Правила семейной жизни на руси. Брачные традиции на Руси: как пройти кастинг и выйти замуж за царя Г мясоедов смотрины невесты

В XIX веке в России можно было наблюдать настоящий взрыв изобразительного искусства. Многие художники того времени у всех на слуху до нынешних дней, а некоторые незаслуженно забыты. К последним относится и Григорий Григорьевич Мясоедов. Он родился в селе Паньково Тульской губернии и принадлежал к старинному дворянскому роду. В детстве мальчик много читал, часто рисовал. Отец всячески поощрял его интерес к художеству.Свое обучение будущий художник начал в Орловской гимназии, где рисование преподавал профессиональный художник И. А. Волков.

В 1853 году Мясоедов поступил в Академию Художеств в Петербурге. Внизу портрет Мясоедова кисти И.Е.Репина.

В 1861 году за полотно «Поздравление молодых в доме помещика», Мясоедов получил малую золотую медаль.

В 1862 году Мясоедов окончил Академию Художеств по классу исторической живописи, получив большую золотую медаль за композицию «Бегство Григория Отрепьева из корчмы на литовской границе».

Будучи в 1863 г. отправлен за казённый счёт за границу, Мясоедов работал в Париже, Флоренции, Риме и Испании. В 1869 году он вернулся в Россию. В Москве пишет картину «Заклинание», за которую получил звание академика.

Мясоедов много писал о народных обычаях и суевериях. Например "Смотрины невесты".

В конце 1860-х годов, находясь за границей, Мясоедову пришла идея организации Товарищества передвижников. 16 декабря 1870 года состоялось первое общее собрание членов ТПХВ, где было избрано правление, в состав которого вошел и Мясоедов. Он стал автором первого устава ТПХВ и оставался бессменным членом правления в течение сорока лет. 29 ноября 1871 года в Петербурге открылась I передвижная художественная выставка, показанная затем в Москве, Киеве и Харькове. Мясоедов представил на эту выставку картину «Дедушка русского флота».

В марте 1872 года открылась II передвижная выставка, на которой экспонировалось самое значительное полотно Мясоедова - «Земство обедает». Эта картина принесла успех художнику. В картине раскрыта главная задача передвижнического реализма.

В довольно короткий срок художником была написана картина «Чтение манифеста 19 февраля 1861 года». В картине раскрывается иной аспект той же темы - судьба крестьянства, обманутого в своих ожиданиях.

В 1876 году художник переселился на хутор близь Харькова. Он увлекся садоводством и огородничеством. С этого момента можно отметить начало спада в его творчестве. Меняется его отношение к крестьянской жизни. Мясоедова привлекали темы, раскрывающие народные поверья и традиции. В картине «Опахивание» изображен древний языческий обряд, защищающий скотину от болезни и смерти: крестьяне опахивают деревню от злых духов, впрягая в плуг обнаженных девушек.

В картине «Молебен на пашне о даровании дождя» передано эмоциональное напряжение крестьян, просящих помощи Всевышнего в засушливое лето.

В 1882-1884 художник работает над историческим полотном «Самосожигатели». В нем художник изобразил момент самосожжения фанатиков-староверов в горящей избе. С этой темой перекликается и рабрта «Сожжение протопопа Аввакума» (на заставке).

В 1880-е годы Мясоедов работает над пейзажами. Он создал картину «Дорога во ржи». На картине изображена фигура одинокого странника среди бескрайнего ржаного поля.

В 1880-е пейзажи Мясоедова получили признание публики. Он выбирал простые мотивы, неброские виды южного Крыма. Среди этюдов встречались и марины.

Чтобы найти себе жену, российские цари XVI-XVII вв. устраивали смотры невест, на которые допускались только самые красивые и здоровые девственницы. Боярские семьи конкурировали между собой за возможность выдать замуж свою невесту. От результатов этого средневекового кастинга зависели судьбы именитых родов и даже ход истории Московского царства.

В XV-XVI вв. у российских царей было множество проблем при выборе невесты. Европейские королевские семьи не желали отправлять своих дочерей в этот дикий, изолированный край. Они также не хотели, чтобы их благочестивые принцессы крестились в православную веру.

Породниться со знатными родами России было не намного проще. Хоть московские цари и считались всесильными, на самом деле они находились в зависимости от боярских семей. Здесь брачным вопросам постоянно мешали интриги и борьба за власть.

В 1505 году будущий царь Василий III решил провести первые на Руси смотрины невест, чтобы выбрать идеальную спутницу жизни. Этот обычай, заимствованный из Византийской империи, стал популярным в России на следующие две сотни лет.

