Из каких славян возник русский народ? Русь – название одного из древнейших славянских племен.
Существует несколько гипотез об этнической принадлежности руси: норманнская, славянская (антинорманская), индо-иранская (сарматская) и другие.
Норманнская теория
Норманская теория предполагает, что народ русь происходит из Скандинавии периода экспансии викингов, которых в Западной Европе называли норманнами. Этот вывод базируется на толковании содержащегося в "Повести временных лет" "Сказания о призвании варягов" в 862 году: "И сказали себе
(чудь, словене и кривичи):"Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву". И пошли за море к варягам, к руси. Те варяги назывались русью, как другие называются свеи, а иные норманны и англы, а ещё иные готы, - вот так и эти.
"
Из перечисления варягов-руси в одном ряду со свеями (шведами), урманами (норвежцами), англами и жителями Готланда делается вывод, что "русь" - это название одного из скандинавских народов. С другой стороны, в Новгородской летописи, отразившей предшествующий Повести временных лет (ПВЛ) Начальный свод конца XI века, данный рассказ изложен несколько иначе: в нём отсутствует сопоставление руси со скандинавскими народами, а сама она напрямую не отождествляется с варягами: "И реша к себе: "князя поищемъ, иже бы владелъ нами и рядилъ ны по праву". Идоша за море к Варягомъ и ркоша: "земля наша велика и обилна, а наряда у нас нету; да поидете к намъ княжить и владеть нами"
".
Происхождение этнонима "русь" возводится к древнеисландскому слову Ropsmenn или Ropskarlar - "гребцы, мореходы" и к слову "руотси/роотси" у финнов и эстонцев, означающее на их языках Швецию, и которое, как утверждают некоторые лингвисты, должно было превратиться именно в "русь" при заимствовании этого слова в славянские языки.
Важнейшими аргументами норманской теории являются следующие:
1. Византийские и западноевропейские письменные источники, в которых современники идентифицировали русь как шведов или норманнов.
2. Скандинавские имена родоначальника русской княжеской династии - , его "братьев" Синеуса и Трувора, и всех первых русских князей до Святослава . В иностранных источниках их имена также приводятся в форме, приближенной к скандинавскому звучанию. Князь Олег именуются X-л-г (хазарское письмо), княгиня Ольга - Хелга, князь Игорь - Ингер (византийские источники).
3. Скандинавские имена большинства послов "Русского рода", перечисленных в русско-византийском договоре 912 года.
4. Сочинение Константина Багрянородного "Об управлении Империей" (ок. 949 г.), где приводятся названия днепровских порогов на двух языках: "росском" и славянском, где для большинства "росских" названий может быть предложена скандинавская этимология.
Дополнительными аргументами являются археологические свидетельства, фиксирующие присутствие скандинавов на севере восточнославянской территории, включая находки IX-XI веков на раскопках Рюрикова городища , захоронения в Старой Ладоге (с сер. VIII века) и Гнёздове. В поселениях, основанных до X века, скандинавские артефакты относятся именно к периоду "призвания варягов", в то время как в древнейших культурных слоях артефакты почти исключительно славянского происхождения.
В историографии норманская гипотеза была впервые сформулирована в XVIII веке немецкими учёными в Российской академии наук Г.З. Байером, Г.Ф. Миллером и А.Л. Шлёцером. Этой теории также придерживались Н.М. Карамзин и вслед за ним почти все крупные русские историки XIX века.
Споры вокруг норманской версии временами принимали идеологический характер в контексте вопроса о том, могли ли славяне самостоятельно, без варягов-норманов, создать государство. В сталинское время норманизм в СССР отвергался на государственном уровне, но в 1960-х годах советская историография вернулась к умеренной норманской гипотезе с одновременным изучением альтернативных версий происхождения руси. Зарубежные историки в большинстве своем рассматривают норманскую версию как основную.
Славянская теория
Славянская теория была сформулирована В.Н. Татищевым и М.В. Ломоносовым как критика норманской теории. Она исходит из толкования другого фрагмента "Повести временных лет": "Поэтому учитель славян - Павел, из тех же славян - и мы, русь... А славянский язык и русский один, от варягов ведь прозвались русью, а прежде были славяне; хоть и полянами назывались, но речь была славянской.
"
С точки зрения сторонников норманской теории из цитаты лишь следует, что слово "русь" есть прозвание варяжское и к тем славянам, которые прежде назывались полянами, пришло от варягов.
Ломоносов доказывал славянскую принадлежность народа русь (россы) через тождество их пруссам. Самих пруссов (балтские племена) он определял как славян, привлекая в "сообщники" Претория и Гельмонда, полагавшим "прусский и литовский язык за отрасль славенского
", а также личное мнение о сходстве "их
(пруссов) языка со славенским
". При этом в бывшей Пруссии и приморской Литве действительно обнаруживаются топонимы с корнем "рус", а ранние средневековые источники фиксируют там деятельность некой руси.
Другой источник славянской гипотезы - сообщение арабского географа Ибн Хордадбеха, чьи данные о Восточной Европе являются одними из древнейших (840-е годы), который считал, что русы это славянский народ. Ибн Хордадбех единственный восточный автор отнесший русь к ас-Сакалиба, остальные арабские авторы описывают их обособленно.
Поздняя литературная традиция соотносит русов с братом по имени Рус из легенды о трех славянских братьях - Чехе, Лехе и Русе. Согласно этой легенде братья-князья вышли из Хорватии около 644 года. В законченном виде легенда появилась в "Великой Польской хронике" XIV века.
В русской историографии XIX века славянская теория не имела широкого распространения. Двумя наиболее видными её представителями были С.А. Гедеонов и Д.И. Иловайский. Первый считал русов балтийскими славянами - ободритами, второй - подчёркивал их южное происхождение, а этноним русь выводил от русого цвета волос. (ср. славянское слово roud-s-is, родственного словам русый (roud-s-os), рудый (roudh-os), рыжий (rudh-os).
В советское время, начиная с 1930-х годов, славянская принадлежность руси активно отстаивалась, будучи тесно увязана с критикой норманизма. В советской историографии родиной русов считалось Среднее Поднепровье, они отождествлялись с полянами в Киевской земле. Эта оценка имела официальный статус. Противопоставление славян и руси в Повести временных лет объяснялось подчинением большинства славянских племен киевским князьям, домен которых и назывался "Русью" на первоначальной стадии образования государства. Этноним русь выводился из местной топонимики (названий рек и поселений), например из названия реки Рось на Киевщине (впрочем, это слово имело в корне не о
и не у
, а ъ
- Ръсь (как и Българи), косвенные падежи Рси, поэтому в настоящее время такая этимология признана сомнительной).
Из современных концепций получили известность теории о "Русском каганате" В.В. Седова и руси-ругах А.Г. Кузьмина. Первый на археологическом материале помещает русь в междуречье Днепра и Дона (волынцевская археологическая культура) и определяет как славянское племя. Второй связывает русь с руянами - славянскими жителями острова Рюген. Руян в поздних Магдебургских анналах (XII век) возможно назвали русскими (Rusci), как сообщает А.Г. Кузьмин со ссылкой на работу 1859-го года "В Магдебургских анналах жители о. Рюген обозначены под 969 г. как Rusci
". Согласно польским исследователям Магдебургские анналы были составлены в XII веке на основе Пражских и Краковских анналов, а также списка деяний магдебургских архиепископов. Следует отметить, что в синхронных источниках слово rusci к жителям Рюгена не применяется. Автор X века, совместно с руянами участвовавший в военном походе 955 года, называет их вполне по-славянски ruani. Дополнительно о Руси и ругах можно узнать в статье .
Археологические находки, сделанные в XX веке в Пскове, Новгороде, Русе, Ладоге и т.д., свидетельствуют об очень тесной связи населения севера Древней Руси со славянским южным берегом Балтики - с поморскими и полабскими славянами. По мнению многих ученых, в период раннего средневековья, южно-балтийские славяне прямо переселялись в земли соответствующие северу будущей Киевской Руси. Об этом говорят как археологические, так и антропологические, краниологические и лингвистические исследования. При этом южнобалтийская керамика доходит до Ярославля, до Верхней Волги и до Гнёздова на Днепре, то есть отмечена именно в тех областях, где киевский летописец помещал варягов. ("Новгородцы от рода варяжского
" и т.д.) В Киеве её не обнаружено.
Индо-иранская теория
Существует мнение, что этноним "рос" имеет иное чем "рус" происхождение, являясь значительно более древним. Сторонники этой точки зрения, также берущей начало от М.В. Ломоносова, отмечают, что народ "рос" впервые упомянут ещё в VI веке в "Церковной Истории" Захарием Ритором, где он помещается по соседству с народами "людей-псов" и амазонок, что многие авторы трактуют как Северное Причерноморье. С этой точки зрения его возводят к ираноязычным (сарматским) племенам роксаланов или росомонов, упоминаемых античными авторами.
Наиболее полно иранская этимология имени Русь обоснована О.Н. Трубачёвым (ruksi "белый, светлый" > rutsi > russi > русь; ср. с осет. рухс (иронск.) / рохс (дигорск.) "светлый").
