

Ася - один из самых поэтичных женских образов Тургенева. Героиня повести - открытая, самолюбивая, пылкая девушка, с первого взгляда поражающая своей необычной внешностью, непосредственностью и благородством.

Ася - особенная девушка, непохожая на других. В пансионе она приобрела отличное образование, но не подошла «под общий уровень», не сдерживая свой характер, она держалась в стороне от остальных девиц и учителей. Гагин объясняет это ее происхождением: «Ей надо было либо прислуживаться, либо дичиться». Как бы то ни было, пансион Ася покинула, будучи все такой же чудной и проказницей.

Воспитанная матерью, державшей ее в строгости, затем отцом, ничего ей не запрещавшим, а также французскими романами, Ася в итоге стала обладательницей очень непосредственного и противоречивого характера.

Лев Толстой в своих произведениях неустанно доказывал, что общественная роль женщины исключительно велика и благотворна. Ее естественным выражением являются сохранение семьи, материнство, забота о детях и обязанности жены. В романе «Война и мир» в образах Наташи Ростовой и княжны Марьи писатель показал редких для тогдашнего светского общества женщин, лучших представительниц дворянской среды начала XIX века. Обе они посвятили свою жизнь семье, чувствовали крепкую связь с ней во время войны 1812 года, жертвовали для семьи всем.

Образование молодой дворянки имело главной целью сделать из девушки привлекательную невесту. Естественно, что со вступлением в брак обучение прекращалось.

В брак молодые дворянки в начале XIX века вступали рано, в 17-18лет. Однако, сердечная жизнь, время первых увлечений молодой читательницы романов, начиналась значительно раньше. И окружающие ее мужчины смотрели на молодую дворянку как на женщину уже в том возрасте, в котором последующее поколение увидело бы в ней лишь ребенка. Девушки ездили на «ярмарку невест» в Москву.

Татьяна после отказа в сватовстве Ивану Петушкову и Буянову тоже не избежала этой поездки. Мать, не спрося Татьяниного совета, «повезла её к венцу» не по любви, а по своему решению. С ранних лет девушка уже смотрит на себя не как на девушку, а как на невесту. Весь смысл ее жизни заключается в том, чтобы удачно выйти замуж.

В романе «Евгений Онегин» главная героиня Татьяна Ларина переступает закон, идет против устоев общества. Татьяна влюбляется в Онегина и страдает от этой любви, так как он ничего не знает и не проявляет к ней особого внимания. В конце концов она решается написать ему письмо с признанием в любви.

В этом поступке мы видим силу Татьяны, её мужество, ведь она пошла на это, преступив условные законы дворянской морали, не побоявшись условностей света. Это трогательное письмо характеризует главную героиню как доверчивую наивную девушку, неопытную в жизни и в любви, но в то же время как сильную натуру, способную на истинное чувство:

Кокетка судит хладнокровно,

Татьяна любит не шутя

И предается безусловно

Любви, как милое дитя.

Высшее светское общество имело свои привычки, устои, традиции, и люди принадлежащие к этому обществу, должны были следовать всем правилам, по которым это общество жило.

Очень часто (особенно в Москве и Петербурге) в дворянских домах давали балы, где молодые девушки-дворянки могли найти себе женихов, повеселиться и потанцевать. «Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в восемь часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы её с самого утра были устремлены на то, чтоб они все были одеты как нельзя лучше». В этом отрывке из романа Л. Толстого «Война и мир», прослеживается приготовление девушек и женщин дворянок к большому новогоднему балу, хотя балы в дворянском обществе проходили очень часто – этот бал был особенно торжественным, так как на этом балу ожидали приезд государя и его семьи.

Очень модным увлечением молодых девушек и женщин-дворянок было ведение дневника или записок о жизни. В свободное время девушки, а также и женщины увлекались гаданием на картах, раскладыванием пасьянсов, музицировали, разучивали новые музыкальные композиции и произведения, читали модные журналы. Но жизнь дворянки в столице и в губернском городе имела большие различия.

Пушкин подчеркивает духовную близость Татьяны с природой. Недаром он передает то, что происходит у нее в душе, через отношение к родной земле. Тем более что она родилась в провинции, а деревня, как известно, - это корни, истоки, традиции русской жизни. Любовь к родной земле, гармония с природой подчеркивают связь Татьяны с народом. Она близка народной жизни, народным традициям.

Татьяна (русская душа,

Сама не зная почему),

С ее холодною красою

Любила русскую зиму.

Она верила в приметы, предсказания, увлекалась гаданием. Ей сопутствует «Песня девушек», ей понятны народные обычаи.

Татьяна верила преданьям

Простонародной старины,

И снам, и карточным гаданьям…

Всем этим Пушкин показывает, что Татьяна – истинно русская девушка.

Бытовое суеверие накладывало своеобразный отпечаток «народности» на поведение дворянской семьи в деревне, в поместье.

Они хранили в жизни мирной

Привычки мирной старины;

Водились русские блины;

Два раза в год они говели,

Любили круглые качели,

Подблюдны песни, хоровод…

«Тургеневская девушка» Ася любит играть разные роли, любит чувствовать себя разной - то прилежной домохозяйкой, то сорвиголовой, то нежной и хрупкой девушкой. Она старается продемонстрировать свою независимость от чужого мнения, на самом же деле ей очень важно, что думают о ней окружающие.

При всей своей любви к актерству Ася - сама естественность. Она совершенно не умеет скрывать свои чувства, они проявляются через смех, слезы, даже через цвет лица. Она охотно принимает искусственные обличья, но и не менее охотно сбрасывает с себя маску, становится очень милой и простой.

Яркое качество, которое полностью характеризует Асю, - это искренность. Она не может жить по-другому и не терпит проявлений неискренности в других людях. Именно поэтому она покидает господина Н., уезжает, поскольку не встречает в нем ответного чувства.

Воспитание Аси имеет корни в русских традициях. Она мечтает пойти "куда-нибудь далеко, на молитву, на трудный подвиг". Огромное значение на протяжении всей жизни дворянки имела религия, вера в Бога, послушание и уважение к родителям.

Всех детей, родившихся в христианской семье – крестили, с этого начинали свой христианский путь и девочки-дворянки. И далее их воспитывали в вере и любви к Богу, поэтому их жизнь не представлялась без веры и послушания.

Подводя итоги данной работы, надо отметить, что невозможно охватить и отразить полностью быт женщины-дворянки., так как быт каждого человека универсален, мы можем только обобщить все накопленные знания быта прошедших веков.

Нам удалось выяснить, что воспитание дворянской девушки в ХIХ веке подчинялось строгим правилам. Главной ценностью считалась готовность дворянки в будущем стать хорошей женой и матерью. Следовательно, воспитывались такие качества, как религиозность, верность, преданность семье, умение вести хозяйство, поддерживать приличный разговор, принять гостей и т.п

Подчёркивая в поведении Татьяны естественность, простоту, верность себе во всех ситуациях и душевную непосредственность, Пушкин не мог включить в воспитание героини упоминание о пансионе. По-настоящему «русская душою» Татьяна Ларина могла получить только домашнее воспитание. У Л.Н. Толстого женские характеры передают идеи о сложности человеческой натуры, об особенностях отношений между людьми, о семье, браке, материнстве, счастье.

К сожалению, в наше время многие хорошие традиции дворянского воспитания утеряны вместе с неповторимым обликом по-настоящему интеллигентной, воспитанной девушки. И наша задача – взять лучшее, проверенное вековым опытом, в современную жизнь семьи.

В современной девушке должны соединяться прошлое и настоящее. Скромность, целомудренность, уважение и знание семейных традиций, наряду с этим знание иностранных языков, умение водить автомобиль, коммуникабельность, терпимость. И, конечно же, умение выглядеть хорошо.

А самое главное, чтобы девушка была оптимисткой с активной жизненной позицией, но больше думала о том, что она должна стать достойной матерью своих детей, женой и хранительницей очага.

Что такое женственность? Это слово хотя бы раз в жизни слышал каждый человек, но вот значение его в полном смысле понимаю не все. Пожалуй, самые лучший ответ на этот вопрос звучит так: женственность – это наличие «женского» в женщине, девушке.

Литература, в особенности классическая, всегда отличается глубиной идей и образов персонажей. И женский персонаж, конечно же, просто не может не присутствовать, он есть в любом романе, в любой повести и в любом рассказе или произведении. И век от века образ этот меняется в зависимости от взглядов и воспитания каждого последующего поколения, а также от замыслов автора, его идеи.

Так как же формировались женские образы в художественной мировой литературе? Рассмотрим этот вопрос более подробно.

От классики прошлых веков до современности – становление женского образа в мировой литературе

Права, обязанности, поведение женщин меняются от века в век. Раньше - сто, двести лет - назад отношение к женщине было непохожим на отношение сегодняшнее, оно прошло через множество исторических событий и изменений. Соответственно, поменялся и женский образ в литературе.

Вопросом о том, что такое женственность, люди задались не так давно – в начале XVIII века, когда впервые была опубликована книга Руссо «Эмиль». Именно в «Эмиле» впервые говорилось о «новой женственности», и книга имела большой успех во многом благодаря этому. После нее и заговорили о женщинах не так, как прежде – по-новому.

В Европе тех времен произведения, подобные «Эмилю», находили живой отклик. Рассуждения о женщинах и женственности, конечно же, не могли не наложить отпечаток и на литературу.

"Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!" Женщины в русской классике

Русская литература отлична от остальной классики тем, что авторы всегда стремились ставить перед персонажами и читателями важные жизненные вопросы, заставлять искать пути их разрешения, ответы на них, предельно реалистично описывать окружающую действительность. Хорошо эта тема раскрыта в произведениях Некрасова.

Писатели выносили на суждение читателей то, что сопровождает человечество из века в век: людские чувства.

И женскому образу в русской классической литературе уделено особое значение. Писатели-классики стремились изобразить женскую суть, сложные женские переживания максимально реалистично. Он, женский образ, проходит сквозь всю русскую литературу с начала XVII века – образ сильный, гармоничный, горячий и правдивый.

Достаточно вспомнить «Слово о полку Игореве», главную героиню Ярославну. Этот прекрасный женский образ, наполненный лиризмом и красотой, великолепно иллюстрирует и общий образ женщины. Ярославна была самым настоящим воплощением верности и любви. В разлуке с супругом Игорем ее одолевает тяжелая печаль, но в то же время она помнит о своем гражданском долге: Ярославна глубоко скорбит о гибели Игоревой дружины. Она отчаянно взывает к природе с горячей просьбой помочь не только ее «ладе», но и всем его богатырям.

"Но я другому отдана; я буду век ему верна"

Еще один невероятный, запоминающийся и великолепный образ женщины воссоздал А. С. Пушкин в романе «Евгений Онегин» - образ Татьяны Лариной. Она буквально влюблена в русский народ, в русскую природу, в патриархальную старину, и эта ее любовь насквозь пронизывает все произведение.

Великий поэт создал женский образ в романе «Евгений Онегин» предельно простым и понятным, но цепляющим и уникальным. «Натура глубокая, любящая, страстная», Татьяна предстает перед читателем настоящей, живой и прекрасной в своей простоте, личностью цельной и сформированной.

О ее безответной любви к повесе Онегину знает только верная няня – больше ни с кем Татьяна не делится своими переживаниями. Но несмотря ни на что, она уважает супружеские отношения: «Но я другому отдана; я буду век ему верна».

Татьяна Ларина довольно серьезно относится к жизни и к своему долгу, хоть и любит она не мужа, а Онегина. У нее сложный душевный мир, очень глубокие и сильные переживания – все это в ней взрастила тесная связь с русской природой и русским народом. Татьяна предпочитает мучиться от своей любви, но не нарушать нравственных устоев.

Лиза Калитина

Мастером в создании неподражаемых женских образов был и И. С. Тургенев. Он создал целый сонм прекрасных женщин, среди которых есть и героиня «Дворянского гнезда» Лиза Калитина – девушка чистая, строгая и благородная. В ней воспитано глубокое чувство долга, ответственности, честности и открытости – то, что делает ее похожей на женщин Древней Руси.

Женские образы в романе «Дворянское гнездо» поражают своим великолепием и простотой – светлые и глубокие, они заставляют читателя живо сопереживать героям.

Шолоховская эпоха

Женские образы, что были написаны пером М. А. Шолохова, ничуть не менее самобытны и прекрасны. Можно даже сказать, что он создал целую эпоху, целый новый мир, в котором женщины играют далеко не второстепенную роль.

Михаил Александрович писал о революции, о войне, об изменах и интригах, о смерти и власти. Есть ли среди всего этого место женщине? Женские образы в "Тихом Доне" весьма неоднозначны. Если одни героини являются главными, то другие на первый взгляд не играют значительной роли – но все же без них, без их судеб, характеров и взглядов нельзя до конца понять все то, что писатель хотел донести до читателя.

М. А. Шолохов создавал и порой откровенно противоречивые женские образы. "Тихий Дон" – прекрасное тому доказательство.

Настоящие и живые

Значительную роль в успехе и популярности "Тихого Дона" сыграла жизненность – автор очень умело сплел художественный вымысел с реальностью. И тут стоит отметить, что без правдивых образов этого бы не получилось. В романе нет однозначно «плохих» и однозначно «хороших» персонажей, все они такие, каковы и настоящие люди – в чем-то отрицательные, в чем-то положительные.

Женские образы в романе "Тихий Дон" тоже достаточно трудно назвать строго положительными или строго отрицательными. Нет, шолоховские девушки самые что ни на есть обычные люди: со своими переживаниями, жизненным опытом, чувствами и характером. Они могут оступиться, совершить ошибку, они, каждая по-своему, реагируют на несправедливость или человеческую жестокость.

"Тихий Дон" является одним из самых популярных классических произведений именно благодаря настоящим, живым персонажам, в том числе женским образам в романе. Дон-батюшка формировал характер не только казаков, но и отчаянных казачек.

Непростая Аксинья

Любовная линия "Тихого Дона" строится на одном из самых ярких и впечатляющих женских персонажей – на Аксинье Астаховой. Ее образ в романе весьма противоречив. Если люди считают ее нехорошей, падшей женщиной, не имеющей ни совести, ни чести, то для Григория она – любящая, нежная, верная, искренняя, готовая пойти ради него на что угодно.

Аксинья – девушка с непростой судьбой и нелегкими отношениями с миром и людьми. Ее еще совсем молодой выдали замуж за казака Степана, однако этот союз не принес ей ничего – ни счастья, ни любви, ни детей. Аксинья невероятно красива, горда и упряма, всегда и во всем она отстаивает свои интересы, даже в своей «неправильной» с точки зрения общественности любви к парубку Григорию. Ее отличительной чертой является честность – вместо того чтобы скрывать правду ото всех, она предпочла открыто ее показать и стоять на своем до конца.

Такие разные судьбы, такие сложные судьбы

У каждой героини романа М. А. Шолохова "Тихий Дон" своя непростая судьба, свой характер. Если писать по нему сочинение, женские образы нельзя упускать, ведь они составляют немаловажную его часть и делают таким, какой он есть.

Все героини отличаются друг от друга. Если описанная выше Аксинья твердая, честная и гордая, то Дарья противоположно другая – подчас резкая, нетерпимая, любящая легкую жизнь и не желающая признавать какие бы то ни было правила. Она не желает подчиняться – ни обществу, ни его правилам, ее не интересуют домашние дела, семья и каждодневные обязанности. Дарья любит погулять, повеселиться, выпить.

