Скотт Кэмпбелл: "Никогда не надо жалеть, что сделал тату".

Один из лучших татуировщиков мира о первых наколках, боли и проблеме выбора.

Скотт Кэмпбелл - владелец тату-салона Saved Tattoo в Бруклине. Он работает с клиентами уровня дизайнера Марка Джейкобса (совместно с которым он создал целую коллекцию для Louis Vuitton) и постоянно пребывает в разъездах - его личного присутствия требуют заказы по обе стороны океана.

Первую татуировку на себе я сделал в 16 лет в дешевом байкерском тату салоне в Хьюстоне. У меня было 25 долларов и парень за стойкой предложил мне выбор из черепа или бабочки. Я выбрал череп. Сейчас на мне столько татуировок, что и посчитать нельзя, потому что они все сливаются в одну большую. Я похож на ковер .

Я впервые наколол рисунок в Сан-Франциско. Я все время что-то рисовал и приятель, с которым мы тусовались там, сказал: «я хочу, чтобы ты сделал мне татуировку». Я предложил ему нарисовать эскиз и отнести его мастеру, но он продолжал доставать меня, чтобы я сам ему наколол рисунок. Однажды он просто принес мне инструменты и сказал: «я отдам их тебе, если ты сделаешь мне татуировку». Он верил в меня гораздо больше, чем я сам в себя верил. С того момента все и завертелось. Это была настоящая свобода. Я целыми днями рисовал, и зарабатывал на этом деньги. Я просто ездил из города в город, делал пару месяцев татуировки, потом уезжал в другой. Я мог поехать хоть в Токио! Это было потрясающе.

Место для татуировки надо выбирать с расчетом на всю жизнь. Будет больно, но это быстро пройдет. Если бы татуировки были очень болезненными, никто не делал бы больше одного рисунка. На самом деле, каждое следующее тату делать легче, чем предыдущее. Достаточно переступить черту, и во второй и третий разы все уже пойдет как по маслу.

Важно, чтобы мастер вызывал симпатию. Бывают изумительные в плане техники татуировщики, но редкие сволочи по характеру. Татуировка - это личный опыт. Она может прекрасно смотреться, но если делать ее было неприятно, у вас останется неприятный осадок. Вдобавок, перед тем, как выбрать мастера, просмотрите его альбомы и фотографии и убедитесь, что он знает, что делает.

Лучший способ подготовиться к татуировке - не думать о ней. Свои любимые наколки я почти не планировал. Когда у человека мало наколок, он считает, что ему нужно выбрать рисунок, который будет выражать его суть. Это слишком сложная задача для одного символа. Вдохните поглубже, очистите голову и выберите то, что вам просто понравится. Люди думают, что Марк Джейкобс (которому я наколол кучу рисунков) ненормальный, потому что он делает тату с персонажами мультфильмов. Но у него хороший подход. Марк сделал на руке Губку Боба, потому что этот рисунок всегда вызывает у него улыбку. Он не пытается рассказать татуировкой о своей родословной - его наколки проще и естественнее.

Я никогда не отговариваю людей от рисунков. Что они предпочитают - это не мое дело. Были татуировки, с которыми я предпочел бы не связываться. Я пытаюсь держаться подальше от ненависти и саморазрушения, но если кто-то приходит ко мне с конкретной идеей - моя работа сделать ему хорошее тату и попытаться выразить то, что он хотел.

Мне нравится делать технически сложные тату. Мне нравятся орнаменты и красивые шрифты. То, как ты пишешь слово, влияет на его смысл. Но, несмотря на все это, я фанат татуировок вроде тех, что делают в два часа ночи вдрызг пьяными. Меня привлекают эмоции и страсть, которые стоят за импровизированными наколками.

Люди часто делают тату, чтобы отметить какое-то событие. Смерть близких, влюбленность, рождение детей - когда эмоций слишком много, футболки с надписью или наклейки на бампер бывает недостаточно, чтобы их выразить. В тату-салон идут, когда хотят, чтобы чувство стало частью физической плоти. Это своего рода катарсис.

Татуировка - тот же способ контролировать события в твоей жизни и влиять на то, кто ты есть на символическом уровне. Раньше татуировки были просто формой бунта. Я сделал наколку, потому что вырос в пригороде, в консервативной семье. Так я обещал себе, что никогда не стану таким, как мои родители.