Георгий Вернадский так же развивал теорию об происхождении названия Руси от азовских племен асов и рухс-асов (светлых асов), которые, по его мнению, были частью антов, тем не менее считал, что русь является смешением скандинавских переселенцев с местными племенами.
В 60-е гг. XX века украинский археолог Д.Т. Березовец предложил отождествить с русами аланское население Подонья, известное по памятникам салтово-маяцкой культуры. В настоящее время эта гипотеза разрабатывается Е.С. Галкиной, которая отождествляет Подонье с центральной частью Русского каганата, упоминаемого в мусульманских, византийских и западных источниках в IX веке. Она считает, что после разгрома этого объединения кочевыми племенами венгров в кон. IX века, имя "Русь" от ираноязычных русов-аланов (роксоланов) перешло к славянскому населению Среднего Поднепровья (поляне, северяне). В качестве одного из аргументов Галкина приводит этимологию М.Ю. Брайчевского, который предложил для всех "русских" названий Днепровских порогов из сочинения Константина Багрянородного аланскую интерепретацию (на основе осетинского языка).
материал из Википедии
Тысячу лет назад летописцы древнего Киева утверждали что они, киевляне - это Русь, и что государство Русь пошло из Киева. Новгородские же летописцы, в свою очередь, утверждали, что Русь - это они, и что Русь пошла из Новгорода. Что же это за племя Русь, и к каким племенам и народам оно относилось.
Следы этих племён, оставивших глубокий след в истории Европы и Азии, можно встретить в географических названиях от Рейна до Урала, от Скандинавии до Ближнего Востока. О них писали древнегреческие, арабские, римские, германские, готские историки. Была Русь в Германии в округе Гера, и только по приказу Гитлера во время войны с Россией отменили это название. Была Россия в Крыму на Керченском полуострове ещё в VII веке нашей эры. Только в Прибалтике было четыре Руси: остров Рюген, устье реки Неман, побережье Рижского залива, в Эстонии Роталия-Руссия с островами Эзель и Даго. В Восточной Европе кроме Киевской Руси были: Русь в Прикарпатье, в Приазовье, в Прикаспии, в устье Дуная, Пургасова Русь на нижней Оке. В Центральной Европе в Подунавье: Ругия, Рутения, Руссия, Рутенская марка, Рутония, Ругиланд на территории Нынешней Австрии и Югославии. Два княжества «Русь» на границе Тюрингии и Саксонии в Германии. Город Руссия в Сирии, возникший после первого крестового похода. Рожер Бэкон (английский автор XIII века) упоминает о «Великой Русции», которая опоясывает Литву с обеих сторон Балтийского моря, включая и современную Калининградскую область. В этом же веке сюда пришли немцы-тефтоны, и эта территория стала немецкой Пруссией.
Германские историки, авторы норманнской теории, заявляют, что Русь - это одно из германских племён. Российские учёные утверждают обратное: Русь - это одно из славянских племён. Но ближе всех к истине, всё-таки, арабский учёный и историк, современник Древней Руси и сторонний, независимый наблюдатель Аль-Масуди, писавший: «Русы - многочисленные народы, подразделяющиеся на различные племена, среди них наиболее сильное Лудаана». Но слово «лудаана» однозначно объясняется из славянских языков, как «люди», это славянские племена, жившие на южных берегах Балтийского моря от Восточной Германии между Эльбой и Одером до побережья Белого моря. Западная часть этих земель называлась Славией («Славянская хроника» Гельмгольда, 1172г.), и простирались от Греции до Балтийского (Скифского) моря. Об этом же говорит ал-Истархи «Книга путей государств»: «И самая отдалённая из них (руссов) группа, называемая ас-Славия, и группа их, называемая ал-Арсания, и царь их сидит в Арсе». Лютичи получили своё название, вероятней всего, от слова «лютые, жестокие, беспощадные». Это они стояли на острие наступления балканских славян на север и запад, вынудившие германцев перейти Рейн и уходить в Италию и Галлию (нынешняя Франция). В VIII франки разбили русско-славянское племя варинов, известных из скандинавских и русских сказаний как вэрингов-варангов-варягов, и заставили часть из них уйти на восточный берег Балтики. В начале X века, собрав всю мощь Германской империи, император Генрих I объявил «Drang nah Osten» (натиск на восток) против славян, живших тогда на территорию нынешней Восточной Германии. Русско-славянские племена: вагры, ободриты (ререги), полабы, глиняне, лютичи (они же вильци: хижане, черезпеняне, ратари, доленчане), попав под жестокий гнёт немецких баронов, стали уходить из Славии (Восточной Германии) на восток в поисках свободы и воли. Многие из них осели у Новгорода и Пскова, другие ушли дальше в сторону Урала, на Русский Север. Оставшиеся на месте были постепенно ассимилированы тевтонами, хлынувшими из Германии на богатейшие славянские земли.
В сочинении византийского императора Константина Багрянородного «Об управлении государством» перечислены названия днепровских порогов по-славянски и по-русски. Русские названия порогов звучат как скандинавские: Эссупи «не спи», Улворси «остров порога», Геландри «шум порога», Аифор «пеликаны», Варуфорос «порог с заводью», Леанти «бурление воды», Струкун «малый порог». Славянские названия: Не спи, Островунипраг, Геландри, Неясыть, Вульнипраг, Веруци, Напрези. Это говорит о том, что русский и славянский языки всё - таки разные, русский язык Константина Багрянородного отличается от славянского, но не на столько что бы его причислить к германскому языку. В литературе упоминается много племён русов, ведущих свою историю с берегов Балтики. Руги, роги, рутулы, роталы, рутены, росомоны, роксаланы, розци, герулы, руяны, рены, раны, аорсы, руззи, гепиды, и говорили они на разных языках: славянских, балтийских, кельтских.
Всё-таки прав Аль-Масуди, писавший, что русы - это многочисленные народы, подразделяющиеся на различные племена. К русам относились северные народы: славяне, скандинавы, северные кельты «флави рутены», то есть «рыжие рутены», а в начале II тысячелетия нашей эры и финно-угры (имена русов из договора Игоря с греками: Каницар, Искусеви, Апубьксарь). Название «русы, Русь» племена получали вне зависимости от национальной принадлежности. Ещё в X веке североитальянский историк Лиутпранд название племён «Русь» объяснял из греческого языка, как «красные», «рыжие». И этому есть многочисленные подтверждения. Почти все названия русских племён происходит от слова «красные» или «рыжие» (роталы, рутены, розци, руяны, Русь и т.д.), или же от иранского слова «рус», что значит светлые, русые, блондины. Многие древние авторы, писавшие о русах, характеризуют их как светлокожих, рыжих, красноволосых. Для греков же красный цвет был отличительной чертой верховной власти, и пользоваться им могли только цари и императоры. Чтобы подчеркнуть своё прирождённое право на власть, Византийский император Константин прибавил к своему имени титул Багрянородный, то есть рождённый рыжим или красным. Поэтому греки особо отличали северные рыжеволосые племена, называя их Русью вне зависимости от языка, на котором это племя разговаривало. В начале нашей эры именно византийские греки несли свет цивилизации в Восточную Европу, давая на свой манер названия европейским народам. Поэтому на карте Европы название Русь появляется именно в зоне влияния Византийской империи.
Такой светлокожий и рыжеволосый тип людей мог сформироваться только при долгом существовании на севере, в холодном климате и, как определили современные учёные, при большом потреблении рыбы. К этим условиям вполне подходит археологическая культура «кьеккенмедингов» или куч кухонных отбросов, оставленных на месте стоянок рыболовов и охотников по берегам Северного и Балтийского морей. После себя они оставили огромные кучи рыбьих костей, раковин и костей морских животных. Это создатели так называемой «ямочной» керамики. Свои горшки они украшали одним или несколькими рядами небольших, круглых ямок вдоль венчика и штрихами по стенкам. По этой керамике можно безошибочно проследить пути движения русских племён. Вероятней всего, в начале они разговаривали на балтийском языке, среднем между германскими и славянскими языками. В их древнем языке было много слов со славянскими корнями. В сочинении византийского императора Константина Багрянородного «О Руссах, приезжающих из России на однодеревках в Константинополь» упоминается названия семи днепровских порогов на славянском и на русском языке. Из семи названий два имеют одно звучание, как на славянском языке, так и на русском: Эссупи (не спи) и Геландри (шум порога). Ещё два русских названий имеют славянский корень и могут так же объясниться на славянском языке: Варуфорос (славянский корень «вар» в значении «вода», от которого в современном русском языке сохранилось значение «варить», и Струкун со значением «струиться, струящийся»). В итоге получается, что из семи русских слов четыре, а это 57%, то есть больше половины имеют славянские корни. Но, занявшись наукой раньше славян, германские учёные, ввиду громкой воинской славы русских племён, причислили балтийские языки к германским и назвали их «восточногерманскими». С таким же успехом языки северных русских племён, в том числе и скандинавские, можно назвать «северно-славянскими» языками. Это в наше время шведский язык стал ближе к германским языкам, подвергнувшись сильнейшему влиянию немецкой культуры, навязанной ему извне. То же самое произошло и с норвежским языком. Ещё готский историк Иордан упоминает норвежцев под их первоначальным именем «Навего». Вероятней всего это название произошло от тотема покровителя племени и имело корень в названии рыбы (например «навага») или морского зверя (например «нарвалы»). На рубеже II тысячелетия нашей эры это балтийское племя так же подверглось сильнейшей германизации. Название «навего» было переосмыслено на германский манер и стало звучать как «норвежцы» от немецкого слова «дорога на север», но при чём тут норвежский народ и «дорога на север»?
