Три бесконечных часа нагая Маргарита, с алмазом в волосах и висевшим на шее тяжелым в овальной раме изображением черного пуделя на тяжелой цепи, которое очень мешало, омытая в крови, а потом в розовом масле, простояла на площадке во главе широкой лестницы, поставив правую, согнутую в колене ногу на бархатную подушку и опираясь, когда сил уже больше не было, одною рукою на низкую аметистовую колонку. Рядом с ней стояли в парадных позах Коровьев и Азазелло. У левой ноги был Бегемот. Из громадного камина падали и сыпались гробы, виселицы, скелеты, мгновенно превращаясь в развеселых дам и кавалеров. И все они устремлялись вверх по ступеням приветствовать королеву. Она же не имела права оставить без улыбки, приветствия или комплимента ни единого. Лестница была полна. И вдруг среди веселых лиц Маргарита заметила одно с неизбывной тоской в глазах. Коровьев, заговаривая порой с Маргаритой, пользуясь окружающим шумом, рассказал ей, что эта женщина, Фрида, была когда-то обманута хозяином кафе, где служила, родила от него ребенка и задушила его платком, зная, что его нечем будет кормить, - так она сказала на суде. И вот с тех пор каждое утро, проснувшись, она видит перед собой этот платок.

Бал гремел. Били фонтаны шампанского, в которых плескались веселые дамы, играли оркестры. Время шло, острая боль пронзила правую руку Маргариты. Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовал каждый из подходящих гостей. Оно распухло и посинело, хотя Наташа несколько раз натирала его чем-то душистым. В конце третьего часа Маргарита глянула вниз совершенно безнадежными глазами и радостно вздрогнула: поток гостей редел. Наконец лестница опустела. Маргарите надо было теперь облететь все залы, чтобы гости чувствовали ее внимание. Она уже почти ничего не соображала. "Последний выход, - прошептал ей озабоченно Коровьев, - и мы свободны".

Она в сопровождении Коровьева снова оказалась в бальном зале, но гости уже не танцевали, а несметной толпой теснились между колоннами, оставив свободной середину зала. Маргарита с чьей-то помощью поднялась на возвышение, появившееся посередине этого пустого пространства. Она услышала вдруг, что бьет полночь, хотя была уже глубокая ночь. С последним ударом таинственных часов все замолкли. Маргарита увидела Воланда. Он шел в окружении Абадонны, Азазелло и еще нескольких похожих на Аба-донну. Маргариту поразило, что Воланд вышел в том самом виде, в каком был в спальне. На шпагу он опирался как на трость. Воланд остановился, и тут же перед ним оказался Азазелло с блюдом в руках, и на блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами.

Михаил Александрович, - негромко обратился Воланд к голове, и веки убитого приподнялись. - Все сбылось, не правда ли? Голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и я живу в вашей квартире. Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие.

И вскоре Маргарита увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, череп. Крышка черепа откинулась на шарнире.

Сию секунду, мессир, - сказал Коровьев, заметив вопросительный взгляд Воланда. - Да вот и он. - А, милейший барон Майгель, - приветливо улыбаясь, обратился Во-ланд к гостю, - я счастлив рекомендовать вам, - Воланд обвел глазами гостей, - почтеннейшего барона Майгеля, служащего Зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы.

Маргарита замерла. Она узнала этого Майгеля, несколько раз сталкивалась с ним в театрах Москвы и в ресторанах. "Он, стало быть, что ли, тоже умер?" - подумала Маргарита. Но дело вскоре разъяснилось. По словам Воланда, Майгель позвонил ему сразу же по прибытии и предложил свои услуги. Вот он и пригласил его сюда. Воланд продолжал говорить. Широко ходят слухи о чрезвычайной любознательности барона, его называют даже наушником и шпионом. И еще говорят, что его поведение приведет его так или иначе к печальному концу не далее чем через месяц. И поскольку Майгель сам напросился в гости к Воланду, он решил избавить барона от месячного томительного ожидания. Майгель стал бледнее, чем даже Аба-донна, а затем произошло что-то странное. Абадонна оказался перед бароном и на мгновение снял свои очки. Что-то сверкнуло в руках Азазелло, а Майгель стал падать навзничь. Кровь хлынула в подставленную Коровье-вым чашу, и тот передал ее Воланду. А барон лежал на полу мертвый. "Я пью ваше здоровье, господа, - негромко сказал Воланд и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами". В один миг все изменилось. Вместо заплатанной рубахи и стоптанных туфель на Воланде оказалась черная хламида со стальной шпагой на бедре. Он поднес чашу Маргарите и приказал: "Пей!" Маргариту зашатало, чаша была уже у ее губ, но чьи-то голоса шепнули ей в оба уха, что не надо бояться, кровь давно уже ушла в землю, а на месте, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья. Маргарита с закрытыми глазами сделала глоток, и сладкий ток побежал по ее жилам. Ей послышались крики петухов. Бесчисленные гости стали рассыпаться в прах. Угасли огни, исчезли фонтаны. Осталось то, что было прежде, - скромная гостиная юве-лирши, и в нее вошла Маргарита.

Картина бала у сатаны в «Мастере и Маргарите»

Предсмертный роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита» насыщен потусторонними силами, которые играют в тексте сразу несколько ролей. Очень важное место в изображении этих сил занимает картина бала у сатаны, где добро и зло оказываются тесно переплетенными между собой, чуть ли не слитыми воедино.

Рассматривая картину бала у сатаны в романе Булгакова, нетрудно прийти к выводу о том, что в этой картине отражены детали традиционных представлений о шабаше ведьм и о святотатственной черной мессе. Царицей же шабаша непременно должна быть красивая голая девушка, прилетевшая на черном баране. Работая над созданием картины бала, Булгаков записал в черновике: «Черная месса… Маргарита и козел». Писатель использовал в рассматриваемой части книги традиционное представление о шабаше, отвергнув лишь очень немногие его детали, другие же изменив.

Обратим внимание на то, что в точном соответствии с законами шабаша происходит, помимо прочего, такое действие, как превращение головы Берлиоза в чашу-череп, из которой пьют вино и кровь. Один из, безусловно, очень важных эпизодов в картине бала – поднесение Маргарите кубка, наполненного кровью барона Майгеля - во многом является повторением сатанистского ритуала. Булгаков в данном эпизоде далеко не случайно пишет об убийстве именно барона Майгеля, желая, возможно, хотя бы таким образом, в художественной форме, показать свою ненависть к наиболее вероятному прототипу этого образа: ленинградскому литературоведу М.Майзелю. Он в начале 1930-х годов написал ряд критических статей о творчестве Булгакова, в которых называл писателя представителем "новобуржуазного направления" и обвинял его в непринятии революции и в "апологетическом отношении к дореволюционному прошлому" 6. Конечно же, Майзель вовсе не был бароном, но Булгаков нарочно называет персонажа романа "бароном Майгелем.