Чтобы тату не «поползла», ее надо делать на запястье, щиколотке или на шее сзади. Но мне нравятся старые, уродливые тату! Когда я стану стариком, я весь буду в потерявших форму тату, потому что я и сам потеряю форму. Это честно. Сам я считаю, что тату надо делать там, где хочется. Я думаю, что эмоции, связанные с наколкой, ее символика важнее, чем просто красота. Что-то красивое может сделать любой художник, а тату, в которое вложены эмоции, будет особенным именно для тебя.

Делайте наколку только если чувствуете, что она вам нужна. Не форсируйте события. Если вы чувствуете, что не сможете жить спокойно, пока не сделаете тату - тогда время первой наколки настало. Убедитесь, что вы уверены на 100% в том, что хотите, и сделайте это.

Добавить данный пост в такие социальные сети как:

ПРОГУЛКА ПО ЖУРНАЛУ

Самый известный тату-мастер мира, которому обязаны своими татуировками Говард Штерн, Марк Джейкобс, Орландо Блум, Кортни Лав и еще добрый десяток голливудских звезд, оказался в Москве. “Ъ-Lifestyle” встретился со Скоттом Кэмпбеллом, чтобы узнать, чем отличается искусство татуировки от остального искусства, где заканчивается ответственность тату-мастера и начинается ответственность клиента и какова истинная цена денег.

Скотт Кэмпбелл приехал по приглашению компании Hennessy - провести перформанс Whole Glory в музее современного искусства «Гараж». Смысл действа заключался в том, чтобы за несколько часов сделать татуировки совершенно незнакомым людям, не видя их лиц. Акция уже проходила в нескольких странах и с большим успехом. Вот и в Москве шесть энтузиастов подставили свои руки «под удар».

Кэмпбелл известен не только как татуировщик, но еще и как художник, который проводит самые настоящие выставки. На одной из них были представлены работы, сделанные из долларовых купюр. Для самой «ценной» потребовалось $11 000. Стоимость картины, разумеется, в несколько раз превысила затраты на изготовление.

- В детстве меня дразнили супом «Кэмпбеллс». Но я не озлобился, как видите.

- В первый свой приезд в Москву я бежал марафон. Прилетел ночью, немного поспал, вышел на старт, когда еще было темно. И мы начали бежать в лучах рассвета. Сюрреалистичный город, который просыпался. Это было фантастическое впечатление. Мне всегда хотелось сюда вернуться, но Москва не то чтобы за углом моего дома.

Татуировка - это вещь прикладная. Искусство - это любопытство художника.

- Татуировка - это решение, которое человек принимает и с которым будет жить до конца своих дней. «Теперь я с розой на плече. И таким я буду до самой смерти». Наш проект подразумевает, что я не вижу человека по ту сторону ширмы, а просто интуитивно подбираю для него татуировку. Конечно, это громадная ответственность для меня, но и колоссальное впечатление для того, кто находится по ту сторону. Он пронесет это через всю свою жизнь. Почти как спрыгнуть со скалы в бездну.

- Я познакомился с женщиной-архитектором, которая призналась, что ужасно хотела попасть ко мне, но все никак не получалось. Я предложил ей приехать в мою студию в любое время: а она ответила: «Нет, я бы только там решилась, за ширмой. А сознательно приехать и выбирать картинку - это уже слишком…»

Перформанс Whole Glory в музее современного искусства «Гараж». Фото: Архив Пресс-Службы

- Если вы придете ко мне и скажете: «Хочу орла на всю спину», - я вам его нарисую. Могу привести пару аргументов против, но под вашим напором соглашусь, скорее всего. И тогда я нарисую самого красивого орла, которого смогу. Но если вам вдруг перестанет нравиться сама идея присутствия орла на спине, то это уже не моя вина, а ваша. Простите. Я отвечаю только за красоту орла, но не за ваше решение жить с ним.

- Для проекта Whole Glory я готовлю эскизы заранее, но, бывает, вижу запястье и понимаю: «Нет, сюда нужен другой рисунок». Это происходит каждый раз. Я понимаю, что не могу подойти к вопросу формально. Я не хиромант, но отрицать энергетику не буду. По сути, невербальное общение - самое чистое и открытое.

- Как-то я устроил ужин для всех, кто участвовал в проекте. Это было покруче, чем оказаться за кулисами Дисней-шоу, когда все герои снимают свои костюмы. У меня были свои портреты людей в голове, но тут я увидел их вживую. Потрясающе. И, самое смешное, каждый подошел ко мне и так доверительно сказал: «Спасибо, брат, у меня самая красивая татуировка!»