Целесообразней всего выделить древние русско-балтийские языки в отдельную группу индоевропейских языков и дать ей название «балтийская», что полностью соответствует действительности.
Обилие пищи: рыбы и морского зверя, климатический оптимум на берегах Балтийского моря, способствовало быстрому росту населения, избыток которого, волна за волной, стал уходить на юг. В верховьях Волги и Оки русские племена смешались с восточными славянами, и с небольшим числом сибирского населения, пришедшего из-за Урала. От этого смешения появились русско-славянские племена, создатели культур «ямочно-гребёнчатой» керамики. Самые древние их стоянки находят под Москвой (Льяловская стоянка), и по всему Волго-Окскому междуречью с IV тысячелетия до нашей эры. Распространение ямочно-гребёнчатой керамики показывает широкое расселение Русско-славянских племён по территории лесной полосы Восточной Европы, включая и Скандинавский полуостров. Они говорили на славянском языке, но, в отличие от балканских и дунайских славян, имели светлые, голубые глаза и светло-русые или рыжие волосы, все признаки русских племён. И по культуре они были близки русско-балтийским племенам. Это о них писал Прокопий Кесарийский: «Они (анты) очень высокого роста и огромной силы. Цвет кожи и волос у них очень белый или золотистый, и не совсем чёрный, но все они темно-красные».
И вот еврейский пророк Иезекииль говорит о народе Рос:
1. «Ты же сын человеческий, изреки пророчество на Гога и скажи: так говорит Господь Бог: вот Я - на тебя, Гог, князь Роса, Мешеха и Фувала!
2. И поверну тебя и поведу тебя, и выведу тебя от краёв севера и приведу тебя на горы Израилевы» (Иезекииль, глава 39).
Под понятие: русские племена подпадали все народы севера Европы, говорившие на славянских языках: руги, руяне, вагры-варяги, ободриты-бодричи-ререги, вильцы, лютичи и т.д. На балтийских языках: чудь, готы, шведы, навего (будущие норвежцы), ижора и т.д. На кельтских языках: эстии, рутены, и т.д. На финно-угорских языках (ассимилированные балтийские, кельтские и русско-славянские племена). К русским племенам относились и североиранские скифы, издревле живущие на севере Восточной Европы. Поэтому в литературе о русских племенах создалась такая путаница, что распутать её до сих пор не может никто. Одни русы сжигали своих умерших сородичей в лодке, другие хоронили в простых грунтовых ямах, третьи закапывали в землю целый бревенчатый дом и хоронили вместе с живой женой. Одни русы носили короткие куртки, другие не носили ни курток, ни кафтанов, а носили «кису» - длинный лоскут материи, обмотанный вокруг тела, третьи русы носили широкие шаровары, на каждые из которых шло по сто «локтей» материи. Безусловно, к русским племенам относились и готы, пришедшие с южных берегов Балтики. В литовском языке до сих пор русские именуются словом «гути», то есть «готы» (Татищев). Одним из самоназваний готов было «гут-тиуда», но название «тиуда», что признано многими современными историками, обозначает прибалтийское племя «Чудь». Это племя, совместно со славянами и древними финно-уграми сыграло огромную роль в развитии средневековой культуры на территории от Белого моря до Испании. Племена «чудь» разговаривали на балтийском языке, близком русско-славянскому. В современном русском языке от того времени остались слова «чудные», «чудо», «чудаки», то есть люди, очень близкие по культуре и языку, но имеющими свои чудные обычаи. К примеру, от общения с древним, финно-угорским племенем меря, говорившем на чужом, непонятном языке, в русском языке остались слова: «мерзкие», «мерзость». От контакта с финно-угорским племенем «мари» в русском языке осталось слово «мара», то есть «смерть». Встреча с ними для славян означала физическую или этническую смерть, потерю жизни либо потерю своего языка и своей культуры.
В начале нашей эры народ «Чудь» (тиуды) жил по всему Балтийскому побережью, к ним себя относили готы (гут-тиуды) и шведы (свиет-тиуды). Имя готского короля Теодориха можно перевести как Тиудо-рикс, то есть «чудский царь». Все факты говорят о том, что Чудь - это очень древнее русско-балтийское племя, от которого отпочковались, выделились как готы, так и шведы.
По преданиям удмуртского народа богатейшую чегандинскую (пьяноборскую) археологическую культуру II века до нашей эры - III века нашей эры на территории Удмуртии создала чудь светлоглазая, пришедшая с севера. Это подтверждает и археология: исчезает «шнуровая» керамика с оттисками шнура, широко распространяется керамика балтийская «ямочная». Этот период времени полностью укладывается на то время, когда готы продвигались с южного берега Балтики в Причерноморье. В книге «Гетика» готского историка Иордана (VI век нашей эры) написано, что готы, при движении на юг, вытеснили со своих мест родственное им племя ульмеругов, то есть островных ругов. С тех пор руги считали готов своими злейшими врагами и неоднократно побеждали их в сражениях. Сам Иордан не считал ругов германцами, они изначально были Русско-славянским племенем. Прорываясь через Германию на запад, готы в сражениях буквально залили их земли кровью, избивая германские племена по одиночке и всех вместе. С тех пор название балтийского племени готов для немцев приобрело значение Бог.
Можно уточнить: богатейшую чегандинскую (пьяноборскую) археологическую культуру (II век до нашей эры - V век нашей эры) в низовьях Камы создало Русско-славянское племя ругов, вытесненное в Причерноморье готами. Вероятно, и несколько поколений готов жило в Прикамье, собирая силы для прорыва на плодороднейшие земли Причерноморья.
Далее, Иордан пишет, что царь готов Филимер, перед нападением на спалов, которые преграждали готам выход на степные просторы, послал половину своего войска на восток. Они переправилась через реку (предположительно Каму, потому, что в низовьях Камы уже расстилаются степи), ушли и пропали в бескрайних болотах и бездонных топях. Этими землями могут быть только обширнейшие болота Западной Сибири. Следы этих готов в наше время находят археологи, в виде «случайно туда попавших» скандинавских изделий, по всей лесостепной части Западной Сибири. Они дошли до Тувы, становясь князьями и царями для местных народов. Свою культуру и руническую письменность они передали енисейским киргизам, хакасам и древним тувинцам. Название «руническое» переводится с готского языка, как «тайное».
По описаниям китайских историков, монгольский род борджигинов, к которому принадлежал Чингисхан, пришёл в Монголию с севера, с территории нынешней Тувы и сильно отличался от местных татар. Они были высокого роста, сероглазые и светловолосые. Вполне возможно, что Чингисхан - прямой потомок русов-готов, ушедших с территории Прикамья на восток во втором веке до нашей эры. Писали монголы, к тому же, скандинавским руническим письмом. Вероятно, помня о своём русском происхождении, борджигины (чингизиды), не уничтожили русских князей на Руси, как они поголовно уничтожили князей татарских, булгарских, финно-угорских, кыпчакских, куманских, а приняли их практически как равных. Имя «Урус-хан» - «Русский хан», часто упоминается среди верховных правителей монгольских Орд. Сын Бату-хана (Батыя), Сартак, посчитал за честь стать побратимом русского князя Александра Невского.
Готы, порвавшиеся в Причерноморье, попали под удар гуннов, и ушли в Западную Европу, где, изменив весь ход европейской истории, постепенно растворились среди итальянцев, французов и испанцев.
Если говорить о том, к каким племенам относилась Русь, создавшая государство Древняя Русь, то тут можно сказать однозначно - Русь славянская, говорившая на славянском языке. К этому выводу можно придти, проанализировав современный русский язык. Слово «работа» одного корня со словом «раб», работать - значит выполнять функцию раба, быть рабом. Зато слово «мечта» одного корня со словом «меч». Мечтать, значит думать, как с помощью меча добиться всего желаемого: счастья, славы, богатства и власти. Большинство русских народных сказок очень увлекательно рассказывают о том, как младший сын нашел меч-кладенец и, уйдя в дальние страны, добыл себе всё: богатство, славу, невесту и царство в придачу. Это полностью соответствует тем характеристикам, которые давали древние авторы при описании русов (например, Ибн-Русте «Дорогие ценности»). Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорождённому обнаженный меч, кладёт его перед ребёнком и говорит: «Я не оставляю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретёшь этим мечём», «Русы не имеют ни недвижимого имущества, ни деревень, ни пашень и питаются лишь тем, что добывают в земле Славян», «зато у них много городов, они воинственны, храбры, драчливы». Но и сами «русы… принадлежат к славянам» (Ибн-Хордадбег IX век нашей эры).