На первом этапе «отбора» представители царя ездили по всем уголкам страны с особым царским указом. В нем предписывалось представить всех молодых девушек на «региональные смотры». Царские послы отбирали кандидаток по многим параметрам. Царская невеста должна была быть высокого роста, красивая и здоровая. Большое внимание уделялось наличию многих детей у ее родителей. Естественно, проверялась «политическая благонадежность» семьи девушки.

От 500 до 1500 отобранных девушек отправлялись в Москву для участия в следующем туре отбора. Соперницы представали перед жюри из придворных и врачей, где отсеивались в несколько туров. Здесь уже начинались придворные интриги. Благородные семьи продвигали своих родственниц и пытались протащить их в финал. При этом против особо перспективных кандидаток на титул царицы даже организовывались сговоры.

Несколько десятков девушек, прошедших предыдущие этапы отбора, выходили в финальный раунд. Это было очень похоже на телевизионное шоу «Холостяк».

Их поселили в большом красивом доме, всех одели в красивые платья. Наконец, когда прибыл царь, к нему в комнату заходили будущие невесты и кланялись в ноги. Царь давал каждой из девушек платок, вышитый золотой или серебряной нитью и жемчугом.

Царь наблюдал за кандидатками, когда все вместе обедали за одним столом, а также в приватном общении, чтобы сделать правильный выбор из этой прекрасной компании. Когда царь сделал свой выбор, он передал суженой золотое кольцо. В 1505 году Соломония Сабурова стала первой царицей, прошедший подобный кастинг царя Василия III.

Остальных финалисток разбирали в жены влиятельные бояре, либо их отправляли домой с деньгами и дорогими подарками, но могли и сослать в Сибирь – в зависимости от настроения царя.

Смотры невест вышли из моды в конце XVII века. Романовы все больше стали вступать в брак с европейскими принцессами, а Россия входила в политическую жизнь западной Европы.

Обычай смотра невест для русского монарха широко отображен в живописи русских художников. Интересно, что .

Смотр невест — обычай выбора жены главе государства из числа самых красивых девушек страны. В отличие от традиционного поиска невесты по династическим соображениям, смотр невест проводился после своеобразного «конкурса красоты». Обычай зародился при византийском императорском дворе в VIII веке, после чего в XVI веке был воспринят на Руси.

Впервые смотр невест в Византии отмечен в 788 году, когда императрица Ирина искала жену своему сыну, номинальному императору Константину. В 788 году из 13 кандидаток, представленных ко двору, Ирина выбрала для сына в жёны юную незнатную армянку, уроженку Пафлагонии Марию Амнийскую, внучку святителя Филарета Милостивого. Из оставшихся девушек двух взяли в жёны знатные люди, а остальных отослали домой с богатыми дарами.

Смотрины невесты . Мясоедов Г.Г. 2-я пол XIX в.

Когда речь заходит о том, как цари выбирали себе невест сразу представляется себе процесс обручения в детском возрасте между какими то особами королевских и знатных кровей. Но ведь действительно на Руси не всегда было так.

Выбор невесты царём Алексеем Михайловичем. Седов Г.С., 1882 год.

Выбор невесты. Никитин С.

В 1505 году будущий царь Василий III решил провести первые на Руси смотрины невест , чтобы выбрать идеальную спутницу жизни. Этот обычай, заимствованный из Византийской империи, стал популярным в России на следующие две сотни лет.

В Московском государстве к поиску невест для государя подходили очень строго:

Когда к вам эта грамота придёт, и у которых из вас будут дочери девки, то вы бы с ними сейчас же ехали в город к нашим наместникам на смотр, а дочерей девок у себя ни под каким видом не таили бы. Кто же из вас девку утаит и к наместникам не поведёт, тому от меня быть в великой опале и казни.

— «Указ Ивана IV» по С. Соловьеву

Выбор царской (великокняжеской) невесты. Репин И.Е., 1884-1887.

Нередко невесты выбирались из бедных и простых домов. Отец первой жены Алексея Михайловича — Марии Милославской, служил кравчим у посольского дьяка Ивана Грамотина. Дочь его, будущая царица, хаживала в лес по грибы и продавала их на рынке. О царице Евдокии Стрешневой, супруге Михаила Федоровича, её же постельницы говаривали: «Не дорога-де она государыня; знали они её, коли она хаживала в желтиках (по В. Далю, желтики — простые женские чеботы); после-де её государыню Бог возвеличил!» . А о матери Петра I, царице Наталье Нарышкиной, дьяк Шакловитый, предлагавший погубить её, говорил царевне Софье:

Известно тебе, государыня, каков её род и какова в Смоленске в лаптях ходила.