Хоть люди порой и называют татуировки чем-то вечным, на самом деле мои картины куда более вечные, чем мои татуировки

- Не люблю гороскопы по одной причине. Они диктуют схему поведения. Всегда задаюсь вопросом: вы так себя ведете, потому что вы действительно такой или потому что вам гороскоп велел?

- Знаете, на любой выставке или биеннале всегда есть аннотации к работам. Они всегда так стройно и гладко изложены. Когда я приехал в Нью-Йорк и начал работать с теми художниками, которыми восхищался, то понял одну вещь. Все эти люди, как и я, отчасти просрали свою жизнь. Не смогли найти нормальную работу, но неистово отдались своей страсти творить. И вот какая интересная штука - те самые ясные формулировки в аннотациях к их работам могли появиться только лет через 10–20 после того, как они что-то создали, понимаете? То есть они творили и только потом понимали, что же такое они сделали. Соприкосновение с арт-сообществом Нью-Йорка очень сильно мне помогло раскрыться, поверить в свои силы и продолжать делать то, что делаю, даже когда я до конца не понимал, что хочу этим сказать.

- Художник я или тату-мастер? Не знаю, художник – странное слово. Я начал заниматься татуировками, потому что умел рисовать. И мне нужно было себя кормить. Татуировки - отличный способ выжить и не сидеть в офисе. Искусство меня всегда вдохновляло, но я не настаиваю на том, чтобы меня называли художником. Но и спорить не буду - называйте как хотите. Просто художник - это кто-то оцененный всем миром, принятый историей искусств. А тату-художник, тату-мастер - это что-то личное, спонтанное и не такое масштабное.

Перформанс Whole Glory в музее современного искусства «Гараж». Фото: Архив Пресс-Службы

- Татуировка в конечном счете - это несерьезно. Тут вам должно быть весело. За это я и люблю свою работу. Хоть люди порой и называют татуировки чем-то вечным, на самом деле мои картины куда более вечные, чем мои татуировки. Их можно повесить в музеях, занести в каталоги, купить или продать. А татуировка - это всего-навсего рисунок на теле человека. После смерти хозяина от нее ничего не останется. Не будет ни аукционов, ни выставок. То есть я слабо себе представляю выставку-ретроспективу моих татуировок - это руки-ноги, что ли? Не дай бог, конечно, оказаться на такой! (Смеется.)

- Татуировка - это вещь прикладная. Искусство - это любопытство художника. Исследование на заданную тему. А арт-объект - это тот самый научный труд или артефакт, который появляется в процессе страстного исследования.

Создание татуировок во многом напоминает резьбу по дереву. Однажды я действительно решил заняться резьбой - и вырезал рисунок на стодолларовой купюре. Мне казалось, что это очень революционно, настоящий бунт. Ведь я как будто говорил во всеуслышание: «Деньги - ничто! Я выше этого». А когда я взял в руки первую скульптуру, вырезанную из денег, то понял, что невероятно завишу от денег и упиваюсь этим чувством обладания огромной суммой.

- Тот проект с деньгами открыл мне глаза на очень многое. Реакция людей была совершенно разной. Кто-то спрашивал, сколько же денег я потратил на картину. Многие чувствовали себя оскорбленными, когда видели, как я надругался над священными бумажками. Но, послушайте, люди тратят гораздо больше на ерунду, которую потом выкинут, и никто об этом не думает.

- Искусство - мой способ привлечь внимание людей к своим мыслям, схватить их за грудки и заставить слушать. И та мысль, которую я пытаюсь донести до них, важнее денег и важнее времени, которое я трачу на создание своих работ. Когда я вижу, что люди останавливаются и как бы говорят: «Окей, я слушаю тебя», - вот тогда я понимаю, что все не зря.

____________________________________________________________________

Натела Поцхверия

В Москву приехал один из самых известных в мире татуировщиков - американец Скотт Кэмпбелл, который расписывал тела Хита Леджера, Канье Уэста, Марка Джейкобса, Дженнифер Энистон и еще не одного десятка знаменитостей. В российской столице художник презентовал проект Whole Glory - он набивал татуировки тем, кто был готов предоставить часть своего тела в его полное распоряжение, не зная результата. На следующий день Кэмпбелл презентовал новый дизайн бутылки Hennessy Very Special. «Лента.ру» узнала у Кэмпбелла, как чемоданы Louis Vuitton помогли ему наладить отношения с родителями, когда он сделает первую татуировку своей дочери и чем отличаются мексиканские заключенные от российских.