Одно из названий русско-балтийского племени шведов - «свиет-тиуды», то есть «светлая чудь». Ибн-Русте пишет, что у славян, граничащих с печенегами, царя называют «свиет-малик», то есть «швед-амалик» (швед из царского рода Амалов), и питается он только кобыльим молоком. Вероятней всего произошло то, что, в отличие от славянской Руси, шведская Русь попала под сильнейшее влияние сарматов-финноугров и скифов-иранцев. Они пересели с лодок на коней и стали типичными кочевниками широко известными из русских летописей, как «половцы». Половцы - от слова «половый», что, опять же, значит «рыжий», а кочевники тюрки не могли быть светловолосыми по своей южной природе. Вплоть до монгольского нашествия, половцы (шведы - ставшие кочевниками) были хозяевами Причерноморских степей. Даже после монгольского нашествия половецкие (шведские) ханы правили в Причерноморских степях наравне с монгольскими ханами. До сих пор половецкие курганы в Причерноморье местное население называет «шведскими могилами». Да и знаменитый половецкий хан Шарукан, у средневековых историков упоминается как предводитель готов (шведов). Вполне возможно, что поэтому половецкие ханы и русские князья быстро нашли общий язык и совместно пытались противостоять монгольскому нашествию. Постепенно шведы-половцы растворились среди славян и стали частью украинского народа.
Русско-балтийскими были племена «чудь», и «ижора», они жили от района нынешнего Петербурга и Эстонии до верховий Вятки и Камы. На рубеже второго тысячелетия они, испытав сильнейшее влияние финно-угров, частично взяли их язык и стали эстонцами, удмуртами и коми, но большинство остались русскими, освоив, более близкий для них, родственный славяно-русский (современный русский) язык. В Удмуртии ассимилированные финно-уграми русско-балтийские чудские племена составляют более 30% процентов удмуртов, и известны под названием Чудна и Чудьза. Одним из древних центров расселения русско-балтийского племени Чудьза был район города Ижевска, а село Завьялово, земли которого расположены вокруг Ижевска, носил название Дэри-Чудья.
Крупное русско-славянское племя «Весь», следы пребывания которого можно отыскать на географической карте от Прибалтики до восточных склонов Алтая: реки, название которых имеют индоевропейское окончание «-ман» и населённые пункты, которые начинаются или оканчиваются на «вес» или «вас». Оно только частично было ассимилировано финно-уграми - это нынешние вепсы. Подавляющее же большинство веси изначально входило в состав русского народа. В гениальном произведении древнерусского летописца «Слово о Полку Игореве» слово «весь» употребляется в значении «родное село». В знаменитых Словах: «Как ныне сбирается вещий Олег…» эпитет «вещий» не имеет отношения к слову «вещать» или «предсказывать». Олег ничего не предсказывал, это ему предсказали волхвы смерть от его любимого коня. Вероятней всего слово «вещий» означало, что князь Олег был из русско-славянского племени Весь или был князем Веси, да и само имя Олег происходит от иранского слова Халег (творец, создатель). Часть русско-славянского племени Весь, жившая в Сибири, была отрезана, наступающими из Казахских степей, финно-уграми от основной массы соплеменников и получила название «челдоны». Они были широко известны на Урале и в Сибири, и в небольшом количестве сохранилась до наших дней под этим же названием. Название «чел-дон» состоит из двух слов. Слово «чел» - от самоназвания славян - человек, и древне уральского слова «дон»- что значит князь. Вполне возможно, что славяне челдоны, до прихода угров были княжеским племенем в Западной Сибири и на Урале. После присоединения Сибири к России, первых русских поселенцев местные народы называли словом «паджо», означающем «князь» или «царь», видимо в память о том древнем русско-славянском племени Весь, что жила в Сибири до прихода угров. Само название «весь» происходит от слова «весть», «вещать», то есть - говорить. С незапамятных времён жила Весь и на территории Удмуртии. От них остались развалины города - крепости Весьякар на реке Чепце и предания Удмуртского народа о богатыре Весья.
В Германии со средних веков считали, что государство Древнюю Русь создали руги, о которых писал ещё Тацит (I - II век нашей эры): «У самого Океана (север Восточной Германии, район города Росток) проживают ругии и лемовии; отличительная особенность всех этих племён - круглые щиты, короткие мечи и покорность королям». Видимо после прихода с территории нынешней Швеции на южный берег Балтики, руги разделились. Одна половина ушла в Прикамье, вторая - на земли нынешней Восточной Германии. Активно участвуя во всех войнах середины первого тысячелетия нашей эры, часто, в составе обеих противоборствующих сторон, руги рассеялись по всей Европе, и везде, где в начале появлялись руги, на карте появлялось название Русь или Рос. Например: Руссия в Штирии на юге Австрии, Россия на Керченском полуострове в Крыму. Но, где были руги, там обязательно были и их извечные соперники - готы, и нельзя однозначно сказать, кто создал очередную Русь. Это ещё раз подтверждает предположение, что название «Русь» греки давали вне зависимости от племенной принадлежности создателей очередной Руси, и вне зависимости от языка, на каком они говорили. На том месте, где Тацит помещает «германские» племена Ругов и Лемовиев «вдруг» появляются славянские племена Луги (Лужичане) и Глиняне. Можно уверенно утверждать, что «германские» племена Ругов и Лемовиев - это германская огласовка изначально русско-славянских племён Лугов (Лужичан) и Глинян (глина по-немецки звучит как «лем» - Lehm, глиняне - они же лемовии). Часть Русско-славянского племени Ругов (Лужичан), создавших государство Древнюю Русь (Киевскую и Новгородскую), до сих пор живут на своей древней прародине - в Славии, то есть в Восточной Германии.
http://www.mrubenv.ru/article.php?id=4_5.htm
Русь — название одного из древнейших славянских племен.
Историческая реальность
Гипотеза о существовании славянского племени русов/росов» – неудачная попытка критики летописной версии происхождения Руси от варягов.
Желание отыскать на территории Восточной Европы русь/русов/росов в период, предшествовавший легендарному «призванию варягов», зачастую заставляло даже маститых ученых очень своеобразно трактовать сведения исторических источников.
Летописная формула « Поляне яже нъ ı нѣ зовомая русь » говорит сама за себя: исконным название «русь» для славян не является. Поляне, согласно летописцу, одно из восточноевропейских славянских племен. А вот русь изначальная – это пришельцы-варяги, «лица скандинавской национальности». « Идоша за море к варягом, к руси. Сице бо звахуть ты варягы русь, яко се друзии зовутся свее, друзии же урмани, аньгляне, инѣи и готе, тако и си, сообщает нам летописец. Впрочем, летописец, скорее всего, не был автором политически независимым , поэтому в интересах скандинавской династии вполне мог «лишить славянства» русь. К тому же, автор «путается в показаниях», ведь в другом пассаже он утверждает: « А словѣнескъ языкъ и рускый одинъ . « Правда, летописец уже в следующем предложении уточняет: «От варягъ бо прозвашася Русью, а пѣрвѣе бѣша словѣне; аще и поляне звахуся, но словѣньская рѣчь бѣ.» Но в этих двух предложениях речь просто может идти о разных эпохах.
В эстонском атласе 1859 г. Швеция — ROOTSI (да и сейчас)
Однако и независимый эксперт по вопросам геополитики Х в. очень четко разделяет росов и их данников-славян. Речь идет о Константине Багрянородном и его трактате «Об управлении империей «. Причем ученый император не оставляет ни малейшего шанса на сомнения в «неславянскости» росов. В его тексте приводятся названия днепровских порогов на росском и славянском языках, причем в росском непринужденно угадывается старошведский.
Однако «шведский след» далеко не всем нравился и нравится. Такие противники «скандинавского следа» называются «антинорманистами». Однозначные указания источников их ничуть не смущают, и они отрицают сколь-нибудь значительную роль скандинавов в сложении Руси. Наиболее обстоятельно тезис «русы – безусловные славяне» был изложен академиком Б.А. Рыбаковым в объемной статье 1953 г. «Древние русы (К вопросу об образовании ядра древнерусской народности в свете трудов И.В. Сталина) «. Б.А. Рыбаков выстроил довольно сложную историко-археологическую конструкцию, стараясь доказать, что в VI – VII вв. существовало некое славянское племя «русы», которое проживало между Киевом и р. Рось (название реки, конечно же, связанно с названием народа).
Единственным источником этого периода, который дает хотя бы намек на русов/росов в Восточной Европе, является некий Псевдо-Захария – анонимный автор сирийского перевода «Церковной истории» Захария Ритора . В описании народов, живущих к северу от Кавказа, этот автор в одном пассаже с людьми-псами и амазонками упоминает некий народ “ерос” – великаны, которые из-за размеров конечностей не могут ездить верхом. Б.А. Рыбаков принимает гипотезу А.П. Дьяконова о том, что сирийское «ерос» передает греческое «рос/рус». Славянство же этих росов/русов для непререкаемого авторитета советской славистики и русистики было априорным и несомненным.