в 1937 году М.Майзель был репрессирован, расстрелян, а при Хрущеве реабилитирован. С удовлетворением восприняв факт его расстрела, посчитав его «справедливым возмездием», Булгаков именно как акт справедливости изобразил в своем последнем романе убийство барона, которое с легкостью совершил Азазелло.

Вспомним, что долгое время во многих христианских странах часто происходил «кровавый навет» на евреев, основанный на представлении о том, что они будто бы убивают христианских детей, чтобы использовать их кровь в ритуальных целях. Писатель прекрасно знал обстоятельства этого дела, возмутившего всю прогрессивную общественность, как Российской империи, так и других стран. Тем не менее, впоследствии он использовал в своей картине бала у сатаны несколько мотивов, согласно которым кровь евреи применяли, мол, в ночь начала Песаха (еврейской Пасхи), специально для приготовления мацы. Один из таких примеров: приказание выпить «кровь предателя» (барона Майгеля), которую Воланд подает Маргарите. Свита Воланда уверена, что благодаря употреблению крови Майгеля погибнут все «изменники великого дела». Еще один мотив связан с образом Фриды, которая занимает особое положение в сцене бала. Булгаковская Фрида убивает своего ребенка еще в младенчестве, при помощи носового платка. Писателю в эпизоде с нею очень важен был именно невинный младенец, как последняя мера добра и зла. Намек на то, что на совести евреев - будто бы души множества невинно убитых детей, в этом эпизоде для нас также очевиден.

Обильно украсив бальные залы розами, Булгаков, несомненно, учитывал сложную и многогранную символику, связанную с этим цветком. У Булгакова розы одновременно могут рассматриваться и как символы любви Маргариты к Мастеру, и как предвестие их скорой смерти. Подчеркнем, что роза – цветок, чуждый русской традиции. Поэтому обилие роз подчеркивает иностранное происхождение разыгрываемой в Москве дьяволиады и ее героев. А если вспомнить широко распространенное использование роз для украшения католических богослужений, то розы придают балу еще и дополнительный элемент – пародии на церковную службу. Такая пародия в свете антисемитских представлений о «связи еврейства с сатанизмом» оказалась весьма уместной.

Таким образом, можно заключить, что по замыслу Булгакова картина бала у сатаны в «Мастере и Маргарите» должна была показать, в завуалированной форме, при помощи фантастики, что в большевистской Москве не просто царствуют силы зла, а будто бы осуществляется замысел «тайного еврейского правительства», воплощающего, в воображении писателя и всей антиеврейски настроенной публики, данные силы в этом мире, точно так же, как дьявол и его свита – в мире потустороннем. Думается, что замысел этот вполне удался в предсмертном булгаковском романе.

Ольга СТРИЖЕВСКАЯ,
11-й класс,
экономико-математический лицей,
г. Ижевск
(учитель литературы -
Н.Р. Ванюшева)

Анализ эпизода “Великий бал у сатаны” в романе М.Булгакова “Мастер и Маргарита”

Уникальность романа “Мастер и Маргарита” заключается прежде всего в сложной мотивной структуре, в многообразном переплетении повторяющихся динамичных образов, тем. Связи между ними в основном ассоциативны, причём иногда логика сцеплений может быть обратной. Именно эта особенность романа создаёт сложность при его анализе, поэтому, рассматривая ключевую для понимания произведения сцену бала, постараемся понять логику ассоциативных связей и от неё “протянуть ниточки” к общей образной структуре и проблематике романа.

В развитии сюжета эпизод бала является кульминацией: это перелом в судьбе мастера и Маргариты (роман о любви), это и апофеоз могущества Воланда (“жестокий” роман). Сцена бала у сатаны как бы стягивает воедино все романные узлы “московского романа”. Однако это не единственная его роль: кульминационность эпизода, скорее, создаёт атмосферу напряжения для более пристального внимания к внутренней, ассоциативной стороне эпизода, которая “подключает” ещё одну часть “Мастера и Маргариты” - античный роман. Об этом далее, но сначала важно определить контекст сцены бала.

“Ежегодно мессир даёт один бал. Он называется весенним балом полнолуния, или балом ста королей... Так вот-с: мессир холост... - нужна хозяйка... Установилась традиция, что хозяйка должна непременно носить имя Маргариты. Сто двадцать одну Маргариту обнаружили мы в Москве - ни одна не подходит”.

В этом обстоятельном объяснении важно всё. Во-первых, сатане необходима земная хозяйка с живой душой. Не случайно и имя Маргарита, которое означает “жемчужина”. В гностической литературе так называлась драгоценная человеческая душа, или Душа Мира - София, которую приходил освободить из плена сатанинского дракона и возвратить в область божественного света гностический Спаситель. Маргарита у Булгакова, напротив, добровольно соглашается отдать свою душу дьяволу. Это сразу наводит на мысль о “перевёрнутости”, амбивалентности смыслов в эпизоде: Маргарита играет не ту роль, которую обусловливает имя. Поддерживает эту мысль и символ луны (“бал полнолуния”), ведь у Булгакова образ луны - повторяющийся мотив искажённого света. Важны и ассоциации, связанные с самим понятием “бал у сатаны”. С одной стороны, бал - привычное светское развлечение, но это - “у сатаны” - вкладывает в него мистический религиозный смысл, наслаивая и углубляя внутренний смысл понятия. “Бал у сатаны” - это переплетение, синтез реального и сверхъестественного, это граница двух миров, где всё “наоборот”. Так же “наоборот” согласуется мистика и торжественность сцены бала с предваряющим её эпизодом, чисто иронически представляющим свиту Воланда. Но за этой возможностью “переключения” от иронии к пафосу - необходимая Булгакову метаморфоза, то есть преображение. Это ключевое слово для эпизода бала у сатаны, с помощью которого можно попытаться вскрыть внутреннюю его сущность, двигаясь от “строчки к строчке”.

Сначала описание бала ведётся относительно Маргариты. Она - королева и своеобразный центр повествования, сам же Воланд появляется в конце бала. Таким образом, эпизод получает естественное напряжение, связанное с ожиданием смысловой развязки.

К акой мир открывается Маргарите, то есть какова пространственно-временная организация текста? “Бал упал на неё сразу в виде света, вместе с ним - звука и запаха”. Это описание показывает, что Булгаков стремился создать конкретно-чувственную, предметную, “осязаемую” атмосферу сверхъестественного бала. Пространство бесконечно расширено: тропический лес сменяется прохладой бального зала, возникают из ниоткуда стены тюльпанов, роз, махровых камелий, вокруг - шипящие фонтаны, льющаяся вода. Ирреальный, по сути, мир не только видим, но и слышим: рёв труб, джаз-оркестр. При описании бала оркестр использует и цветопись, раскрашивая мрачный мир в яркие тона. Проявляет себя и борьба света с тенью: “...её во тьме встречал Коровьев с лампадкой”. Время же бала замедляет свой ход: “Эти десять секунд показались Маргарите чрезвычайно длинными”.