Если хочешь получить хороший результат, делай все сам. Абсолютно все. Просто кому-то что-то доверить и сидеть ждать результата - не прокатит. Я сам придумываю проекты и сам их реализую - будь то история с татуировками или дизайном бутылок. Очень круто создавать что-то по своим собственным стандартам, опираясь только на собственный вкус. Когда только ты знаешь, как должно быть. И когда никто не может тебе ничего диктовать. А понравится ли это людям, пойдут ли они за тобой - это уже другой вопрос. Надо просто делать то, что любишь, черт возьми!

Я невероятно люблю то, чем занимаюсь. Два года назад у меня родилась дочка. И у меня обновились ответы на вопросы «для чего я живу и для чего что-то делаю». Сейчас главная причина, по которой я существую и создаю, - мой ребенок. Я начал заниматься татуировкой, потому что мне нужна была работа и потому что у меня мало что получается так хорошо, как рисовать. Я как Тони Хоук (американский профессиональный скейтбордист - прим. авт. ) - только он специализируется в своей узкой области, а я в своей. Увлечение татуировкой когда-то стало делом всей жизни. Теперь появилось еще одно дело жизни - вырастить дочь. И оно не такое эгоистичное, как первое.

Между моей профессиональной и личной жизнью нет разницы. Я всегда переживал на тему детей. Меня напрягали мысли о том, что ребенок будет отнимать у меня много сил и денег. А главное - очень нервничал из-за того, что люди начнут говорить: «Посмотрите, как изменились его работы после того, как он стал отцом!» А ведь и правда может что-то меняться. Но я все-таки воспользовался шансом - и даже не мог представить себе, какое это счастье. Надеюсь, моя дочь вырастет раньше, чем я умру, и я смогу показать ей свою студию, она застанет мои современные работы. Кстати, пока особых финансовых хлопот она мне не приносит. Пока.

Пожалуй, было бы правильно, если бы первую татуировку моя дочка сделала не раньше, чем в восемнадцать. Хотя… я не могу ее осуждать, если это произойдет раньше.

У меня нет никакого стиля в работе. Я изображаю разные вещи такими, какими они, по моему мнению, должны быть. Это просто рисунки. А я просто рисую. Пусть направление определяют те, кому я делаю татуировки. Благодаря социальным сетям, географически само понятие «стиль» стало неопределенным, конкуренция выросла. То, что раньше называлось «европейским», «американским» или «нью-йоркским», сейчас выложит в «Инстаграм» какой-нибудь популярный блогер из Сеула, и это станет «корейским» стилем.

В США очень популярны российские тюремные татуировки из-за того, что люди хотят демонстрировать принадлежность к узкому кругу. Как будто они были там, куда большинство никогда не попадет. Я два месяца провел среди мексиканских заключенных. Набивал им татуировки. Но когда увидел русские тюремные татуировки, я был очень удивлен и воодушевлен. Как изображениями, так и людьми, у которых их видел. Это не модный аксессуар и не украшение, это мощный символ. Америка - очень молодая страна в культурном плане. У нас нет такого богатого наследия, как в России, Франции или Китае. Мы берем со всего мира понемногу и формируем свои вкусы.

Я работал со многими людьми, которых знает весь мир. Но для меня каждый клиент - это просто человек. У меня нет разделения на «знаменитых» и «гражданских». Есть просто руки, ноги, спины, на которых нужно что-то нарисовать. Ко мне приходят «забиваться» байкеры, а следом появляется Дженнифер Энистон. И мне одинаково приятно быть частью жизни и мужиков в кожаных куртках, и кинозвезды. Селебрити так же, как обычные люди, делают татуировки по одним и тем же поводам: когда влюблены, когда пытаются найти себя, когда у них что-то кардинально меняется. И цены для всех у меня одинаковые.

Каждый из нас когда-нибудь может стать знаменитым. Взять, например, Хита Леджера. Мы были близкими друзьями, я про его актерскую карьеру ничего не знал. И вот однажды я сделал ему татуировку, потом мы пошли пообедать вместе в ближайшую забегаловку… На следующий день вокруг моей тату-студии собралась толпа репортеров, которые настойчиво расспрашивали меня о Леджере! Это меня очень смутило, потому что я не понимал, почему они так интересуются этим дерганым австралийским парнем. Я отвечал: «Ничего не знаю, мне нужно позвонить ему, пусть сам ответит!». В тот момент я подумал, что он что-то натворил, а я заодно попал в замес.

Тяжело, когда тебя рассматривают под микроскопом, но мои звездные клиенты мне полностью доверяют. Татуировка - это очень личное. И я никогда и ни с кем не обсуждаю их секреты.