Эта концепция Б.А. Рыбакова за более чем полстолетия, прошедшие с момента её обнародования, неоднократно подвергалась критике и уже много лет рассматривается специалистами как образчик историографии в стиле «если факты не подтверждают теорию, то тем хуже для фактов». Тем не менее, в популярной литературе и сетевой сфере мнение Б.А. Рыбакова остается весьма авторитетным, а потому упомянутая концепция по-прежнему пользуется популярностью.
Славяне были не единственным народом, населявшим Древнюю Русь. В ее котле «варились» и другие, более древние племена: чудь, меря, мурома. Они ушли рано, но оставили глубокий след в русском этносе, языке и народном фольклоре.
Чудь
«Как лодку назови, так она и поплывет». Таинственный народ чудь вполне оправдывает свое название. Народная версия гласит, что славяне окрестили некие племена чудью, поскольку их язык казался им странным, непривычным. В древнерусских источниках и народном фольклоре сохранилось немало упоминаний о «чуди», которую «варяги из заморья обложили данью». Они принимали участие в походе князя Олега на Смоленск, против них воевал Ярослав Мудрый: «и победил их, и поставил город Юрьев», о них слагали легенды, как о чуди белоглазой – древнем народе, сродни европейским «феям». Они оставили огромный след в топонимике России, их имя носит Чудское озеро, Чудский берег, деревни: «Передние Чуди», «Средние Чуди», «Задние Чуди». С северо-запада нынешней России до гор Алтая по сей день прослеживается их загадочный «чудный» след.
Долгое время их было принято ассоциировать с финно-уграми, поскольку о них упоминали там, где проживали или до сих пор проживают представители финно-угорских народов. Но в фольклоре последних также сохранились предания о загадочном древнем народе чудь, представители которого покинули свои земли и ушли куда-то, не пожелав принимать христианство. Особенно много про них рассказывают в Республике Коми. Так поговаривают, что древнее урочище Важгорт «Старая деревня» в районе Удора когда-то был поселением чуди. Оттуда их якобы вытеснили славянские пришельцы.
В Прикамье о чуди можно узнать немало: местные жители описывают их внешность (темноволосые и смуглые), язык, обычаи. Рассказывают, что жили они посреди лесов в землянках, где и погребали себя, отказываясь подчиняться более удачливым захватчикам. Есть даже легенда, что «чудь ушла под землю»: мол, вырыли большую яму с земляной кровлей на столбах, да и обрушили ее, предпочтя смерть плену. Но ни одно народное поверье, ни летописное упоминание не может ответить на вопросы: что это были за племена, куда они ушли и живы ли еще их потомки. Некоторые этнографы относят их к народам манси, другие к представителям народа коми, которые предпочли остаться язычниками. Самая смелая версия, появившаяся после открытия Аркаима и «Страны городов» Синташты, утверждает, что чудь – это древние арии. Но пока что ясно одно, чудь – одни из аборигенов древней Руси, которых мы потеряли.
Меря
«Чудь начудила, да меря намеряла гатей, дорог да столбов верстовых…» - эти строки из стихотворения Александра Блока отражают замешательство ученых его времени по поводу двух племен, когда-то проживавших по соседству со славянами. Но, в отличие от первого, у мери оказалась «более прозрачная история». Это древнее финно-угорское племя когда-то обитало на территориях современных Московской, Ярославской, Ивановской, Тверской, Владимирской и Костромской областях России. То есть, в самом центре нашей страны.
О них осталось немало упоминаний, меря (merins) встречается у готского историка Иордана, который в VI веке называл их данниками готского царя Германариха. Как и чудь, они были в войсках князя Олега, когда он ходил в походы на Смоленск, Киев и Любеч, о чем сохранились записи в «Повести временных лет». Правда, по мнению некоторых ученых, в частности Валентина Седова, к тому времени этнически они уже были не поволжско-финским племенем, а «наполовину славянами». Окончательная ассимиляция, произошла, очевидно, к XVI веку.
С именем меря связано одно из самых крупных крестьянских восстаний Древней Руси 1024 года. Поводом стал великий голод, охвативший суздальскую землю. Причем, согласно летописям, ему предшествовали «безмерные дожди», засуха, преждевременные заморозки, суховеи. Для мери, большинство представителей которых выступало против христианизации, это очевидно выглядело «божественным наказанием». Во главе бунта стали жрецы «старой веры» - волхвы, которые попытались использовать шанс, чтобы вернуться к дохристианским культам. Впрочем, неудачно. Мятеж был разбит Ярославом Мудрым, зачинщики были казнены или отправлены в изгнание.
Несмотря на скудные данные, которые нам известны о народе меря, ученым удалось восстановить их древний язык, который в отечественной лингвистике получил название «мерянский». Его реконструировали на основе диалекта ярославско-костромского поволжья и финно-угорских языков. Ряд слов удалось восстановить благодаря географическим названиям. Так оказалось, что окончания «-гда» в центрально-русской топонимике: Вологда, Судогда, Шогда – наследие мерянского народа.
Несмотря на то, что упоминания о меря полностью исчезли в источниках еще в допетровскую эпоху, сегодня есть люди, которые относят себя к их потомкам. В основном, это жители Верхнего Поволжья. Они утверждают, что меряне не растворились в веках, а составили субстрат (подоснову) северной великорусской народности, перешли на русский язык, и их потомки называют себя русскими. Впрочем, никаких доказательств этому нет.
Мурома
Как гласит Повесть временных лет: в 862 году жили в Новгороде словене, в Полоцке кривичи, в Ростове меря, в Муроме мурома. Последних летопись, как и мерян, относит к неславянским народам. Их название переводится как «возвышенное место у воды», что соответствует положению города Мурома, который долгое время был их центром.
Сегодня на основе археологических находок, обнаруженных в крупных могильниках племени (расположены меж притоками Оки левыми Ушной, Унжей и правым Тёшей), практически невозможным определить, к какой этнической группе они принадлежали. По мнению отечественных археологов, они могли быть как еще одним финно-угорским племенем или частью мери, так и мордвой. Известно лишь одно, это были доброжелательные соседи с высокоразвитой культурой. Их оружие по качеству изготовления было одним из лучших в близлежащих областях, а ювелирные украшения, которые в изобилии найдены в захоронениях, отличаются изобретательностью форм и тщательностью изготовления. Для мурома были характерны дугообразные головные украшения, сплетенные из конского волоса и полосок кожи, которые были спирально оплетены бронзовой проволокой. Интересно, что аналогов у других финно-угорских племен не встречается.
Источники показывают, что славянская колонизация муромы была мирной и происходила, в основном, за счет прочных и экономических торговых связей. Впрочем, итогом этого мирного сосуществования стало то, что мурома было одним из самых первых ассимилированных племен, исчезнувших со страниц истории. К XII веку о них уже не упоминается в летописях.