Первая встреча царя Алексея Михайловича с боярышнею Марией Ильиничной Милославской (Выбор царской невесты). Нестеров М., 1887.

Вот как проходили выборы невесты Великому князю Василию по рассказу Франческо да Колло: «Сей Великий Князь Василий — как мне рассказали — решил завести жену, чтобы иметь детей и обеспечить себя законным наследником и преемником Государства; для этого повелел объявить во всех частях своего Государства, чтобы — не взирая на благородство или кровь, но лишь на красоту — были найдены самые красивые девственницы, и во исполнение этого указа были выбраны более 500 девственниц и приведены в город; из них было выбрано 300, потом 200 и наконец сократилось до 10, каковые были осмотрены повивальными бабками со всяческим вниманием дабы убедиться, действительно ли они девственницы и способны ли рожать детей, и нет ли у них какого недостатка,— и, наконец, из этих десяти была избрана жена». Согласно Сигизмунду Герберштейну, выбор производился не из 500, а из 1500 девиц.

Боярский свадебный пир. Маковский К.Е., 1883 год.

Самыми запоминающимися оказались смотрины Ивана Грозного, который нашёл таким способом трех жен. Ради его третьей женитьбы было отобрано 2000 девиц. Казимир Валишевский дал такое описание ритуала:

В браке Ивану суждено было насладиться счастьем, не выпадавшим на долю его предков. Выбор невесты производился по общему правилу. Благородные девицы всего государства, происходившие из семей служилых людей, были собраны в Москву. Для приёма их были отведены огромные палаты с многочисленными комнатами; в каждой из них было по 12 кроватей. К первому браку Василия, по словам Франциска да Колло, было собрано 500 красавиц, а по свидетельству Герберштейна - 1500. Эти цифры, по всей вероятности, показывают только число тех девиц, которые попали в Москву уже после первых выборов в провинциях. Такой порядок существовал и в Византии. Там правителям областей давались по этому поводу подробные инструкции, с указанием роста и других качеств девиц. Когда собирались кандидатки, туда являлся сам государь в сопровождении одного из старейших вельмож. Проходя по покоям, он дарил каждой из красавиц по платку, вышитому золотом, с дорогими камнями. Он набрасывал платки девицам на шею. После того, как выбор был сделан, девицы отпускались с подарками по домам. Так в 1547 г. Иван выбрал себе Анастасию, дочь покойного Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, происходившего из старого боярского рода. Среди гибели княжеских родов он сумел, однако, сохранить близость к царскому трону и не принимал участия в ожесточенной борьбе за власть в дни детства Ивана. Возможно, что в данном случае выбор невесты был только простой формальностью.

Выбор невесты. Кириллов И.

Знакомство царя с возможными невестами могло занимать много времени. Их селили во дворце, с царскими сестрами или дочерьми. Известна история с избранием Алексеем Михайловичем будущей матери Петра I — Натальи Кирилловны. С 28 ноября 1669 года по 17 апреля 1670 года он девятнадцать раз обходил по ночам верховые опочивальни, и выбирал из шестидесяти спавших красавиц ту, которая была бы покрасивей и ему, великому государю, приглядней.

Под венец. Маковский К.Е., 1884 год.

Интриги при отборе

На Руси случалось, что царь вдруг обращал внимание на неугодную клике девушку, (например, если приближенные к трону ходатайствовали за свою родственницу). В этом случае делалось все, чтобы снять невесту с дистанции. К примеру, когда Ефимию Всеволожскую, избранную Алексеем Михайловичем, первый раз одели в царское платье, ей затянули волосы так сильно, что она упала в обморок. Быстро объявили, что Ефимия страдает эпилепсией, а её отца с семьей, за то что скрыл её «нездоровье», сослали в Тюмень.

Примерно то же случилось с Марией Хлоповой, невестой Михаила Федоровича, которая уже была взята «на верх» (во дворец, собственно в теремные хоромы цариц), ей велено было оказывать почести как царице, дворовые люди ей крест целовали, и во всем Московском государстве велено поминать её имя на ектениях — но тем не менее она также не избегла интриг. Конкуренты Салтыковы избавились от неё следующим образом: девушку довели до расстройства желудка, знающих врачей к ней не допускали, настроили против неё мать царя Марфу Ивановну, в итоге обвинив в возможной неплодности. Был созван специальный собор из бояр, Хлопова была лишена почестей и сослана в Тобольск, где жила в бедности. Тем не менее, Михаил сохранял к Марии нежные чувства, и когда его отец патриарх Филарет, прибыв ко двору, смог защитить царя от давления матери, и уменьшить влияние Салтыковых, Михаил снова объявил, что не хочет жениться ни на ком, кроме неё (хотя прошло уже 7 лет). Затем царь сделал допрос врачам, лечившим Хлопову. Изобличенные на очной ставке с докторами Салтыковы были сосланы в далекие вотчины. Тем не менее, Марфа Ивановна настояла на своем, и сын её на все ещё любимой им Хлоповой так и не женился, проходив после ещё холостяком до 29-летнего возраста (что было в его эпоху очень редким). вышли из моды в конце XVII века. Романовы все больше стали вступать в брак с европейскими принцессами, а Россия входила в политическую жизнь западной Европы.