А вот Ильинична, мать Петра, Дуни и Григория, являет собой настоящее воплощение хранительницы домашнего очага. На первый взгляд может показаться, что ее роль в романе довольно незначительна, но именно в этот образ Шолохов вложил всю многогранность понятия «мать». Ильинична не только хранит очаг, но и сохраняет саму семью, поддерживает спокойствие, мир и взаимопонимание.

Любовь к врагу

Гражданская война унесла много жизней и поломала много судеб. Не стала исключением и Дуня Мелехова. Свое сердце она отдала Михаилу Кошевому, который был другом семьи. На войне он предпочел встать на сторону большевиков, и именно от его руки погиб старший брат Дуни Петро. Григорий же вынужден пуститься в бега и прятаться от него. Но ни это, ни даже запрет матери не смогли заставить Дуню разлюбить Михаила – потому что настоящая казачка влюбляется только раз в жизни и любовь ее всегда верная и преданная. Михаил Кошевой, виновник гибели одного из членов семьи, становится ее законным супругом.

Женские образы войны вообще крайне неоднозначны. Можно пожалеть или даже полюбить врага – того, кто принес в дом горе. Невероятная стойкость и неприсущая женщине мужественность – вот что отличает женские образы в русской классической литературе.

Девушка с ореховыми глазами

Лизавета Мохова – дочь купца Сергея Мохова. Каждым эта девушка воспринимается по-разному. И если для кого-то Лиза невероятно хороша собой и умна, то на других она производит противоположное впечатление: неприятный взгляд и мокрые ладони.

Лизавету воспитывает мачеха, которая не особенно ее любит, и это так или иначе сказывается на девушке. Да и характер у мачехи не сахар: нервный. Лиза общается с поварихой, а та далеко не представляет собой образец благонравия и пристойности. Вследствие чего и Лиза становится довольно распущенной и фривольной девицей, и это в корне меняет ее жизнь.

Сочинение «Женские образы в романе «Тихий Дон» обязательно должно содержать в себе описание жизни Елизаветы Моховой. Сам автор М. А. Шолохов сравнивает девушку с кустом волчьей ягоды, показывая ее свободной и такой же опасной.

Роковая ошибка

Решившись пойти на рыбалку с Митькой Коршуновым, Лизавета совершает роковую ошибку. Парень, не сумев устоять, насилует ее, и по деревне мгновенно распространяются сплетни. Митька хочет жениться на Лизавете, но отец, Сергей Мохов, отсылает ее на учебу. И жизнь девушки идет, можно сказать, под откос. К 21 году Лиза становится окончательно распущенной и морально разложившейся. Она живет с врачом-венерологом, а после, устав от него, с легкостью меняет на казака Тимофея, предлагая тому жить вместе. Для тех времен, когда разворачивается действие романа "Тихий Дон", такое поведение считалось недопустимым и крайне осуждалось общественностью.

Но и Тимофея Лизавета терпит сравнительно недолго. Она находит свою прелесть в частой смене партнеров, а к отцу не испытывает искренней дочерней любви. Ей нужны от него только подарки и деньги. Любить, быть честной, открытой – не в характере Лизы. Ей свойственны совсем другие черты, такие, как самолюбие, зависть, злоба, грубость. Только свое мнение она считает единственно верным и не придает значение ничему другому.

К женщинам в русской литературе всегда было особое отношение, и до определенного времени основное место в ней занимал мужчина - герой, с которым и были связаны проблемы, поставленные авторами. Карамзин одним из первых обратил внимание на судьбу бедной Лизы, которая, как оказалось, тоже умела любить самозабвенно. А Пушкин изобразил Татьяну Ларину, умеющую не только сильно любить, но и отказаться от своего чувства, когда от этого зависит судьба близкого человека.

Ситуация в корне изменилась во второй половине девятнадцатого века, когда в связи с нарастанием революционного движения многие традиционные взгляды на место женщины в обществе изменились. Писатели различных взглядов по-разному видели роль женщины в жизни.

О своеобразной полемике Чернышевского и Толстого можно говорить на примере романов “Что делать?” и “Война и мир”.

Чернышевский, будучи революционером-демократом, выступал за равенство мужчины и женщины, ценил в женщине ум, видел и уважал в ней человека. Вера Павловна свободна в своем праве любить того, кого она сама выбирает. Наравне с мужчинами она трудится, не зависит материально от мужа. Ее мастерская - доказательство ее состоятельности как организатора и предпринимателя. Вера Павловна ничуть не уступает мужчинам: ни в умении логически мыслить, ни в трезвой оценке общественного положения в стране.

Таковой должна была быть женщина в представлении Чернышевского, да и всех, кто исповедовал идеи революционной демократии.

Но сколько существовало сторонников женской эмансипации, столько же было и противников ее, один из которых - Л. Н. Толстой.

В романе “Анна Каренина” автор также поднял проблему свободной любви. Но если у Веры Павловны не было детей, то Толстой показал героиню, которая должна думать не только о своем счастье, но и о благополучии своих детей. Любовь Анны к Вронскому негативно отразилась на судьбе Сережи и новорожденной девочки, которая по закону считалась Карениной, но была дочерью Вронского. Поступок матери темным пятном лег на жизнь детей.

Свой идеал Толстой показал в образе Наташи Ростовой. Для него именно она была истинной женщиной.

На протяжении всего романа мы следим за тем, как маленькая шаловливая девочка становится настоящей матерью, любящей женой, хранительницей домашнего очага.

С самого начала Толстой подчеркивает, что в Наташе нет ни грамма фальши, она острее всех чувствует неестественность и ложь. Своим появлением на именинах в гостиной, полной официозных дам, она нарушает эту атмосферу наигранности. Все ее поступки подчинены чувствам, а не разуму. Даже людей она видит по-своему: Борис - серый, узкий, как каминные часы, а Пьер - четырехугольный, красно-коричневый. Для нее этих характеристик хватает для того, чтобы понять, кто есть кто.

Наташу называют “живой жизнью” в романе. Своей энергией она вдохновляет к новой жизни окружающих. Поддержкой и пониманием героиня практически спасает мать после смерти Петруши. Князь Андрей, который успел проститься со всеми радостями жизни, увидев Наташу, почувствовал, что и для него еще не все потеряно. А после обручения весь мир для Андрея разделился на две части: одна - она, где все светло, другая - все остальное, там тьма. “Какое мне дело до того, что скажет государь в Совете? Разве я стану от этого счастливее?” - говорит Болконский.

Наташе можно простить увлечение Курагиным. Это был единственный случай, когда ее подвела интуиция. Все ее действия подвержены сиюминутным импульсам, которые не всегда можно объяснить. Она не понимала желания Андрея отложить свадьбу на год. Наташа стремилась жить каждую секунду, и год для нее был равен вечности.

Толстой наделяет свою героиню всеми лучшими качествами, притом она редко оценивает свои поступки, чаще полагаясь на внутреннее нравственное чувство.

Как и всех своих любимых героев, автор видит Наташу Ростову частью народа. Это он подчеркивает в сцене у дядюшки, когда “графинюшка, воспитанная француженкой-эмигранткой”, плясала не хуже Агафьи. Это чувство единства с народом, а также истинный патриотизм толкают Наташу на то, чтобы при выезде из Москвы отдать подводы под раненых, оставив почти все вещи в городе.

Даже высокодуховная княжна Марья, не полюбившая вначале язычницу Наташу, поняла ее и приняла такой, какая она есть.

Наташа Ростова не была уж очень умной, да и не это важно было для Толстого. “Теперь, когда он (Пьер) рассказывал все это Наташе, он испытывал то редкое наслаждение, которое дают женщины, слушая мужчину, - не умные женщины, которые, слушая, стараются запомнить, что им говорят, для того, чтобы обогатить свой ум и при случае пересказать то же; а то наслажденье, которое дают настоящие женщины, одаренные способностью выбирания и всасывания в себя всего лучшего, что только есть в проявлениях мужчины”.

Наташа реализовала себя как мать, жена. Толстой подчеркивает, что она сама выкормила всех своих детей (невозможная вещь для дворянки), но для автора это абсолютно естественно.

Несмотря на многообразие женских характеров в русской литературе, их объединяет то, что вокруг себя они пытаются создать гармонию чувств и покой для любимых.

Перечитывая Пушкина, Тургенева, Толстого, мы снова и снова переживаем вместе с Татьяной Лариной, Натальей Ласунской, Наташей Ростовой. Они показывают пример чистой любви, преданности, верности, самопожертвования. Эти образы живут в нас, порой отвечая на многие наши вопросы, помогают нам не совершить ошибки, сделать единственный правильный шаг. В этих образах не только красота внешняя, но и красота души, призывающая и нас совершенствоваться духовно.

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (II вариант)

Невозможно представить мировую литературу без образа женщины. Даже не будучи главным героем произведения, она привносит какой-то особый характер в повествование. С начала мира мужчины восхищались представительницами прекрасной половины человечества, боготворили их и поклонялись им. Уже в мифах Древней Греции мы встречаем нежную красавицу Афродиту, мудрую Афину, коварную Геру. Эти женщины-богини признавались равными мужчинам, их совета слушались, им доверяли судьбы мира, их боялись.

И в то же время женщина всегда была окружена тайной, ее поступки приводили в замешательство и недоумение. Вникнуть в психологию женщины, понять ее - это то же самое, что разрешить одну из древнейших загадок Вселенной.

Русские писатели всегда отводили женщине особое место в своих произведениях. Каждый, конечно, видел ее по-своему, но для всех она была опорой, надеждой, предметом восхищения. Тургенев воспел образ девушки стойкой, честной, способной ради любви на любые жертвы; Некрасов восхищался образом крестьянки, которая “коня на скаку остановит, в горящую избу войдет”; для Пушкина главной добродетелью женщины была ее супружеская верность.

Лев Николаевич Толстой в эпопее “Война и мир” создал незабываемые образы Наташи Ростовой, княжны Марьи, Элен, Сони. Они все различны по своим характерам, взглядам на жизнь, отношению к любимым людям.

Наташа Ростова... Это хрупкая, нежная девушка, но она обладает сильным характером. В ней ощущается та близость к народу, природе, истокам, которую так ценил автор. Он восхищался умением Наташи почувствовать чужое горе, боль.

Любя, Наташа отдает всю себя, любимый человек заменяет ей - родных и близких. Наташа естественна, она своей прелестью, очарованием возвращает князю Андрею желание жить.

Тяжелым испытанием для нее стала встреча с Анатолем Курагиным. Все ее надежды потеряны, мечты разбиты, князь Андрей никогда не простит измены, хотя она просто запуталась в своих чувствах.

Через некоторое время после смерти князя Андрея Наташа осознает, что любит Пьера, и ей стыдно. Она считает, что предает память возлюбленного. Но чувства Наташи зачастую одерживают верх над ее разумом, и в этом тоже ее очарование.

Другим женским образом, который привлек мое внимание в романе, является княжна Марья. Эта героиня внутренне настолько красива, что ее внешность не имеет значения. Ее глаза излучали такой свет, что лицо теряло свою некрасивость.

Княжна Марья искренне верит в Бога, она считает, что только Он имеет право прощать и миловать. Она ругает себя за недобрые мысли, за непослушание отцу и старается видеть в других только хорошее. Она горда и благородна, как ее брат, но ее гордость не обижает, потому что доброта - неотъемлемая часть ее натуры - смягчает это порою неприятное другим чувство.

По-моему, образ Марии Волконской - это образ ангела-хранителя. Она оберегает всех, за кого чувствует хоть малейшую ответственность. Толстой считает, что такая личность, как княжна Марья, заслуживает много больше, чем союз с Анатолем Курагиным, который так и не понял, какое сокровище он потерял; впрочем, у него были совсем другие нравственные ценности.

В произведении “Война и мир” автор, восхищаясь мужеством и стойкостью русского народа, превозносит и русских женщин. Княжну Марью, которая чувствует себя оскорбленной при одной мысли о том, что в ее имении будут находиться французы; Наташу, которая готова уйти из дома в чем была, но отдать все повозки под раненых.

Но автор не только восхищается женщиной. Элен Безухова в произведении - это олицетворение порока. Она красива, но ее красота не привлекает, потому что внутренне она просто безобразна. У нее нет души, она не понимает страданий другого человека. Родить ребенка от мужа - нечто ужасное для нее. Она дорого платит за то, что Борис предпочел ее.

Элен вызывает лишь презрение и жалость.

Отношение Толстого к женщине неоднозначно. В романе он подчеркивает, что внешняя красота - не главное в человеке. Духовный мир, внутренняя красота значат намного больше.

Куприн также считает, что внешность бывает обманчива и женщина способна использовать свою привлекательность для достижения нужных ей целей.

Шурочка Николаева из повести “Поединок” - сложная натура. Она не любит мужа, но живет с ним и заставляет его учиться, потому что только он способен, поступив в академию, вытащить ее из захолустья, в котором они живут. Она бросает любимого человека только потому, что он слабее ее, не способен дать ей то, что она хочет. Она без всякого сожаления душит в себе чувство, которое люди ждут всю жизнь. Но она не вызывает ни уважения своей сильной волей, ни восхищения.

Шурочка использует Юрия Ромашова, потому что знает о его любви к ней. Она настолько безнравственна, что способна уговаривать Ромашова не стрелять, прекрасно зная, что он завтра погибнет. И все ради себя, ибо себя любит больше всех. Ее главная цель - создать себе наилучшие условия жизни, способы при этом не имеют никакого значения. Она переступает через людей и не чувствует себя виноватой.

Образ Шурочки не притягивает, хотя она красива, ее деловые качества отталкивают: в ней нет истинной женственности, которая, по-моему, подразумевает теплоту, искренность, жертвенность.

И Толстой, и Куприн едины в своем мнении, что женщина должна оставаться женщиной. Многие писатели переносили черты характера своих любимых на образы главных героинь произведений. Я думаю, поэтому образ женщины в русской литературе так поражает своей яркостью, неординарностью, силой душевных переживаний.

Любимые женщины всегда служили для мужчин источником вдохновения. Женский идеал у каждого свой, но во все времена представители сильного пола восхищались женской преданностью, способностью пожертвовать, терпеливостью.

Истинная женщина навсегда останется неразрывно связанной с семьей, детьми, домом.

И мужчины не перестанут удивляться женским капризам, искать объяснения женским поступкам, бороться за женскую любовь.

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (III вариант)

Впервые яркий женский образ в центре произведения появился у Карамзина в “Бедной Лизе”. До этого женские образы, конечно, присутствовали в произведениях, но их внутреннему миру не уделялось достаточно внимания. И это естественно, что женский образ впервые ярко проявился в сентиментализме, потому что сентиментализм - это изображение чувств, а женщина всегда полна эмоций и ей характерно проявление чувств.

Женский образ и его изображение изменялись с развитием литературы. В разных направлениях литературы он был разным, но так как литература развивалась, и углублялся психологизм - психологически женский образ, как и все образы, усложнялся и внутренний мир становился значительней. Если в средневековых романах идеал женского образа - это благородная добродетельная красавица и все, то в реализме идеал усложняется, и значительную роль приобретает внутренний мир женщины.