Я не помню, кто первый из знаменитостей сделал у меня тату. Пусть это будет Марк Джейкобс. По крайней мере, он был первым, кто рассказал, что работал со мной. И стал отличной рекламой моих услуг. Сегодня я ему делаю татуировку, а завтра уже об этом пишут в газете. Еще он давал отличные рекомендации. Многие приходили и говорили: «Марк сказал, что ты делаешь круто, значит я тебе полностью доверяю».

Моим родителям сложно объяснить смысл моей работы, то, чем я занимаюсь. Хорошо, что мне однажды удалось посотрудничать с компанией Louis Vuitton. Задекорированные моими рисунками сумки я отправил маме и папе, чтобы они поняли - вещи, которые я делаю, могут приносить пользу. Они сказали: «О, мы знаем Louis Vuitton! Здорово, что ты работаешь с ними». И тут мой мир наконец хоть как-то пересекся с миром моих родителей.

Я не шопоголик и не модник. Мне больше нравится носить простые футболки и джинсы, чем пиджак и брюки. Хотя есть моменты, когда мне приходится надевать костюм Marc Jacobs. У меня есть один любимый.

Татуировки, которые получили участники проекта Whole Glory:

Done at @lovelifetattoo Moscow. Thanks for the hospitality guys.
Whole Glory Moscow Garage Museum of Contemporary Art Thank you for your confidence. #wholeglory

В середине сентября в Москву прилетел татуировщик и художник Скотт Кэмпбелл, чьи работы красуются на телах Орландо Блума, Марка Джейкобса, Стинга, Роберта Дауни-младшего и Канье Веста. Москва стала еще одним пунктом в путешествии его проекта Whole Glory , в рамках которого от татуировал руки людей через специально построенную стену - так, чтобы не видеть их. Также он сделал новый дизайн для этикетки коньяка Hennessy Very Special, продолжив тем самым работы таких художников как KAWS, Futura, Os Gemeos, Райана МакГиннеса и владельца Obey, Фрэнка Шеппарда. Мы расспросили его о Whole Glory и многом другом.

Твоя студия Save Tattoo все еще базируется в Бруклине?

На самом деле, сейчас мы подумываем о Лос-Анджелесе.

Почему вы переезжаете?

Мы сохраним студию тату в Бруклине и откроем новую в ЛА. Я перенес туда свою основную арт-студию. Там хорошо и арт-коммьюнити там сейчас в каком-то смысле переживает бум. Хорошая энергетика, мне нравится там.

Представим себе, что проект Whole Glory проходит прямо сейчас. Что бы ты сделал на моей руке?

Я не знаю, я чувствую, что уже слишком много знаю о тебе, а в Whole Glory я не знаю ничего, я только вижу руку. Я романтичный человек и не могу удержаться, чтобы не представлять себе, кто тот человек с другой стороны. Так что, несмотря на анонимность, я все равно делаю тату для конкретного человека, каким я этого человека воображаю. Это забавно. У меня есть рисунки и наброски и я собираюсь набить их. Но вижу руку, брею ее и понимаю, что именно для этой руки не пойдет. И я переделываю. Для каждого. И каждый раз рисунок подходит, но подходит тому, кого я себе вообразил. Это забавно, потому что в последний день этого проекта я устраиваю обед для всех, кому сделал тату. И я впервые вижу их лица.... Как я уже говорил, пока я с человеком работаю, я представляю его себе. Это как приехать в Диснейленд и Микки Маус снимет голову. Ты говоришь - а, ты Фред....

Что тебя больше всего вдохновляет? Фильм, который посмотрел вчера, обручальное кольцо на руке, погода?

Всего понемногу. Я немного могу сказать о человеке, например, мужчина это или женщина, хотя и это не всегда. Это похоже на гадание по руке. У меня появляется представление о человеке, хотя не всегда точное. Это трудно объяснить, это просто ощущение.

Были ли разочарованные участники?

Нет. Может быть, они говорили из вежливости, но все говорили, что им действительно нравится. Все как раз ровно наоборот. Когда я встречался с ними на обеде, многие из участников отводили меня в сторону и говорили: "Я просто хочу поблагодарить еще раз, потому что очевидно, что у меня тату лучше, чем у других" Получается, что у каждого, кто там был, тату лучше всех, так интересно.

Я понимаю, что получают клиенты - тату от известного мастера. А что получаешь ты?