Общинное устройство славянских племен. Быт отдельных славянских племен: уличи и тиверцы, дулебы или бужане и волыняне, древляне, поляне, северяне, кривичи, полочане, новгородцы. Новгородские владения. Общественное устройство Новгорода. Обычаи. Характер новгородской общины
Общинное устройство славянских племен. Летописи и другие источники, дошедшие до нас, сообщают очень немного известий о первобытном устройстве славянских обществ на Руси, тем не менее можно составить довольно ясное понятие об этом устройстве, по крайней мере в главных его чертах. Из рассмотрения всех дошедших до нас свидетельств оказывается, что первобытное, дорюриковское устройство общественной жизни славян на Руси было общинное, а не родовое. Летописец о древнем устройстве общественной жизни у русских славян вообще говорит: «Новгородцы бо изначала, и смольняне, и кия- не и вся власти, яко же на думу на вече сходятся, и на чем старшие сдумают, на том и пригороды станут». Общинное вечевое устройство у славян проникло во все стороны общественной жизни. Каждое племя является союзом городов, город является союзом улиц, улица - союзом семейств. Следовательно, первобытное устройство славянских обществ на Руси было вечевое, а вече при родовом быте неуместно, там глава всего устройства родоначальник, а не вече. Сама история поселения славян на Руси указывает также на общинное, а не родовое устройство. Нестор говорит: «Волохом бо. нашедшим на словени на дунайские, севшем в них и насилящим им. Словени же овии пришедшие седоша на Висле и прозвашася ляхове, а от тех ляхов прозвашася поляне, ляхове друзии лутичи, ини мазовшане, ини поморяне. Тако же и ти словени, пришедше и седоша по Днепру и нарекошася поляне, а друзии древляне, зане седоша в лесах; а друзии седоша между Припетью и Двиною и нарекошася дреговичи; инии седоша по Двине и нарекошася по- лочане речки ради, яже течет в Двину, именем Полота, от сея прозвашася полочане. Словени же, седоша около озера Ильменя, прозвашася своим именем, и сделаша град и нарекоша и Новгород; а друзии седоша по Десне и Семи, и по Суле, и нарекошася север. Тако розыдеся словенский язык». Эти слова Нестора показывают, что славяне не вдруг заселили русскую землю, но постепенно, - «седоша, говорит, на Висле, на Днепре, седоша на Десне» и пр. Из этого свидетельства летописи видно, что славяне не были старожилами на Руси, а переселились в эту сторону с Дуная. А если они были пришельцами на Руси, то родовой быт не мог быть осуществлен. Известно, что родовой быт есть принадлежность племен туземных, домоседных, которые развиваются через естественное нарождение в стране, свободно занятой их предками и никому прежде не принадлежавшей, где семья, а потом род размножаются на просторе, без соперничества, без соприкосновения с чужеземцами. Такие общества или племена живут обыкновенно врассыпную, каждая семья или род отдельно; в таких обществах не бывает городов, а только села. Так жили и славяне до переселения с Дуная. Римские и греческие писатели свидетельствуют, что славяне на Дунае жили в родовом быте, без городов и селений, рассеявшись на большом пространстве отдельными семьями. Так, Прокопий, живший в VI в от P. X., говорит, что славяне не составляли государства, жили в худых хижинах и часто переменяли свои жилища. Это показание очевидца. То же подтверждает греческий писатель VI века Маврикий; он пишет, что славяне охотно селятся в лесах при реках и озерах, не имеют городов, ведут одинокую жизнь, любят свободу, каждый род их имеет родоначальников. Славяне, говорит далее Маврикий, преследуют друг друга ненавистью, не умеют сражаться в открытом поле, бьются врассыпную. Вот как изображается жизнь славян-родовиков писателями, достойными доверия. Но, переселяясь в другое место, славяне должны были изменить свой образ жизни, потому что новые условия их жизни были неблагоприятны для родового быта. Мы знаем, что земля, на которую они переселились, была занята племенами не славянскими. Так, по свидетельству греческих и римских писателей, земли на востоке от Дуная, может быть по Прилети и Оке, были заняты скифами, сарматами и др. племенами, а на севере от Прилети и Оки вплоть до Балтийского моря и Северного океана, по свидетельству наших летописей, жили племена латышского и финского происхождения. Эти иноплеменники совершенно стерли бы национальность славян, если бы они и на Руси продолжали жить так же, как жили на Дунае, врассыпную, каждая семья отдельно. Таким образом, чтобы обезопасить себя со стороны туземцев и сохранить свою национальность, славяне, при первом появлении на Руси, должны были оставить родовой быт, селиться массами и строить города, так что скандинавы назвали здешнюю страну, занятую славянами, страною городов - «Гордорикией». Об общем быте славян Нестор говорит: «И живяху в мире поляне и древляне, север и радимичи, и вятичи, и хорваты. Дулебы живяху по Бугу, где ныне волыняне, а уличи, тиверцы седяху по Днестру, приседяху к Ду- наеви, бе множество их, седяху бо по Днестру оли до моря, суть града их до сего дне». А существование городов есть уже явный признак общинного быта; городская жизнь, на какой бы степени развития она ни была, не может быть не общинная, ибо с ней неразлучно первое и главное условие общинности - жить вместе и управляться одной властью, общей силой поддерживать укрепление города, защищать город, иметь общие улицы, площади, быть в постоянных сношениях с гражданами; без этих условий нельзя представить городской жизни, а эти условия и представляют главные начала общинности, отрицающие родовой быт в самых его основаниях и составляющие корень и основание всякого общественного развития. Конечно, между переселенцами может иногда существовать родовой быт, свидетельство чему встречаем мы в германских племенах, которые при своих переселениях большей частью удерживали формы родового быта в общественном устройстве довольно долго, так что некоторые следы этого устройства даже и до сих пор заметны в иных обществах Германии. Но для такого порядка дел нужно много посредствующих обстоятельств и особенное устройство народа, особенная привязанность его к родовому быту. У славянских же племен на Руси не было ни особенной привязанности к родовому быту, ни благоприятствующих к тому обстоятельств. Германские племена, переселявшиеся в разные страны Европы, передавали свои родовые имена вновь занимаемым местностям, например, Норд- линг, Нортумберленд в Саксонии и Англии; напротив того, славянские племена сами принимали названия от местностей, ими занимаемых: поляне - от полей, древляне - от леса, северяне - от того, что прежде жили на севере, а потом переселились на юг, полочане - от речки Полоты, на которой они поселились, новгородцы - от Новгорода. Явно, что славяне у нас не дорожили своим дунайским родовым бытом; германцы же так дорожили своим родовым бытом, что даже устраивали искусственные роды, напр., дитмарсенские роды, когда на самом деле переселенцы не были родичами между собой. В истории русских славян не было упоминания об искусственных родах. Сохранению родового быта у германцев благоприятствовало то, что германские племена совершали свои переселения во время владычества родового быта на родине, поэтому германские переселенцы большей частью отправлялись в путь с строгим соблюдением родовых форм, под предводительством родоначальника. Переселения германские были произвольны; напротив, славяне стали переселяться с Дуная тогда, когда их родовой быт был сильно потрясен и даже расстроен римлянами, которые постепенно занимали их земли и строили там свои города. Славяне начали переселяться за Дунай не по доброй воле, а по принуждению, вследствие насилия, как прямо говорит Нестор: «Волохом бо нашедшим на словени на Дунайские». Притом не нужно упускать из виду, что близкое и продолжительное соседство славян с греками и римлянами на Дунае сильно потрясло их родовой быт и развило в них потребность общественного устройства. Что уже славяне дунайские должны были во многом изменить свой родовой быт, показывает их история на Дунае; так, в конце VIII и в начале IX века в царстве Болгарском и у сербов появляются города с чисто общинным устройством. Хотя история заметила их только в эту эпоху, но по всей вероятности они были еще раньше. Стало быть, переселяясь в восточную Европу, славяне уже разуверились в превосходстве родового быта еще на Дунае. Переходя к нашей истории, мы видим, что когда славянские племена пришли на Русь, у них появляется уже общинное устройство; следовательно, родовой быт был потрясен еще на Дунае. Племена, переходя на Русь, принесли с собой некоторое образование, чему служит доказательством то, что они уже занимались земледелием; в сравнении с туземными финскими и латышскими племенами они были несравненно выше в своем развитии, чему лучшим доказательством служит то, что большая часть латышских и финских племен еще до Рюрика была подчинена славянам, и притом не столько, кажется, войною, сколько коло - низацией, постройкой славянских городов между финскими и латышскими племенами. Так, история уже застает Ростов, Суздаль, Белоозеро и др. славянские города среди поселений веси, мери и муромы, и этот финский край на глазах истории до того ославянился, что уже в XII в. их трудно было отличить в некоторых местах от славян - явный признак, что славяне пришли на Русь, уже находясь на известной степени развития, что общественное устройство у них было не родовое, а общинное, так что они принимали всякого иноплеменника в свое общество и делали его равноправным. Родовой быт этого не допускал: здесь всякий, вступавший на землю чужого рода, должен был сделаться или рабом, или - умереть, как это было у германцев; напротив, у славян на Руси не видим, чтобы исключали неродича. Славяне принимали в свое общество финнов как равноправных; так, известно, что в приглашении варяго-руссов вместе со славянами участвовали и чудь, - следовательно, признавалась одноправной со славянами; это же условие принятия в общество иноплеменников явно указывает на общинное устройство у славян на Руси, - только община не полагает различия между единоплеменниками и иноплеменниками. Вообще можно принять с достоверностью, что славяне изменили свой быт еще на Дунае и преимущественно от влияния соседних греков и римлян. Наконец, верным признаком общественного состояния славян могут служить еще особенные условия владения землей. У нас, на Руси, и у сербов на Дунае было два вида владения: общинное и частное поземельное владение. В первом виде земля составляла принадлежность целого обще - ства, и каждый член его имел право владения и пользования без права отчуждения; во втором же виде земля составляла полную собственность владельца с правом отчуждения. Такой порядок владения возможен только при общинном устройстве. В родовом же быте земля принадлежит целому роду, и члены его пользуются ею. В древней Германии все члены рода делили между собой всю землю, составлявшую принадлежность одного известного рода, и ни один хозяин не оставался по нескольку лет на одной земле. Это сохранилось в некоторых местах до сих пор, тогда как у славянских племен на Руси и упоминания не было о подобном ежегодном разделе. У нас каждый член общества владел землей общины так, что мог передать ее и своим детям. Общинное владение отличалось от частного только тем, что владелец общинной земли непременно должен был быть членом общества.
Итак, устройство славян на Руси было общинное, а не родовое. Две причины имели влияние на изменение родового быта славян: 1) соседство с греками и римлянами, поколебавшее родовой быт славян еще в то время, когда они жили на Дунае; 2) переселение в чужую землю, занятую финскими и латышскими племенами поставило славян перед необходимостью жить в чужой земле общинами и строить города, чтобы не смешаться с туземцами. По свидетельству Нестора, родовой быт сохранился только у одного из славянских племен, переселившихся на Русь - у полян: «Поляном же, живущим особе и володеющем роды своими, иже и до сее братье бяху поляне и живяху кождо с своим родом и на своих местах, владеюще кождо родом своим». Но и поляне недолго держались форм родового быта. Нестор же говорит далее, что над всеми родами Полянскими возвысился род Кия, Щека и Хорива и что у них был построен город Киев. Из этого видно, что поляне оставили впоследствии родовой быт и стали держаться быта общинного, потому что преобладание одного рода над другими невозможно при родовом быте, точно так же, как и построение города есть прямое отрицание родового быта.