Женский образ ярче всего проявляется в любви, ревности, страсти; и, чтобы ярче выразить идеал женского образа, автор часто ставит женщину в условия, когда она полностью проявляет свои чувства, но, конечно, не только для изображения идеала, хотя это тоже играет роль.

Чувства женщины определяют ее внутренний мир, и часто, если внутренний мир женщины идеален для автора, он использует женщину в роли индикатора, т.е. ее отношение к тому или иному герою соответствует отношению автора.

Часто через идеал женщины в романе человек “очищается” и “рождается вновь”, как, к примеру, в романе Ф. М. Достоевского “Преступление и наказание”.

Развитие идеала женского образа в русской литературе можно проследить по произведениям XIX в.

В моем реферате я хочу рассмотреть идеал женского образа 1-й половины XIX в, в романе Пушкина “Евгений Онегин” - Татьяну Ларину и идеал 2-й половины XIX в, в романе Л. Н. Толстого “Война и мир” - Натащу Ростову.

В чем же вообще заключается идеал Пушкина? Конечно, это гармоничность человеческой души да и просто гармония. В начале своего творчества Пушкин написал стихотворение “Красавица, которая нюхала табак”, в котором в шутливой форме изображается проблема, встающая перед Пушкиным и в дальнейшем, - отсутствие гармонии.

Конечно, идеал женского образа для Пушкина - это прежде всего гармоничная женщина, спокойная и близкая к природе. В романе “Евгений Онегин” это, конечно, Татьяна Ларина.

Идеал Л. Н. Толстого - это естественная жизнь и человек, который живет естественной жизнью. Естественная жизнь - это жизнь во всех ее проявлениях, со всеми естественными чувствами, присущими человеку, - любовью, ненавистью, дружбой. И конечно, идеал женского образа в романе “Война и мир” - Наташа Ростова. Она естественна, и эта естественность заключена в ней с рождения.

Если взглянуть на внешность Наташи и Татьяны, они покажутся совершенно разными.

Пушкин описывает Татьяну так.

Итак, она звалась Татьяной.
Ни красотой сестры своей.
Ни свежестью ее румяной.
Не привлекла б она очей.
Дика, печальна, молчалива.
Как лань лесная боязлива,
Она в семье своей родной.

Казалась девочкой чужой.
Она ласкаться не умела
К отцу, ни к матери своей;
Дитя сама, в толпе детей
Играть и прыгать не хотела.
И часто целый день одна
Сидела молча у окна.

Полная противоположность Татьяне - живая, веселая Наташа: “Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка...” И отношения Наташи с родственниками совершенно другие: “Вывернувшись от отца, она (Наташа) подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась (...), она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись”. Разные семьи, характеры, отношения, внешность... Что может быть общего между Татьяной и Наташей?

Но самое главное то, что и Татьяна и Наташа обе русские душою. Татьяна плохо говорила и писала по-русски, читала иностранную литературу, но все же:

Татьяна (русская душою),
Сама не зная почему,
С ее холодною красою
Любила русскую зиму.

Про Наташу же Толстой пишет: “Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала - эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые воспитание давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка”. В Наташу и в Татьяну заложен этот русский дух, и поэтому они гармоничны.

И Наташа, и Татьяна тоскуют по любви. И когда князь Андрей стал ездить к Ростовым после бала, Наташе казалось, “что еще когда она в первый раз увидела князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она была твердо уверена в этом), что тот самый опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней”. У Татьяны же:

Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни, но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том:
И в сердце дума зародилась;
Пора пришла, она влюбилась. (...)
(...) Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь.
И дождалась... Открылись очи;
Она сказала: это он!

Наташа хотела, чтобы ее заметили, чтобы ее выбрали танцевать на балу; и когда князь Андрей “выбирает” ее, Наташа решает, что она сама его выбрала и полюбила с первого взгляда. Наташе очень хочется, чтобы это была настоящая любовь.

Татьяна тоже выбирает Онегина чисто интуитивно: она видела его лишь один раз до того, как решила, что влюблена.

Хотя и Наташа, и Татьяна ждали “кого-нибудь”, но все-таки, по-моему, Наташа хотела любить и быть любимой, а Татьяна лишь любить. И Наташа решает, что она любит того, кем уже любима; а Татьяна, совершенно не зная Онегина, не зная его чувств, полюбила его.

Наташа и Татьяна хотели быть счастливыми, и, конечно, они хотят узнать, что ждет их в будущем. Обе девушки гадают на святки; но ни Татьяна, ни Наташа ничего не увидели в зеркале, когда гадали, и обе побоялись гадать в бане. Наташа очень удивляется, что она ничего не видит в зеркале, но считает, что виновата она. Татьяна пробует все гадания: одно за другим, но ни одно не предвещает ей счастья. У Наташи тоже гадание не предвещало ничего хорошего. Конечно, то, что Соня выдумала, глядя в зеркало, казалось возможным и правдивым Наташе. Когда человек любит, он, естественно, пытается узнать, что же будет, будет ли он счастлив; так и Наташа и Татьяна.

Характерно то, что, когда обе героини оказались в почти одинаковой ситуации, они ведут себя по-разному. После того как Онегин, отвергнув любовь Татьяны, уезжает, Татьяна не может жить по-прежнему:

И в одиночестве жестоком
Сильнее страсть ее горит,
И об Онегине далеком
Ей сердце громче говорит.

Что касается Наташи, в то время, когда князь Андрей уезжает Н отцу, и Наташа решает, что он ее бросил, то: “На другой день после этого разговора Наташа надела то, старое платье, которое было ей особенно известно за доставляемую им по утрам веселость, и с утра начала тот свой прежний образ жизни, от которого она отстала после бала”. Конечно же, Наташа переживала и ждала князя Андрея, но это состояние не характерно всегда такой живой и веселой Наташе.

Для обеих девушек характерно то, что они любят совсем не идеал, а реального человека. Татьяна, когда она, проведя в “келье” Онегина много часов, поняла какой он на самом деле, она не перестала любить его. Наташа знала Пьера довольно долго и довольно хорошо, но все-таки любила его, а не какой-то идеал.

Интересно то, что Наташа, будучи замужем, не занимает никакого места в светском обществе. А Татьяна, которая могла бы остаться лишь в деревне, становится настоящей светской дамой. И хотя они обе в душе остаются гармоничными, но Наташа к тому же живет счастливо. А Татьяна:

Как изменилася Татьяна!
Как твердо в роль свою вошла!
Как утеснительного сана
Приемы скоро приняла!
Кто б смел искать девчонки нежной
В сей величавой, в сей небрежной
Законодательнице зал?

Наташа тоже изменилась, но стала женщиной, совершенно противоположной Татьяне. Наташа растворилась в своей семье, и у нее не было просто времени на светские рауты. Возможно, что, если бы Татьяна нашла свое счастье в семье, она тоже не была бы так известна в обществе.

По-моему, наиболее ярко характеризует героинь ситуация, когда они понимают, что любят одного человека, но связаны с другим. Так Татьяна, будучи замужем, встречает Онегина; и когда Онегин признается ей в любви, она говорит:

Я вас люблю (к чему лукавить?),
Но я другому отдана;
И буду век ему верна.

Что касается Наташи, то после помолвки с князем Андреем она встречает Анатоля Курагина и решает, что влюблена и поддается его уговорам бежать с ним. Так как Наташа естественна от рождения, то она не может любить одного человека и быть невестой другого. Для нее это так естественно, что человек может любить и разлюбить.

Для Татьяны же невозможно разрушить брак, потому что это разрушило бы ее душевную гармонию.

Чем же похожи Наташа и Татьяна?

Они обе гармоничны, близки к природе и любят природу, у них русская душа, и они обе хотели любить, и, конечно, они по-своему естественны.

Татьяна не может быть такой естественной, как Наташа, у нее есть свои моральные устои, нарушение которых приведет к нарушению гармонии в ее душе.

Для Наташи правильно то, когда она счастлива, если она любит, то должна быть с этим человеком, и это естественно.

В итоге идеалы женского образа у Толстого и Пушкина различны, хотя и пересекаются.

Для идеала Толстого найти свое место в жизни и жить естественной жизнью очень важно, но для этого всего нужна и гармония души человека.

У Пушкина идеал должен быть гармоничен; гармония души является главным, а жить естественной жизнью можно и без гармонии души (например, родители Татьяны Лариной).

Идеал женского образа... Сколько их уже было и еще будет. Но идеалы в гениальных произведениях не повторяются, они только пересекаются или совсем противоположны.

ЖЕНСКИЕ ОБРАЗЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ А. С. ПУШКИНА И Л. Н. ТОЛСТОГО

Русские женщины... Когда слышишь эти слова, возникают необыкновенные образы из романов А. С. Пушкина, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого. И совсем не обязательно, чтобы они совершали подвиги. Героини у Пушкина, Тургенева, Толстого необыкновенно милы и привлекательны. Все они сильны и замечательны своими духовными качествами. Они умеют любить и ненавидеть в полную силу, без недомолвок. Они - сильные, цельные личности.

Образ Татьяны Лариной, как главной героини романа Александра Сергеевича Пушкина “Евгений Онегин”, является наиболее совершенным среди остальных женских характеров романа.

Большое влияние на Татьяну и формирование ее характера оказали впечатления родной природы и ее близость к няне Филипьевне. Родители и общество поместных дворян, окружавшее семью Лариных в деревне, не оказало на нее существенного влияния. Особое внимание Пушкин уделяет участию Татьяны в святочных гаданиях, которые являлись частью русского народного быта того времени:

Татьяна верила преданьям
Простонародной старины.
И снам, и карточным гаданьям,
И предсказаниям луны.

Татьяна не только хорошо понимает русскую народную речь, но и сама в своей речи употребляет элементы просторечия: “Мне тошно”, “Что нужды мне?”

Не следует отрицать и обычных в то время и в той среде влияний чужеродного характера (французский язык, западные романы). Но и они обогащают личность Татьяны, находят отзвуки в ее сердце, а французский язык дает ей возможность наиболее сильно передать свои чувства, что, как мне представляется, соответствует отношению Пушкина к иностранной культуре как к культуре, которая способствует обогащению русской. Но она не заглушает национальную основу, а раскрывает и дает возможность раскрыться исконно русскому. Возможно, поэтому Пушкин подчеркивает национальную основу характера героини, “русской душою”. На этом основывается и его любовь к ней, которая сквозит во всем повествовании и не допускает ни капли иронии со стороны автора.

В отношении к Онегину с наибольшей полнотой раскрываются основные черты личности Татьяны. Она пишет и посылает письмо - признание в любви. Это смелый шаг, совершенно недопустимый с точки зрения морали. Но Татьяна - “существо исключительное”. Полюбив Онегина, она повинуется только своему чувству. О своей любви она говорит сразу, без всяких ухищрений и украшений. Невозможно найти другое начало письма, которое с такой непосредственностью выразило бы то, что в этих словах сказано:

Я к вам пишу - чего же боле?
Что я могу еще сказать?

В этом письме она раскрывает перед Онегиным всю свою “доверчивую душу”.

Неразделенная любовь к Онегину, дуэль и смерть Ленского, отъезд Онегина - все эти события Татьяна глубоко переживает. Мечтательная, восторженная девушка превращается в серьезно раздумывающую над жизнью женщину.

В последней главе романа Татьяна - светская женщина, но внутри она остается прежней. И Онегина она отвергает не потому, что не любит, а потому, что не хочет изменить самой себе, своим взглядам, своему высокому пониманию слова “верность”.

Но наряду с такими женскими образами есть и другие. Чтобы оттенить их, авторы показывают других женщин, которые сильно уступают им в моральных и душевных качествах.

Полной противоположностью Татьяны является ее сестра Ольга. Несмотря на одинаковое воспитание и окружавшую сестер Лариных среду, они выросли очень разными. Ольга беспечна и ветрена. И Онегин, знаток женской души, дает ей такую характеристику:

В чертах у Ольги жизни нет.
Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне...

Она как будто не замечает чувств Ленского. А он даже в последние часы перед дуэлью мечтает о верности Ольги. Но он сильно заблуждается в искренности ее чувств к нему. Она быстро забывает его после встречи с молодым уланом, за которого она выходит замуж.

В романе Льва Николаевича Толстого “Война и мир” гораздо больше героинь. И для Толстого в них важна внутренняя и внешняя красота.

Как и Татьяна Ларина, Наташа Ростова - натура цельная. Она очень далека от интеллектуальной жизни, живет только чувствами, иногда ошибается, иногда ей отказывает логика. Она наивна, хочет, чтобы все были счастливы, всем было хорошо.

Мы даже не знаем, умна она или нет. Но это и неважно. Толстой показывает, что ее достоинство не в уме, а в чем-то другом. Толстой сталкивает ее с Андреем Болконским и Пьером Безуховым (своими любимыми героями), и оба влюбляются в нее. И это не случайно.

Наташа - идеал женщины Толстого, она - отражение пушкинской Татьяны. В конце романа она становится такой, какой и хочет ее видеть Толстой. И “самка” - это похвала для нее, так как это символ заботливой матери. Опустилась - хорошо. Ведь по Толстому, призвание женщины - семья, дети. Примеры противоположного - Анна Каренина, Элен Курагина.

Элен - светская красавица, выросшая в обществе, в отличие от Татьяны, Наташи, княжны Марьи. Но именно свет развратил ее, сделал бездушной. Толстой все ее семейство так и называет - “бездушная порода”. За ее привлекательной внешностью ничего не стоит. Замуж она выходит только из-за того, что у мужа много денег. Ее не интересуют духовные ценности, она не восторгается красотой природы. Элен - безнравственная и эгоистичная женщина.

Другое дело - княжна Марья Волконская. Она очень некрасива, у нее тяжелая поступь, но Толстой сразу обращает наше внимание на ее прекрасные лучистые глаза. А глаза - “зеркало души”. И душа у княжны Марьи глубокая, исконно русская, способная на искренние чувства. И именно это объединяет ее с Наташей Ростовой, с Татьяной Лариной. В них важна естественность.

Толстой продолжает традиции Пушкина в раскрытии человеческого характера во всей его сложности, противоречивости и многообразии.

В образах своих героинь большое внимание Толстой уделает их портрету. Он обычно подчеркивает у них какую-либо деталь, черточку, настойчиво ее повторяя. И благодаря этому данное лицо врезается в память и уже не забывается.

Интересно также, что Элен почти всегда говорит только на французском языке, а Наташа и Марья прибегают к нему лишь тогда, когда попадают в атмосферу великосветских салонов.

Улыбки, взгляды, жесты и мимика как нельзя лучше передают сложные душевные переживания Марьи и Наташи, пустые разговоры Элен.

Как мы видим, любимые героини произведений А. С. Пушкина и Л. Н. Толстого - искренне чувствующие, “натуры - глубокие, любящие, страстные”. Такими женщинами нельзя не восторгаться, нельзя не любить их так же искренне, как любят людей, жизнь, Отечество они.

ДВЕ КАТЕРИНЫ (Катерина Измайлова и Катерина Кабанова)

Страшные нравы в нашем городе, сударь.