Что это - намёк на преодоление смерти остановкой времени?

Итак, Булгаков создаёт перенасыщенную внешними деталями обстановку бала, делает его пространство предметным, но в то же время способным к невероятным метаморфозам (быстрая смена зрительных “картинок”). Ещё важный момент: яркие, красивые образы ассоциативно могут связываться с тёмными, чертовскими: шипящие фонтаны - шипящие котлы, негры в серебряных повязках - черти, свет–тьма. Аналогичные преображения происходят и с героями.

С самого начала Маргариту окатили “горячей, густой и красной” кровью. Эта деталь ассоциативно связана с мотивом крещения, только у Булгакова вместо святой воды - кровь. Вызывает христианские ассоциации и упоминание “тяжёлого в овальной раме изображения чёрного пуделя на тяжёлой цепи, которая обременяла Маргариту”. Этот атрибут чёрных сил в обратном освещении - христианский крест. Действительно, основная задача Маргариты на балу - полюбить всех и этим воскресить души мертвецов. Коровьев настаивает: “...никому, королева Марго, никакого преимущества!.. только не невнимание... полюбить, полюбить!” Маргарита пришла на бал со своей живой душой (вспомним имя), чтобы, отдав её грешникам, “даровать” им новую жизнь. С этой же миссией пришёл на землю Христос. Не случайно дирижёр оркестра кричит вслед Маргарите: “Аллилуйя!”, что означает “хвала Богу”. Символично и упоминание розового масла: эта деталь соотносит сцену бала с романом мастера о Понтии Пилате. Подчёркнута Булгаковым и страдальческая, мученическая роль Маргариты: “Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали. Оно распухло, кожа на нём посинела, несмотря на то, что несколько раз рука Наташи появлялась возле этого колена с губкой”. Губка - ещё одна деталь, связывающая Маргариту с Христом на ассоциативном уровне.

Итак, путь Маргариты на балу у сатаны - это искажённо представленная миссия Христа. Выполнила ли королева Марго свою роль? Как происходит само воскрешение?

И нтересно отметить, что все гости Воланда - воскресшие грешники-мертвецы - являются исторически реальными лицами. Булгаков сталкивает фантастическое, сверхъестественное событие с реальным, надсюжетным лицом, в нём участвующим. Таким образом, в сцене бала соприкасаются три реалии: конкретно-историческая, художественная (герои романа - Маргарита, Берлиоз, Майгель) и реалия высшего порядка (сатана, ведьмы). Как происходит процесс синтеза?

Гости на балу появляются из необъятного камина, напоминающего “холодную пасть”. Возникает ассоциация с пеплом, тлением, потухшим огнём жизни. “Вдруг что-то грохнуло внизу в громадном камине, из него выскочила виселица с болтающимся на ней полурассыпавшимся прахом... и из него выскочил черноволосый красавец во фраке и лакированных туфлях”. Используя при описании этой метаморфозы сниженные глаголы, Булгаков выражает иронию по отношению ко всему происходящему. Так не изображают воскресение, преображение, победу жизни над смертью. Все эти “безголовые скелеты”, “выбегающие гробы”, “разложившиеся трупы” - пародия на людей. Торжество момента намеренно искажается Булгаковым. Смешна свита Воланда, притворно повторяющая каждому гостю: “Я в восхищении!” Королева бала свою миссию выполнить не может - она не полюбила всех. Маргарита отдала предпочтение Фриде, охваченная простым человеческим, а не божественным состраданием. Всё, что бы ни делала Маргарита, притворно: “...она механически поднимала и опускала руку и, однообразно скалясь, улыбалась гостям... лицо её стянуло в неподвижную маску привета”. Именно - всё происходящее начинает напоминать большой маскарад.

Дальше - страшнее. Маскарад переходит в настоящую вакханалию, ирония Булгакова - в сарказм. Когда лестница с потоком гостей опустела, всё изменилось в самой атмосфере бала: “...на эстраде, где играл оркестр короля вальсов, теперь бесновался обезьяний джаз. Громадная, в лохматых бакенбардах горилла с трубой в руке, тяжело приплясывая, дирижировала”. Грешники преобразились в обезьян, а не в ангелов с чистыми душами - вот итог дьявольского варианта воскрешения.

Мрачную концовку подчёркивают и атрибуты, описание размаха вакханалии: “...тотчас с шипением и грохотом волнующаяся масса шампанского ушла из бассейна, а Нептун стал извергать... волну тёмно-жёлтого цвета” (коньяк). Появление античных языческих божеств на балу, начавшегося с христианских мотивов, показывает, насколько полярно сместились смысловые акценты: от ожидания света ко тьме. Извергающееся шампанское теперь ассоциативно связывается с кипящей лавой, упоминаются “адские топки”, “дьявольские белые повара”. Воскресение обернулось вакханалией. Надежды разбиты - это конец.

Нет, напротив, это время появления Воланда, самого дьявола, второго, после Маргариты, смыслового центра эпизода. Именно ему поручает Булгаков обобщить всё происшедшее, сказать своё слово.

“Воланд вышел в этот последний великий выход на балу как раз в том самом виде, в каком был в спальне. Всё та же грязная заплатанная сорочка...” Через некоторое время произошла метаморфоза. Воланд оказался в какой-то чёрной хламиде со стальной шпагой на бедре. Что преобразило Воланда? Нет, не живая душа Маргариты, а кровь убитого Майгеля, испитая из чаши - черепа Берлиоза. Это символически представляет идею Воланда: “Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие”. Таким образом дьявол провозглашает бесконечность и силу бытия как такового, наказывая небытием тех, кто не верит в жизнь вечную: “Каждому будет дано по вере его”.

Воланд приходит, принося с собой не только смерть и кровь, но - торжество возмездия. Он даёт последний, завершающий аккорд балу, провозглашая смерть залогом будущей жизни. Зло, по Воланду, - неотъемлемая часть мироздания вообще. Не случайно в конце эпизода появляется языческий мотив, заключённый в последней перед “всеобщим тлением” фразе: “Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья”.

И так, можно подытожить, что эпизод бала у сатаны не только “дорисовывает” центральный в романе образ Воланда, “озвучивает” его философию, не только показывает жертвенность Маргариты... Это, думается, побочная его функция. Главное - фантастический эпизод бала представляет собой скрытую метафору сцепления жизни и смерти. Примерно на пятнадцати страницах Булгаков разворачивает целую мифологическую картину мира. Заранее обозначены два полюса: Маргарита (душа), ассоциирующаяся с христианским мученичеством, и Воланд (кровь), напоминающий о языческом мировосприятии; и логика развития событий чётко обозначена движением от праха (небытия) к воскрешению (мнимому), а затем к смерти и тлению, обещающему жизнь вечную. Получается композиционный, замкнутый круг. Но важно, что у Булгакова смерть в конце более торжественна и, если хотите, жизнеутверждающа, чем воскресение в начале.