Я работаю в изобразительном искусстве, много рисую и пишу картины. У меня полная свобода, я могу писать, что хочу, могу последовать за любым вдохновением. Но больше всего мне нравится делать татуировки, а с ними такая ситуация, что у клиента есть собственное мнение, и если я хочу попробовать что-то новое, я должен спросить разрешения, а это ограничивает. У меня всегда была мечта иметь такую же свободу, делая тату, какая у меня есть, когда я пишу картину. Так это и началось - с того, что я хотел иметь больше свободы. Я не могу ожидать, что это снимет с меня ответственность, наоборот, это налагает еще большую ответственность. Я вдруг осознал, что я полностью отвечаю за татуировки этих людей. Это огромное доверие с их стороны, и я ценю это доверие. Это как если ты придешь ко мне сделать тату орла, я сделаю лучшего орла, на которого способен. Но если он не получится удивительным, тут будет и твоя вина, это была твоя идея. В то время как здесь это целиком моя вина. Это была моя идея. И это налагает огромную ответственность, я обязан сделать максимально хорошо, но в то же время я могу делать то, что я хочу. Мне это действительно очень нравится.

Ты любишь делать тату, но на твоем сайте написано, что сейчас к тебе нельзя записаться. Почему?

По разным причинам. Какое-то время я делаю тату, потом могу работать над шоу, затем вернуться к тату, потом, например, у меня выставка, после которой я опять возвращаюсь к тату. Я никогда не записываю клиентов больше, чем за две недели. Собственно, как только у меня есть свободное время, я захожу на сайт, проверяю почту и выбираю того, кто очень заинтересован, у кого интересная идея. Звоню ему и говорю: "Утром прийти сможешь?" Среди мастеров тату есть своего рода соревнование - у кого самый длинный лист ожидания. У кого-то шесть месяцев, у кого-то два года... Если бы у меня была очередь длиной в год, у меня был бы приступ паники. Вдруг какую-то неделю я не захочу работать, что если у меня будет шоу в Лондоне, или я захочу писать картину? Я вынужден буду разочаровать этих людей. Поэтому я говорю клиентам приходить, например, в понедельник, во вторник - когда у меня есть время.

Ты хочешь быть абсолютно свободным?

Насколько возможно, да. Быть абсолютно свободным, значит, быть бездомным.

Сейчас Вильямсбург - моднейшее место в Нью-Йорке, а каким он был более десяти лет назад, когда ты там открывал студию?

Я переехал в Вильямсбург в 2002-м и сейчас он, конечно, совершенно другой. Уильямсбург был привлекателен тем, что никто не хотел жить там. Ты мог снять склад за 1000 долларов в месяц, жить там, заниматься искусством. Сейчас в Нью-Йорке уже нет художественного сообщества. Он настолько дорогой, что художникам некуда податься. В Нью-Йорке нужно вкладывать столько усилий в выживание, что для творчества уже не остается места, в то время как в ЛА можно оставаться креативным за нормальные деньги. Если ЛА тоже станет дорогим, всегда можно обосноваться подальше. Это не остров, всегда можно переехать.

Ты сделал звезды для Марка Джейкобса. И у меня такой вопрос: когда такой крутой мастер делает подобные звезды такому крутому чуваку как Марк - это весело, это китч, это арт. Но если я или любой другой простой клиент придет к обыкновенному мастеру и сделает цветные звезды, это будет так несовременно, так некруто. Все дело в контексте?

У Марка здоровое отношение к тату. Многие совершают большую ошибку, особенно, делая первую татуировку, и вкладывают в это слишком большой смысл. Им кажется, что она должна отражать все их индивидуальность, быть символом, а это невозможно, слишком большая ответственность. Марк в этом смысле человек беззаботный. Если он хочет тату, это должно быть что-то, на что забавно смотреть. И этого достаточно, т.е. я вижу его татуировку и она вызывает улыбку. Он никогда не пожалеет об этой татуировке, она всегда будет напоминать ему об этой его беззаботности. Никогда не надо жалеть, что сделал тату. Некоторые люди просто слишком серьезно к себе относятся, особенно когда речь идет о первой татуировке. Тату не определяет человека, это просто часть его. Если бы у меня была тату в виде звезд… Правда, я не тот человек, у которого будет только такая татуировка. У меня будут звезды и это, и то, и еще это… У меня есть пурпурная корона с 90-х годов, когда я был еще маленьким. Стал бы я делать такую сейчас? Нет, но она мне напоминает о том парнишке, каким я был тогда. Ты понимаешь?

Я понимаю. Но ведь в тату тоже есть своя мода.