А. Н. Островский

История многочисленных интерпретаций “Леди Макбет...” Лескова имеет тенденцию к постоянному сближению образов Катерины Измайловой и Катерины Кабановой из драмы Островского “Гроза”. Причем сближение это происходит не по литературным признакам, а в контексте трактовки образа Катерины Добролюбовым в его знаменитой статье “Луч света в темном царстве”. Однако, читая эти произведения сегодня, с трудом замечаешь черты сходства этих героинь. Конечно, они есть, но они едва ли существенны. Перечислимих:

Во-первых: среда их обитания. Невеселый купеческий быт российской глубинки;

Во-вторых: героини носят одинаковые имена. Обе они Катерины;

В-третьих: каждая изменяет своему мужу-купцу;

В-четвертых: самоубийство героинь;

В-пятых: география их гибели - самая великая и самая русская из рек - река Волга.

И на этом заканчивается не только формальное, но и содержательное сходство как героинь, так и произведений в целом. Что же касается портретного сходства, то здесь Островский ничего не говорит о внешности своей Катерины, позволяя читателю и зрителю самим домыслить образ. Известно только, что она очень красива. Портрет Измайловой нарисован Лесковым достаточно подробно. Он хранит большое число инфернальных признаков. Здесь и черные волосы, и темные глаза, и необычная, сверхчеловеческая сила, при изящном и хрупком телосложении. Обе они не любят своих мужей. Но измена для Катерины из “Грозы” - нравственное преступление, глубокая личная драма. Измайлова изменяет мужу со скуки. Пять лет скучала, на шестой решила повеселиться. У Островского отсутствует главная составляющая супружеской неверности - плотская, физиологическая страсть. Катерина говорит Борису: “Кабы у меня была своя воля, не пошла бы я к тебе”. Это понимает и Варвара. Недаром она холодно шепчет вслед: “Сладила дело!”

Для Катерины Измайловой неразумная, азиатская страсть - главное содержание мира. Катерина в “Грозе” олицетворяет покорность человека, вовлеченность его в роковые движения судьбы.

Измайлова сама рисует линии жизни. А что может простой русский человек в свободе своей, Лесков очень хорошо знает: “Он (этот человек) спускает на волю всю свою звериную простоту, начинает глупить, издеваться над собою, над людьми, над чувством. Не особенно нежный и без того, он становится зол сугубо”. Катерина Кабанова помыслить не может обидеть живое существо. Ее образ - птица, улетающая в Заволжье. Она ждет кары и расплаты за грехи мнимые и действительные. Наблюдая грозу, она говорит мужу: “Тиша, я знаю, кого убьет”. Образ скорой, неминуемой гибели всегда с ней, и про это она всегда говорит и думает. Она - истинно трагическая фигура драмы.

У Лескова Измайлова и помыслить не может о покаянии. Ее страсть смела любые нравственные представления и религиозные императивы из ее души. Пойти поставить самовар и убить человека - поступки тождественные, а смертный грех - обыденная работа. Катерина у Островского страдает. Ее мучительная жизнь словно отягощена первородным, изначальным падением. И до измены своей она испытывает себя глубокими метафизическими сомнениями. Вот она делится с Варварой мыслями о смерти. Ей не умереть страшно, ей страшно то, “что смерть застанет тебя со всеми грехами, со всеми помыслами лукавыми”.

А самоубийство ее не преступление. Она, как птица из новозаветной притчи, улетела в прекрасные, райские дали Заволжья. “Хорошо тебе, Катя!” - говорит Тихон над трупом жены. Ничего подобного мы не найдем в образе Измайловой. Там, где нет глубины мысли, невозможна глубина чувства. После трех, злодеяний Катерина убивает себя, но не из покаяния, а для еще одного убийства. Ничего христианского, ничего евангельского - ни смирения, ни всепрощения.

И все же сейчас, век спустя, когда социальный пласт, описанный: авторами, сполз в историческое небытие, образы этих женщин словно отражаются в лучах друг друга. А скрытая за ними бездна не кажется столь фатальной, притягивая к себе взгляд современного читателя и зрителя.

ТЕМА ЛЮБВИ В ТВОРЧЕСТВЕ И. С. ТУРГЕНЕВА И Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО

Тема любви в романах второй половины XIX века - одна из ведущих: практически все авторы так или иначе ее затрагивают, но каждый по-своему относится к этой проблеме. Разницу в представлениях можно объяснить тем, что каждый автор, являясь прежде всего человеком, на протяжении своей жизни встречал разные проявления этого чувства.Здесь мы можем предположить, что Ф. М. Достоевский (первый автор, чье произведение мы будем рассматривать), являясь трагической личностью, рассматривает любовь с позиции страдания: любовь для него практически всегда сопряжена с муками.

Федор Михайлович Достоевский как великий мастер-психолог описывал людей, их мысли и переживания в “вихревом” потоке; его герои постоянно находятся в динамичном развитии. Он выбирал моменты наиболее трагичные, наиболее значимые. Отсюда и общечеловеческая, вселенская проблема любви, которую пытаются разрешить его герои. Родион Раскольников, совершив убийство, “как ножницами отрезал” себя от людей. Нарушение одной заповеди (не убий) повлекло за собой игнорирование всех остальных, стало быть, он не мог “возлюбить ближнего своего, как самого себя”, так как он особенный, он властелин.

По мнению Сонечки, этой святой и праведной грешницы, именно отсутствие любви к ближнему (Раскольников называет человечество “муравейником”, “тварью дрожащей”) и является его принципиальной причиной греха. В этом и состоит разница между ними: его грех - подтверждение своей “исключительности”, своего величия, своей власти над каждой вошью (будь то мать, Дуня, Соня), ее же грех - жертва во имя любви к своим родным: к отцу-пьянице, к чахоточной мачехе, к ее детям, которых Соня любит больше своей гордыни, больше своего самолюбия, больше жизни, наконец. Его грех - уничтожение жизни, ее – спасение жизни.

Вначале Раскольников ненавидит Соню, так как он видит, что и его, Властелина и “бога”, любит это маленькое забитое существо, несмотря ни на что, любит и жалеет (вещи взаимосвязанные), - этот факт наносит сильнейший удар по его выдуманной теории. Более того, любовь его матери к нему, сыну, также, несмотря ни на что, “мучает его”, Пульхерия Александровна постоянно идет на жертвы ради “любимого Роденьки”.

Мучительна для него жертва Дуни, ее любовь к брату - еще одна ступень к опровержению, к краху его теории.

Каково отношение других героев “Преступления и наказания” к проблеме “любви к ближнему”. П. П. Лужин как двойник Раскольникова полностью согласен с положениями теории “человека-бога”. Его мнение ясно выражается в следующих словах: “Наука же говорит: возлюби, прежде всего, самого себя, ибо все на свете на личном интересе основано”.

Другой двойник - Свидригайлов, этот “сладострастный паук”, до последнего момента свято верил в отсутствие любви вообще. Но момент пришел: внезапная любовь к Дуне ведет эту опустошенную сладострастием личность к полному крушению; как результат - смерть. Такова взаимосвязь Свидригайлова и Лужина с темой любви в романе.

Какова же конечная позиция Раскольникова? Гораздо позже на каторге Родион Романович освободится от ненависти к Соне, он оценит ее милость к нему, он сможет понять все те жертвы, которые делались ради него и ради них всех; он полюбит Соню. Как ужасную заразу будет он воспринимать наполнившую многие сердца гордыню, он заново обретет бога, а через него и через его жертву - любовь ко всем.

Поистине общечеловеческое, вселенское восприятие любви - в этом отличительная черта Достоевского и его героев.

Таким образом, говоря о разнице между восприятием любви Достоевским и Тургеневым, прежде всего нужно иметь в виду масштабы.

В образе Базарова мы можем увидеть все ту же гордыню, что и в образе Раскольникова. Но его взгляды не имеют такой абсолютной взаимосвязи с происходящими событиями. Он влияет на окружающих, но его взгляды не ведут к конкретному пренебрежению морально-этическими законами. Все действие не вне его: он совершает преступления внутри себя. Отсюда трагедия его не общечеловеческая, в сугубо личная. На этом практически различия заканчиваются (различия принципиальные по данному вопросу). Остаются сходства: какие же они?

У Базарова, как и у героя “Преступления и наказания”, была “в своем роде теорийка”, - модные в то время нигилистические взгляды. Подобно Раскольникову, Евгений возгордился, придумав отсутствие всяких норм, всяких принципов, свято веруя в свою правоту.

Но, по Тургеневу, это лишь сугубо личное заблуждение: другими словами, его взгляды не ведут ни к каким серьезным последствиям для окружающих.

Он живет практически не нарушая основных заповедей. Тем не менее, когда встреча с Одинцовой заставляет Е. В. Базарова поверить в существование любви, тем самым признать неправильность своих убеждений, Базаров, по мнению автора, должен умереть.

Здесь можно сказать еще об одном различии двух классиков - на этот раз различия состоят в том, что Достоевский, со своей “грязью” и муками, дает выход своему герою; в то же время Тургенев, этот поэт, не прощает своему “любимому герою” элементарного заблуждения молодости и отказывает в праве на жизнь. Отсюда и любовь Базарова к Анне Сергеевне - лишь ступень к опустошению и смерти.

В трагизме финала Базаров чем-то схож со Свидригайловым: они оба вначале воспринимали любовь как сладострастие. Но между ними также и огромная разница: поняв неправильность своих представлений, один умирает, и это объясняется всем тем ужасным злом, которое он совершил, другой же - абсолютно нормальный человек, и любовь могла бы показать ему новый верный путь. Но, по мнению Тургенева, самый естественный исход - закопать своего героя в могилу, со всеми его переживаниями, с только что родившейся бурей мыслей и сомнений.

Из всего вышесказанного можно сделать вывод: основное сходство во взглядах на любовь - это изображение ее как некоего средства, которым автор показывает заблуждения героев. Разница состоит в положениях, в которых даны герои: моральные искания убийцы в “Преступлении и наказании” и моральные искания абсолютно нормального человека в “Отцах и детях”.

МОТИВ НЕСЧАСТНОЙ ЛЮБВИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА

Одна из важнейших тем многих романов XIX века - тема любви. Как правило, она является стержнем всего произведения, вокруг которого происходят все события. Любовь служит причиной возникновения различных конфликтов, развития сюжетной линии. Именно чувства правят событиями, жизнью, миром; из-за них человек совершает то или иное действие, и не важно - будь то любовь к себе или другому человеку. Бывает, что герой идет на преступление или совершает какой-то аморальный поступок, мотивируя свои действия страстной любовью и ревностью, но, как правило, такие чувства ложны и губительны.

Между разными героями - разная любовь, нельзя сказать, что она одна и одинакова, но можно определить основные ее направления, которые будут общими.

Обреченная любовь, трагическая. Это любовь “крайностей”. Она захватывает или сильных людей или падших. Например, Базаров. Он никогда и не думал о настоящей любви, но, встретив Анну Сергеевну Одинцову, понял, что это такое. Полюбив ее, он увидел мир в другом ракурсе: все, что казалось ничтожным, оказывается важным и значимым; жизнь становится чем-то загадочным; природа притягивает и является частицей самого человека, живет внутри него. С самого начала понятно, что любовь Базарова и Одинцовой обречена. Эти две страстные и сильные натуры не могут любить друг друга, не могут создать семью. Анна Сергеевна Одинцова это понимает и отчасти из-за этого отказывает Базарову, хотя любит его ничуть не меньше,чем он ее. Одинцова доказывает это, приехав к нему в деревню, когда Базаров находится при смерти. Не люби она его, зачем это делать? А раз так, значит, известие о его болезни всколыхнуло душу, и Базаров небезразличен Анне Сергеевне. Эта любовь кончается ничем: Базаров умирает, а Анна Сергеевна Одинцова остается жить, как и жили прежде, но, это роковая любовь, потому что отчасти она и губит Базарова. Другой пример трагической любви - это любовь Сони и Николая (“Война и мир”). Соня безумно любила Николая, а он постоянно колебался: то он думал, что любит ее, то - нет. Эта любовь была неполноценна и не могла быть иной, так как Соня - падшая женщина, она из тех людей, которые не способны создать семью и обречены жить “на краю чужого гнезда” (так и получилось). На самом деле Николай никогда не любил Соню, ему лишь хотелось ее любить, это был обман. Когда в нем пробудились настоящие чувства, он сразу это понял. Лишь увидев Марью, Николай влюбился. Он почувствовал себя, как никогда раньше с Соней или с кем-то другим. Вот где была истинная любовь. Безусловно, Николай питал какие-то чувства к Соне, но это были лишь жалость и воспоминание о прежних днях. Он знал, что Соня его любит и любит по-настоящему и, понимая ее, не мог нанести такой сильный удар - отвергнуть их дружбу. Николай сделал все, чтобы смягчить ее несчастье, но тем не менее Соня была несчастна. Эта любовь (Николая и Сони) причинила невыносимую боль Соне, закончившись не так, как она этого ожидала; и открыла глаза Николаю, дав понять, что такое ложные, а что настоящие чувства, и помогла разобраться в самом себе.

Наиболее трагична любовь Катерины и Бориса (“Гроза”). Она была обречена с самого начала. Катерина - молодая девушка, добрая, наивная, но с необычайно сильным характером. Она не успела узнать настоящую любовь, как была выдана замуж за грубого, скучного Тихона. Катерина стремилась познать мир, ей было абсолютно все интересно, поэтому неудивительно, что ее сразу же потянуло к Борису. Он был молод, красив. Это был человек из другого мира, с другими интересами, новыми идеями. Борис и Катерина тотчас же заметили друг друга, так как оба выделялись из серой однородной массы людей города Калинова. Жители города были скучны, однообразны, жили старыми ценностями, законами “Домостроя”, ложной верой и развратом. Катерина так стремилась познать настоящую любовь и, лишь прикоснувшись к ней, погибла, эта любовь закончилась, не успев начаться.

ЧТО ТАКОЕ ЛЮБОВЬ? (По произведениям русской литературы XIX века)

Во второй половине XIX века в России было написано много произведений самых разнообразных жанров: и романы, и повести, и пьесы. Очень во многих (особенно классических) произведениях важную роль играет любовный конфликт, “Просто время такое было”, - можем подумать мы. Но нет, это не так - на самом деле, любовь и счастье - это, можно сказать, “вечные” темы, волновавшие людей еще в глубокой древности, прошедшие через века и волнующие писателей и по сей день. На вопрос “что есть любовь?” невозможно ответить однозначно: каждый понимает его по-своему. Точек зрения на этот счет множество, и их удивительное разнообразие можно проследить на примере лишь двух произведений, например “Преступления и наказания” Достоевского и “Отцах и детях” Тургенева.

В “Преступлении и наказании” одним из второстепенных персонажей является Свидригайлов - подлец, шулер, порочный человек, совершивший множество злодеяний. Он - воплощение сладострастия. Ночью перед самоубийством ему являются картины прошлого. Одно из воспоминаний - труп четырнадцатилетней девочки-утопленницы: “ей было только четырнадцать лет, но это было уже разбитое сердце, и оно погубило себя, оскорбленное обидой, ужаснувшего и удивившего это молодое детское сознание... вырвавшего последний крик отчаяния, не услышанный, а нагло поруганный в темную ночь, во мраке, в холоде, в сырую оттепель, когда выл ветер”. Сладострастие и похоть - вот чувства, обуревавшие Свидригайлова во время совершения насилия. Можно ли назвать любовью эти чувства? С точки зрения автора - нет. Он полагает, что любовь - самопожертвование, воплотившееся в образе Сони, Дуни, матери - ведь для автора важно показать не только любовь женщины и мужчины, но и любовь матери к сыну, брата к сестре (сестры к брату).