Тем и важен Воланд в конце бала, что “спасает воскресение” так же, как и в романе в целом, Воланд расставляет всё по своим местам - ведь он изначально над миром и его суетой. Из этого и выходит его знаменитое: “Что бы делало твоё добро, если бы не было зла?” Доказывает цельность и неделимость всех “осколков” жизни и сам Булгаков, связывая противоположности, соединяя разрозненные образы и детали в синтетическую ткань художественного произведения. Нарушая чёткую логику взаимной соотнесённости образов, он скрепляет их еле видимыми ассоциативными связями, создавая целую симфонию звуков, красок, образов, мыслей и идей.

Примечание учителя

Мы ежегодно в конце апреля - начале мая своим выпускникам освобождаем в расписании день, когда они “тренируются” писать сочинение 6 часов. Всё проходит как при настоящем экзамене: 6 часов, перерыв на обед, художественные тексты через 1 час от начала. Заранее детям сообщается только круг авторов, с чьими именами будут связаны темы.

Работа Стрижевской Оли писалась в мае 2001 года именно в таких условиях.

Глава 23. Великий бал у сатаны

Полночьприближалась,пришлосьспешить.Маргаритасмутновидела что-нибудь.Запомнилисьсвечиисамоцветныйкакой-тобассейн.Когда Маргарита стала на дноэтого бассейна, Гелла и помогающая ей Наташа окатили Маргариту какой-тогорячей, густой и краснойжидкостью.Маргарита ощутила соленыйвкус нагубахипоняла, чтоеемоюткровью.Кроваваямантия сменилась другою - густой, прозрачной, розоватой, и у Маргариты закружилась голова отрозового масла.Потом Маргариту бросили на хрустальное ложе и до блескастали растиратькакими-то большими зелеными листьями.Тут ворвался коти стал помогать. Он уселся на корточки у ног Маргаритыи стал натирать ейступни стаким видом, как будточистилсапогина улице. Маргарита не помнит, ктосшил ей из лепестковбледной розытуфли, и как эти туфли сами собой застегнулисьзолотыми пряжками. Какая-тосила вздернулаМаргариту и поставила передзеркалом, и вволосах у нееблеснулкоролевский алмазный венец. Откуда-тоявился Коровьевиповесилна грудьМаргариты тяжелое в овальной рамеизображениечерногопуделя натяжелойцепи. Это украшение чрезвычайнообременилокоролеву.Цепьсейчасжесталанатиратьшею,

изображениетянулоее согнуться. Нокое-что вознаградило Маргариту зате неудобства,которыеейпричинялацепьсчернымпуделем.Это-та почтительность, с которою стали относиться к ней Коровьев и Бегемот.

Ничего,ничего, ничего! -бормоталКоровьев у дверейкомнатыс бассейном, - ничегонеподелаешь,надо, надо, надо. Разрешите, королева, вам дать последний совет. Среди гостей будут различные, ох, очень различные, но никому,королеваМарго,никакогопреимущества! Есликто-нибудь ине понравится... Я понимаю, что вы, конечно, не выразите этого на своем лице... Нет, нет, нельзя подумать об этом! Заметит, заметит в то же мгновение. Нужно полюбитьего, полюбить,королева.Сторицейбудетвознагражденазаэто хозяйкабала! И еще: не пропустить никого. Хотьулыбочку,еслинебудет времени бросить слово, хоть малюсенький поворот головы. Все, что угодно,но только не невнимание. От этого они захиреют...

Тут Маргарита в сопровождении Коровьева и Бегемота шагнула из бассейной в полную темноту.

Я, я, - шептал кот, - я дам сигнал!

Давай! - ответил в темноте Коровьев.

Бал! - пронзительно визгнул кот, и тотчас Маргарита вскрикнула и на несколько секунд закрыла глаза. Бал упал на нее сразу в виде света, вместе с ним - звука и запаха. Уносимая под руку Коровьевым, Маргаритаувидела себя втропическомлесу. Красногрудые зеленохвостые попугаи цеплялись за лианы, перескакивалипо ним иоглушительно кричали: "Явосхищен!"Но лес быстро кончился,и егобаннаядухота тотчас сменилась прохладою бального залас колоннами из какого-то желтоватого искрящегося камня. Этот зал, так же как и лес, был совершенно пуст, и лишь у колонн неподвижно стояли обнаженные негры в серебряных повязках на головах. Лица ихстали грязно-бурымиот волнения, когда в залвлетела Маргарита сосвоею свитой, в которой откуда-товзялся Азазелло. Тут Коровьев выпустил руку Маргариты и шепнул:

Прямо на тюльпаны!

Невысокая стена белых тюльпанов выросла передМаргаритой, а за нею она увидела бесчисленныеогнив колпачкахипередними белые груди и черные плечифрачников. ТогдаМаргарита поняла, откуда шелбальныйзвук. На нее обрушилсярев труб, а вырвавшийся из-под него взмыв скрипок окатил ее тело, как кровью. Оркестр человек в полтораста играл полонез.

Возвышавшийсяпередоркестромчеловеквофраке,увидев Маргариту, побледнел,заулыбалсяивдруг взмахомрукподнялвесьоркестр.Ни на мгновение не прерываямузыки, оркестр,стоя,окатывал Маргаритузвуками. Человекнадоркестромотвернулсяотнегоипоклонилсянизко,широко разбросив руки, и Маргарита, улыбаясь, помахала ему рукой.

Нет, мало,мало, - зашепталКоровьев, -онне будет спать всю ночь. Крикните ему: "Приветствую вас, король вальсов!"

Маргаритакрикнулаэто и подивиласьтому,что ее голос,полный как колокол, покрыл войоркестра. Человекотсчастья вздрогнулилевую руку приложил к груди, правой продолжая махать оркестру белым жезлом.

Мало,мало,- шептал Коровьев,-глядитеналево,напервые скрипки, и кивните так, чтобы каждый думал, что вы его узнали в отдельности. Здесь только мировые знаменитости. Вот этому, за первым пультом, это Вьетан. Так, очень хорошо. Теперь дальше.

Кто дирижер? - отлетая, спросила Маргарита.

ИоганнШтраус,-закричалкот,-ипустьменяповесятв тропическом саду на лиане, если накаком-нибудь балу когда-либо играл такой оркестр. Я приглашалего!И,заметьте, ниодин не заболел и ниодинне отказался.