Венчание Николая 2 и Александры Федоровны. Репин И.Е., 1894 год.

Г.Мясоедов «Смотрины невесты», 2-я пол XIX в.

Чуть-чуть блудить, чуть-чуть постегивать, жениться раза три, не больше… Это про мужа. Ну а жена? Рассказываем о том, как строилась супружеская жизнь на крестьянской Руси в условное средневековье.

Тощих в жены не берут

А.Архипов «Двушка», 1927

Худосочные девицы у наших пращуров не котировались: вдруг окажется бесплодной или не сможет выносить ребенка. Худоба считалась равносильной болезненности, а больная жена в хозяйстве не нужна. Да и благосостояние родителей, коль не смогли откормить, подвергалось сомнению.

А на щечке родинка, а в глазах любовь…

Толку то… Сейчас родинка на щечке — синоним красоты, а раньше обладательниц таковых (да и вообще имевших какие-то отметины на теле: родинки, шрамы, ушибы, не говоря уже о серьезных увечьях) замуж не брали. Насморк или охриплость также могли повлиять на мнение сватов, поэтому к их приезду девицу срочно приводили в порядок.

Была здоровая, стала худая

Ф.Журавлев «Перед венцом», 1874

Впрочем, бывало и наоборот: здоровую невесту «портили» — как, например, в царской семье Романовых. Когда Михаил Федорович приглядел себе в жены бедную дворянку Марию Холопову, с ней приключилась нежданная болезнь: «рвало и ломало нутро и опухла была. А после была ей блевота». Несостоявшуюся невесту вместе с родней сослали в Тобольск. А девушке всего лишь с подачи матери жениха, инокини Марфы, подсунули сладости с несвежими взбитыми сливками и сметаной.

Принарядиться на выход

Ф.Сычков «В гости», 1940

Если девица не могла в одиночестве покинуть стены родительского дома, то замужняя женщина не имела права куда-либо выйти, даже в церковь, без разрешения супруга. Зато, если уж покидала семейное гнездо, то при полном параде: насурьмив брови, нарумянившись и набелившись, «притом так грубо и заметно, что кажется, будто кто-то пригоршней муки провел по лицу их и кистью выкрасил щеки в красную краску» (подробнее о стандартах женской красоты средневековья — в статье «Женщины Московии XVI-XVII веков в описаниях современников»).

Жены знатных людей ездили в закрытых каретах, обтянутых красной тафтой, где «восседали с великолепием богинь». Лошадь украшалась лисьими хвостами. Рядом бежали прислужники.

Стегать — наедине

Н.Касаткин «Кто?», 1897

«Домострой» (свод правил и наставлений XVI века) ввел некоторые ограничения в привычные отношения. Бить жену рекомендовалось «не перед людьми, наедине поучить» — «плеткою вежливенько побить, за руки держа». Звучал в сборнике и другой призыв к гуманности: «ни по виденью не бите, ни под сердце кулаком, ни пинком, ни посохом не колотить, никаким железным или деревяным». Потому что кто «с сердца или с кручины так бьет, много притчи от того бывают: слепота и глухота, и руку и ногу вывихнут и перст, и главоболие, и зубная болезнь, а у беременных жен и детем поврежение бывает в утробе». Иностранцы дивились, что при всем при том «русские жены в частом битье и бичевании усматривали сердечную любовь, а в отсутствии их — нелюбовь и нерасположение мужей к себе».

Ночь с чужой женщиной — блуд, а не прелюбодеяние

К.Трутовский «На сеновале», 1872

Если женатый проведет ночь с другой женщиной, это не прелюбодеяние, а всего лишь блуд. Прелюбодеем считался тот, кто имел на стороне длительную связь с чужой женой или любовницу и детей от нее. Правда, рассматривались и другие варианты — например, в «Правосудии митрополичьим» (XII в.) рассказывалось о двух женах, живущих с одним мужем, а в «Сказании об убиении Даниила Суздальского и начале Москвы» (XVII в.) два «сына красны» боярина Кучки «жыша со княгиной в бесовском вожделением, сотонинским законом связавшися, удручая тело свое блудною любовною похотною, скверня в прелюбодействии». Неверного подвергали штрафу в пользу церкви.