Дуня соглашается на брак с Лужиным ради брата, и мать отлично понимает, что жертвует дочерью ради своего первенца. Дуня долго колебалась, прежде чем принять решение, но в конце концов все-таки решилась: “...пред тем как решиться, Дуня не спала всю ночь, и, полагая, что я уже сплю, встала с постели и всю ночь ходила взад и вперед по комнате, наконец стала на колени и долго и горячо молилась перед образом, а наутро объявила мне, что она решилась”.

Соня же сразу, без колебаний соглашается отдать всю себя, всю свою любовь Раскольникову, пожертвовать собой ради благополучия своего возлюбленного: “Придешь ко мне, я надену крест на тебя, помолимся и пойдем”. Соня с радостью соглашается следовать за Раскольниковым куда угодно, везде сопровождать его. “Он встретил на себе беспокойный и до муки заботливый взгляд ее...” - тут и любовь Сонина, вся ее самоотверженность.

Еще одна любовь, на которую нельзя не обратить внимания - это любовь к Богу, отголосок которой проходит сквозь все произведение. Мы не можем представить себе Соню без ее любви к Богу, без религии. “Что бы я без Бога-то была?” - недоумевает Соня. И правда, религия -единственное утешение для “униженных и оскорбленных” в их нищете, именно поэтому для них так важна нравственная чистота...

Что же касается другого понимания любви, то, чтобы его увидеть, нам придется проанализировать другое произведение - например, “Отцы и дети” И. С. Тургенева. В этом романе конфликт между “отцами” и “детьми” охватывает все стороны жизни, взгляды, убеждения. Мировоззрение человека подсознательно руководит его поступками и ощущениями и если для Аркадия в силу его принципов возможно семейное счастье, благополучная, спокойная жизнь, то для Базарова - нет.

Стоит вспомнить взгляды самого Тургенева насчет любви, счастья. Он считает, что счастье - это гармония, а остальные чувства, переживания, бурные эмоции, ревность - это дисгармония, а значит, где любовь - страсть, там не может быть счастья.

Базаров сам отлично понимает несхожесть их натур с Аркадием. Он говорит юноше: “Для нашей горькой, терпкой, бобыльей жизни ты не создан...” Очень уместно его сравнение Аркадия с галкой: “Вот тебе! - изучай! Галка - самая почтенная, семейная птица. Тебе пример!”

Хотя Аркадий по возрасту и является “сыном”, мировоззрение у него явно отцовское, а базаровский нигилизм для него чужд, напускной. Идеал его любви такой же, как и у Николая Петровича - гармоничные отношения, спокойная и долгая любовь до старости.

Базаров же - совсем другой человек. Он выходец из другой общественной среды, у него совершенно отличная от Аркадия система взглядов, и переживания его намного глубже. В его убеждения входит то, что любовь - “белиберда, непростительная дурь, а рыцарские чувства - уродство, болезнь”, но сам он испытывает “животную” страсть к Анне Одинцовой, но та оказывается холодной женщиной, и начинается мучительный период в жизни Базарова: его постулаты вроде “клин клином вышибают” (это касательно женщин) оказываются бессильны, и он теряет власть над собой. Его любовь - “страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей” - выливается для Базарова в подлинную трагедию.

Все эти персонажи: и Аркадий, и Базаров, и Соня - отличаются друг от друга мировоззрением, взглядами на жизнь, и любовь у них также разная.

Любовь-страсть Базарова и любовь-счастье Кати и Аркадия, любовь-самопожертвование Сони, Дуни, матери - как много смысловых оттенков вложено авторами в одно-единственное слово - любовь! Какие разные чувства могут подчас выражаться одним словом! У каждого персонажа свое восприятие мира, свои идеалы, а значит, уже на почве подсознания у разных людей разные ощущения. Наверно, в мире как еще не было двух одинаковых людей, так и любовь еще ни разу не повторялась. А разные писатели, вкладывая разный смысл в это понятие и изображая любовь в разных видах, постепенно подходят к разгадке одного из философских, “вечных” вопросов - камней преткновения: “что есть любовь? ”

ТЕМА ЛЮБВИ В РУССКОМ РОМАНЕ II ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА (По романам И. А. Гончарова “Обломов”, И. С. Тургенева “Отцы и дети”, Л. Н. Толстого “Война и мир”) (I вариант)

Я Вас любил....

Тема любви традиционна для мировой литературы, в частности, для литературы русской это одна из “вечных” этических проблем нашего мира. Все время говорят, что невозможно ответить на вопросы о понятиях, которые невозможно определить: о жизни и смерти, любви и ненависти, зависти, равнодушии и т, д. Но, наверное, неразрешимые вопросы и задачи обладают странным обаянием: они, словно магнит, притягивают людей, их мысли; поэтому многие деятели искусства пытались в своем творчестве выразить то, что трудно передать словами, музыкой, краской на холсте, то, что смутно чувствует каждый человек, а любовь занимает значительное место в жизни людей, в их мире, а значит, и в их творениях.

В романе Л. Н. Толстого “Война и мир” автор создает несколько сюжетных линий, связанных с темой любви. Но наиболее яркая среди них - это сюжетная линия любви князя Андрея Болконского и Наташи Ростовой. Существует много мнений об их отношениях: кто-то говорит, что Наташа не любила князя Андрея, доказывая это тем, что она изменила ему с Анатолем Курагиным; кто-то говорит, что князь Андрей не любил Наташу, так как он не мог простить ее, а кто-то говорит, что в литературе мало можно найти примеров такой высокой любви. А мне кажется, что это была, наверное, самая странная любовь, о которой я читала в русской литературе конца XIX века. Я уверена, что они были созданы друг для друга: как Наташа чувствовала ночь в Отрадном (“Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало... Так бы вот села на корточки, подхватила бы себя под коленки... и полетела бы...”), так князь Андрей видел небо над Аустерлицем (“...Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба... ничего нет, кроме тишины, успокоения...”); как Наташа ждала приезда князя Андрея, так он хотел к ней вернуться... Но с другой стороны, что могло бы быть, если бы они поженились? В конце романа Наташа становится “самкой” - женщиной, которая заботится только о своей семье; князь Андрей до войны хотел стать хорошим хозяином в своем селе Богучарово; так что, возможно, это была бы прекрасная пара. Но тогда они утратили бы то главное, что, на мой взгляд, в них было: их беспокойное стремление к чему-то далекому и странному, поиск духовного счастья. Для кого-то может быть идеалом жизнь Пьера и Наташи после свадьбы, жизнь Ольги Ильинской и Андрея Штольца и т, д. - все очень спокойно и размеренно, редкие недоразумения не портят отношений; но не станет ли такая жизнь вторым вариантом обломовщины? Вот на диване лежит Обломов. К нему приезжает его друг Штольц и знакомит его с очаровательной девушкой Ольгой Ильинской, которая поет так, что Обломов плачет от счастья. Проходит время, и Обломов понимает, что он влюблен. О чем же он мечтает? Отстроить имение, сидеть под деревьями в саду, слушать птиц и видеть, как Ольга, окруженная детьми, выходит из дома и направляется к нему... На мой взгляд, это очень похоже на то, к чему приходят Андрей Штольц и Ольга Ильинская, Пьер Безухов и Наташа Ростова, Николай Ростов и княжна Марья, Аркадий и Катя в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети”. Кажется, что это какая-то странная ирония: Наташа, безумно любившая князя Андрея, княжна Марья, взволнованная романтическими мечтами перед встречей с Анатолем Курагиным, Николай Ростов, совершивший благородный поступок по образцу рыцарей средневековых (отъезд княжны из имения) - все эти сильные и необычные личности в итоге приходят к одному и тому же - счастливая семейная жизнь в отдаленном имении. Похожая сюжетная линия есть и в романе И. С. Тургенева “Отцы и дети” - любовь Аркадия к Кате Одинцовой. Встреча, увлечения Аркадия Анной Сергеевной, замечательное пение Кати, свадьба и... жизнь в имении Аркадия. Можно было бы сказать, что все возвращается на круги своя. Но в романе “Отцы и дети” есть и другая сюжетная линия - это любовь Базарова к Анне Сергеевне Одинцовой, как мне кажется, даже более красивая, чем любовь князя Андрея и Наташи Ростовой. В начале романа Базаров считает, что “Рафаэль гроша ломаного не стоит”, отрицает искусство и поэзию, думает о том, что “в этом атоме, в этой математической точке [он сам], кровь обращается, мысль работает, чего-то хочет тоже... Что за безобразие! Что за пустяки!” - Базаров - это человек, который спокойно отрицает все. Но он влюбляется в Одинцову и говорит ей: “Я люблю вас глупо, безумно”, - Тургенев показывает, как “страсть в нем билась сильная и тяжелая - страсть, похожая на злобу, и, быть может, сродни ей...” Однако их судьбы не сложилась, возможно, оттого, что они встретились слишком поздно, когда Одинцова пришла уже к убеждению, что “спокойствие все-таки лучше всего”. Идея спокойной жизни присутствует в разной степени во многих романах русской литературы и в разных сюжетных линиях. Это не только Обломов, который не хочет вставать со своего дивана, но и Берги и семья Ростовых, где не любят отходить от традиций, и семья Болконских, где жизнь движется по однажды заведенному порядку. Из-за любви к покою, нежелания ссориться с сыном Николай Петрович не женился сразу на Фенечке (одна из второстепенных сюжетных линий романа “Отцы и дети”).

Однако было бы неправильно связывать тему любви только с отношениями мужчин и женщин. Старая графиня Ростова и князь Николай Болконский любят своих детей, а дети любят своих родителей (Аркадий, Базаров, Наташа, княжна Марья и т, д.). Есть также любовь к родине (князь Андрей, Кутузов), к природе (Наташа, Аркадий, Николай Петрович) и др. Наверное, нельзя твердо говорить о том, что кто-то любит кого-то, так как знал этоточно только автор, к тому же в сложных характерах героев борются различные чувства, и поэтому можно только условно сказать, что то или иное выражение (слова) верно по отношению к какому-либо герою. В любом случае я думаю, что, пока будут жить люди, они будут чувствовать: любить, радоваться, грустить, быть равнодушными - и всегда они будут пытаться понять, что с ними происходит, и пытаться объяснить это словами, так что тема чувств и любви будет присутствовать в искусстве всегда.

ТЕМА ЛЮБВИ В РУССКОМ РОМАНЕ II ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА (По романам И. А. Гончарова “Обломов”, И. С. Тургенева “Отцы и дети”, Л. Н. Толстого “Война и мир”) (II вариант)

Со стародавних времен и до наших дней ничто не будоражит умы писателей и поэтов так, как тема любви. Она является одной из ключевых во всей мировой художественной литературе. Однако несмотря на то, что в большинстве книг присутствует любовная интрига, каждый раз автор находит какой-либо новый поворот этой темы, ведь до сих пор любовь - это одно из тех понятий, которое человек не может описать стандартной фразой или определением. Как в пейзаже - меняется освещение или время года и изменяется восприятие, так и в теме любви: появляется новый писатель, а вместе с ним и другие герои, и проблема предстает перед ним в ином обличье.

Во многих произведениях тема любви тесно связана с основанием сюжета и конфликтом, служит средством раскрытия характера главных действующих лиц.

В романах русских классиков II половины XIX века любовная тема не является основной, но вместе с тем играет одну из важных ролей в произведениях. Как сказала уже в XX веке одна из известных английских писательниц А. Кристи, “тот, кто никогда не любил никого, никогда не жил”, и русские прозаики, еще не зная этой фразы, но безусловно понимая, что в жизни каждого человека любовь есть нечто помогающее наиболее полно раскрыть его внутренний мир и основные черты характера, безусловно, не могли не обращаться к этой теме.

В произведениях XIX века слышны отголоски прежней эпохи “романтической” любви: романтиком можно назвать Обломова: символом их любви с Ольгой становится ветка сирени, которую однажды сорвала девушка, гуляя по саду. За все время их отношений Обломов не раз мысленно в разговоре возвращается к этому цветку, и часто минуты любви, которые уходят и уже никогда не возвращаются, он сравнивает с поблекшей сиренью. Чувства другой пары - Аркадия и Кати из “Отцов и детей” нельзя назвать иначе как романтическими. Здесь нет ни страданий, ни мук, только чистая, светлая, безмятежная -любовь, которая в будущем перейдет в такую же приятную и спокойную семейную жизнь, с кучей детишек, общими обедами и большими праздниками в кругу друзей и близких. Их можно назвать идеальной семьей: супруги живут во взаимопонимании и безграничной любви, примерно о такой жизни мечтает герой другого произведения - Обломов. Его идеалистические размышления перекликаются с раздумьями Николая Ростова о жене и браке: “...белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки...” - эти представления о будущем доставляли ему удовольствие. Однако таким картинам не суждено воплотиться в жизнь (по крайней мере у тех героев, которые мечтают об этом), им нет места в реальном мире. Но то, что нет идиллии, какой представляют ее себе Николай и Обломов, не значит, что в мире нет счастливой семейной жизни: каждый из указанных писателей в своих произведениях рисует картины идеальной супружеской пары: Пьер Безухов и Наташа Ростова, Марья Волконская и Николай Ростов, Штольц и Ольга Ильинская, Аркадий и Катя. В этих семьях царят гармония и взаимопонимание, основанные на любви и преданности.

Но, конечно, читая эти произведения, нельзя говорить только о счастливой стороне любви: здесь есть и страдания, и муки, и тяжелая страсть, и безответная любовь.

Тема любовных страданий в наибольшей степени связана с главным героем “Отцов и детей” Евгением Базаровым. Его чувство - это тяжелая, всепоглощающая страсть к женщине, которая не способна полюбить его, мысль о ней не оставляет Базарова до самой смерти, и до последних минут в нем остается любовь. Он противится чувству, ведь это то, что Базаров считает романтикой и чепухой, однако не в силах с этим бороться.

Страдания приносит не только безответная любовь, но и понимание того, что счастье с человеком, которого любишь ты и любима сама, невозможно. Сонечка поставила всю свою жизнь на карту любви к Николаю, но она “пустоцвет”, и ей не суждено создать семью, девушка бедна, ее счастью с Ростовым поначалу препятствует графиня, а позже Николай встречает существо, которое было выше Сони и даже его самого - Марью Волконскую, влюбляется в нее и, понимая, что любим, женится. Соня, конечно же, очень переживает, ее сердце всегда будет принадлежать только Николаю Ростову, но она не в силах что-либо сделать.

Но несравнимо большее по глубине и значению горе испытывает Наташа Ростова: сначала, когда из-за увлечения Курагиным рассталась с князем Андреем, человеком, которого она впервые в жизни любила, затем, когда она во второй раз потеряла его же из-за смерти Болконского. Первый раз ее страдания усиливаются тем, что она осознает, что потеряла своего жениха только по собственной вине; разрыв с Болконским приводит Наташу к глубокому душевному кризису. Жизнь Наташи представляет собой череду испытаний, пройдя через которые она пришла к своему идеалу - к семейной жизни, которая основана на такой же прочной связи, как ее душа и тело.