В следующем заленебылоколонн, вместоних стоялистеныкрасных, розовых, молочно-белыхроз с одной стороны, ас другой-стена японских махровых камелий. Между этими стенами уже били, шипя, фонтаны,и шампанское вскипалопузырямивтрехбассейнах,изкоторыхбылпервый- прозрачно-фиолетовый, второй - рубиновый, третий - хрустальный.Возле них метались негры в алых повязках, серебрянымичерпаками наполняя из бассейнов плоские чаши. В розовой стене оказался пролом, ив нем на эстраде кипятился человек в красном с ласточкиным хвостомфраке. Перед ним гремелнестерпимо громкоджаз. Лишь только дирижерувидел Маргариту, он согнулсяпереднею так, что руками коснулся пола, потом выпрямился и пронзительно закричал:

Аллилуйя!

Онхлопнул себя по коленке раз, потом накрест по другой - два, вырвал из рук крайнего музыканта тарелку, ударил ею по колонне.

Улетая,Маргаритавиделатолько, чтовиртуоз-джазбандист, борясьс полонезом,который дул Маргаритевспину, бьет поголовамджазбандистов своей тарелкой и те приседают в комическом ужасе.

Наконец вылетели наплощадку, где, какпоняла Маргарита,еево тьме встречалКоровьев слампадкой.Теперь на этой площадке глазаслеплиот света, льющегося из хрустальныхвиноградных гроздьев.Маргариту установили на место, и под левой рукой у нее оказалась низкая аметистовая колонка.

Рукуможнобудет положить на нее, еслистанеточеньтрудно, - шептал Коровьев.

Какой-точернокожийподкинул под ногиМаргарите подушку с вышитым на ней золотымпуделем,ина нееона, повинуясьчьим-торукам, поставила, согнуввколене,своюправуюногу.Маргаритапопробовалаоглядеться.Коровьев и Азазелло стояли возле неев парадныхпозах. Рядом с Азазелло - еще трое молодыхлюдей,смутночем-тонапомнивших МаргаритеАбадонну. В спину веяло холодом. Оглянувшись, Маргарита увидела, что из мраморнойстены сзади нее бьет шипящее вино истекает вледяной бассейн. У левойноги она чувствовала что-то теплое и мохнатое. Это был Бегемот.

Маргарита былав высоте, ииз-подногее внизуходилаграндиозная лестница, крытая ковром.Внизу, так далеко, как будто бы Маргарита смотрела обратнымспособомвбинокль,онавиделагромаднейшуюшвейцарскуюс совершеннонеобъятнымкамином,вхолоднуюи чернуюпасть которогомог свободно въехать пятитонныйгрузовик. Швейцарскаяи лестница,доболив глазах залитаясветом,были пусты. Трубытеперьдоносились доМаргариты издалека. Так простояли неподвижно около минуты.

Где же гости? - спросила Маргарита у Коровьева.

Будут, королева, сейчас будут. В них недостатка не будет. И, право, я предпочелбы рубитьдрова,вместотогочтобыприниматьихздесь на площадке.

Что рубитьдрова,- подхватил словоохотливый кот, - яхотелбы служить кондуктором в трамвае, а уж хуже этой работы нет ничего на свете.

Все должно бытьготово заранее,королева,-объяснял Коровьев, поблескивая глазом сквозь испорченный монокль. - Ничего не может быть гаже, чемкогда приехавший первым гость мыкается, не зная, что ему предпринять, а его законная мегера шепотом пилитего за то, что ониприехали раньше всех. Такие балы надо выбрасывать на помойку, королева.

Определенно на помойку, - подтвердил кот.

Дополуночи не более десяти секунд,- добавил Коровьев, - сейчас начнется.

ЭтидесятьсекундпоказалисьМаргаритечрезвычайнодлинными. По-видимому,они истекли уже,и ровноничегоне произошло. Но тутвдруг что-тогрохнуло внизу в громадном камине, иизнего выскочилависелица с болтающимся на нейполурассыпавшимсяпрахом. Этот прах сорвался с веревки, ударился об пол,и из неговыскочил черноволосыйкрасавецвофраке ив лакированных туфлях.Из камина выбежал полуистлевший небольшой гроб, крышка его отскочила, и из неговывалился другой прах. Красавец галантно подскочил к немуиподал рукукалачиком,второйпрахсложился в нагую вертлявую женщину в черных туфельках исчерными перьямина голове, итогда оба, и мужчина и женщина, заспешили вверх по лестнице.

Первые!-воскликнулКоровьев,-господинЖакссупругой. Рекомендуювам,королева,одинизинтереснейшихмужчин!Убежденный фальшивомонетчик,государственныйизменник,нооченьнедурнойалхимик. Прославилсятем,-шепнулнаухо МаргаритеКоровьев,- чтоотравил королевскую любовницу. А ведь это нескаждымслучается! Посмотрите,как красив!

ПобледневшаяМаргарита,раскрыврот,гляделавнизивидела,как исчезают в каком-то боковом ходу швейцарской и виселица и гроб.

Яв восхищении, - заоралпрямовлицо поднявшемусяпо лестнице господину Жаку кот.

В это времявнизуиз камина появилсябезголовый, соторванною рукою скелет, ударился оземь и превратился в мужчину во фраке.

Супруга господина Жака уже становилась перед Маргаритою на одноколено и, бледная от волнения, целовала колено Маргариты.

Королева, - бормотала супруга господина Жака.

Королева в восхищении, - кричал Коровьев.

Королева... - тихо сказал красавец, господин Жак.

Мы в восхищении, - завывал кот.

Молодыелюди,спутникиАзазелло,улыбаясьбезжизненными,но приветливымиулыбками, уже теснилигосподина Жака с супругою всторону, к чашам сшампанским,которые негры держали в руках. Полестнице поднимался вверх бегом одинокий фрачник.

Граф Роберт, - шепнул Маргарите Коровьев, - по-прежнему интересен. Обратите внимание,каксмешно,королева-обратныйслучай:этотбыл любовником королевы и отравил свою жену.

Мы рады, граф, - вскричал Бегемот.

Из камина подрядодин за другим вывалились,лопаясь и распадаясь, три гроба, затем кто-то в черной мантии, которого следующий выбежавший из черной пастиударилвспинуножом. Внизу послышался сдавленный крик.Из камина выбежалпочти совсем разложившийсятруп. Маргаритазажмурилась, ичья-то рука поднесла к ее носу флакон сбелой солью. Маргарите показалось, что это рука Наташи.Лестницасталазаполняться.Теперь ужена каждой ступеньке оказались,издаликазавшиесясовершенноодинаковыми,фрачникиинагие женщины с ними, отличавшиеся друг от друга только цветом перьев на головах и туфель.

КМаргаритеприближалась,ковыляя, встранном деревянном сапогена левой ноге,дамас монашескиопущеннымиглазами,худенькая, скромнаяи почему-то с широкой зеленой повязкой на шее.