Да, правда. Мне кажется, что основной тренд сейчас – избегать всяких трендов. Теперь, когда у всех есть тату, и в этом нет ничего особенного, каждому хочется иметь тату, которой нет у других. Я думаю, это прикольно, это дает толчок развитию в новых направлениях. Ну например, роза. Роза – это мощно. И в то же время, роза – это клише. Но роза все равно остается мощной, потому что романтика - это мощно. Есть определенная причина, почему это клише. Если ты влюблен, тот факт, что другие влюблялись до тебя, не делает любовь менее мощной. Это нормально – делать тату, которые у других уже есть. Просто надо делать по-своему.

Не могу не спросить тебя о татуировке Канье.

Кажется, Канье пришел ко мне через Верджила Абло, он мой старый друг я много лет делал ему тату. А он был очень близок с Канье. Я сделал ему ангела и деву Марию. Он лучший, я люблю Канье. У всех есть свое мнение о Канье, но я правда очень восхищаюсь им. Это сила. Что ты хочешь узнать о Канье?

Он как Бог, хочу знать все о нем.

Он правда очень мощная личность. Его легко критиковать, он все время на виду, это делает его уязвимым. Все время кто-то пытается разобрать его. Он делает удивительную музыку. Он способен через свою музыку соединяться с людьми. Это нельзя отрицать.

Ты слушаешь музыку, когда работаешь?

Да. Всегда и все. И Slayer с Metallica - это с моей молодости. И Tanzwut, фолк-певцов, Боба Дилана. 2 Chainz, Lil Wayne, Jay Z, A$ap Ferg. Полный спектр, без рамок.

И последний вопрос. Ты сделал дизайн для Hennessy, а до тебя его делали другие художники. Какой из их дизайнов тебе нравится больше?

Ой нет, они же все мои друзья, это мое сообщество. Я не могу выбрать. Мы же по очереди все делали, и рекомендуем следующего для работы. Райан МакГиннес рекомендовал меня, он мой друг, а перед ним были Os Gemeos, Kaws, Шэппард. Я люблю их всех и все эти бутылки, кстати, у меня тоже есть.

), представил в столице сразу два своих проекта: знаменитый Whole Glory, в рамках которого несколько счастливчиков обзавелись татуировками от артиста (правда, сюжет и рисунок всегда остается на усмотрение мастера, который ничего не знает о своем «подопытном»), и коллаборацию с Домом Hennessy. Скотт выступил в качестве дизайнера лимитированной коллекции Hennessy Very Special Limited Edition. ELLE воспользовался возможностью поговорить с мастером о знаках на теле, моде на татуировки и знаменитых клиентах.

ELLE: Расскажите о вашей коллаборации с Домом Hennessy – как это было?

СКОТТ КЭМПБЕЛЛ: Дом Hennessy давно и успешно взаимодействует с художниками: они уже делали потрясающие проекты с артистами, за чьим творчеством я слежу и которыми восхищаюсь. И когда мне поступило предложение оказаться с ними в одном ряду. Мог ли я отказаться от этого? Да как бы не так! К тому же мне было очень интересно попробовать. Конечно, у мира татуировки не так много общего с известным французским Домом с 200-летней историей. И поначалу, мне кажется, мы все не на шутку перепугались и думали, как же нас так угораздило, подписаться на эту историю. Но в какой-то момент стало понятно, что наше сотрудничество становится только интересней от того, что мы такие разные. Мне понравилось!

ELLE: Что вдохновляло вас во время этой работы?

С.К.: Моя работа заключалась в совмещении несовместимого: символов и идей из моего мира с миром Hennessy. Мне, например, очень нравится число 3, я его часто использую в своих работах. Я вообще очень внимателен к цифрам. Четверка для меня, например, это символ завершенности, чего-то, что уже не требует никаких доработок. А тройка оставляет пространство для действия. Также я очень люблю крылья - этот символ есть во многих культурах: свобода, путешествия, полет мысли.

ELLE: Это не первый ваш опыт работы для бренда - многие прекрасно помнят ваше сотрудничество с Louis Vuitton по приглашению Марка Джейкобса. Что вам дает работа над такими нетипичными проектами?

С.К.: Мне нравится заходить на чужую территорию. Искусство татуировки - вещь очень интимная, личная. Это что-то, что делается для одного конкретного человека. Занимаясь татуировкой, ты никогда не думаешь об аудитории, только о своем клиенте. А тут ты работаешь доступными тебе инструментами, но совсем на ином уровне, для гораздо более широкого круга лиц. Это очень круто. Мне как художнику очень приятно видеть реакцию на свою работу не у одного человека, а у сотен, тысяч людей.