На примере Ростовой Толстой, один из немногих писателей, прослеживает путь развития любви от детской влюбленности и флирта до чего-то основательного, фундаментального, вечного. Как и Толстой, Гончаров рисует различные этапы любви Ольги Ильинской, но различие этих двух героинь в том, что Наташа способна действительно любить не один раз (и у нее нет сомнений в том, что это может быть ненормально), ведь суть ее жизни - любовь - к Борису, матери, Андрею, братьям, Пьеру, в то время как Ольга мучается, думая о том, что ее чувство к Обломову было подлинным, но если это так, то что же она испытывает к Штольцу?.. Если Ольга полюбила после Обломова, то для многих других героев русской литературы это чувство возникает только один раз в жизни: так, Марья Волконская с первого взгляда поняла, что Николай является для нее единственным, а Анна Сергеевна Одинцова остается навсегда в памяти Базарова.

Важным в раскрытии темы любви является и то, как люди изменяются под ее воздействием, как проходят “проверку любовью”. В психологическом романе И. А. Гончарова “Обломов” не могло быть не рассмотрено влияние чувства на главного героя. Ольга хочет изменить своего возлюбленного, вытащить его из “обломовщины”, не дать опуститься, она заставляет его делать то, что раньше было не свойственно Обломову: вставать рано, гулять, забираться на горы, но он не проходит проверку любовью, ничто не может изменить его, и у Ольги опускаются руки, она знает, что; в нем есть ростки прекрасного, но он погряз в привычном “обломовском укладе жизни”.

Любовь многолика и многогранна, прекрасна во всех своих проявлениях, но не многие русские писатели II половины XIX века были “исследователями любви”, за исключением Гончарова. В основном тема любви представлялась как материал, на основе которого можно строить характер героев, хотя между тем это не мешает писателям раскрывать эту тему с разных сторон и восторгаться романтическими чувствами героев и сопереживать их страданиям.

МОТИВЫ РЫЦАРСКОГО СЛУЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЕ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (I вариант)

Сначала мне хотелось бы раскрыть понятие “рыцарство”. Рыцарь - не обязательно человек в доспехах и с мечом, сидящий на коне и сражающийся с чудовищами или врагами. Рыцарь - человек, который забывает себя во имя чего-то, человек бескорыстный и честный. Говоря о рыцарском служении женщине, мы подразумеваем человека, который готов на самопожертвование ради нее, одной-единственной.

Самым ярким примером этому, по моему мнению, был бы Павел Петрович - герой романа И. С. Тургенева “Отцы и дети”.

Это был потомственный дворянин, блестяще образованный, имеющий, как и многие представители его социального круга, высокие нравственные качества. Впереди его ждала блестящая карьера, так как он имел незаурядные способности. Ничто не предвещало неудачи. Но он встретил княгиню Р., как ее назвал автор. Поначалу она тоже относилась к нему благосклонно, но потом... Княгиня Р. разбила сердце Павла Петровича, но он ни словом ни делом не пожелал ее оскорбить или отомстить ей. Он, как настоящий рыцарь, пустился в погоню за своей возлюбленной, пожертвовав карьерой. Не каждый человек способен на такое. Поэтому мы можем смело утверждать, что Павел Петрович - представитель замечательной плеяды рыцарей в русской литературе.

Хотелось бы упомянуть и еще одного рыцаря. Чацкий, герой комедии А. С. Грибоедова “Горе от ума”, так любил Софью, что, я думаю, он достоин этого звания. Он пожертвовал своими чувствами ради счастья любимой женщины.

Этим мне хотелось бы закончить свое сочинение. О рыцарстве можно написать многое, но много одинакового читать не интересно, единственное, что мне хотелось бы добавить - это пожелание, чтобы рыцарей было побольше, ведь с веками они исчезают, как мы видим.

Конечно, я не хочу сказать, что они исчезли вовсе, но их почему-то очень мало, хотя это странно в связи со своеобразной ментальностью русской нации. У русских, как мне кажется, рыцарство должно быть заложено в крови. Русские должны быть такими же рыцарями и мечтателями, как Ленский, безумно любивший Ольгу и пожертвовавший ради нее своей жизнью.

МОТИВЫ РЫЦАРСКОГО СЛУЖЕНИЯ ЖЕНЩИНЕ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ (II вариант)

Русская литература очень многообразна. И одно из таких многообразий - это направление, в котором будь то писатель или поэт затрагивает темы любви и, в частности, мотивы рыцарского служения женщине.

Женщины, как цветы на льду. Именно они украшают его и жизнь всех на земле. Например, Пушкин А. С. за свою жизнь встретил многих женщин и многих любил, как хороших, так и плохих. И многие его стихи и поэмы посвящены его возлюбленным. И везде он отзывается о них с теплотой и возвышает их красоту как внешнюю, так и внутреннюю. Все они для него прекрасны, дают ему силы, энергию, они, в большинстве случаев, - источник его вдохновения. Получается, что любовь - один из основных мотивов рыцарского служения женщине. Любовь может изменить любого человека, и тогда он боготворит свою избранницу, она станет для него идеалом, смыслом жизни. Это ли не повлечет за собой бурный всплеск эмоций, это ли не вдохновит мужчину посвятить своей любимой стихи или романы? И какая бы ни была женщина, любовь все равно возьмет верх над сознанием того человека, чье сердце покорится ей. Таким примером может служить русский поэт М. Ю. Лермонтов. Он много раз влюблялся, но очень часто его возлюбленные не отвечали ему взаимностью. Да, он сильно переживал, но все-таки это не помешало ему посвятить им свои стихи, написанные от чистого сердца, хоть и с болью в груди. Для кого-то любовь разрушительна, а для другого - это спасение души. Вновь и вновь все это подтверждается в произведениях известных русских писателей и поэтов.

Одним из главных мотивов является благородство. Нередко оно проявляется лишь после того, как человек полюбил. Это, конечно, хорошо, но благородство должно проявляться в любых случаях. И совсем не обязательно любить женщину, чтобы относиться к ней благоразумно. Некоторые мужчины воспитывают в себе это чувство с юности, и оно остается у них на всю жизнь. А другие совсем его не признают. Рассмотрим пример. В романе Пушкина “Евгений Онегин” главный герой поступил благородно с Татьяной. Он не воспользовался ее чувством к нему. Он не любил Татьяну, но чувство благородства было у него в крови, и он никогда бы не отнесся к ней неуважительно. Но в случае с Ольгой он, конечно, показал себя с другой стороны. И Ленский, поклонник Ольги, не удержался, его гордость была задета, и он вызвал Онегина на дуэль. Он поступил благородно, пытаясь защитить честь Ольги от такого плейбоя, как Онегин. Взгляды Пушкина чем-то схожи со взглядами его героев. Ведь он и погиб только из-за того, что были распущены слухи о его жене. И его благородство не позволило ему, промолчав, остаться в стороне. Так что благородство - это тоже один из мотивов рыцарского служения женщине в русской литературе.

Ненависть к женщине и в то же время восхищение ее красотой - еще один мотив. Возьмем, например, М. Ю. Лермонтова. Как я уже писала, его часто отвергали. И естественным было то, что в его душе зарождалась к ним какая-то доля ненависти. Но, благодаря его восхищению ими, он сумел преодолеть барьер злобы и посвятил многие свои стихи именно тем женщинам, ненависть к которым была смешана с восхищением, может быть, характером, фигурой, лицом, душой, умом или чем-то другим.

Уважение к женщине, как к матери, как к хранительнице домашнего очага, - это тоже мотив.

Женщины были и всегда будут самыми прекрасными и почитаемыми на земле, а мужчины всегда будут по-рыцарски им служить.

ТЕМА МАЛЕНЬКОГО ЧЕЛОВЕКА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА

Тема маленького человека - одна из традиционных тем в русской литературе двух последних веков. Впервые данная тема по- явилась в русской литературе именно в XIX веке (в “Бедной Лизе” Карамзина). В качестве причин этого можно назвать, наверное, то, что изображение маленького человека характерно, прежде всего, для реализма, а этот художественный метод окончательно оформился только в XIX веке. Однако эта тема, на мой взгляд, могла бы быть актуальной в любой исторический период, так как она, помимо прочего, предполагает описание отношений человека и власти, а отношения эти существуют с древнейших времен.

Следующим (после “Бедной Лизы”) значительным произведением, посвященным данной теме, можно считать “Станционного смотрителя” А. С. Пушкина. Хотя для Пушкина это вряд ли было характерной темой.

Одно из максимальных проявлений тема маленького человека нашла в творчестве Н. В. Гоголя, в частности в его повести “Шинель”. Акакий Акакиевич Башмачкин (главный герой повести) - один из типичнейших маленьких людей. Это чиновник, “не то чтобы очень замечательный”. Он, титулярный советник, до крайности беден, даже на приличную шинель ему приходится долго копить, отказывая себе во всем. Добытую после таких трудов и мучений шинель у него в самом скором времени отбирают на улице. Казалось бы, есть закон, который его защитит. Но оказывается, что никто не может и не хочет помочь ограбленному чиновнику, даже те, кто просто обязан был бы это сделать. Акакий Акакиевич абсолютно беззащитен, нет у него в жизни никаких перспектив - вследствие своего невысокого чина он полностью зависит от начальства, по службе его не повысят (он ведь “вечный титулярный советник”).

Башмачкина Гоголь называет “одним чиновником”, и служит Башмачкин в “одном департаменте”, и человек он самый заурядный. Все это позволяет говорить, что Акакий Акакиевич - обычный маленький человек, в его положении находятся сотни других чиновников. Такое положение слуги власти характеризует соответствующим образом и саму власть. Власть бессердечна и безжалостна.

Таким же беззащитным показан маленький человек у Ф. М. Достоевского в его романе “Преступление и наказание”.

Здесь, как и у Гоголя, маленьким человеком представлен чиновник - Мармеладов. Этот человек оказался на самом дне. За пьянство его выгнали со службы, а после этого его ничто уже не могло остановить. Он пропил все, что мог пропить, хотя отлично понимал, до чего он доводит семью. Он сам о себе говорит: “Я звериный образ имею”.

Конечно, он больше всех виноват в своем положении, но примечательно и то, что ему никто не хочет помочь, все над ним смеются, лишь немногие готовы ему помочь (например, Раскольников, который отдает семье Мармеладова последние деньги). Маленького человека окружает бездушная толпа. “Для того и пью, что в питии сем сострадания и чувства ищу...”, - говорит Мармеладов. “Жалеть! зачем меня жалеть!” - восклицает он и тут же признает: “Меня жалеть не за что!”

Но ведь дети его не виноваты в том, что они нищие. А виновато, наверное, еще и общество, которому все равно. Виноват также начальник, к которому были обращены призывы Катерины Ивановны: “Ваше превосходительство! Защитите сирот!” Виноват и весь господствующий класс, ведь карету, раздавившую Мармеладова, “ожидало какое-то значительное лицо”, и потому эту карету не задержали.

К маленьким людям относится и Соня, дочь Мармеладова, и бывший студент Раскольников. Но здесь важно то, что эти люди сохранили в себе человеческие качества - сострадание, милосердие, чувство собственного достоинства (несмотря на забитость Сот ни, бедность Раскольникова). Они еще не сломлены, еще способны бороться за жизнь. Достоевский и Гоголь приблизительно одинаково изображают социальное положение маленьких людей, но Достоевский, в отличие от Гоголя, показывает и внутренний мир этих людей.

Тема маленького человека присутствует и в произведениях; М. Е. Салтыкова-Щедрина. Возьмем, например, его сказку “Мед-; ведь на воеводстве”. Все персонажи здесь даны в гротескной форме, это одна из особенностей сказок Салтыкова-Щедрина. В рассматриваемой сказке есть маленький, но весьма содержательны, эпизод, касающийся темы маленьких людей. Топтыгин “Чижика съел”. Съел просто так, без, причины, не разобравшись. И хотя его сразу засмеяло все лесное общество, важна сама возможность беспричинного нанесения вреда начальником маленькому человеку.

Маленькие люди показаны и в “Истории одного города”, причем показаны очень своеобразно. Здесь они - типичные обыватели. Идет время, сменяются градоначальники, но обыватели не изменяются. Они остаются все той же серой массой, они зависимы полностью, безвольны и глупы. Градоначальники берут город Глупов приступом, ходят на него в походы. Но обыватели к этому привыкли. Они хотят только, чтобы градоначальники почаще их хвалили, называли их “ребятами”, выступали с оптимистичными речами. Органчик говорит: “Не потерплю! Разорю!” А для обывателей это нормально. Затем, обыватели понимают, что “бывший прохвост” Угрюм-Бурчеев олицетворяет собой “конец всего”, но безмолвно лезут останавливать реку, когда он приказывает: “Гони! ”

Совершенно новый тип маленького человека представляет читателю А. П. Чехов. Чеховский маленький человек “покрупнел”, уже не так беззащитен. Это проявляется в его рассказах. Один из таких рассказов - “Человек в футляре”. Учителя Беликова можно отнести к числу маленьких людей, он ведь не зря живет по принципу: “Как бы чего не вышло”. Он боится начальства, хотя, конечно, его страх сильно преувеличен. Но этот маленький человек “надел футляр” на целый город, весь город заставил жить по тому же принципу. Отсюда следует, что маленький человек может иметь власть над другими маленькими людьми.

Это видно и в двух других рассказах “Унтер Пришибеев” и “Хамелеон”. Герой первого из них - унтер Пришибеев - держит в страхе всю окрестность, всех пытается заставить не зажигать свет по вечерам, не петь песен. Это не его дело, но остановить его нельзя. А он ведь тоже маленький человек, если его привлекают к суду и даже выносят приговор. В “Хамелеоне” маленький человек, полицейский, не только подчиняет, но и подчиняется, как и следует маленькому человеку.

Другой особенностью маленьких людей у Чехова является практически полное отсутствие у многих из них положительных качеств. Другими словами, показана нравственная деградация личности. Беликов - человек скучный, пустой, страх его граничит с идиотизмом. Пришибеев туи и упрям. Оба эти героя социально опасны, потому что при всех своих качествах они обладают моральной властью над людьми. Пристав Очумелов (герой “Хамелеона”) - маленький тиран, унижающий тех, кто от него зависит. Но перед начальством он пресмыкается. Этот герой, в отличие от двух предыдущих, обладает не только моральной, но официальной властью, а потому опасен вдвойне.

Учитывая, что все рассмотренные произведения были написаны в разные годы XIX века, можно сказать, что маленький человек все же изменяется во времени. Например, очевидна непохожесть Башмачкина и Беликова. Возможно также, что это возникает в результате различного видения авторами проблемы, различных способов ее изображения (например, едкая сатира у Салтыкова-Щедрина и явное сочувствие у Гоголя).

Таким образом, в русской литературе XIX века тема маленького человека раскрывается путем изображения отношений маленьких людей как с властью, так и с другими людьми. При этом через описание положения маленьких людей может характеризоваться и власть, над ними стоящая. Маленький человек может принадлежать к разным категориям населения. Может быть показано не только социальное положение маленьких людей, но и их внутренний мир. Маленькие люди часто сами виноваты в своих бедствиях, так как не пытаются бороться.

ПУШКИНСКИЕ РЕМИНИСЦЕНЦИИ В ПОЭМЕ Н. В. ГОГОЛЯ “МЕРТВЫЕ ДУШИ”.