Какая зеленая? - машинально спросила Маргарита.

Очаровательнейшаяисолиднейшаядама,-шепталКоровьев,- рекомендуювам: госпожа Тофана, былачрезвычайно популярнасредимолодых очаровательныхнеаполитанок,атакже жительниц Палермо, ивособенности среди тех,которым надоелиихмужья. Ведь бываетже так, королева, чтобы надоел муж.

Да, -глухоответила Маргарита,в тожевремяулыбаясьдвум фрачникам, которые один за другим склонялись перед нею, целуя колено и руку.

Ну вот,- ухитрялсяшептать КоровьевМаргарите ив то жевремя кричать кому-то: - Герцог, бокалшампанского! Явосхищен! Да,так вот-с, госпожаТофанавходилавположениеэтихбедныхженщин и продавалаим какую-товоду в пузырьках. Жена вливала этуводу всуп супругу,тотего съедал, благодарил за ласку и чувствовалсебяпревосходно.Правда,через несколько часовему начинало очень сильно хотеться пить, затем он ложился в постель,ичерез деньпрекраснаянеаполитанка,накормившаясвоего мужа

супом, была свободна, как весенний ветер.

А что это унеенаноге?-спрашивалаМаргарита, неуставая подавать руку гостям, обогнавшим ковыляющую госпожу Тофану, -и зачемэта зелень на шее? Блеклая шея?

Яв восхищении, князь! - кричал Коровьев и в этожевремя шептал Маргарите: - Прекраснаяшея, но с ней неприятностьслучилась в тюрьме. На ноге у нее, королева, испанский сапожок, а лента вот отчего: когда тюремщики узнали, чтооколопятисотнеудачновыбранных мужейпокинулиНеапольи Палермо навсегда, они сгоряча удавили госпожу Тофану в тюрьме.

Как я счастлива,черная королева, что мневыпала высокая честь, - монашескишептала Тофана, пытаясьопуститьсянаколено.Испанский сапог мешал ей. Коровьев и Бегемот помогли Тофане подняться.

Я рада, - ответила ей Маргарита, в то же время подавая руку другим.

Теперь по лестницеснизувверх поднимался поток. Маргаритаперестала видеть то, что делается в швейцарской. Она механически поднималаи опускала рукуи,однообразно скалясь,улыбалась гостям.В воздухе на площадке уже стоял гул, из покинутых Маргаритой бальных зал, как море, слышалась музыка.

А вот это - скучная женщина,- уже не шептал,агромко говорил Коровьев, зная, что в гулеголосовего уже не расслышат,- обожает балы, все мечтает пожаловаться на свой платок.

Маргарита поймалавзглядом среди подымавшихсяту, на которую указывал Коровьев. Это была молодая женщина лет двадцати,необыкновенного по красоте сложения, но с какими-то беспокойными и назойливыми глазами.

Какой платок? - спросила Маргарита.

К ней камеристка приставлена, - пояснил Коровьев, - и тридцать лет кладетей на ночь на столикносовой платок. Как она проснется, такон уже тут. Она уж и сжигала его в печи и топила его в реке, но ничего не помогает.

Какой платок? - шептала Маргарита, подымая и опуская руку.

С синей каемочкой платок. Дело в том, что, когда она служила в кафе, хозяин как-то еезазвалв кладовую, ачерез девятьмесяцевонародила мальчика,унесла его в лес и засунула емув рот платок,а потомзакопала мальчика в земле. На суде она говорила, что ей нечем кормить ребенка.

А где же хозяин этого кафе? - спросила Маргарита.

Королева, -вдруг заскрипелснизу кот,- разрешите мне спросить вас: при чем же здесь хозяин? Ведь он не душил младенца в лесу!

Маргарита, не переставая улыбаться и качатьправой рукой, острые ногти левой запустила в Бегемотово ухо и зашептала ему:

Если ты, сволочь, еще раз позволишь себе впутаться в разговор...

Бегемот как-то не по-бальному вспискнул и захрипел:

Королева... уховспухнет... Зачем же портить бал вспухшим ухом?.. Я говорил юридически... с юридической точки... Молчу, молчу... Считайте, что я не кот, а рыба, только оставьте ухо.

Маргаритавыпустилаухо, и назойливые,мрачные глаза оказались перед ней.

Ясчастлива, королева-хозяйка,бытьприглашеннойнавеликий бал полнолуния.

Ая,- ответила ей Маргарита, -рада вас видеть.Оченьрада. Любите ли вы шампанское?

Чтовыизволитеделать,королева?!-отчаянно,нобеззвучно вскричал на ухо Маргарите Коровьев, - получится затор!

Ялюблю,-молящеговорила женщина ивдруг механическистала повторять: - Фрида, Фрида, Фрида! Меня зовут Фрида, о королева!

Таквы напейтесьсегодняпьяной, Фрида, и ни о чем не думайте, - сказала Маргарита.

Фрида протянула обе руки к Маргарите, но Коровьев и Бегемот очень ловко подхватили ее под руки, и ее затерло в толпе.

Теперь снизу уже стеною шел народ,как бы штурмуя площадку, на которой стоялаМаргарита.Голые женские тела поднимались между фрачными мужчинами. На Маргариту наплывали их смуглые, и белые, и цвета кофейного зерна, и вовсе черные тела. В волосах рыжих,черных, каштановых,светлых,каклен, - в ливне света играли и плясали, рассыпали искры драгоценные камни. И как будто кто-то окропил штурмующуюколонну мужчинкапелькамисвета,-сгрудей брызгалисветом бриллиантовые запонки. Теперь Маргарита ежесекундно ощущала прикосновение губ к колену, ежесекундно вытягивалавперед руку для поцелуя, лицо ее стянуло в неподвижную маску привета.

Яв восхищении,-монотонно пелКоровьев,- мы в восхищении, королева в восхищении.

Королева в восхищении, - гнусил за спиною Азазелло.

Я восхищен, - вскрикивал кот.

Маркиза, - бормотал Коровьев, - отравила отца, двух братьев и двух сестериз-занаследства! Королевав восхищении! Госпожа Минкина, ах,как хороша!Немного нервозна.Зачем жебыло жечьгорничнойлицо щипцами для завивки!Конечно,приэтихусловияхзарежут!Королеваввосхищении! Королева,секундувнимания:императорРудольф,чародейи алхимик.Еще алхимик -повешен. Ах, вот и она! Ах,какой чудесный публичныйдом был у нее в Страсбурге! Мы в восхищении! Московскаяпортниха, мы всеее любим за неистощимую фантазию,держалаателье ипридумаластрашно смешнуюштуку: провертела две круглые дырочки в стене...

А дамы не знали? - спросила Маргарита.