Быт отдельных славянских племен. Мы видели, что общественное устройство славян на Руси было общинное, а не родовое. Теперь посмотрим, как у того или другого племени развилась общинность. Славянские племена, пришедшие на Русь с Дуная, заняли пространство земли от Черного до Белого и Балтийского морей. Естественно, что при такой расселенно- сти они не все жили одинаково: иные из них скорее почувствовали необходимость в общинном быте и развили его, другие, напротив, могли остаться при старом родовом быте. Начнем с племен, живших на юге России; к ним относятся:
Уличи и тиверцы. Эти племена жили по побережью Черного моря, от нижнего Дуная до Днепра. Угрожаемые с запада тем же врагом, который принудил их передвинуться на русскую землю, а с востока разными кочевниками, уличи и тиверцы вскоре после переселения вынуждены были обратиться к общинной жизни. Баварский географ, относящийся ко второй половине IX века, насчитывает у уличей 318, а у тиверцев 148 городов. Существование городов у этих племен доказывает, что быт их был общинным. Но насколько он был развит у них, как устроен был каждый город, в подробностях нам неизвестно. Нестор говорит только, что они были сильны, так что Олег не мог покорить их, хотя воевал с ними 10 лет. Игорь с большим трудом вел войну с ними, под одним из их городов Пересечном его войска стояли около трех лет. Но неизвестно, были ли эти племена покорены им, известно только то, что они платили Игорю дань.
Дулебы или бужане («зане седоша по Бугу») и волыняне жили по р. Бугу на севере от уличей и тиверцев. Об их внутреннем устройстве мы имеем мало сведений. По свидетельству Нестора, эти племена переселились очень рано и в половине VII столетия были покорены Аварами, которые слишком жестоко обращались с покоренными. На север от дулебов и волынян жили дикие литовцы и еще более дикие воинственные ятвяги, племя, которое, несмотря на все усилия покорить его, просуществовало около 500 лет. Соседство с этими племенами конечно заставило дулебов и волынян жить не иначе, как обществами, и иметь города. Таким образом, мы имеем, хотя и косвенное, указание в летописи на то, что дулебы и волыняне жили общинами, но кроме этого мы имеем еще другое историческое свидетельство - мифы, которые мы находим в былинах Владимира Святого. В них уличи и волыняне представляются чрезвычайно богатыми людьми. Далее в этих мифах есть указания и на внутреннее устройство этих племен; из сих краев у Владимира Св. были два богатыря, имевшие особенный от других богатырей характер, - это Дюк Степанович и Чурило Пленкович. Чурило Пленкович, красивый молодой человек, в сопровождении богатой дружины едет в Киев к Владимиру, который принимает его очень ласковой расспрашивает его, кто он.«Я сын, - говорит Чурило, - старого Плена из Волыни; мой отец просит тебя принять меня к себе в службу». Владимир принял его, но через некоторое время вздумал сам побывать в гостях у старого Плена. Здесь он находит у него великолепное жилище, около которого красовались громаднейшие строения; везде видно было поразительное богатство и пышность. О Дюке Степановиче есть другое предание. Галичанин Дюк по смерти своего отца явился на слу жбу к Владимиру с великолеп - ной свитой и хвастался своим богатством так, что дивил всех. На обеде у Владимира он резко высказался против бедности киевлян. Раздраженный князь отправил посла для разузнания о Дюковых богатствах. Посланный, воротившись, говорил, что богатство Дюка действительно необъятно: «чтобы переписать его, нужно два воза перьев и чернил, а бумаги невесть сколько». Но ни Дюк Степанович, ни Чурило Пленкович нигде не называются князьями. Стало быть, у уличей, тиверцев, дулебов и волынян не было князей, но тут жили какие-то богатые люди, от которых вполне зависели прочие жители.
На восток от дулебов и на северо-восток от тиверцев жили древляне, соседствовавшие у верховьев Ирши и Тетерева с полянами. Об общественном устройстве в этом племени Нестор сохранил несколько драгоценных известий при описании войны древлян с Игорем и с Ольгой. Из этих известий видно, что главой древлянского племени был князь, он был главным попечителем всей земли, он пас деревскую землю, по выражению летописи, старался об ее распространении, о порядке и наряде целой страны. Но вместе с князем участвовали в управлении и лучшие мужи, которых Нестор прямо называет держащими землю; так, при описании вторичного посольства древлян к Ольге, он говорит: «Древляне избраша лучшие мужи, иже держаху деревскую землю». Замечательно, что летописец сих держателей древлянской земли называет лучшими мужами, а не старейшинами, явный признак общинного быта в сильном развитии. Далее, вместе с князем и лучшими мужами, участвовало в управлении и все племя древлян. Так летописец, описывая вторичное нападение Игоря на древлянскую землю, говорит: «Древляне, сдумавше со Князем своим Малом, послали к Игорю глаголюще: почто идеши опять». Или древлянское посольство говорит Ольге: «Посла ны деревская земля». Здесь община выступает во всем своем развитии; послы прямо говорят, что они посланы от всей деревской земли, а не от князя или старейшин; следовательно, деревская земля составляла что-то целое, общину, моральную личность. Общественное устройство древлян совершенно одинаково с общественным устройством сербов, как оно представляется из Душанова Законника и других древнейших памятников. У сербов, как и древлян, был свой князь или жупан, свои властели или лучшие люди, держащие землю, как они именно и называются в сербских памятниках, а также свои народные собрания или веча, называвшиеся соборами. А сербское общинное устройство, по последнему слову науки, признается общинным или, как сербы называют, оптина, обькина (доктор Крстичь). Следовательно, ясно, что и древлянское устройство, описанное Нестором, было общинное. Еще замечание относительно лучших людей. В лучших людях нельзя видеть родоначальников или старейшин, а только поземельных собственников, как у сербов волостели. Существование частной собственности служит лучшим доказательством того, что быт их был не родовой, а общинный. У народов, живущих в родовом быте, земля принадлежит целому роду, а частной собственности не может быть. Таково было владение землей у германцев. Напротив, при общинном быте есть два рода владения: общинное, когда земля принадлежит целой общине, причем член ее только пользуется доходами с участка земли, им занимаемой, без права продажи, и частное, принадлежащее одному лицу как собственность (вотчина) и образовавшееся таким образом: земля в каком-нибудь месте, напр., в лесу, остается по неудобности невозделанной и не приносит никакого дохода; чтобы заставить ее приносить доход, нужно затратить капитал и нужно иметь силу защитить ее, что для человека с ограниченными средствами невозможно. Когда землей владеют на общинных правах, тогда одна часть защищает ее, а другая обрабатывает; но в числе людей общины могут быть сильные, лучшие люди, - они могут занять землю в лесу, возделать ее и защищать посредством богатства. Следовательно, поземельная частная собственность может быть только в общине, и притом такой, которая достаточно развита.
На восток от древлян, прямо по западному берегу Днепра жили поляне. Об этом племени, о его общественном устройстве Нестор оставил довольно свидетельств. По свидетельству Нестора, поляне пришли с Дуная еще под влиянием родового быта: они, при начальном поселении, сели у Днепра по- дунайски, врассыпную, каждый род отдельно, по горам и по лесам, и занимались звероловством, как прямо сказано у Нестора: «Поляном живущим особе и володеющим роды своими, и живяху каждо с своим родом и на своих местах, владеюще каждо родом своим; и бяху ловяще звер». Но чужая земля скоро принудила полян отступиться от родового быта. Между ними скоро усилился один род, примыкавший своими поселениями прямо к Днепру, и старейшие представители этого рода, братья Кий, Щек и Хорив сделались главными начальниками, князьями всех Полянских родов, и выстроили в этом краю первый город Киев. По смерти Кия и его братьев власть, приобретенная ими, перешла в их род: «...и по сих братьи, по словам Нестора, почаша род их держати княжение в Полях». Таким образом, еще в первых поколениях Дунайских переселенцев последовало соединение Полянских родов в одно целое, а вместе с тем и первоначальное родовое их устройство потерпело сильное изменение. А когда вымерли потомки Кия, управлявшие полянами, то общинные начала в этом племени получили полное развитие - поляне уже начали управляться вечем; так что Нестор уже сравнивает их с новгородцами: «Новгородцы бо и смол- няне, и кияне, и вся власти, якоже на думу на вече сходятся, на что же старейшии сдумают, на том же пригороды станут». Таким образом, с пресечением Киева потомства, все племя полян составило союз общин, и прежнее родовое старейшинство обратилось в новое старейшинство - общинное, основанное сколько на старейшинстве, столько же на могуществе и богатстве; старшим сделался не род и не его представитель - родоначальник, а город, послуживший первой основой общины, младшими же - его выселки, пригороды. Родовой быт здесь решительно потерял свое прежнее значение, общество пошло совсем иным путем, выгоды его совершенно разошлись с выгодами рода. Род требовал разъединения и удаления от других, а общество искало общения и соединения в одно целое и сыскало его в подчинении пригородов старшему городу. У полян представителем и руководителем целого племени сделался не родоначальник, а старший в том краю город - Киев; о родах же, как представителях родового быта, нет и упоминания во всей последующей истории Полянского племени. Первое известие об общинном устройстве у полян, засвидетельствованное историей, мы встречаем при нападении Козар. Нестор говорит: «Наидошая Козаре, седяща на горах сих, иреша Козари: “платите нам дань”. Сдумавше поляне и вдаша от дыма меч». Вот первое известное нам киевское вече. Второе вече встречаем при нашествии Аскольда и Дира.