Поэма “Мертвые души” - самое значительное создание Николая Васильевича Гоголя. Неповторимо своеобразная и оригиналы пая, она тем не менее связана со многими литературными традициями. Это относится и к содержательной, и к формальной сторонам произведения, в котором все органически взаимосвязано. “Мертвые души” вышли в свет после смерти Пушкина, однако начало работы над книгой совпало со временем тесного сближения писателей. Это не могло не получить отражения в “Мертвых душа”, сюжет которых, по собственному признанию Гоголя, был подарен ему Пушкиным. Однако дело не только в личных контактах. Б. В. Томашевский в своей работе “Поэтическое наследие Пушкина” отмечал влияние его художественной системы, которое испытала вся последующая литература “в целом, и, может быть, прозаики больше поэтов”. Гоголь в силу своего таланта смог найти собственную дорогу в литературе, во многом отличную от пушкинской. Это необходимо учитывать при анализе пушкинских реминисценций, имеющихся в поэме Гоголя. Здесь важны следующие вопросы: какова роль пушкинских реминисценций в “Мертвых душах”? какое значение они имеют у Гоголя? в чем их смысл? Ответы на эти вопросы помогут глубже понять особенность поэмы Гоголя, отметить некоторые историко-литературные закономерности. Самое общее заключение, которое можно сделать /по рассматриваемой теме, состоит в следующем: реминисценции у Гоголя отражают влияние на него Пушкина. Наша задача - разобраться в результатах этого влияния. Под пушкинскими реминисценциями в “Мертвых душах” мы будем понимать все, что наводит на сопоставление с творчеством Пушкина, напоминает о нем, а также непосредственный отзвук пушкинских выражений. Другими словами, вопрос о пушкинских реминисценциях у Гоголя есть вопрос связей самобытных творческих миров двух русских писателей, находившихся в отношениях преемственности. В свете высказанных установок посмотрим внимательно на само произведение Гоголя.

Прежде всего мы обращаем внимание на авторское жанровое определение. Мы знаем, что оно было для Гоголя принципиальным. Он подчеркнул это в подготовленной им самим обложке к первому изданию книги. Почему же произведение, по форме напоминающее авантюрный роман, да еще насыщенное большим количеством сатирических зарисовок, все же названо поэмой? Смысл этого верно уловил еще В. Г. Белинский, отметив “преобладание субъективности”, которая, “проникая и одушевляя собою всю поэму Гоголя, доходит до высокого лирического пафоса и осветительными волнами охватывает душу читателя...”. Перед читателем поэмы разворачиваются картины губернского города, помещичьих усадеб, а за ними встает “вся Русь”, русская действительность того времени. Эмоциональная окраска повествования, проявляющаяся в повышенной заинтересованности автора к тому, что он изображает, сам предмет изображения - современный быт русской жизни - наводят нас на сопоставление центрального произведения Гоголя с центральным произведением- Пушкина. И в “Евгении Онегине” Пушкина, и в “Мертвых душах” Гоголя присутствуют явно выраженные лирические и эпические начала. Оба произведения своеобразны в жанровом отношении. Свой роман в стихах Пушкин предполагал вначале назвать поэмой. (“Пишу теперь новую поэму”, - сообщал он в письме Дельвигу в ноябре тысяча восемьсот двадцатьтретьего года. Чуть позже писал А. И. Тургеневу: “...я на досуге пишу новую поэму, Евгений Онегин, где захлебываюсь желчью”.) Окончательное жанровое определение “Евгения Онегина” отразило осознание Пушкиным своего художественного открытия: перенесения в поэзию тенденций, свойственных прозе. Гоголь, напротив, в прозу перенес взволнованную лирическую ноту. Отмеченные тематические и жанровые переклички “Евгения Онегина” и “Мертвых душ” поддерживаются большим количеством разного рода реминисценций, к обзору которых мы приступаем.

Еще одно предварительное замечание. Мы будем рассматривать первый том “Мертвых душ” как самостоятельное произведение, не забывая о его трехчастном замысле, осуществленном лишь частично.

Внимательный взгляд на текст “Мертвых душ” выявляет множество аналогий с романом Пушкина. Вот самые заметные. В обоих произведениях просматривается одинаковая схема: центральный герой из города попадает в деревенскую местность, описанию / его пребывания в которой отведено основное место. Конец истории, героя наступает там же, где берет начало. Герой возвращается в род, из которого затем скоро уезжает, как Чацкий. Вспомним, что Пушкин оставляет своего героя

В минуту, злую для него.

Сопоставимы сами главные действующие лица. Оба они выделяются на фоне окружающего их общества. Сходны их характеристики. Вот как говорит автор о Чичикове: “Приезжий во всем как-то умел найтиться и показал в себе опытного светского человека. О чем бы разговор ни был, он всегда умел поддержать его...” “Опытным светским человеком” выступает Онегин, который имел счастливый талант

Без принужденья в разговоре
Коснуться до всего слегка,
С ученым видом знатока...

Именно “с ученым видом знатока” рассуждает Чичиков о лошадином заводе, хороших собаках, судейских проделках, бильярдной игре, добродетели, выделке горячего вина, о таможенных надсмотрщиках и чиновниках. За это все объявляют его человеком “дельным”, “ученым”, “почтенным и любезным” и так далее. Про Онегина

Свет решил.
Что он умен и очень мил.

Дальше Гоголь раскрывает “странное свойство героя”. У Пушкина Онегин - “спутник странный”, чудак в глазах окружающих. Попутно можно отметить неслучайные соответствия фамилий авторов и их главных героев: Пушкин - Онегин, Чичиков - Гоголь. В двух произведениях важен мотив путешествия главного героя. Однако если Онегин едет от скуки, то Чичикову некогда скучать. Именно параллелизм ситуаций и образов, задаваемый реминисценциями, подчеркивает существенные отличия. Поясним это текстуально. Пушкинские реминисценции явно звучат в описании приготовления Чичикова к губернаторской вечеринке, которое “заняло с лишком два часа времени”. Главная смысловая деталь здесь - “такая внимательность туалету, какой даже не везде видывано” - восходит к пушкинским стихам:

Он три часа по крайней мере
Пред зеркалами проводил
И из уборной выходил
Подобный ветреной Венере...

Укажем на продолжение реминисценций: “Таким образом одевшись, покатился он в собственном экипаже по бесконечно широким улицам, озаренным тощим освещением из кое-где мелькавших окон. Впрочем, губернаторский дом был так освещен, хоть бы и для бала; коляска с фонарями, пред подъездом два жандарма, форейторские крики вдали - словом, все как нужно”. Приведенная цитата - отзвук стихов XXVII строфы первой главы “Евгения Онегина”:

Мы лучше поспешим на бал.
Куда стремглав в ямской карете
Уж мой Онегин поскакал.
Перед померкшими домами
Вдоль сонной улицы рядами
Двойные фонари карет
Веселый изливают свет,
Усеян плошками кругом,
Блестит великолепный дом...

И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд.

Чичиков, вышедши в зал, “должен был на минуту зажмурить глаза, потому что блеск от свечей, ламп и дамских платьев был страшный”. Перед нами как будто пересказ первой главы “Онегина”. Но какого рода этот пересказ, точнее, переложение? Если у Пушкина образ бала вызывает восторженные воспоминания, выливающиеся во вдохновенные строки “Я помню море пред грозою...” и т, д., то Гоголь в аналогичном месте рассказа дает в виде отступления длинное сравнение “черных фраков” с мухами на сахаре. Подобное соотношение можно заметить почти во всех реминисценциях.

Духи в граненом хрустале;
Гребенки, пилочки стальные,
Прямые ножницы, кривые
И щетки тридцати родов
И для ногтей и для зубов

сменяются у второго героя мылом (которым он чрезвычайно долго трет обе щеки, “подперши их изнутри языком”) и полотенцем (которым он вытирает лицо, “начав из-за ушей и фыркнув прежде два раза в самое лицо трактирного слуги”). В довершение к этому он перед зеркалом “выщипнул из носу два волоска”. Нам уже трудно представить его “подобным ветреной Венере”, “вторым Чаадаевым”. Это уже совершенно новый герой. Реминисценции показывают его преемственность. Если Онегин несет в себе “недуг, которого причину давно бы отыскать пора”, то Чичиковым Гоголь как бы пытается глубже раскрыть этот “недуг”, чтобы затем избавиться от него. Мотив очерствения человеческого сердца звучит в “Мертвых душах” с возрастающей силой.

Снижение, доходящее до пародии, играет важную смысловую роль. Любопытно отметить, что “сниженный” герой Чичиков едет на вечер в собственном экипаже, а благородный Онегин - в ямской карете. Может быть, Чичиков претендует на звание “героя своего времени”? Видит ли Гоголь в этом злую иронию, трудно сказать. Ясно одно, он уловил перераспределение позиций в русской жизни и отразил это перераспределение. В другом своем произведении - “Театральном разъезде после представления новой комедии” он говорит об этом прямо: “Стоит вглядеться пристально вокруг. Все изменилось давно в свете... Не более ли теперь имеют электричества чин, денежный капитал, выгодная женитьба, чем любовь?” То, что в романе Пушкина было своего рода фоном - рядовая дворянско-помещичья среда, - у Гоголя вышло на передний план.

Помещики, которых посещает Чичиков, во многом напоминают соседей Лариных, съехавшихся на именины к Татьяне. Вместо “спутника странного” Пушкина, бывшего с ним даже в дружеских отношениях (“С ним подружился я в то время”), на сцену выходит герой-“подлец”. Авторская стихия в “Мертвых душах” очень напоминает лирические отступления “Евгения Онегина”. Гоголь, так же как Пушкин, непрерывно ведет разговор с читателем, обращаясь к нему, комментируя события, давая характеристики, делясь своими раздумьями.. Вспомним, например, начало главы шестой, где автор пишет: “Прежде, давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту... О моя юность! о моя свежесть!” Разве не звучат в этом отрывке отголоски стихов Пушкина?

В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал...

В “Мертвых душах” ощущаются элементы поэтики Пушкина. Укажем на некоторые литературные приемы, характерные для “Евгения Онегина”. Прежде всего это ирония. У Гоголя слова имеют прямой и скрытый смысл. Так же, как Пушкин, Гоголь не скрывает условности своего рассказа. Он, например, пишет: “Очень сомнительно, чтобы избранный нами герой понравился читателям”. У Пушкина:

Я думал уж о форме плана
И как героя назову.

Отсутствует долгая экспозиция, действие начинается сразу (герои в самый первый момент движутся: Онегин “летит на почтовых”, Чичиков въезжает на бричке в ворота гостиницы). Многое в героях раскрывается лишь впоследствии (кабинет Онегина в седьмой главе, биография Чичикова - в одиннадцатой). Появляется у Гоголя пушкинский прием особого перечисления при описаниях. “Бричка между тем поворотила в более пустынные улицы... Вот уже и мостовая кончилась, и шлагбаум, и город назади... И опять по обеим сторонам столбового пути почили вновь писать версты, станционные смотрители, колодцы, обозы, серые деревни с самоварами, бабами и бойким бородатым хозяином... затянутся вдали песня, сосновые верхушки в тумане, пропадающий далече колокольный звон, вороны, как мухи, и горизонт без конца...” Сравним:

Вот уж по Тверской
Возок несется чрез ухабы.
Мелькают мимо будки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари.
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики.
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.

Отмеченные выше реминисценции свидетельствуют об усвоении Гоголем творческого опыта Пушкина.

Б. В. Томашевский в упоминавшейся уже работе отмечал возможность появления еще одного рода реминисценций из Пушкина - связанных не с законами литературной специфики, а с личным восприятием впечатлений от пушкинской речи, содержащей меткие и разнообразные характеристики. К этому роду мы бы отнесли следующее текстуальное сближение: “Появление его на бале произвело необыкновенное действие”.

Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье.

С точки зрения пушкинских реминисценций интересно письмо, написанное Чичикову. В целом оно воспринимается как пародия письма Татьяны Онегину, но слова “оставить навсегда город, где люди в душных оградах не пользуются воздухом” отсылают нас к поэме “Цыганы”:

Когда бы ты воображала
Неволю душных городов!
Там люди в кучах, за оградой
Не дышат утренней прохладой...

Эта реминисценция содержит не один пушкинский мотив, но, затрагивая различные элементы мира Пушкина, как бы создает его обобщенное представление. В гоголевской ситуации он кажется опошленным. Гоголь, видимо, чувствовал интуицией художника то, что в категорической форме выразил Белинский в тысяча восемьсот тридцать пятом году, объявив его главой литературы. Пушкинское время, надо было понимать, прошло. Гоголевский период в литературе нес совсем другой колорит. Пушкинские герои в новой ситуации не могли восприниматься серьезно. Пушкин также не прошел мимо проблемы нового героя типа Чичикова. Еще до гоголевского персонажа в “Пиковой даме” был выведен Германн, для которого страсть к достижению богатства заслоняет все человеческое. “У него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля”. В четвертой главе пушкинской повести мы читаем о Германне: “Он сидел на окошке, сложа руки и грозно нахмурясь. В этом положении удивительно напоминал он портрет Наполеона”. В “Мертвых душах” на совете чиновников “нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень сдает на портрет Наполеона”. Эта чрезвычайно важная реминисценция связывает образ Чичикова с образом Германна и помогает понять сущность первого с помощью второго. Аналогия Германна и Чичикова (у которого тоже должна быть душа Мефистофеля) усиливается сравнением (через Наполеона) с антихристом. Кто-то сказал, что “Наполеон есть антихрист и держится на каменной цепи... но после разорвет цепь и овладеет всем миром”. Так разнообразные реминисценции формируют синтетический образ нового героя, на основе осмысления пушкинской литературной традиции. Еще одна составляющая этой традиции сложно переосмыслилась Гоголем в “Повести о капитане Копейкине”. Капитана Копейкина заставляют встать на путь разбоя серьезнейшие жизненные обстоятельства. Ситуация, во многом напоминающая “Дубровского”. Повесть, имевшая сложную творческую историю, в первоначальной редакции содержала в финале четкую сюжетную реминисценцию из “Дубровского”; накопив денег, Копейкин уезжает за границу, откуда пишет письмо государю с просьбой простить его сообщников. Параллель Копейкина (которого соотносят с Чичиковым) и Дубровского важна для понимания “разбойничьего” элемента в Чичикове. Этот элемент сложно двоится на романтически-благодушную и уголовно-злодейскую стороны. В “Повести о капитане Копейкине” своеобразно отозвались пушкинские стихи из “Медного всадника”, посвященные Петербургу. “Там шпиц эдакой какой-нибудь в воздухе; мосты там висят эдаким чертом, можете представить себе, без всякого, то есть, прикосновения”. Какая это потрясающая пародия на великолепный гимн Пушкина, в котором есть такие слова:

Мосты повисли над водами; и светла
Адмиралтейская игла.

В петербургской повести Пушкина гибнет “маленький” человек. Во вставной повести Гоголя другой “маленький” человек находит в себе силы выстоять. Пушкинский сюжет трагичнее, но он сохраняет наряду с безыскусственностью и простотой какой-то возвышенный взгляд на вещи. Мир Гоголя - совершенно другой. Реминисценции подчеркивают это отличие. Однако в главном - в раздумьях о будущем России - два великих писателя оказываются созвучны. “Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка, несешься?.. Эх, кони, кони, что за кони!., дружно и разом напрягли медные груди и, почти не тронув копытами земли, превратились в одни вытянутые линии... Русь, куда ж несешься ты? дай ответ ”.