Уличенная в блуде замужняя женщина должна быть бита кнутом, а затем несколько дней провести в монастыре, питаясь водою и хлебом. После чего ее вторично бьет муж за запущенную дома работу. Мужа же, простившего блудницу, следовало подвергнуть наказанию.

Гостю — водку и поцелуй

Б.Кустодиев «Христосование», 1916

Дорогого гостя после пиршества ждал десерт. В знак особого уважения и любви к нему выходила пышно разодетая жена хозяина и собственноручно подавала чарку водки. Вот как описывает посол голштинский Адам Олеарий, в 1643 году гостевавший у графа Льва Шляховского. «К нам вышла его жена, очень красивая лицом… и в сопровождении прислужницы, несшей бутылку водки и чарку. При входе она сначала склонила голову перед мужем своим, а затем передо мной, велела налить чарку, пригубила ее и затем поднесла ее мне, и так до трех раз. После этого граф пожелал, чтобы я поцеловал ее. Не будучи привычен к подобной чести, я поцеловал ей только руку. Он, однако, захотел, чтобы я поцеловал ее и в уста. Поэтому я, в уважение к более высокой персоне, должен был принять эту согласную с их обычаями честь».

Снохачество — простительный грех

«Нигде, кажется, кроме России, нет по крайней мере того, чтобы один вид кровосмешения приобрел характер почти нормального бытового явления, получив соответствующее техническое название — снохачество», — писал Владимир Набоков. Явление это, когда свекр жил с женой сына, вовсю было распространено в русских деревнях. Способствовали ему долгие отлучки уходящих в солдаты или на заработки мужей. Склонить к сожительству уговорами или угрозами оставшуюся в чужом доме «молодую» отцу семейства удавалось почти всегда. В народе это дело не осуждали, относились с пониманием, говорили: «Сноху любит. Он с ней живет как с женой, понравилась ему».

Надоела жена — иди в монастырь

В.Максимов «Семейный раздел», 1876

Если семейная жизнь совсем разладилась и на мир между супругами нет надежды, то один из них может уйти в монастырь. Коли уйдет муж, а жена его снова выйдет замуж, ушедший может стать священнослужителем, даже если прежде варил пиво. Если же жена бесплодна, то, отправив ее в монастырь, мужчина имеет право через шесть недель снова жениться.

Четвертое по счету обзаведение семьей однозначно считалось незаконным. Брак подвергался немедленному расторжению, а священник, повенчавший такую пару даже по неведению, лишался сана.

В кодексе норм «распуста» (развода), входящего в состав «Устава князя Ярослава» (XIII в.), приводились поводы развода с женой: в случае прелюбодеяния, подтвержденного свидетелями; из-за общения с посторонними без разрешения; за покушение на жизнь мужа или несообщении об угрозе такового. Жена, в свою очередь, могла «подать на развод», если благоверный «клеветнически обвинял ее в измене» (без доказательств). Поводом также могло послужить длительное безвестное отсутствие второй половины — когда местонахождение неизвестно.

Четвертый брак — вне закона

К. Маковский «Свадебный пир», 1883

Святитель Григорий Богослов говорил: «Первый брак — закон, второй — понуже прощение слабости ради человеческия, третий — законопреступление, четвертый — нечестье, понеже свинское есть житие». Тем не менее, женились — вдовцы и разведенные — и по третьему, и по четвертому разу. Церковь, хоть третий брак и порицала, но все-таки считала, что это лучше, чем жить во грехе. А вот четвертое по счету обзаведение семьей однозначно считалось незаконным. Брак подвергался немедленному расторжению, а священник, повенчавший такую пару даже по неведению, лишался сана.

Хочешь жену — занавесь иконы

Выполнением супружеского долга, хоть и было это делом законным, предпочитали Господа не оскорблять. Перед тем, как приступить к делу, снимали нательный крестик. Если в комнате, где происходило соитие, висели иконы с ликами святых, их тщательно завешивали. В этот день предпочтительнее было не посещать церковь, а уж если возникала непреодолимая необходимость — тщательно обмывшись и переодевшись в чистое.

Вдова — глава семейства

Женщина, потерявшая мужа и больше не вступившая в брак, автоматически получала все те права, которых была лишена в браке. Она управляла имуществом, становилась полноценной хозяйкой в своем доме и главой семьи, если таковая имелась. В обществе вдовы пользовались уважением.