При общинном устройстве поляне стали усиливаться, чему много способствовали выгоды местности, занимаемой ими при торговом пути от Варяг к Грекам. Поляне стали представителями общинного быта, начала которого стали проникать и в семейную их жизнь. Само устройство семьи у полян было особенное. Брак определялся по договору, которым определялось количество приданого за невестой, а договор - дитя общины. Семейные отношения у полян отличались особенной строгостью, чинностью: «Поляне бо своих отец обычай имут кроток и тих и стыдение к снохом своим, и сестрам, и к деверем великой стыдение имяху; брачныя обычаи имяху: не хожа- ше зять по невесту, но проводяху вечер, и заутра приношаху ей, что вдадуче». Сама религия полян подверглась влиянию общинного устройства. По свидетельству Прокопия, славяне на Дунае не изменяли древних обычаев и строго соблюдали их, тогда как поляне, переселившись, изменили свою религию. Первоначально религия их состояла в поклонении озерам, рекам, лесам, горам, но впоследствии мы видим у них других богов - Перуна, Стрибога, Волоса и др., которых они заимствовали у литовцев и финских племен. Это заимствование чужих богов, немыслимое при родовом быте, служит неопровержимым доказательством, что племя славян перешло от отчуждения и замкнутости к общине в самых широких размерах.
На восток от полян, на противоположном берегу Днепра, жили северяне. Это племя, по свидетельству Нестора, составилось из выселенцев, пришедших от кривичей; кривичей же Нестор называет выселенцами полочан, а полочан производит от ильменских славян или новгородцев. Таким образом, северяне принадлежали к одному поколению с новгородцами, полочанами и кривичами и были колонистами ильменских колонистов, что, кроме свидетельства Нестора, доказывает и само название северян, т.е. пришельцев с севера. Это известие
- происхождении северян указывает на их общинное устройство, ибо колонисты общинников не могли быть не общинниками; к тому же мы не имеем никаких известий, что у северян были в древности князья, а это еще более указывает на общинное устройство в этом племени, ибо в князьях, хотя не всегда верно, можно было бы еще предполагать родоначальников. На общинное же устройство у северян указывает ряд северянских городов от Любеча до Переяславля, уже в X веке известных по своей торговле византийцам, о чем ясно свидетельствует Константин Порфирородный, который говорит, что ежегодно у Киева сходятся лодки из Любеча и Чернигова для отправления в Константинополь. Кроме Константинополя северяне вели еще обширную торговлю с Казарией и Камской
Нестор дает нам некоторые сведения о жизни и нравах северян. Так он говорит, что они имели обычай собираться на игрища, происходившие между их селений, на которые сходились мужчины и женщины: «Схожахуся на игрища, на пля- сания и на вся бесовская игрища, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто совещашеся». Существование такого обычая заставляет предполагать, что быт северян был общинный: они не нуждаются друг в друге, живут не замкнуто, как живут обыкновенно в родовом быте. Утверждение брачных договоров имеет у них точно так же характер общинного быта: невеста отдавалась жениху в присутствии большого собрания народа, впрочем, не без предварительного между ними согласия. Этот обычай сохранился в общих чертах и до настоящего времени в губерниях: Курской, Орловской и некоторых уездах Черниговской. Свадьбы заключались на общих сходбищах по случаю какого-нибудь торжественного праздника или на ярмарке, и ежели жених объявил свою невесту, то она считалась настоящей его невестой и отказаться от нее жениху уже не было возможности. Кроме свидетельства о брачных обычаях у северян, Нестор сообщает еще о похоронных обрядах. В этих обрядах тоже заметно влияние общинного быта. Как при заключении брака или вводе в семью требуется публичность, так же точно публичность требуется и при выходе из семьи, т.е. при смерти кого-либо из ее членов. Похороны состояли в том, что мертвеца сжигали, и пепел его, собранный в какой-нибудь сосуд, ставили в таких местах, где пересекалось несколько дорог, после чего совершалась тризна: «Аще ктоумряше, творяху тризну над ним, а по сем творяху кладу велику и взложахуть на кладу мертвеца, сожгаху, а по сем, собравше кости, вложаху в судину малу и ставяху на столпе, на путех». Тризна же есть общинный, а не родовой обряд; на ней устраивались игры в честь покойника, и кроме родственников и друзей его могли присутствовать все желающие. На эту тризну отделялась третья часть имущества, оставшегося после покойника.
Одноплеменники и родоначальники северян - кривичи, принадлежавшие, как мы уже видели, к одному поколению с новгородцами, по свидетельству Нестора, жили при верховьях Днепра, Западной Двины и Волги. Это племя было одним из многочисленнейших и занимало страну хотя не богатую земными произведениями, но выгоднейшую по местоположению: Днепр указывал кривичам путь в Константинополь, Западная Двина и Неман открывали им дорогу к Балтийскому морю и западной Европе, а Волга отворяла ворота в Камскую Болгарию и Хозарию. Выгодами местоположения своего кривичи не замедлили воспользоваться; о торговле кривичей с Византией свидетельствует Император Константин Порфирородный, писатель X века: по его словам, в Константинополь ежегодно приходили купеческие лодки из Смоленска в июне месяце или около этого времени; на севере кривичи торговали с новгородцами в Холму и с чудью в Изборске, откуда Чудским озером и Нарвой доходили до Балтийского моря; на востоке по Волге кривичи, очевидно, торговали с Камской Болгарией и Казари- ей, ибо, по свидетельству Ибн-Фоцлана, под именем славянских купцов, приезжавших в Итиль и живших там в особой слободе, называемой Хазеран, должно разуметь не иных каких славян, как новгородцев и кривичей, приезжавших в Болгарию и Хозарию по Волге с северо-запада. Но, кажется, преимущественная торговая деятельность кривичей была направлена к литовской стране, где они не имели соперников для своей торговли и где через Неман могли иметь сообщение с Балтийским морем. На ближайшие и деятельные сношения кривичей с литовцами и вообще с латышскими племенами указывает сохранившаяся до сего времени привычка латышей называть всех русских кривичами, и русскую землю - кривскою землей. Об общинном устройстве у кривичей или смольнян по их главному городу свидетельствует Нестор, он говорит, что смольня- не, так же как и новгородцы, управлялись в древности вечем и что вече старшего города Смоленска было руководителем всех кривских пригородов.
Полочане, одноплеменники и родоначальники кривичей, жили по рекам Полоте и Западной Двине; их старейший город Полоцк находился при впадении Полоты в Двину, потом по Двине их селения доходили почти до ее устьев в Балтийском море, ибо, по свидетельству ливонской летописи, там были полоцкие города Кукейнос и Берсик. Далее, на юг от Двины, через землю литовскую, поселения полочан доходили до Немана и за Неманом на юго-запад, может быть до Буга и Вислы, на что намекают чисто полоцкие названия рек Диены и Нарева, и города Полтовеска или Пултуска. На это же углубление полочан в земли литовские и латышские указывает и свидетельство Нестора о том, что тамошние не славянские племена: литва, зимгола, корсь и либь платили дань Руси; да и вся последующая история Литвы ясно говорит, что полочане издавна были господствующим народом в Литве и находились в близких сношениях с литовскими и латышскими племенами, так что нет сомнения, что большая часть городов литовской земли, и именно древнейшие из них, были построены полочанами и кривичами, которые постепенно колонизировали этот край славянскими поселениями, точно так же, как новгородцы колонизировали земли чуди, мери и веси. Об общественном устройстве полочан мы имеем два свидетельства у Нестора: в первом он называет полоцкую землю княжением, следовательно, признает у полочан князей, а во втором говорит, что полочане, якоже на думу на вече сходятся, и на чем старшие сдумают, на том и пригороды станут; то же подтверждает и Быховец в литовской летописи; по его словам: «мужи полочане ся справляли, как великий Новгород». Из свидетельств Нестора и Быховца ясно, что общественное устройство у полочан было общинное, одинаковое с устройством древлян и сербов. Что касается торговли полочан, то, по всей вероятности, она была направлена по Западной Двине к Балтийскому морю, где полочане были хозяевами вплоть до морского берега, как можно заключить из того, что, по свидетельству ливонских летописей, немцы для первоначального поселения на этом берегу испрашивали согласия полоцких князей. Западная же Двина была одной из торных торговых дорог, по которой русские славяне издревле торговали с западной Европой; на нее указывает Нестор, как на один из древнейших путей сообщения с западом. О восточной и греческой торговле полочан мы не имеем никаких известий, ни даже намеков. По всей вероятности, полочане не ходили торговать ни в Константинополь, ни в Болгарию, ни в Коза- рию, ибо дороги в эти страны лежали во владениях кривичей, новгородцев, полян и северян, с которыми полочане менялись товарами, получаемыми с Запада.