А в сем коне какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь,
И где опустишь ты копыта?
О мощный властелин Судьбы!
Не так ли ты над самой бездной.
Россию поднял на дыбы?

В заключение отметим еще одну пушкинскую реминисценцию при описании приезда Чичикова в Маниловку: “Вид оживляли две бабы, которые... брели по колени в пруде... Даже самая погода весьма кстати прислужилась: день был не то ясный, не то мрачный... Для пополнения картины не было недостатка в петухе, предвозвестнике переменчивой погоды...” Элементы этого пейзажа заставляют вспомнить нас “Графа Нулина”: ........

Индейки с криком выступали
Вослед за мокрым петухом;
Три утки полоскались в луже;
Шла баба через грязный двор,
Погода становилась хуже...

Так пушкинские реминисценции в “Мертвых душах” Гоголя отразили творческое усвоение им художественного опыта Пушкина, давшего громадный толчок развитию русской литературы.

“НОВЫЕ ЛЮДИ” В ЛИТЕРАТУРЕ XIX ВЕКА

В литературе 1850-1860 годов обозначилась целая серия романов, получивших название романов о “новых людях”.

По каким же критериям происходит отнесение человека к “новым людям”? Прежде всего появление “новых людей” обусловлено политической и исторической обстановкой общества. Они представители новой эпохи, следовательно, у них новое восприятие времени, пространства, новые задачи, новые отношения. Отсюда и перспектива развития этих людей в будущем. Итак, в литературе “новые люди” “начинаются” с романов Тургенева “Рудин” (1856), “Накануне” (1859), “Отцы и дети” (1862).

На рубеже 30-40-х годов, после поражения декабристов, в русском обществе произошло брожение. Одну его часть охватило отчаяние и пессимизм, другую - скрупулезная деятельность, выраженная в попытках продолжать начатое дело декабристов. Вскоре общественная мысль принимает более оформленное направление - направление пропагандистское. Вот эту-то идею общества Тургенев и выразил в типе Рудина. Поначалу роман назывался “Гениальная натура”. Под “гениальностью” в данном случае подразумевается озаренность, стремление к истине (задача этого героя, действительно, скорее нравственная, нежели социальная), его задача посеять “разумное, доброе, вечное”, и он с честью исполняет это, но ему не хватает натуры, не хватает сил преодолевать препятствия.

Тургенев затрагивает и такой болезненный для русских вопрос, как выбор деятельности, деятельности плодотворной и полезной. Да, у каждого времени свои герои и задачи. Для общества того времени энтузиасты, пропагандисты Рудины были нужны. Но как бы потомки сурово ни обвинили своих отцов в “пошлости и в доктринерстве”, Рудины - это люди минуты, конкретной ситуации, это погремушки. Но когда человек вырастает, то в погремушках отпадает надобность...

Роман “Накануне” (1859) несколько иной, его даже можно назвать “промежуточным”. Это время между Рудиным и Базаровым (опять вопрос времени!). Название книги говорит само за себя. Накануне... чего?.. Елена Стахова - в центре романа. Она кого-то ждет... кого-то должна полюбить... Кого? Внутреннее состояние Елены отражает обстановку времени, она охватывает собой всю Россию. Что же необходимо России? Почему ни Шубины, ни Берсеньевы, люди вроде бы достойные, не привлекли ее внимание? А случилось это потому, что им не хватило деятельной любви к Родине, полной отдачи себя ей. Вот почему привлек Елену Инсаров, борющийся за освобождение своей земли от турецкого гнета. Пример Инсарова - пример классический, человек на все времена. Ведь в нем нет ничего нового (ибо безотказное служение Родине вовсе не ново!), но именно этого хорошо забытого старого и не хватило русскому обществу...

В 1862 году вышел самый противоречивый, самый острый роман Тургенева “Отцы и дети”. Безусловно, все три романа политические, романы-диспуты, романы-споры. Но в романе “Отцы и дети” это особенно хорошо замечено, ибо проявляется конкретно в “схватках” Базарова с Кирсановым. “Схватки” оказываются такими непримиримыми, потому что в них представлен конфликт двух эпох - дворянской и разночинской.

Острая политичность романа показана еще и в конкретной социальной обусловленности типа “нового человека”. Евгений Базаров - нигилист, тип собирательный. Его прототипами были и Добролюбов, и Преображенский, и Писарев.

Также известно, что нигилизм был очень моден среди молодежи 50-60-х годов XIX века. Конечно, отрицание - это путь к самоуничтожению. Но чем оно было вызвано, это безусловное отрицание всей живой жизни, Базаров дает на это очень хороший ответ:

“А потом мы догадались, что болтать, все только болтать о наших язвах не стоит труда, что это ведет только к пошлости и к доктринерству; мы увидели, что и умники наши, так называемые передовые люди и обличители, никуда не годятся, что мы занимаемся вздором... когда дело идет о насущном хлебе...” Вот добыванием “насущного хлеба” и занялся Базаров. Не зря он не связывает свою профессию с политикой, а становится лекарем и “возится с людьми”. В Рудине не было дельности, в Базарове эта дельность появилась. Вот почему он на голову выше всех в романе. Потому что он нашел себя, поднял себя сам, а не прожил жизнь пустоцвета, как Павел Петрович, и уж, тем более, не “провожал день за днем”, как Анна Сергеевна.

По-новому ставится вопрос времени и пространства. Базаров молвит: “Пусть оно (время) зависит от меня”. Таким образом, этот суровый человек обращается к такой общечеловеческой идее: “Все от человека зависит!”

Идея пространства показана через внутреннее освобождение личности. Ведь свобода личности - это прежде всего выход за рамки своего собственного “я”, а это может произойти лишь при отдаче себя чему-то. Базаров отдает себя делу, Родине (“Я нужен России...”), чувству.

Силы он чувствует огромные, а сделать что-то так, как хочет, не может. Вот поэтому он уходит в себя, становится желчным, раздраженным, угрюмым.

Работая над этим произведением, Тургенев дал большую подвижку этому образу и роман приобрел философский смысл.

Чего не хватило этому “железному человеку”? Не хватило не только общего образования, Базаров не хотел примириться с жизнью, не хотел принять ее такой, какая она есть. Он не признал в себе человеческих порывов. Вот его трагедия. Он разбился об людей - вот трагедия этого образа. Но недаром у романа такой примиряющий конец, недаром могила Евгения Базарова святая. Было же что-то естественное и глубоко искреннее в его поступках. Это то, что доносится до Базарова. Направление же нигилизма не оправдало себя в истории. Оно легло в основу социализма... Романом-продолжением, романом-ответом на тургеневское произведение стал роман “Что делать?” Н. Г. Чернышевского.

Если Тургенев создал собирательные типы, порожденные общественными катаклизмами, показал их развитие в этом обществе, то Чернышевский не только продолжил их, но и дал развернутый ответ, создав программное произведение “Что делать?”.

Если Тургенев не обозначил предысторию Базарова, то Чернышевский дал полный рассказ жизни своих героев.

Что же отличает “новых людей” Чернышевского?

Во-первых, это демократы-разночинцы. А они, как известно, представляют период буржуазного развития общества. Нарождающийся класс создает свое новое, создает исторический фундамент, следовательно - новые отношения, новое восприятие. Теория “разумного эгоизма” и явилась выражением этих историко-нравственных задач.

Чернышевский создает два типа “новых людей”. Это люди “особенные” (Рахметов) и “обыкновенные” (Вера Павловна, Лопухов, Кирсанов). Таким образом, автор решает проблему переустройства общества. Лопухов, Кирсанов, Родальская переустраивают его творческим, созидательным, гармоничным трудом, путем самовоспитания и самообразования. Рахметов - “революционным”, хотя этот путь проявлен туманно. Вот почему сразу встает вопрос времени. Вот почему Рахметов - человек будущего, а Лопухов, Кирсанов, Вера Павловна - люди настоящего. У “новых людей” Чернышевского на первом месте внутренняя свобода личности. “Новые люди” создают свою этику, решают нравственно-психологические вопросы. Самоанализ (в отличие от Базарова) - то главное, что их отличает. Они верят, что сила разума воспитает-таки в человеке “доброе и вечное”. Автор просматривает этот вопрос в формировании героя от начальных форм борьбы с семейным деспотизмом до подготовки и “перемены декораций”.

Чернышевский утверждает, что человек должен быть гармоничной личностью. Так, например, Вера Павловна (вопрос эмансипации), будучи женой, матерью, имеет возможность общественной жизни, возможность учиться, а главное, она воспитала в себе желание труда.

“Новые люди” Чернышевского “по-новому” и относятся друг к другу, то есть автор говорит, что это вполне нормальные отношения, но в условиях того времени они считались особенными и новыми. Герои романа относятся друг к другу с уважением, деликатно, даже если приходится переступать через себя. Они выше своего “эго”. А та “теория разумного эгоизма”, которую они создали, является лишь глубоким самоанализом. Их эгоизм общественный, а не личный.

Рудин, Базаров, Лопухов, Кирсановы. Были - и нет. Пусть каждый из них имеет свои недостатки, свои теории, которые не оправдало время. Но эти люди отдавали себя Родине, России, они болели за нее, страдали, поэтому они - “новые люди”.

Неудивительно, что перу самой знаменитой английской писательницы принадлежит образ главной героини британской литературы: речь, конечно, об Элизабет Беннет из романа «Гордость и предубеждение» - второй книги Джейн Остин. Именно с ней предпочитали себя ассоциировать юные девушки страны, а также пытались ей во всем подражать: в XIX веке был настоящий культ Элизабет, сравнимый с популярностью образа гетевского «страдающего Вертера» в немецком обществе XVIII столетия. Причинами успеха литературного персонажа (помимо ) является то, что он изначально противопоставлялся представлениям о благовоспитанной девушке. В отличие от реальных англичанок того времени, которым подобало во всем слушаться семью, быть всегда сдержанной и даже холодной, Элизабет была живой и естественной. , признать свою неправоту, если нужно, и даже пойти на нарушение норм приличия - естественно, юным британкам, уставшим от гнета строгих правил, импонировало такое поведение.

Любопытно, что этот образ вообще стал каноническим для литературы XIX века: если присмотреться, многие героини произведений той эпохи хоть в чем-то да похожи на Беннет. Даже Лев Толстой как-то вскользь признавался, что, работая над образом Наташи Ростовой, он читал романы английских писательниц - в том числе и Джейн Остин.

Япония: принцесса Отикубо

Как известно, долгое время была закрытой страной, и поэтому общественные стереотипы и нормы поведения там изменялись куда реже, чем в Европе. Один из первых образов идеальной женщины, повлиявший на многих будущих национальных писателей, появился в японской литературе очень рано, еще в X веке, когда неизвестным автором была написана «Повесть о прекрасной Отикубо». Больше всего этот текст напоминает сказку о Золушке: прекрасную падчерицу, живущую в каморке, изводит своими поручениями мачеха, а отец и другие сестры поддерживают ее в этом деле. Она обшивает весь дом, убирает, готовит, но нрав мачехи так и не смягчается.

Только счастливый случай однажды сводит ее с молодым человеком из благородного японского рода, который влюбляется в нее. Главным для нас (и для японцев) здесь является то, что сердце мужчины Отикубо покоряет не только своей красотой, но также и трудолюбием, добротой, тонким вкусом и умением слагать блестящие стихи. Все эти качества особенно сильно ценились японцами в женщинах, и любая обязана была разбираться в искусстве, чтобы неловким замечанием не опозорить своего мужа. Также интересно и то, что, в отличие от «Золушки», злые родственники здесь отнюдь не были наказаны в конце истории - напротив, Отикубо простила их и уговорила своего возлюбленного всячески помогать несчастному отцу, мачехе и сестрам с братьями.

Россия: Татьяна Ларина и Наташа Ростова

Все мы помним, как в школе писали сочинения на тему «Женские образы в русской литературе». И обойти вниманием произведения Александра Пушкина и Льва Толстого было просто невозможно. Еще бы: имена Татьяны Лариной и Наташи Ростовой стали нарицательными, а их манера поведения и характер долгое время были настоящими . Так, например, ценность семьи и верность мужу ставилась превыше личных интересов и желаний, и принцип «но я другому отдана и буду век ему верна» должен был стать, при случае, жизненным кредо для девушек. Что касается Наташи Ростовой, то здесь все очевидно: Лев Толстой стремился в ее образе представить идеальную женщину - по крайней мере, в его представлении. Роль матери и надежной опоры для мужа - главное ее предназначение, тогда как о светских раутах и балах лучше поскорее забыть.

При этом стоит отметить, что образ и Татьяны Лариной, и Наташи Ростовой не был результатом долгих наблюдений писателей за жизнью российских дам - нет: Пушкин, работая над «Евгением Онегиным», многое перенял из современной ему французской литературы, а Лев Толстой - из английской. Все это, впрочем, совсем не помешало литературным героиням стать своеобразными национальными символами - вот что значит писательский талант.

США: Скарлетт О’Хара

Главная героиня американской литературы, безусловно, Скарлетт О’Хара. В данном случае слово «героиня» более чем уместно, жизнь девушки отнюдь не была легкой, однако она всегда находила силы взять себя в руки и поверить в свою знаменитую фразу: «Об этом я подумаю завтра». Скарлетт обожали все американки и американцы, о чем свидетельствует колоссальный успех книги в США, а также восемь «Оскаров», которые получила его знаменитая экранизация. Роман был переведен на 70 языков, и образ Скарлетт стал вдохновлять и служить примером для многих женщин по всему миру - в этом смысле в литературе не так уж много похожих на О’Хару персонажей.

Любовь читающей публики принадлежала не только литературному образу, но и самой писательнице, создавшей ее. Маргарет Митчелл, прошедшая через несколько не самых удачных романтических историй, как и ее героиня, никогда не сдавалась и работала над собой. Только травма лодыжки помешала ей стать успешным корреспондентом, но жалеть об этом слишком сильно она не стала, взявшись за перо, чтобы написать свой единственный роман «Унесенные ветром».

Франция: госпожа Бовари

Вряд ли Флобер мог представить, что его нелюбимая героиня, госпожа Бовари, станет не только именем нарицательным, но еще и вызовет всеобщее сочувствие женщин во всей Франции. Он, будучи известным моралистом, рассчитывал как раз на совершенно другой эффект. В его глазах Эмма Бовари, которая пытается подняться над пошлостью и скукой быта посредством адюльтера, заслуживает яростного осуждения и самого высшего наказания - смерти. Собственно говоря, знаменитый французский романист потому и «отравляет» в конце книги Бовари, решившуюся изменить своему нелюбимому мужу.

Однако многие не согласились с такой позицией автора и вот уже более ста лет спорят, достойна ли Эмма сочувствия. Романтические натуры, конечно, всячески поддерживают ее поведение, делая женщину символом протеста против условностей общества: действительно, она послушалась своего сердца, но ведь ничего преступного в этом нет. Впрочем, моралисты обычно дают яростный отпор романтикам.

Как бы то ни было, Флоберу удалось создать образ «провинциальной француженки» столь талантливо, что скучающая Эмма стала одной из главных героинь французской литературы, а обычные женщины зачитывались романом и сочувствовали ей, нередко узнавая в грустной судьбе Бовари черты своей собственной жизни.