ELLE: По-вашему, у татуировки с модой вообще много общего?

С.К.: Сейчас - пожалуй, да. Когда я только начинал заниматься этим ремеслом двадцать лет назад, к татуировке было совсем иное отношение, это было что-то андерграундное. Сейчас же к татуировкам относятся проще, они вышли за пределы субкультурного явления. Сейчас это просто еще одна форма взаимодействия с миром, способ выразить себя. Точно также, как мы выбираем, что мы хотим надеть, мы решаем, какой рисунок мы хотим иметь на коже. Просто татуировка, в отличие от моды, штука чуть более постоянная (смеется) .

ELLE: А какие-нибудь тренды, тенденции в мире тату есть?

С.К.: Мне кажется, самая главная тенденция, которую стоит отметить - это Instagram. Эта социальная сеть изменила отношение людей к тому, что есть татуировка. Мы привыкли к тому, что разные стили и техники популярны в каких-то определенных местах на планете, а Инстаграм позволил смыть эти географические границы, превратить искусство татуировки в нечто глобальное. Пару недель назад я сделал татуировку, а потом увидел, что какой-то мастер из Кореи, вдохновившись моей работой, сделал свою тату. Это потрясающе. Это вдохновляет, помогает рождаться новым идеям.

ELLE: Можно ли сказать, что сейчас модно что-то конкретное, а что-то - наоборот, безнадежно устарело?

С.К.: Ну, сейчас все меньше людей делает татуировки на пояснице! А вообще смысл татуировки уже очень давно не меняется. Люди решаются нанести рисунок на тело, когда влюбляются, или в память о каком-то событии или близком человеке - как правило, они обращаются к символам, которые им близки и понятны. Так что тату продолжает оставаться еще одним языком, на котором говорит человечество - просто время от времени его словарный запас пополняется неологизмами.

ELLE: У вас множество знаменитых клиентов. Их предпочтения и пожелания насчет татуировок как-то отличаются?

С.К.: Один из самых больших плюсов моей работы - это возможность делать татуировки, скажем, и Дженнифер Энистон, и парню, чьего имени я никогда не узнаю. И это делает всех моих клиентов немножко одинаковыми - все они просто люди, которые хотят тату. Мне всегда интересна в людях их эмоциональная составляющая, их внутренний мир. Поверьте, внутри каждого из нас сидит примерно один и тот же набор эмоций.

ELLE: Вы привезли в Москву свой известный проект The Whole Glory, суть которого состоит в том, что вы делаете татуировку человеку, о котором ничего не знаете и даже не видите его. Вы отслеживаете потом реакцию ваших «анонимных» клиентов?

С.К.: Каждый раз, когда мне попадается рука очередного анонима, меня буквально раздирают сомнения! Я вижу руку, я сбриваю с нее волоски, рисую эскиз будущей татуировки - потом переделываю его несколько раз. Мне хочется угадать, сделать идеальную работу! Хотя каждый раз мне приходится придумывать его историю самому. Я не знаю, насколько точно мне удается угадывать в целом, но я слышал некоторые отзывы от своих героев - и они были поразительными.

ELLE: А у вас есть какие-то профессиональные табу? Чего вы себе никогда не позволили?

С.К.: Я никогда не делаю татуировки, которые несут в себе негативный смысл, которые деструктивны по своей природе. Если ко мне обращаются с просьбой набить тату, и я понимаю, что сюжет, символы не приемлемы для меня, я всегда оставляю за собой право отказать клиенту. Конечно, они могут пойти и набить то, что им хочется, в другом месте у другого мастера - но я не хочу иметь к этому никакого отношения. Я не могу сказать, что это табу, но я никогда не делал татуировки на своих родных и близких. Хотя моя младшая сестра уже давно хочет. А у жены (Скотт женат на актрисе Лейк Белл – прим. ELLE) вообще нет ни единой наколки. Мне это даже нравится: прихожу домой с работы, глаз отдыхает (смеется) .

ELLE: Вы можете дать какой-нибудь совет человеку, который только собирается сделать свою первую татуировку и, конечно же, сомневается немного на этот счет?

С.К.: Я – последний человек, который должен что-то советовать. Но скажу следующее: не делайте татуировку, если вы не понимаете, что не можете без нее. Если вам некомфортно без татуировки – тогда точно делайте. И не мудрствуйте, не пытайтесь уместить весь свой мир в одной маленькой картинке или надписи – это еще ни у кого не получалось. Будьте проще и получайте от своей татуировки удовольствие.