Вседооднойзнали,королева,-отвечалКоровьев,-яв восхищении.Этотдвадцатилетниймальчуган сдетства отличалсястранными фантазиями, мечтатель и чудак. Его полюбила одна девушка, а он взял и продал ее в публичный дом.

Снизу текла река. Конца этой реке не было видно. Источник ее, громадный камин, продолжал ее питать. Так прошел час и пошел второй час. Тут Маргарита стала замечать, что цепьеесделаласьтяжелее, чем была. Что-тостранное произошло и с рукой. Теперь перед тем, как поднять ее, Маргарите приходилось морщиться. Интересные замечания КоровьеваперестализаниматьМаргариту. И раскосыемонгольские глаза, илица белые и черные сделались безразличными, повременам сливались,авоздух между нимипочему-тоначинал дрожатьи струиться. Острая боль, как от иглы,вдруг пронзила правуюруку Маргариты, и,стиснув зубы,онаположилалокотьна тумбу.Какой-то шорох, какбы крыльев по стенам, доносился теперьсзади из залы, ибыло понятно, что там танцуют неслыханные полчища гостей, и Маргарите казалось, что даже массивные мраморные,мозаичные и хрустальные полывэтом диковинномзалеритмично пульсируют.

Ни Гай КесарьКалигула,ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, какне заинтересовал ни одинизкоролей, герцогов, кавалеров,самоубийц, отравительниц,висельниковисводниц,тюремщиковишулеров,палачей, доносчиков,изменников,безумцев,сыщиков,растлителей.Всеихимена спутались вголове, лица слепились в однугромадную лепешку, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно огненной бородой, лицо Малюты Скуратова. Ноги Маргариты подгибались, каждую минуту она боялась заплакать. Наихудшие страдания ей причиняло правое колено, которое целовали. Оно распухло, кожа на нем посинела,несмотря на то, что несколькораз рука Наташипоявляласьвозле этого колена сгубкой ичем-то душистым обтирала его.В конце третьегочаса Маргарита глянула внизсовершенно безнадежными глазами и радостно дрогнула: поток гостей редел.

Законы бального съезда одинаковы, королева, - шепталКоровьев, - сейчасволна начнет спадать. Клянусь, что мы терпимпоследние минуты.Вот группа Брокенских гуляк. Онивсегда приезжаютпоследними. Ну да, этоони. Два пьяных вампира... Все? Ах нет, вот еще один. Нет, двое!

По лестнице подымались двое последних гостей.

Даэтокто-тоновенький,-говорилКоровьев,щурясь сквозь стеклышко, - ахда,да.Как-то разАзазелло навестилего и за коньяком нашептал ему совет, как избавиться от одного человека, разоблачений которого он чрезвычайноопасался. И вотон велел своему знакомому,находящемуся от него в зависимости, обрызгать стены кабинета ядом.

Как его зовут? - спросила Маргарита.

А, право, я сам еще не знаю, - ответил Коровьев, - надо спросить у Азазелло.

А кто это с ним?

А вот этотсамыйисполнительный его подчиненный. Явосхищен!- прокричал Коровьев последним двум.

Лестница опустела. Из осторожностиподождали еще немного. Но из камина более никто не выходил.

Через секунду, не понимая, как это случилось, Маргарита оказалась в той жекомнатес бассейном и там,сразу заплакавот боливрукеиноге, повалилась прямо на пол. Но Гелла и Наташа, утешая ее, опять повлекли ее под кровавый душ, опять размяли ее тело, и Маргарита вновь ожила.

- Еще, еще, королева Марго, - шептал появившийсярядом Коровьев,- надо облететь залы, чтобы почтенные гости не чувствовали себя брошенными.

ИМаргаритавновь вылетелаизкомнаты сбассейном. Наэстрадеза тюльпанами,где игралоркестр королявальсов, теперь бесновался обезьяний джаз. Громадная, в лохматыхбакенбардахгориллас трубойвруке, тяжело приплясывая, дирижировала.В одинряд сидели орангутанги, дули в блестящие трубы. На плечах у них верхом поместились веселые шимпанзе с гармониями. Два гамадрила в гривах, похожихна львиные, играли на роялях, и этихроялей не былослышновгроме и писке ибуханьях саксофонов, скрипок и барабанов в лапахгиббонов,мандриловимартышек.Назеркальномполунесчитанное количествопар,словнослившись, поражаяловкостью ичистотой движений, вертясь в одном направлении, стеною шло, угрожая всесмести насвоем пути. Живыеатласные бабочки ныряли над танцующими полчищами, с потолков сыпались цветы. В капителях колонн, когда погасало электричество,загорались мириады светляков, а в воздухе плыли болотные огни.

ПотомМаргаритаоказаласьвчудовищномпоразмерамбассейне, окаймленном колоннадой. Гигантский черный нептун выбрасывал из пасти широкую розовую струю. Одуряющийзапах шампанскогоподымалсяизбассейна.Здесь господствовалонепринужденноевеселье.Дамы,смеясь,сбрасывалитуфли, отдавали сумочки своим кавалерам или неграм, бегающим с простынямив руках, и с крикомласточкой бросались вбассейн. Пенные столбы взбрасывало вверх.Хрустальное дно бассейнагорело нижним светом, пробивавшим толщувина, и в немвидныбылисеребристыеплавающиетела.Выскакивалиизбассейна совершенно пьяными. Хохот звенел под колоннами и гремел, как в бане.

Во всей этой кутерьме запомнилось одно совершенно пьяное женское лицо с бессмысленными, нои вбессмысленности умоляющими глазами,ивспомнилось одно слово - "Фрида"!ГоловаМаргариты начала кружиться от запаха вина, и онаужехотелауходить,как котустроилв бассейненомер, задержавший Маргариту. Бегемот наколдовал чего-то у пасти Нептуна, и тотчас с шипением и грохотомволнующаясямассашампанского ушлаиз бассейна,а Нептунстал извергать не играющую, не пенящуюся волну темно-желтого цвета. Дамы с визгом и воплем:

- Коньяк! - кинулись откраевбассейна за колонны.Через несколько секундбассейн был полон, и кот, трижды перевернувшись в воздухе, обрушился в колыхающийсяконьяк.Вылезон,отфыркиваясь,сраскисшимгалстуком, потерявпозолотусусовисвойбинокль.ПримеруБегемотарешилась последоватьтолькоодна,тасамаязатейница-портниха,иеекавалер, неизвестный молодоймулат.Обаони бросилисьвконьяк,но тут Коровьев подхватил Маргариту под руку, и они покинули купальщиков.

Маргарите показалось, что она пролетела где-то, где виделав громадных каменныхпрудахгоры устриц.Потомоналетала надстекляннымполомс горящими под ним адскими топками и мечущимися между ними дьявольскими белыми поварами.Потомгде-тоона,ужепереставая что-либо соображать,видела темныеподвалы,гдегореликакие-тосветильники, гдедевушкиподавали шипящеенараскаленных углях мясо,гдепилиизбольшихкружекзаее здоровье. Потом она видела белых медведей, игравших на гармониках и пляшущих камаринскогона эстраде.Фокусника-саламандру, не сгоравшего в камине... И во второй раз силы ее стали иссякать.

-Последнийвыход, -прошепталей озабоченноКоровьев,-и мы свободны.

Она в сопровождении Коровьева опять оказалась в бальном зале, но теперь в немне танцевали, и гостинесметнойтолпойтеснилисьмежду колоннами, оставивсвободнойсерединузала.Маргаританепомнила,ктопомогей поднятьсянавозвышение,появившеесяпосерединеэтогосвободного пространствазала. Когдаона взошла нанего,она,кудивлениюсвоему, услышала, как где-тобьетполночь,котораядавным-давно,поеесчету, истекла. С последним ударомнеизвестнооткуда слышавшихсячасовмолчание упало натолпы гостей. Тогда Маргаритаопятьувидела Воланда.Оншелв окружении Абадонны, Азазеллои еще нескольких похожих на Абадонну, черных и молодых.Маргаритатеперьувидела,чтонапротивеевозвышениябыло приготовленодругоевозвышениедля Воланда. Но он имневоспользовался. Поразило Маргаритуто,что Воланд вышел в этотпоследний великий выход на балу как разв том самом виде,в каком былвспальне. Все таже грязная заплатанная сорочкависеланаего плечах,ноги были встоптанных ночных туфлях. Воланд был сошпагой, но этой обнаженной шпагой онпользовался как тростью,опираясьнанее. Прихрамывая, Воландостановилсявозлесвоего возвышения, исейчас же Азазелло оказался перед ним с блюдомв руках, и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами. Продолжала стоять полнейшаятишина, и еепрервалтолькоодин раз далекопослышавшийся,непонятныйвэтих условиях звонок,какбываетс парадного хода.

- Михаил Александрович, - негромко обратился Воланд к голове, и тогда векиубитого приподнялись,и намертвомлицеМаргарита,содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза. - Все сбылось, не правда ли? - продолжалВоланд,глядя вглаза головы, - головаотрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу яввашей квартире. Это - факт. А факт - самая упрямая в мире вещь.Нотеперь нас интересует дальнейшее,а не этот уже свершившийся факт. Вы всегда были горячимпроповедником той теории, что по отрезании головы жизнь вчеловеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствиимоих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, отом, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведьвсе теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходитев небытие, амне радостнобудет изчаши,вкоторуювы превращаетесь, выпить забытие.- Воланд поднялшпагу.Тутжепокровы головы потемнелиисъежились,потом отвалились кусками, глазаисчезли, и вскореМаргаритаувидела наблюде желтоватый,сизумруднымиглазамии жемчужнымизубами, назолотойноге, череп.Крышкачерепа откинуласьна шарнире.

-Сиюсекунду, мессир,- сказалКоровьев, заметиввопросительный взгляд Воланда, - он предстанет перед вами. Я слышу в этой гробовой тишине, как скрипятего лакированные туфлии как звенит бокал, который он поставил на стол, последний раз в этой жизни выпив шампанское. Да вот и он.

Направляясь к Воланду,вступал в залновый одинокийгость. Внешне он ничемне отличался от многочисленных остальных гостей-мужчин, кроме одного: гостя буквально шатало от волнения, что было видно даже издали. На его щеках горели пятна,иглаза бегалив полной тревоге. Гость был ошарашен, иэто было вполне естественно: его поразило все, и главным образом, конечно, наряд Воланда.

Однако встречен был гость отменно ласково.

- А,милейший барон Майгель, - приветливо улыбаясь, обратился Воланд к гостю, у которого глаза вылезали на лоб, - я счастлив рекомендоватьвам, -обратилсяВоланд кгостям, - почтеннейшего баронаМайгеля, служащего зрелищнойкомиссиивдолжностиознакомителяиностранцевс достопримечательностями столицы.

ТутМаргарита замерла,потому чтоузналавдругэтогоМайгеля.Он несколько раз попадался ей в театрах Москвы и в ресторанах. "Позвольте... - подумала Маргарита, -он, стало быть,что ли, тоже умер?" Нодело тут же разъяснилось.

- Милыйбарон, -продолжалВоланд, радостно улыбаясь,- былтак очарователен, что, узнаво моем приезде в Москву,тотчас позвонил комне, предлагая своиуслуги посвоейспециальности,то есть поознакомлению с достопримечательностями.Самособоюразумеется,чтоябылсчастлив пригласить его к себе.

ВэтовремяМаргарита видела,как Азазеллопередал блюдо с черепом Коровьеву.

-Да, кстати,барон,-вдруг интимнопонизивголос,проговорил Воланд, - разнеслись слухи о чрезвычайнойвашей любознательности. Говорят, чтоона, всочетании свашей неменееразвитой разговорчивостью,стала привлекатьвсеобщее внимание. Болеетого, злые языки ужеуронили слово - наушник и шпион. И еще более того, есть предположение, что это приведетвас к печальному концу не далее, чем через месяц. Так вот, чтобы избавить вас от этоготомительногоожидания,мырешилиприйтиквамнапомощь, воспользовавшисьтем обстоятельством, чтовы напросилисько мневгости именно с целью подсмотреть и подслушать все, что можно.

Барон стал бледнее, чем Абадонна,который был исключительно бледенпо своейприроде, а затем произошло что-тостранное.Абадонна оказался перед бароном и на секундуснял своиочки.В тот же момент что-тосверкнуло в рукахАзазелло, что-то негромко хлопнулокак владоши, баронстал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет. Коровьевподставил чашуподбьющуюся струю и передал наполнившуюся чашу Воланду. Безжизненное тело барона в это время уже было на полу.

-Я пью ваше здоровье, господа, -негромко сказалВоланд и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами.

Тогдапроизошла метаморфоза. Исчезла заплатаннаярубахаи стоптанные туфли.Воландоказалсяв какой-то чернойхламиде со стальнойшпагойна бедре.Он быстроприблизилсяк Маргарите,поднесей чашу и повелительно сказал:

- Пей!

У Маргариты закружилась голова, еешатнуло, но чаша оказалась уже у ее губ, и чьи-то голоса, а чьи - она не разобрала, шепнули в оба уха:

- Не бойтесь,королева...Не бойтесь, королева,кровь давно ушлав землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.

Маргарита, не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал по ее жилам,вушахначался звон.Ейпоказалось, что кричатоглушительные петухи,что где-тоиграют марш. Толпыгостейстали терять свойоблик. И фрачникии женщины распались впрах. Тлениенаглазах Маргариты охватило зал, наднимпотекзапахсклепа. Колонныраспались,угаслиогни,все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов икамелий. А просто было, что было-скромная« Вехи »